Повествование от лица Фиск.
Фриск убедилась, что дверь заперта. В свете трех свечей можно было увидеть лица ее друзей, всех собравшихся в комнате Альфис. На стенах висели плакаты с аниме, под кроватью все было забито научными книгами по истории, химии и физике. Очень интересное сочетание — королевский ученый и анимешник, этому Фриск до сих пор удиивлялась. Ториэль, Андайн, Альфис, сама Фриск, Санс и Папирус (последний возмущался, что его, Великого Папируса, оторвали от готовки спагетти) встали в кружок вокруг маленьких, пляшущих от каждого движения воздуха свеч. Цель их собрания всем была прекрасно понятна. — Итак, — начала Альфис, даже не заикаясь, что было редкостью для нее. — Хочу напомнить всем о нашей миссии, а именно — разведка Поверхности. Вот уже месяц как мы покинули Подземелье. И за это время мы убедились, что люди вполне готовы к принятию монстров. — Но это только в Санкт-Эринбурге, — заметила Ториэль. — Никто ведь не забыл, как на нас смотрели жители того городка у подножия горы? — Никогда не забуду лица моих старых подруг, — усмехнулась Фриск, вспомнив, как пялились на нее горожане, пока она возглавляла шествие из пяти монстров. — Но нас не убили, — возразила Альфис. — Мы смогли договориться с местными жителями и все им объяснить. — А помните тот городишко в штате Оригона? — вдруг вспомнила Андайн. — На нас вообще не реагировали, как будто мы собаки уличные, а не монстры! — Ладно, не отвлекаемся! — оборвала эту волну ностальгии королевская ученая. — Так или иначе, наш эксперимент дал положительные результаты. Об этом надо сообщить остальным, Азгор наверняка заждался нас. — Я скучаю по «Гриллбис», — вздохнул Санс. — Мы все скучаем, — согласилась Ториэль. — Тогда возвращаемся? — Стойте! — вдруг громко сказала Фриск. — Мы не можем! Все уставились на нее. — Почему, мое дитя? — спросила Ториэль. Девочка глубоко вздохнула. — Мы ведь Рыцари. Мы не можем бросить своих друзей здесь, особенно после вчерашнего события. Да. Нельзя бросать Рыцарей, пока Звездоцап ходит по земле живым. Лично Фриск помрет от беспокойства, и тут уже ей Решимость не поможет! — Если мы не поможем им и уйдем сейчас, мы будем самыми настоящими предателями. Мы предадим их, мы предадим все Добро и самих себя. Решайте сами, но если решите уйти, то у вас больше не будет посла. Я никуда не уйду. Она замолчала. В комнате повисла тишина. Каждый думал о своем. Но потом голос подал Папирус: — И я никуда не уйду. Мышеус только научился готовить, никого не отравляя. Человек прав. — И я никуда не уйду, — согласилась Ториэль. — Я тоже, тут шикарное печенье, — сказал Санс. — И я. — И… ладно, и я. Подземелье может и подождать. — Решено, — кивнула Фриск. — Можем расходиться? — Стойте! — вдруг сказала Альфис. — Я еще кое-что вспомнила. По время нападения на примумов… — Что? — Мне показалось… нет, я точно уверена, что видела Доктора Гастера. — В.Д. Гастер? Королевский ученый до тебя? — удивленно переспросила Ториэль. — Да. Фриск заметила, что Папирус скользнул немного в тень, а Санс заметно напрягся — голубой глаз засверкал ярче, улыбка, казалось, стала немного меньше. — Но что он мог делать там? Он же умер! — возразила Андайн. — Да показалось тебе! — Не показалось! Он летал над поляной, как туман. Я видела его маску. — Гастер мертв, — тихо сказал Санс. — Можно подумать, это кого-то когда-нибудь останавливало, — фыркнула Фриск. — Ох, не нравится мне все это…Конец повествования от лица Фриск.
Повествование от лица Асгора.
Последний удар — и Гриллби грохнулся, поджигая своей огненной башкой всю площадку. Бедной Темми, крича что-то нечленораздельное и странное, пришлось звать охрану с ведрами воды. Зато Маффет ликовала, наблюдая, как продавец бургеров пытался выпутаться из её липкой прочной паутины. Астор удовлетворенно хмыкнул, махнув трезубцем. — Следующий! На импровизированный «ринг» вышли Меттатон ЕХ и Девочка-моллюск. Спустя минут пять после начала тренировочного сражения, победитель был уже очевиден. Робот повалил соперницу на пол, откуда-то появились прожектора, напустили искусственного тумана… — Так, стоп! Меттатон, твое шоу мы посмотрим в следующий раз. — Да, Ваше Величество, — ойкнул андроид и модельной походкой удалился. — Ваше Величество! — к Асгору подбежал Монстренок, кажущийся таким маленьким на фоне огромной фигуры короля. — Да? — Новости с Поверхности! — он протянул влажную (наверняка, выловленную из реки) газету. Асгор начал читать: «Новые неожиданные события в Санкт-Эринбурге. Нападение существ, умеющих изменять свою внешность. Так называемые „Примумы“ во главе со всемирно известным террористом „Звездоцапом“ атаковали западную часть города. Погибло шесть мирных жителей. Рыцари Феникса отвечать на вопросы отказываются». — Спасибо. Есть вести от разведочного патруля? — накануне Асгор собрал группу монстров и отправил на разведку в ближайшее поселение. Как трудно было подобрать похожих на людей монстров! — Нет, Ваше Величество! — Хорошо, можешь идти. Продолжайте тренировку, я скоро приду, — кивнул Асгор и направился к выходу. Он оказался на Поверхности, на самой вершине горы Эббот. Именно сюда он и остальные монстры вышли впервые после многовекового заточения. Яркий свет тогда ослепил Асгора, он как сейчас помнил непривычное тепло от мягких закатных лучей. Тепло, по которому он так тосковал… Сейчас он любил выходить сюда и смотреть вниз. Вдали было видно поселение людей, откуда и пришла Фриск. Король смотрел на него с горечью и глубинной ненавистью. Именно так выглядело это поселение до их заточения. Ни оно, ни люди в нем не изменились. Асгор тяжело вздохнул, стоя в лучах закатного солнца. Тяжелая пурпурная мантия слегка развивалась от легкого порыва ветра. Поверхность прекрасна, в отличие от его обитателей. — Я отомщу вам, — процедил он, зная, что его никто не слышит.Конец повествования от лица Асгора.
Сегодня я проснулась от головной боли. Поморщившись, я села на кровати. В ушах звенело, как от крепкого удара по голове. Я прижала пальцы к вискам и медленно помассировала, стараясь выкинуть мысли из головы. Мне снился сон, но я — хоть убей — не могу вспомнить, что там было. Лишь темный силуэт и шепот: «Огонь, иди за мной!». Я уже испугалась было, но вроде осознала, что не сошла с ума и не хохочу, пачкая стену кровью. Боль немного ослабла, но сон как рукой сняло. Я встала с кровати и тихо, чтоб не разбудить Гвендолин, надела тапочки и вышла из комнаты. Часы показывали пять часов утра, но на улице было темно — хоть глаз выколи. Я медленно встала, смахивая остатки неприятных ощущений в висках и мошек, словно сверчки слепящих взор от резкого подъема с кровати. Бррррр, ну и ощущения! Но как же хорошо, что я не сошла с ума, как Мышеус и другие пострадавшие. На кухне, куда я и собралась, даже не почистив зубы и оставаясь в одной пижаме (за это меня мама заругала, если бы не уехала вместе в магаз), я лицезрела новые странности. Ракета играл в шахматы с Йонду, причем, тот держал наготове свою стрелу. Что они на этот раз не поделили? В это самое время на другой стороне кухни Флаттершай пыталась научить Настю готовить кексы, хотя, это должна была делать Пинки, но та по таинственным причинам отказалась. Я заспанная села за стол рядом со сверлящей взглядом овсянку Фриск. Тот же фиолетовый с синими полосками свитер, тот же ножик на поясе. Ничего нового. — Ненавижу кашу, ирисковый пирог лучше. — пробурчала она. Кстати, теми же взглядами сверлили свои тарелки с этой дрянью и многие другие Рыцари. Многие были в синяках (как на теле, так под глазами) и ранах. Да, прошедшие два дня не прошли даром для многих, поэтому бедная Люси сильно захворала. — Ты будешь это есть, — строго сказала Полуночная (любой из Странных), а не Фриск. — Еще получишь свой пирог, — фыркнула я, беря ложку в руки. Тут же, как я собиралась запихнуть ложку с овсянкой в рот, к нам подсела раздраженная Ночное Сердце, мгновенно облокотившись на стул, что почти не упала. Она была такой и вчера, поэтому я примерно знала, как можно побыстрее свалить, при этом не привлекая внимания этой зверюги. Девушка сверлила взглядом Волчью Лапу на другой стороне стола, которая прикладывала лед к шишкам и синякам на башке и глазе Аквамарина. Ага, так воет, словно по-настоящему получил смертельные ранения. Целых два дня прошло, а он все еще изображает из себя пострадавшего! Видимо, Ночное Сердце тоже была недовольна таким поведением. Дальше к нам еще Алекс с дневником Саши и другой тетрадкой подсел. С обеих сторон также сели и оккупировали нашу четверку безумные шипперы Рэй с Финном. Вот кого весь дом боялся, это их. А их самые страшные оружия — карандаши, ручки и блокноты с заметками для фанфиков и драбблами. А на некоторых страницах можно было обнаружить и достойно нарисованных геев и лесбиянок с гетеросексуалистами. Конечно, больше всего было гета, но иногда можно было встретить и другие пары. Слава Богу, Рэй вовремя перелистнула страницу с картинкой и маленьким описанием, прежде чем Ночное Сердце заметила, что там. А я краем глаза увидела — целующихся на полу Аквамарин и НС. Круто, кстати. — …Отстроен местный цирк «Иллюзион». Как утверждает владелица театра Аглая Державина, осталось только собрать всю труппу вместе и подремонтировать сцену, после некоторых происшествий. — передавали по новостям. Лунокрылая совместно с Холодом поддались ностальгии, видимо, вспоминая драку с «Сибуной» перед Армагеддоном, а на лице Катерины скользнула печальная улыбка. Её можно было понять, когда упомянули состав выступающих. Она грустила по Матвею Воронину, вместе с ней выступающему на рапирах. Паренек был слишком молод, но храбр чтобы погибнуть в Судную Ночь. После завтрака я вместе с Фриск поплелись на улицу подышать свежим воздухом. На душе было так тяжело и больно, словно лезвия бритвы прошлись по окаменелому сердцу. И я понимала почему, но знала, по каким причинам Звездоцап не знает этого чувства стыда. — С тобой все в порядке? — с подозрением взглянула на меня подруга. Я быстро смахнула печаль с лица, будто бы все было нормально и лучше некуда. — Просто супер, — ответила я. Пройдя еще немного, я увидела проскользнувшую словно тень перед моим лицом Новикову. Видимо, Фриск её даже не заметила, что бы странно. Вскоре Фриск отстала, видимо, у лавки с Хот-Догами, в толпе к которому я сразу заметила Алекса. Надо же, он телепортироваться умеет, или его на завтраке вообще не было? Я смогла наконец погрузится в свои мысли и даже не заметила, как добралась до «Иллюзиона». Сейчас театр был как новенький, и даже лучше. Он был полностью огражден желтыми лентами с табличками: «ремонт». Ничего удивительного за исключением знакомой фигуры в плаще. Лена. Её волчьи глаза я уже ни с кем не спутаю, а смуглую кожу с мурашками на ладонях я бы различила и в толпе оборотней. Зачем ей в «Иллюзион»? И словно поддаваясь таинственному зову я помчалась за ней, зная о тайном проходе, о котором мне поведала Катерина сразу же, как начались события с попаданцами. Открыв люк, я прыгнула в подвал и на яркий свет сквозь доски, помчалась к выходу. Пришлось аккуратно выдернуть гвозди, чтобы потом убрать досочки и подняться на первый этаж. Я оказалась, примерно, за кулисами, как раз в тот момент, когда с окна третьего яруса грациозно спрыгнула девушка-оборотень. Я решила немедля спрятаться, закутавшись в ярко-красные шторы, хорошо так резавшие глаз. Через пару минут к стоявшей посреди зала Максимовой телепортнулись Семен из пятого класса, уже известный Арсений Омельченко и Гриша, тоже из Сашиного класса. Вся троица уставилась на девушку, словно они дожидались её слов. Неужто запланированная встреча, и я всегда в центре происходящего? — Значит так, — начала темноволосая, ехидно обводя парней глазами. — Омельченко, ты сделал, что я тебя просила? — Конечно, — сразу же отреагировал Сеня, крутя между пальцами блестящие льдинки. — Каток для Рыцарей обеспечен. Лена перевела воочию взгляд на самого малого, после чего посмотрела на пухляка. — Буду ровно в двенадцать ночи у места встречи. Этим балбесам точно несдобровать. Тем более их ушам. Девушка удовлетворено кивнула. — Можете идти, если хотите. Через несколько мгновений троица вновь исчезла в пространстве, оставив до сих пор улыбающуюся Лену одну в зале. Мое сердце отбивало бешеный ритм по грудной клете от страха. Каток? Не поздоровится ушам? Вряд ли эти ребята хотят как-то развеселить Рыцарей Феникса, скорее, они что-то замышляют. — Можешь не скрываться, я чую тебя, — захихикала вдруг Лена, глядя прямо в мою сторону. — Ты такая наивная… думаешь, тебе бы так легко далось проскользнуть сюда по моим следам и услышать все это? Ты думаешь, волчий слух меня подводил? Или мой нос? Только не это! Я поняла, что пора бежать, поэтому, практически сорвав шторы, побежала наутек к потайному выходу, но как только выпрыгнула из-за кулис — предо мной стояла высоченная Алиса Новикова с тяжелой цепью в руках. Резкий удар — и я уже разбиваю лоб об твердый дощатый пол с парой заноз. Грудь загорелась болью, ведь именно по ней прошлась металлическая цепь, наверняка оставив красные следы на коже. — Как легко было тебе внушить, чтобы ты пошла именно в «Иллюзион», Юдина, — подходя ближе, прорычала постепенно покрывающаяся шерстью девушка. — Стоило Алисе только провести рукой перед твоим глупым личиком — и ты у нас в кармане! Ты наверно думаешь, а что про Рыцарей? Оу, не волнуйся, сегодня будет весело, обещаю. Жаль, что тебя не окажется на представлении… До меня наконец доехало, поэтому я сразу же встала и выставила защитные поля с обеих сторон, на этот раз вовремя. И Лена, и Алиса с грохотом упали на пол. Создав сферу по типу «попрыгунчика», я подпрыгнула высоко к потолку, после чего совершила падение и оттолкнулась от пола. Так эти психопатки меня не достанут! — Арсений! Серьезно? Этого идиота телепортнули обратно в «Иллюзион»… специально? Неужто и вправду ловушка? Омельченко спрыгнул со второго яруса по веревкам и вскинул руку на мой шар — сфера начала покрываться инеем, постепенно затверживая. Если попрыгунчик заледенеет — я не смогла бы выбраться, но если раскрою шар — прямо сейчас упаду с высоты почти десяти метров и вряд ли сохраню себе все кости. Казалось бы, я почти пошла на рискованный шаг, но как обычно, Судьба была на моей стороне, ибо приперлись, упаси меня Господи, Артемий и Егор. Те самые, что помогали Саше уничтожить «Разрушитель Миров» и сражались с нами при сражении за школу. — Пригнись! — скомандовал Артем, пустив ало-оранжевый язык пламени из горячих ладоней. На его коже появились отблески от огня. «Придурок, не сожги тут ничего!» Снаряд попал в Арсения, создавшего перед собой толстый слой льда. Видимо, намеревался защититься, но не тут-то было! Огонь и лед столкнулись в страшном взрыве, урагане жара и холода с летящими во все стороны острыми осколками затвердевшего снега. Парни отлетели в разные стороны, но Омельченко вовремя создал ледяную платформу, после чего вцепился руками в пол и перевернулся в воздухе. Надо же, не думала, что этот толстяк так может. За пару секунд моего шока в меня с Артемом полетели сотни ледяных осколков, словно замороженные капли дождя размером с кулаки. Я успела создать голубую сферу, об которую начали разбиваться острые снаряды, пока Егор пытался найти хоть что-то железное. Так и случилось, и вскоре парень разогнался и подпрыгнул над головами противников, железными блестящими руками нанеся сильный удар в Алису, собравшуюся было использовать свои силы на нем. Девушку с визгом отшвырнуло к самой сцене. — Бежим! — коротко объявил Ольшанский, схватив запрыгнувшую со спины волчицу за шиворот и впечатал в пол. Арсений же продолжал попытки атаковать нас, так и не поняв, что этого у него не выйдет. Артемий нанес новый удар и на этот раз более точно — парень отлетел прямо в ставшую и собравшуюся щелкнуть пальцами Алису. — Придурок! — зарычала Новикова, отпихнув пухняка от себя и сама пошла в атаку. Послышался вскрик и Артемий схватился за горло. Его лицо мгновенно побледнело, рот широко раскрылся. Парень просто не мог дышать. — Прекрати! — в сердцах крикнула я, создав розоватую сферу и швырнула её в Алису, но от удара её спасла Лена, вцепившаяся в её кисть зубами и отпихнула. Сама же оборотница в с воем попала под удар. От столкновения досок и затылка Алиса ослабила хватку, так что Артемий схватил меня за кисть и собрался вместе с Егором сваливать. Перед нами начала рости мутная ледяная стена, но Омельченко смог пробить её вместе с дверями, и мы втроем выбежали из «Иллюзиона». — Сучары! *** Когда я вернулась домой, ко мне подбежал Эдмунд. — Аня! — в его голосе ясно слышался дикий ужас, больше присущий животному, чем человеку. — Что случилось? — я мгновенно напряглась и приготовилась бежать за оружием. — Атака? Кто-то умирает? Пожар? — Нет… «Огонь, иди за мной!»! — Что? В ответ мне раздался хохот. Я уловила взгляд Эдмунда. Он смотрел в одну точку, но ничего там не было. Безумный смех был мне слишком хорошо знаком, и я зажала уши в попытке заглушить его. Нет, только не опять! — Он говорит со мной! — король Нарнии ткнул пальцем в пустоту. — Что ему нужно? — Там никого нет, Эдмунд! Успокойся ты! — не знаю, кому я сказала последние слова. Ему или себе? Парень уставился на меня. — Как это нет? Тот старикан! Он смотрит прямо на меня! — Так, понятно все с тобой… Я потащила Эдмунда за собой. Тот почти не сопротивлялся, так что с помощью подошедшего Гая я смогла затащить его в подвал. Запирать я не стала. Но когда я шла по коридору к своей комнате, я вдруг услышала тихий смех. Зловещий, отражающийся от стен эхом. Я обернулась. За моей спиной стоял седоволосый мужчина. Именно его описывал Мышеус, когда пришел в себя. Роберт? «Огонь, иди за мной…» Я вздрогнула от этих слов, раздавшихся будто бы из неоткуда. Они звучали прямо у меня в голове, ударяя по барабанным перепонкам. — Нет! — воскликнула я, решительно разворачиваясь. — Уйди! — Ты не спрячешься от меня, — прошипел старик и усмехнулся. — Огонь, иди за мной! Стараясь не кричать, не плакать, я все так же шагала к своей комнате. Мимо проходили Волчья Лапа и Джуди, я случайно врезалась в бывшую крольчиху. Та удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Мир вокруг меня немного посерел, будто я надела Кольцо Всевластия. И жуткий шепот никуда не исчезал. Но я терпела. Я не могу позволить себе сойти с ума, как Мышеус или Катерина. Я не должна оставлять друзей ни на день. Я продержусь.Повествование от лица Наташи Назаровой.
— Поехали? — с доброй улыбкой спросил стоявший рядом с Наташей парень. — Поехали! Зеленоглазый ловко перепрыгнул с платформы на стеклянный поезд и протянул руку, чтобы помочь невесте подняться за ним. Да, именно невесте, потому что Кирилл Башаров вчерашним вечером, в свете трех лун, сделал предложение руки и сердца Наташе Назаровой. Та до сих пор не могла найти себе места от счастья. «Кирилл! Сделал! Мне! Предложение!» — именно такие мысли витали в ее голове со вчерашнего вечера и до сего момента. Ее переполняла гамма эмоций: счастье, шок, восторг, небольшой страх. Девушка протянула руку, но ей, видно, было не суждено сесть на этот поезд. Раздался взрыв. Земля задрожала, и в воздух поднялись тучи мельчайших осколков. Задняя часть поезда, в которой находился багажный отсек, был полностью разрушен — кричали люди, летели горящие вещи. Несколько секунд назад все было в порядке, а теперь пламя распространялось по поезду. Пассажиры с воплями начали выскакивать из поезда. Кирилл тоже выскочил, и они с Наташей побежали прочь. Наташа едва успела заметить высокого широкоплечего мужчину в черной кожаной куртке, стоящего на месте. Это лицо было ей знакомо… Практически из неоткуда стали появляться вооруженные люди. У каждого был пистолет или меч, они резали всех, кто попадался на пути. Страх пуще прежнего заплясал в груди Наташи, подгоняя ноги. Но Кирилл отставал. Он сам по себе был щупленький, годы в психбольнице явно не лучшим образом сказались на его физическом состоянии. Вот он споткнулся и упал на землю. — Беги, Наташ… — прохрипел он и зашелся в приступе кашля. Дым заполнял вокзал. Назарова стала помогать Кириллу подняться, но очередной взрыв отшвырнул ее от лежащего на земле возлюбленного. Как в страшном сне она видела, как к Кириллу подскочил один из террористов. Дальше видеть не позволили новые клубы дыма, но по жуткому, душераздирающему крику Наташа поняла. Все кончено. Она больше никогда не дотронется до руки Кирилла, не сможет улыбнуться ему. Даже похоронить толком вряд ли выйдет. А пока ей нужно бежать. Она встала и со всех ног побежала прочь, подальше от горящего вокзала. Нужно… добраться до Санкт-Эринбурга. Созерцатели помогут…Конец повествования от лица Наташи Назаровой
Повествование ни от чьего лица.
Сырой, пропитанный скорбью туман медленно и лениво полз над могилами. Вот ушли приходившие навестить покойных люди, и даже подростки, любящие лазить по жутким местам, почему-то покинули пустое кладбище. Ни единого шороха, ни единого звука не нарушало тишины. Даже птицы — и те решили прекратить свои трели на этот вечер. Что же смогло нарушить тишину? Нет, не чавканье жующего бутерброд сторожа. Едва уловимый звериным слухом стук доносился прямо из земли. Он становился все громче, и вскоре словно прорвался в мир и стал осязаемым. Земля на одной из дальних могил медленно начала осыпаться, проваливаясь внутрь деревянного, обшитого изнутри алым бархатом ящика. Того, что никогда не должен был быть вновь открытым. И все же, гроб из черного дерева закончил свою службу как место вечного сна мертвеца, политого слезами друзей и родных. Медленно, сантиметр за сантиметром, из земли вылезала темная фигура. Промозглый воздух коснулся бледной кожи, к которой еще не вернулся симпатичный здоровый румянец. Силуэт, разрезая клочья призрачно-белого тумана, скрывавшего место покоя от чужих глаз, медленно выпрямился. Хрустели кости, давно не бывшие опорой для бренного тела. Холодный, почти равнодушный взгляд прошелся по надгробию. Его нужно будет убрать. Ведь человек, которому посвящены аккуратные серебряные буквы на камне, не был мертв.