Повествование от Лица Эдди
Тык быстро завершилась столь бурная битва, даже жаль немного, что врагов было от малости три повалено наземь от скипетра, то ли все же от посоха. Эдди тяжко вздохнул, глядя вслед удаляющимся врагам. А где же сибуновцы? Патрисия? Алфи? Сердце в груди юноши екнуло от страха, когда он начал оглядываться и понимать, что бывших друзей нет рядом. Они бы вряд ли добровольно встретили смерть от меча Звездоцапа в его логове, скорее всего, их насильно забрали с собой… Довести мысль в своём посдсознании Осирис не успел и был повален на снег врезавшейся свинцовой пули. Прямо в дыхательную мышцу, отчего глотать воздух стало вдвое труднее, в глазах потемнело от натуги. Так странно… все бегут в разные стороны, вампиры, объединившись с Рыцарями гонят этих необычных оборотней с поля боя, а его не замечают. Эдди истекает кровью, тоже может умереть — его также, просто закопают в могилу и через день забудут, как скоро забуду того же противного Джофри, давно уже мертвого Боромира, Гамору, Дэйла, который пару раз пытался арестовать его подругу. Про них забыли — и про него забудут. Эдди пытался остановить кровь, быстро растекавшуюся на свитере, совсем чуть-чуть защищенного изношенной броней орков, но вскоре ладонь стал полностью алой от крови, её было не остановить. Поэтому парень сдался. Просто сдался, не в силах встать с белого ковра снежинок и льда. Все ближе подходил стрелявший мужчина с такими же большими глазами, как и у остальных этих человекоподобных существ. Он крепко держал пистолет и с улыбкой вскинул его, чтобы вторая пуля врезалась в мягкую плоть и мясо Миллера, чтобы кровь опять окрасила снег. Чтобы Осириса наконец забрали на тот Свет. Но как только воин собрался нажать на курок, его голову пронзила такая же пуля, только столь маленькая и такая шустрая, что тот не успел воскликнуть, как упал с дырой в виску. Наверно, Эдди не поверил, если бы не увидел собственными глазами, что его никчемную жизнь спасла Патрисия. Вот ей Богу, не ожидал он такого поворота сюжета. Но больше его поразило то, что за её спиной стояли почти все, кого парень знал в Обители Анубиса. Почти вся «Сибуна» за исключением остекленевшего Фабиана. И все со вскинутыми пистолетами и решимостью в глазах обстреливали новых наступавших. Наконец сибуновцам удалось достигнуть полумертвого друга, и Патрисия, глубоко дыша, зацепилась за плечо Эдди, а Джером — за второе. Так они и пытались оттащить бывшего товарища с зоны крови и убийств. Из его рта текла кровь, он еле шевелил губами, пытаясь промолвить, что-то типа: «Зачем вы спасаете меня, если совсем недавно хотели увести к моему отцу, чтобы тот расправился со мной лично?». И по какой-то необычной причине ему хотелось услышать именно из уст лидера спецназа: «Потому что ты наш друг». Пули заканчивались со скоростью гепарда, и вот у последнего не стало и снаряда в кармане и в дуле. Пришлось кулаками и посохом выбиваться из полчищ бегущих врагов и друзей. Словно они были третьими в битве двух враждующих сторон и никакой причастности к происходящему не имели. Хотя знали — имели, и еще как. — Давай, держись, раненый боец! — процедила черноволосая сквозь зубы, пуще прежнего вцепившись ногтями в куртку и свитер Эдди. Тот только усмехнулся. — Нужно… найти Полуночную… она вылечит… — прохрипел с натяжкой он. — Да мы даже не знаем, как она выглядит! — Зато я знаю, — уверенно сказала Нина. — И не спрашивайте откуда, просто знаю. — Да мы никогда и не задавали тебе вопросов, босс, — усмехнулся Алфи, тыкая в подругу рукой, на что чуть не получил оплеуху. И не успела девушка еще что-то сказать, как резкий хруст заставил выпучить широко её глаза. Простояв пол секунды в странной позе, она просто грохнулась у ног товарищей со стекавшей алой жидкостью с бока. — Надо же, у нас появились еще предатели! Все четверо еще стоящих, как по команде, посмотрели на стрелка. Капюшон слегка сполз, давай увидеть залитое кровью лицо и белоснежную, почти безумную улыбку. Русые пряди волос выбились из косы. Алиса, что когда-то готова была умереть за своих друзей, теперь убивала их. А за ее спиной, злорадно улыбаясь, стояла Агэсия. Ее ноги тряслись от усталости, а по руке стекала кровь, но это не мешало ей стоять прямо и с торжествующим блеском в глазах смотреть на растерянных раненых агентов. — Звездоцап наверняка был бы рад вас прикончить, но… — Рыбкина сделала паузу. — Я почту за честь сделать это лично. Она вновь подняла пистолет, направив его дуло на Патрисию. Ее палец плавно лег на курок, готовясь сделать последнее движение. — Алиса! Громкий шокированный крик разрезал воздух. Недалеко от Алисы стояла Аня, вся в синяках и порезах, но вполне живая. Фух, значит, Звездоцап до нее не добрался… Эдди чувствовал, как его разум затуманивается, а все вокруг начинает расплываться все сильнее с каждой вытекающей из раны каплей крови. Но он старался держаться, прикрывая рукой дыру в теле. Девушка обернулась в сторону сестры. В ее глазах мелькнуло раздражение. А Аня тем временем побежала (если не сказать похромала) к Алисе. — Остановись! — С дороги, слабачка! — прошипела Алиса, но в ту секунду к ней со спины подскочила Катерина со своей верной рапирой. Не моргнув, Рыбкина развернулась и блокировала удар. Тоненькая рапира в руках Катерины против тяжелого меча воительницы был сравним с зубочисткой, но Державина прекрасно отвлекала Алису. А тем временем к поднявшейся было с земли Нине подскочила Агэсия, схватив девушку за длинные волосы. Та вскрикнула от боли, лишившись большого клока волос. В следующую секунду у горла девушки оказался острый нож. — Не двигаться! — приказала она застывшим сибуновцам. Сейчас вместо доброй и заботливой Агэсии была обезумевшая от любви жестокая девушка. — Иначе я убью ее! К сожалению или к счастью, она недооценивала предводительницу агентов. Умудренная годами тренировок, прошедшая много испытаний и не раз бывавшая в смертельно опасных передрягах девушка знала выход и из такой ситуации. Ловким и стремительным движением Нина схватила Агэсию за плечо, слегка отодвинув от себя нож, и ловко перебросила через свое плечо. Девушка вскрикнула, выронив оружие. А Нина тем временем прижала Агэсию к земле и резким движением рассекла поднятым с земли ножом нежную бледную кожу. По запястью девушки потекла кровь. То ли та струхнула, то ли еще что-то, но она вдруг обратилась в синицу и полетела прочь, оставляя за собой кровавый след. А тем временем к сражающимся Алисе и Катерине сбежались приспешники Звездоцапа. Тогда к битве подключились Аня и Джером, а Патрисии пришлось положить слабеющего Эдди на землю и тоже бежать помогать. Лежащий на боку Эдди слабо различал силуэты вокруг себя, но видел, как сопротивляющихся сибуновцев силой тащат прочь. Чувствуя себя жалким овощем, Смитт-Миллер попытался встать, однако тело отозвалось мучительной парализующей болью. Но в следующую секунду его кто-то схватил за шиворот и потащил по земле. — Ползи давай, придурок… — пропыхтел енот, вместе с Грутом таща парня.Конец повествования от лица Эдди.
Повествование от лица Ринесме.
Когда полувампирша вновь пришла к Азриэлю, она застала его очень грустным. Он сидел на полу, уставившись в клок бумаги перед собой. — Что с тобой? — удивленно спросила Ринесме, ставя пакет с едой на пол. — Почему ты мне врала? Монстрик поднял печальные большие глаза. В них была глубокая обида. — Насчет чего? — сердце Ринесме. Ее и без того сердце замерло на мгновение. Он показал лист, который держал. То оказался сложенный вчерашний выпуск газеты. Первый же заголовок — «Очередная победы Рыцарей Феникса. Враги размером с дом атаковали западную часть города». Чуть ниже была фотография, на которой было изображено сражение в самом разгаре. В кадр попали Ринесме, Аня, один из перевертышей и Ториэль с Фриск, обороняющиеся всеми силами. — Г-где ты это взял? — дрожащим голосом спросила она. Этого она и боялась. Настал момент, когда придется рассказать Азриэлю правду. — Уборщицы выбросили в мусорку, — мрачно сказал монстрик. — Зачем ты обманывала? И где мои друзья? Девушка тяжело вздохнула. — Сейчас расскажу. — Прошу, отведи меня к ним! — в который раз взмолился Азриэль, выслушав рассказ. — Нет! Там слишком опасно, ты погибнешь. Где Рыцари — там и война. А где война — там и смерть. У них целое кладбище есть, со своими друзьями! — возражала Ринесме. — Значит, я погибну с ними! Эта смерть куда лучше, чем от скуки в этом противном подвале! Азриэль печально взглянул на нее. — Нет-нет… только не делай милые глазки, — простонала девушка. Ноль реакции. — Аррргх, ну ладно, ладно! — сдалась Ринесме. — Но чуть позже. Не думаю, что они просто так возьмут и примут твое появление. Дай мне их хоть подготовить. Драконо-козлоподобный принц облегченно вздохнул. — Хорошо.Конец повествования от лица Ринесме.
Повествование от лица Фриск
Каждый шаг давался девочке с трудом, словно к ступнях привязали железные слитки и приклеили их к полу. Было трудновато от небывалой усталости, в последний раз она себя так чувствовала, когда она вместе с друзьями выбрались из Подземелья, когда Азриэль прорвал Барьер. Фриск просто не представляла, как еще держится на ногах, еще сильнее впиваясь грубоватой кожей на ладонях в рукоять кухонного ножа. Было больно в районе предплечья и длинной раны вдоль спины до ноги. В поясницу ударяла резкая боль, кровь бурлила в жилах и сжимала все сухожилия, словно этим говоря: «Режь. Убивай. Отбирай жизни». Сейчас же она достигла вместе с другими Рыцарями дверей Особняка, чему было неимоверно рада. Многие попаданцы были уставшими, кто-то погиб, а один — серьезно ранен и висел между жизнью и смертью. Полуночная истратила большую часть своих сил во время битвы, спасая жизни и обороняя свою собственную, так что Воробью было доверенно разобраться с раной Миллера. Или Смита. Блэт, да какая у него фамилия? Фриск потрясла головой, отгоняя глупые мысли. Сейчас нужно подумать о воинах. — Хэй, ты Фриск, верно? — бархатистым голосом задала вопрос бледная девушка, бросившая тень на волосы девочки. Фриск подняла голову, чтобы взглянуть на лицо говорившей. Это оказалось та полувампирша, которая привела свою семейку в битве с монстрами. — Ну да, — кивнула Фриск, раздумывая, что надо этой полувампирше. Кровососам она все равно не доверяла. — Меня зовут Ринесме. Эдмунд и остальные Рыцари рассказывали про тебя и твоих друзей. Это правда, что ты можешь в любой момент взять и сделать «сброс»? — Да, а что? — Просто удивительно, — тут Ринесме явно не врала, ее взгляд застыл в одной точке на земле, словно она о чем-то задумалась. — Ты можешь взять и перезапустить мир, у тебя всегда есть второй шанс. И только ты будешь помнить о том, что произошло… до этого. — Не только я, — поправила Фриск. — Санс тоже помнит обо всех таймлайнах. Он помнит все… мои ошибки. Фриск громко сглотнула, вспомнив упрек в глазах Санса, их битву и этот блеск в сверкающем глазу с голубой радужкой. Тогда она убила его. — Давай не будем об этом, — попросила она. — Ну хорошо, — пожала плечами слегка недоуменная Ринесме. — Я еще слышала, что вас изначально было шестеро. Это так? — Ну, так, — пробормотала девочка, чувствуя еще большую неловкость. Вот почему эта полувампирша затрагивает самые больные темы? — А что с ним случилось? — Он… немного отстал от нас, когда мы прилетели в Санкт-Эринбург. Больше мы не видели Азриэля. Ринесме немного помолчала, словно подбирая слова. — А вы не думали, что он… может быть где-нибудь рядом? Ищет вас? Фриск вздохнула. — Если бы он нас искал, он бы уже нашел. Про нас весь город в гудит, скорее легче НЕ услышать о нас. — Ну или он никудышно ищет, — улыбнулась девушка. — Я думаю, рано или поздно вы воссоединитесь… извини, если я как-то тебя огорчила. — Несси! Ты идешь? — прокричал один из вампиров, идя в сторону леса за остальными. — Иду я! — крикнула Ринесме. — Ладно, мне пора. Ты мои слова только не забудь. Фриск осталась одна. Раны продолжали болеть, и пора бы уже идти к целителям, но почему-то девочка оставалась стоять на месте. «Что она имела в виду?» Что-то ее заинтересовало. Ринесме расспрашивала ее о способности к перезапуску, но об этом она явно говорила лишь для начала разговора. Но зачем ей знать об Азриэле? И почему нужно запомнить ее слова? Может, она просто хотела подбодрить ее? Фриск убрала с лица мешающую прядь прямых волос и в полузабытье пошла к Воробью. Надежда расцвела в ее сердце, политая целительным дождем одной догадки. Но больнее всего будет, если она окажется ложной.Конец повествования от лица Фриск
Повествование от лица Ночное Сердце.
Девушка облегченно выдохнула, чувствуя, как боль уходит из ран, а там, где были темные синяки, вновь была здоровая, но бледная кожа. Приятный золотистый свет, исходящий от рук Гэндальфа, дарил спокойствие. Маг что-то бормотал себе под нос. Наверняка какие-нибудь заклинание или типа того. Ночное Сердце недовольно поморщился, когда старческий рука коснулась одной особо глубокой царапины. — Прости, — улыбнулся в бороду Гэндальф. — Старик, зрение уже не то. — Можно подумать, у тебя в человеческом обличии оно когда-то было хорошим, — усмехнулся хрустящий пальцами Арагорн. — И то верно, — не стал спорить Гэндальф. — Ладно, можешь идти. Он позволил девушке встать, и та с наслаждением потянулась. Потом ее взгляд наткнулся на идущего по коридору Папируса. Тот подошел к двери в ее комнату и потянулся к ручке… — Ща руки оторву! — инстинктивно заорала та, не позволив ему этого сделать. Растерянный скелет от испуга споткнулся и грохнулся на пол, загремев тяжелыми доспехами. — Ну извини, Великий Папирус лишь хотел предложить тебе свои чудесные спагетти, — пропыхтел скелет, вставая. — Ну ладно, голодай. Кому моих спагетти? Ночное Сердце смогла спокойно выдохнуть лишь тогда, когда Папирус скрылся за поворотом. Но облегчение было преждевременным. — Опять прячешь что-то сверхсекретное? — усмехнулся кто-то позади девушки. Черноволосая резко обернулась. Аквамарин стоял, прислонившись к стене и злобно улыбаясь. — Что надо? — прошипела Ночное Сердце. — Какие мы грубые. — Можно подумать, с собаками нужно вежливыми, — попыталась слукавить девушка, однако номер банальный. — Жалким лисам уж точно, — так же улыбнулся тот. Где-то позади него Ник подавился газировкой. — Я же просил не упоминать лис! Разумеется, внимания на него никто не обратил. — Лисы хоть умнее собачонок, бегающих на задних лапах перед каждым Двуногим. — Да заткнитесь оба, забыли, что вы сами Двуногие? — встряла в разговор внезапно появившаяся Волчья Лапа. Сердце девушки на секунду замерло, а затем нежно затрепетало от нахлынувшего тепла, на секунду заслонившего даже ненависть к этому выпендрежнику. — О, опять в трансе, — присвистнул Аквамарин, в один миг разрушив всю гамму положительных чувств. Ночное Сердце только сейчас поняла, что на ее лице была улыбка. Она быстро тряхнула головой, сгоняя эту улыбку. — Все нормально? — спросила Волчья Лапа. «Нет, не все нормально! Я придушить этого идиота хочу!» — Нет, — ответил за нее Аквамарин. — Как все может быть нормально у ненормальной? Последнее слово он сказал с нескрываемым отвращением. Это было последней каплей. Все находящиеся в коридоре громко ахнули, когда Ночное Сердце резко вцепилась в одежду парня и повалила его на землю (Пы. Сы: почему это прозвучало так пошло?!).Конец повествования от лица Ночное Сердце
Пока Полуночная бегала от раненого к раненому, я решила покинуть Рыцарей. Передав управление Арагорну, я покатилась домой. К счастью, нападения на Особняк не было. Джек играл с Вишневой в карты (и последняя явно проигрывала), Халк читал (так вот чем занимаются мутанты в свободное время!), остальные пираты опустошали уже третью бочку рома (за пятьсот тысяч рублей откопали на каком-то аукционе, как раз по системе изготовления семнадцатого века). Облегченно вздохнув, я растолкала пьяных пиратов и прошла в дом, ждать возвращения Рыцарей. Когда ребята вернулись, я увидела Ночное Сердце и Аквамарина в синяках и ранах. — А их почему не залечили? — спросила я Полуночную. — Эти два психа подрались, еле расцепили, — вяло объяснила бывшая кошка. — А мне лень. — КАКОГО БАЛРОГА, ПОДРАЛИСЬ?! — Хуже, нас после этого начали шипперить… — фыркнула Ночное Сердце и медленно поковыляла на улицу, вместо своей комнаты.Повествование от лица Ночное Сердце
Как странно… вроде, наконец накостылял своему противнику, хоть это и было всего пару ударов по его наглой морде, да мощный удар ноги в твой же живот, но это не приносило удовольствия. Наоборот, было так стыдливо смотреть в глаза Волчьей Лапы, а колючий комок чувств и слез впился своими лезвиями в совесть, что перехватило дыхательные пути для воздуха. Ночное Сердце хотела заплакать. Нет, не потому что она наконец вмазала Аквамарину и ей вдруг стало стыдно, а потому что она, возможно, потеряла и без того хрупкое доверие Волчьей Лапы. Почему девушке так хотело почувствовать, как крепко сжимают пальцы Аквамарина её горло, а потом резко сворачивает ей шею, не успев даже пустить предсмертную слезу. Ей действительно хотелось почувствовать ответную физическую боль. Ночное Сердце закрыла глаза, прижимая ладонь к раскрывшейся ране на плечевой мышце, после чего нервно вздохнула морозный воздух. Она была одета в обычную майку, да облегающие джинсы. В это она переоделась, когда считала, что можно и дома побыть. Но обстоятельства заставили Ночное Сердце выйти на покрывающуюся оранжевыми лучами первого солнца улицу. Рассвет. Конечно, закаты куда уж тут говорить, романтичней и успокаивающей, но сейчас именно новое начало было лекарством для потрескивающей души девушки. — Ночное Сердце? — мягкая рука легла на плечо Ночное Сердце, отчего та неожиданно почувствовала прилив привычного в эти моменты счастья и успокоения. Но радость быстро закончилась, когда человек, что она так яро любит, резко повернул её лицом к себе, своими действиями заставляя смотреть в глаза. Сперва могло показаться, что Волчья Лапа спокойна, но если смотреть «через» неё, как умела это Ночное Сердце — можно было рассмотреть сотню чувств, большинство из которых были гневом, обидой, непониманием и чувством предательства. — Какого черта ты творишь?.. — Я… — замялась девушка, поняв, что предстоит достаточно сложный и неприятный разговор с подругой. — Ох, Волчья… я… прости за то, что вспылила. — возможно, это было все, что могла выжить из себя Ночное Сердце. — Вспылила?! Да ты набросилась на него, как львица, и чуть на кусочки не разобрала! — развела руки сероволосая, в непонимании глядя на отводящую глаза Ночное Сердце. — На меня смотри! Ты только что нарушила уставы Котов-Воителей, Рыцарей Феникса, Рыцарей Круглого Стола, благородных бродяг стай, мой личный и свой! Представляешь, во скольких законах палочкой на скрижалях написанно: «Своего не придавай, на своего не нападай, ибо сам себя погубишь!». — Оу, так ты за меня так печешься? — выдавила неудачную (как всегда) шутейку девушка. Волчья Лапа сделал фейспалм. — Про меня, про свою подругу, ты ничего не подумала! Какого это мне, глядеть, как моего парня всеми возможными способами били по лицу и голове, я уже не говорю, что ты ему одежду порвала! — скороговоркой выговорила Волчья Лапа. — Че такой акцент на одежде? Я же не извращенка! — снова попыталась увернутся от ответа Ночное Сердце, при этом прикрывая руками лицо. Мало ли, еще и пощечину дать может. Сколько бы ни шутила ответами на каждое замечание Волчьей Лапы, Ночное Сердце чувствовала себя обреченной. Она потеряла доверие, и это, к сожалению, главное, что даже неспособен неудачный каламбур скрыть. — Но я же извинилась! — Не передо мной! Перед Аквамарином извиняйся, это он пострадавший! — А с чего это перед ним? — настало время рычать черноволосой. — Он первый начал спор… — …Но ты затеяла драку! — перебила её Волчья Лапа, сжимая крепко кулаки. Прошла минута, как они не проронили ни слова, и тогда подруга Ночное Сердце тяжко вздохнула. — Знаешь, не этого я ожидала от тебя. Мы особо не общались, как бы ты ко мне не приставала в нашем старом мире, но даже тогда я действительно чувствовала, что на тебя можно положится. Ты была терпеливой к Аквамарину, к проблемам и моему не настроенному на дружбу нраву. А сейчас, что я вижу? — На глаза девушки начали наворачиваться слезы, что Ночное Сердце больше жизни сейчас хотелось подойти к ней и утешительно погладить по щеке, пальцами стирая мокрые соленые следы от век до подбородка. — Я думала, что мы друзья, которые друг другу не причиним боли. «Ты уже мне причинила, — вдруг пронеслось бабочкой в голове Ночное Сердце. — Тем, что несмотря на все мои старания, достижения и любовь — Аквамарин тебе все равно дороже». — Я тоже так думала, подруга, — на лице второй появилась печальная улыбка. — Но стоит обидеть твоего драгоценного Аквамаринчика с его постоянными в мою сторону: «Ненормальная», «Странная», «Не лезь к Волчьей Лапе», «Тебе тут не место», — ты превращаешься в моего врага! Теперь явно Ночное Сердце не остановить, её грудь распирало от огненной ярости. — Давай! Согласись с Аквамарином, что я ненормальная, грязнокровная бродяжка, которую вообще случайно забросило вместе с ними в это коровью какашку! Давай! Чего ты ждешь, лапушка? Или боишься, что твоя верная подруга тебе леща даст, или Аквамарин не придет? Или лучше, позови его, пусть мне врежет по носу, похохочешь зато! — С чего ты взяла, что я хочу такое сказать? — лицо Волчьей Лапы покраснело от сдерживаемого гнева. — Да с того что это правда! Правда, мать вашу, и ты это знаешь! Девушка ничего не ответила. На прокушенной губе выступила капелька крови. — Ты… — приготовилась выбросить новую порцию ярости Ночное Сердце, но делать это было больше не на кого. Любовь всей ее жизни развернулась и быстро отдалялась от нее, и каждый шаг был таким болезненным, словно она идет по ее сердцу, втаптывая его в сухую твердую землю.Конец повествования от лица Ночное Сердце
Повествование от лица Салазара.
— Да, мой господин? — пролепетал сморщенный старикашка, входя в палатку Звездоцапа. — Гаргамель, — улыбнулся Звездоцап. — Я рад, что ты пришел. — Моему господину что-то нужно? — маг выглядел напряженным. — Да. Я слышал, что волшебники вроде тебя являются неплохими гадальщиками. «Хех, скорее уж просто уличными шарлатанами» — усмехнулся про себя Салазар, растягивая потрескавшиеся губы в улыбке. — Да, господин. Вам нужно погадать? — Гаргамель вытащил из складок своих обносков, ничем не напоминающих одежду, толстенькую колоду скрепленных резинкой карт. — Да. Скажи, что ждет меня? Гаргамель сел на стол напротив Звездоцапа и снял с карт резинку. Карты Таро Тота, ничем не отличающиеся от других экземпляров колоды. Перетасовав карты, волшебник начал крутить и вертеть карты, что-то бормоча под нос. Иногда он просил Звездоцапа вытащить несколько карт, потом из них вытащить две, потом из них по одной. В итоге на столе лежали три карты. Стоявший у выхода капитан Летучего Голландца не видел, что за карты. Он увидел лишь одну — это был Рыцарь Динариев. Остальные две карты были не видны за широким плечом Звездоцапа. Долгое время старикашка вглядывался в карты, что-то бормоча и кивая. — Ну что? — не выдержал наконец Звездоцап. — Очень необычное сочетание карт, — пробормотал Гаргамель. — Одна из них значит возвращение, власть. Приобретение утраченного. Дайте мне подумать. Прошло еще минут десять. Все это время прошло в молчании, но когда тишину нарушило урчание живота самого гадальщика, Звездоцап вновь потребовал ответ. — Ладно. «Пятеро сильнейших возвращаются. Настало время новой Пятерки. Флэш-Рояль во главе мертвеца на троне, Стертого из своего мира у его подножия, Мстящей, Поссорившегося с Фортуной и Потерявшей доверие, перевернет мир». Маг гордо поднял голову, закончив предсказание. Звездоцап немного помолчал, наверняка думая, кто же эти Пятеро. Но потом, кажется, он растолковал. Салазар надеялся, что правильно. — Благодарю тебя. Можешь уходить, пока от тебя больше ничего не требуется. И ты, Салазар, можешь идти. Оба поклонились и вышли. Салазар думал про себя, кто же этот мертвец. Быть может, он сам? На улице они пошли было по своим палаткам, но в последнюю секунду Гаргамель шепнул капитану на ухо: — Если Десятка предаст — Ты убьешь ее. Задать вопросов Салазар не успел — колдун уже уходил прочь.Конец повествования от лица Салазара
Месть — сладкое блюдо, которое подают холодным на столе обид. И недавно я захотела испробовать его на вкус, хотела, чтобы слова мести и кровь врагов словно клубничный джем таяли на языке, заставляя улыбаться от легкости твоей души. Как же я ненавидела Звездоцапа и всех, кто ему подчинялся. Лишь сибуновцев мне становилось жаль за то, что они теперь — лишь запутавшиеся в железных цепях на его пальцах марионетки, уже сотню раз предавшиеся надеждам и собственным усилиям. Я хотела отомстить за город, за все погубленные жизни в битвах за Заброшку, в Судной Ночи и во вчерашнем сражении. А больше всего — за то, что он отобрал мою сестру. За Алису Рыбкину, которую я ненавижу. Но не так, как Звездоцапа, потому я просто отношу их в разные категории. Темные сумерки сгустились над засверкавшим огнями в окнах и на рекламных вывесках Санкт-Эринбургом, бесцветные звезды так и не зажглись на небосклоне. Расплывающиеся фиолетово-синим облака во мраке зимней ночи медленно плыли над головами моих воинов. Как говорилось у древних египтян: «Око за око, зуб за зуб». Мы стояли на границах с лагерем стаи Пард, откуда вместе с Никитой и планировали атаку на тирана. Взяли половину всех Рыцарей, так как для набега на Звездоцапа нужна была большая армия, но чтоб не все разом. А самое приятное, наше секретное окружение — все воины имеют свои счеты со Звездоцапом и его приспешниками. Ну, почти. К примеру, у Ника с Джуди давно в головах летали мысли про кровь врага, похоронившего их город в руинах. Или Огнезвезд, ну с ним-то все понятно. Торин с другими гномами, лицезревшие смерть Глоина. Или Фриск, которая просто хотела кому-то порезать глотку, тем более, если противник ранил её «маму» Ториэль. — В атаку! Надо же, враги совершенно не ожидали ответной атаки, так что, совершенно неподготовленные, выбежали из палаток в склад для оружия. Но прежде чем они успели схватиться за все возможные предметы для боя, наши воины же ворвались в лагерь, разбрасывая снег и сухие кусты. Лагерь Примумов сотряс оглушительный клич Рыцарей Феникса. Да, вот мы какие, абсолютная противоположность благородным воинам из сказок и легенд про короля Артура. Мы словно, те же орки или приспешники Звездоцапа, также внезапно напавшие на нас прошлым днем. Хотя, как внезапно, мы были готовы, а сейчас наши враги — нет. Все перевернулось перед глазами, когда я наконец поняла — вот она, вкусная месть, а вот и фонтаны соленой крови брызжут из разрезанных вен примумов, других попаданцев и наемников. Голубые светящиеся копья с неба дождям летят на тех, кого я хочу убить, Халк разносит всех разносит в разные стороны и отрывает конечности с хрустом костей, от которого сводит в дрожь, пламя разверзается над лесом, деревья с корнями подпрыгивают в воздух, тотчас треща об землю щепками… Да, это месть. — За Рыцарей! За Рыцарей! За Рыцарей! — кажется, что все мои друзья были в точно таком же настроении, как и я сама. Они были готовы, их распирало желание отомстить за все беды минувших дней, проведенных в Санкт-Эринбурге. Новый удар пронзает судорогой в кровоточащий живот молодого человека с ятаганом, но он все равно заносит руку для удара. Я, не спеша, создала полупрозрачный красный щит. Я достаточно давно практиковалась, что мои силы стали втрое мощнее, поэтому оружие в руках мальчишки просто разнеслось в дребезги, и я нанесла новый удар мечом в шею. В какой-то части мозга я понимала, что эти странные оборотни не виноваты в наших бедах. Почти не виноваты, за исключением вчерашнего кровопролития. И то, не все там участвовали. Но это горячее чувство огнем разжигалось в груди, мне все больше хотелось смертей тех, кто хоть волоском причастен к нашей войне со Звездоцапом. Кстати, а где он сам? Неужто опять спрятался, побоявшись моего возмездия? Нет, вот он, выходит из палатки, весь из себя уверенный, даже мускул не дрогнул на лице. Ненавижу. Как же я его ненавижу. Как же я хотела, чтобы еще при Биче он просто испарился и никогда не возрождался и не стремился к новым попыткам захвата. Я уже не заметила, как лезвия наших мечей сцепились друг с другом, настолько жестко и коряво, что пламенные искры попадали с раскаленного металла на расточающую от жара сражения и столбов огня песок и тающий снег землю. Вторая встреча, после злосчастного Второго Армагеддона. В гуще битвы и сверкающих злобой янтарных глазах Звездоцапа, я практически не замечаю самых близких мне друзей. Одно хорошо — Мышеуса мы не взяли, и так был в шоковом состоянии, после того, как в его спину впились присоски тех кальмароподобных тварей. Я не вижу, как огромная черная туча разнесла одну из палаток и отшвырнула Санса с Папирусом прямо в падающее дерево с листвой, охваченной яркими языками огня. Не слышу, как протяжно кричит Вишневая на земле от ярой боли с кисти до плеча порванной руке, её всеми силами защищают Андайн с Фродо. Ракета и Соколиный Глаз хоть как-то, но обстреливались за всех на горящих крышах, ими же подожженными. Как Катерина отбросила рапиру в шею Кленовницы, а огромная и прекрасная рысь на пару с таким же сверкающим оленем таранили толпы противников. Еще удар, но резкая боль в ладони заставила меня выронить меч. Пуля врезалась в стену рядом со Звездоцапом. Но стрелявший сразу был повержен наземь ударом посоха по голове. — Аня! Отступайте, мы разберемся! — прокричал Миллер подпрыгнув над головами здоровенных оборотней, тотчас ставшими целым патрулем шустрых гепардов. Всей шайкой они кинулись на него, но Эдди вовремя зацепился на образовавшуюся изо льда вышку и полез наверх. Она быстро таяла, поэтому пришлось торопиться и перепрыгнуть за ограждение. «А кто мы?» — Предатели! — Мои мысли только сейчас стали реальностью, когда я увидела, что агенты «Сибуны», даже в кандалах отряхиваются вместе с нашими воителями. Они были за нас. Пытаюсь вспомнить, что было перед тем, как дым поглотил все перед моим взором, и Питер схватил меня за кровоточащую ладонь, отчего я обречено вскрикнула, и уводит с поля боя, что-то твердя про завершенную месть. Нет, месть еще не завершена, я должна, должна убить Звездоцапа! — Оставь меня в покое! Эти придурки одни не справятся! — Зато отвлекут целое войско. Даже Брюс не справляется, нужно уходить! — запротестовал Квилл. Отступаем!Повествование от лица Нины.
Если бы страх был огнем — весь лагерь примумов давно бы сгорел дотла. Страх пропитал каждую палатку, каждый уголок сгоревшего во время нападения Рыцарей лагеря. И никто даже не пытался развеять его. Пока примумы толпились вокруг палатки целителя, трое самых крепких из них вели связанных по рукам агентов. Они подошли к скале, на которой проводились собрания, и Звездоцап одним могучим движением оказался на ней. Он издал призывный клич на латинском языке (все традиции и ритуалы проводились именно на нем), и примумы начали хромать и подходить к скале. — Сегодня я хочу поблагодарить всех вас за эту битву. Потери некоторых наших собратьев очень печальны, однако они только подтверждают злобу и алчность людей. Вы прекрасно справились! Но среди нас есть предатели. И сегодня я покажу, что будет с каждым, кто попытается хоть как-нибудь помочь нашим врагам. Один из стражников толкнул вперед Патрисию и заставил ее подняться на скалу. Та с трудом сдерживала слезы боли, за ней следовал темный кровавый след. — Эта девушка сдала нас врагу! — громко объявил Звездоцап. — Если бы не она, мы могли бы избежать многих жертв. Нас ждала бы победа! Это была правда. Патрисия сама призналась в предательстве, но не сказала ни слова об Алфи. Вся вина упала на ее плечи. Бедняга не нашел в себе сил признаться, и никто его не осуждал. Толпа загудела. Все кричали оскорбления в сторону несчастной девушки, кто-то даже поднял с земли камень и швырнул его, попав ей в ногу. — Тихо! — приказал Звездоцап. — Я придумал ей более интересное наказание. Он достал из кармана небольшой пакетик. Агенты замерли от ужаса, увидев знакомый порошок. Звездоцап высыпал немного на одетую в перчатку руку, и приготовился превратить дрожащую от холода и страха Патисию в стеклянную статую. Но вдруг произошло то, чего никто не ожидал. Прогремел выстрел, и пуля, стремительная, как молния, полетела в сторону Звездоцапа.Конец повествования от лица Нины.
Повествование от лица Леголаса
Спустя неделю после посещения пещер, Леголас с Маргаритой отправились обратно в Ривенделл, чуть раньше высланных на помощь отрядов. Гондор тоже отозвался на помощь, и теперь войска со всех концов Средиземья шли в Ривенделл, откуда Маргарита откроет портал с помощью огромного зеркала. Все было прекрасно. Леголас вернется к Рыцарям с огромным войском, способным разбить Звездоцапа в пух и прах. Когда они остановились на привал, Леголас с сожалением начал замечать, что их запасы продовольствия скоро начнут подходить к концу. Будь он один, ему бы вполне хватило содержимого его тюка, но Маргарита была совсем не приучена к дальним переходам и потому ела почти за двоих. Вздохнув, Леголас подсчитывал, на сколько им хватит. Выходило примерно на половину пути, им очень повезет, если они встретят по дороге хоть одну деревеньку, где можно купить хлеба и воды. С этими раздумьями он и не заметил, как кто-то мелькнул в кустах. А через десять секунду поляну заполнили орки — огромные, раза в три крупнее обычных, настоящие мутанты. С яростными криками они схватили не успевшую вытащить меч Маргариту, а Леголас еще оборонялся. Меч блестел в лучах солнца, не причинявшего тварям никакого вреда. Но все же колличество победило. Мертвыми пали лишь пятеро, а Леголаса уже схватили и связали. С удивлением Леголас отметил, что тела убитых им забирают. Обычно орки оставляют трупы гнить… Не смотря на все сопротивления, орки потащили их в свой лагерь. Они что-то рычали на своем жутком, страшном языке. А Леголасу осталось лишь закрыть глаза и позволить тащить себя прочь.