Конец повествования от лица Щербатой
Сосуд с прахом последнего монстра был опустошен. Черный, похожий на сажу порошок был развеян по присыпанной снегом земле. — Это было ее последнее желание, — тихо всхлипнул небольшой антропоморфный кролик. — Она всегда любила снег… Битва с Гастером сильно отпечаталась на монстрах. Она была непродолжительной, но сила, которую обрел Гастер после поглощения души странного существа, тело которого мы нашли, оставила след на монстрах. Погибло трое, и каждого мы похоронили по-разному. Пыль, оставшаяся от Онионсана, уплыла по реке. Милую крольчиху из Сноудина ее муж развеял по земле, исполняя ее последнее желание. А добрая Фуку Огонь была похоронена своим дядей, Гриллби, по человеческому обычаю — в земле. Мне было очень стыдно, мне казалось, что именно из-за нас начались все беды — ведь не успели мы прийти, как тут же монстры попали под удар Гастера. Хотя, впрочем, он бы по-любому пришел — хотелось бы только знать, к монстрам или к Рыцарям. После того, как последний обряд был завершен, ко мне подошел Асгор. — Мне очень жаль ваших подданных, — я наклонила голову в знак сочувствия, тем самым я могла видеть только подол мантии короля монстров. — Монстры скоро оправятся, — вздохнул он. — Все могло бы быть и хуже. Мы можем отойти ненадолго? — Конечно, — я кивнула и последовала за королем в лес. Мы шли недолго, чтобы не заходить слишком далеко. На небольшой полянке царила тишина и полумрак, солнце уже зашло. — Я бы хотел обсудить дальнейшее развитие событий. Ты наверняка и сама понимаешь, что мы не можем тесниться в таком маленьком лагере на протяжении долгого времени, особенно зимой. — Да, конечно. Мы с Рыцарями вскоре подыщем подходящее жилье и себе, и вам. У нас есть связи, так что нам не откажут в предоставлении места жительства для всех. Однако нужно выждать, когда уляжется шум по поводу разрушения нашего Особняка. — Прошу, не надо заморачиваться с нами. Я хотел бы сказать, что мы не планируем оставаться в Санкт-Эринбурге надолго. — Почему же? — удивленно спросила я. — Мы бы могли помочь подписать мирное соглашение между монстрами и людьми. — Мы покидали Подземелье в спешке, — вздохнул Асгор. — Нашей единственной целью было начало второй войны. Однако теперь мы можем вернуться домой и закончить сборы, чтобы забрать из королевства необходимые вещи и обосноваться вблизи горы Эббот. — Оу… вот как. Тогда понятно. Ториэль, Санс, Папирус, Андайн и Альфис летят с вами? — Да, они вернутся. Очень печально, что мы лишились Фриск… — Мы не лишились ее! У нее сейчас упадок сил, и она в коме, но вскоре мы отвезем ее в больницу, и там ей предоставят современное оборудование. Она придет в норму! Так что вы не посмеете улетать без нее, и я уверена, что многие монстры согласятся с вами — они не оставят своего друга. — Хорошо, — Асгор вздохнул. — Будем надеяться на лучшее, ведь нам по прежнему нужен посол. — Фриск так же может выступать от лица Рыцарей Феникса за границей, ведь она с друзьями тоже является членом нашего общества, — заметила я. Мне было до боли обидно, что Фриск и остальных заберут. За то время, что они провели с нами, все шестеро успели стать частью нашей огромной семьи. Всем будет не хватать глупых каламбуров Санса, разрушений кухни Андайн, ирисково-коричного пирога Ториэль, умных идей Альфис, энергичности Папируса и решительности Фриск. Они вернутся к тем, кто им гораздо ближе, к монстрам. Возможно, когда-нибудь мы вновь встретимся с Фриск, но скорее всего уже как посол монстров и предводитель Рыцарей Феникса. — Хорошо, — монстр кивнул, кажется, понимая скрытый подтекст моих слов. — А теперь нам пора в лагерь. *** Лес загудел от грохота ног и довольного крика, когда Тор наконец-таки вышел на самодельную сцену, камень, подальше от лагеря монстров. В одной руке он держал молот Мьёльнир, а во второй — злосчастную Маску Анубиса. Мне все время казалось, что чего-то в ней не хватало, но эти мысли улетучились, когда Бог Грома положил египетский артефакт на землю и, ещё раз продемонстрировав всем свой верный молот асгардцев, замахнулся на переливающуюся золотом маску шакала. Рядом со мной стояли агенты, которые во все глаза смотрели за этим, Джером от радости уже собирался порвать на себе свитер. — Тор! Тор! Тор! — кричала громче всех Тёмная Звезда, с ненавистью глядя на артефакт у его ног. Странно… такая сила в одной Маске, и столько несчастий из-за неё. Что в этой, казалось, безделушке такого? Это путь ко второй жизни, вечной молодости и бессмертию, вместе с этим приводящей к этой самой смерти. За неё погибло трое Рыцарей, велась настоящая охота многие века. Даже не думалось, что сибуновцы так просто отдадут то, что добыли с таким трудом, под молот Тора. В тот момент послышался металлический звон и яркие молнии озарили поляну. — Ура! Ура! Ура!Повествование от лица Ночное Сердце
Под громкие крики радости собравшихся Рыцарей Феникса Ночное Сердце решила удалиться с поляны. Ей сейчас меньше всего хотелось шума, глаза после сегодняшнего дня слипались, словно веки были намагничены друг другу, а непроизвольные зевки периодически вырывались белой дымкой из рта. Девушке хотелось тишины, а на следующий день вновь одеть надоедливый костюм клоуна, чтобы повеселить друзей и новичков своими выкрутасами и специфическим юмором. За последние полтора дня произошло достаточно для того, чтобы Ночное Сердце наконец побыла собой. Звезды одна за другой загорались на темном, словно шкура черной кошки-ночи из древних легенд, также называемой пантерой. Яркие искорки водили хороводы, прямо на глазах девушки собираясь в хоровод обитателей небес. Ночное Сердце перешла весь лагерь монстров, все также оплакивавших погибших товарищей, и села на краю утеса настолько далеко, насколько позволяли дойти больные и уставшие ноги. Прямо самый край, на котором можно было разглядеть тянущиеся в собравшиеся облака небоскребы, разгоравшиеся миллионными огнями повседневной жизни, гул машин постепенно утихал, ведь большая часть жителей Санкт-Эринбурга медленно готовилась ко сну. Тонированные панорамные окна блестели ласковым серебром далекой и такой маленькой взору бывшей кошки луны. Снег за спиной девушки захрустел и потерся кристалликами друг о друга, тяжелые сапоги, чьи носители явно кого-то тащили или пытались удержать, с тихим свистом тонули в горка сугробов. Ночное Сердце медленно обернулась и увидела Папируса, пытавшегося удержать дышавшего полной грудью Эдди. Пленник и предатель явно был доволен надышаться свежего ночного воздуха. Черноволосая кивнула им в знак согласия, и оба сели рядом, подмяв ноги под себя. Скелет недоверчиво косился на Миллера, который с упоением смотрел на звезды. Видимо, упросил отвести его на прогулку, а то в душной палатке из прочной кожи точно нормально не подышишь. Так они втроем и сидели в течении получаса, пока Папирусу не захотелось открыть челюсти. — Знаете, а Великий Папирус вовсе не хочет возвращаться в Подземелье. Там темно, местами страшно, а холод совершенно не такой, как здесь, настоящая зима, — признался брат Санса. грустно склонив череп к пропасти. — На Поверхности намного интереснее, да и все с удовольствием едят твои спагетти! — Мягко сказано, — попыталась не показывать сарказма Ночное Сердце. Так они еще недолго просидели без глупых пары слов, но все же, Эдди приспичило вновь нарушить прекрасное молчание. — Простите, — с грустной улыбкой произнес парень, собирая маленький снежок, который тотчас распался в варежке. — Я… я правда не думал, что произойдет это… я не хотел, чтобы кто-то умер. — Считай, ты сделал нам одолжение, получив свои дурацкие Слезы раньше, — скривилась в неприязни Ночное Сердце. — Все живы и здоровы, если не считать Темной Звезды, которая будет до конца своей жизни пытаться тебя убить. Эти слова она без причины сказала хоть и с глупым, не совсем милым лицом, но и без ненависти и злобы. Словно она ничего не чувствовала. — И правильно поступить, если убьет. Я считаю, что заслужил это за совершенное злодеяние. — Я никогда не считал тебя плохим, — фыркнул Папирус, влезая в их разговор. — Может, ты и вел себя подозрительно, а когда произошло все это — как последний осел, — но мы все должны прощать. — Можешь и не делать этого. Просто… хотел сообщить, что вовсе не собирался руками Дитя Тьмы захватить мир и все штучки заядлых завоевателей зла, нет, я хотел возродить её и договорится с демоном на благо Рыцарям. — Что же ты хотел попросить у этого демона? — без всякой заинтересованности спросила девушка. Миллер на пару мгновений замолк, потом опять заговорил. — Ну… к примеру, вернуть всех попаданцев назад, или убить Звездоцапа, избавить нас от проблем. — Неплохое желание, если позабыть, что из-за него могло навсегда уйти трое замечательных воинов, — подумала Ночное Сердце. — По-крайней мере, я почему-то тебе верю. Ночное Сердце закрыла глаза, полностью отдавшись ласкам северного ветра зим, сменявшихся из года в год и из века в век. Казалось, она окунулась в иной мир прошлого, носимого между ветвей леса оборотней, скользящего по монолитному железобетону великолепных зданий и легонько касавшегося бледной кожи обычного прохожего. В нем ощущалось столько запахов прошлого и настоящего, что невольно Ночное Сердце вздрагивала от столь прочной связи с временами намного столетий назад. « Все мы чего-то хотим, — задумалась девушка, нахмурившись и положив голову на колени. — И почему-то часто эти желания не сбываются. Ну, мы трое — тому пример. Сказали, чего хотим и хотели, а не исполнилось». На самом деле, Ночное Сердце вовсе не собиралась портить красивую зимнюю ночь, легшую темную и усыпанную завораживающими огнями одеялом на мегаполис. Ей хотелось думать о хорошем и она пыталась этого всеми силами добиться. «Но рано или поздно все получают свое, верно? Значит ли это, что наши желания тоже скоро сбудутся? — казалось, на пару мгновений все мысли унесло вихрем печали, нахлынувшей горькой волной на разбитое сердце, что соль осыпалась на раскрытые и не обработанные раны. — Смогу ли я найти девушку, которая полюбит меня также, как я её?»Повествование от лица Алекса
Солнечным летним утром Зерцалии Алекс наконец-то смог вернутья в Столицу, спустя столько времени после разговора с отцом. Почти все время он проводил в окружении Рыцарей, а когда Катя исчезла, ему срочно понадобилось увидеться с родными. Теперь отец — последний, кто у него есть, если двоюродная сестра действительно исчезла также, как и Леголас в новогоднюю ночь. С тяжелым сердцем Алексей Грановский отошел от зеркала в своей комнате в Экстернате, специальной школе для Созерцателей и особенных детей зазеркального мира, и поплелся на улицу. Солнышко приятно пригревало лоб, поэтому парню хотелось просто упасть пушинкой на землю и наслаждаться небом родного измерения. Во дворе гуляла только одна парочка учеников, примерно одного возраста с Алексом, поэтому он мог спокойно заняться любимым делом — перепрыгнуть украшенную узорами виноградной лозы изгородь и прогуляться по городу. У него было полным-полно времени и за часика три он мог хоть отправится на вокзал и уехать в славненькую провинцию, Вест-Хеллион. — Алекс! Сынок! — услышал Грановский голос отца за спиной и обернулся. Дмитрий Грановский со всех ног мчался к своему чаду, лицо его было мрачным, явно папа был чем-то озабочен. Созерцатель склонил голову к плечу в непонимании. — Как хорошо, что я нашел тебя! — Да что такое? — не понял Алекс, переминаясь с ноги на ногу. Мужчина нервно сглотнул слюну и продолжил. — Я слышал о случившемся в Санкт-Эринбурге… мы давно знали о существовании монстров, но Магистр и помыслить не мог, что они выберутся и пойдут на людей войной! — Уж поверь, этого никто не предвидел, — фыркнул Алекс, раздосадовано опустив голубые глаза на бегающих между сочных травинок муравьев. Нависло неловкое молчание, которое он просто не мог вынести. Язык зачесался, чтобы бросить отцу пару не очень приятных слов в адрес, но в последний момент Алекс воздержался от этого. — С тобой все в порядке? — наигранно поинтересовался Грановский у Дмитрия. Тот ответ глаза, что-то бормоча себе под нос. — Да так… нашли труп Наташи Назаровой в её доме.Повествование от лица Катерины
Девушка шла по улице, сильнее натягивая капюшон на голову. Сегодня Ежевика посылал ее вместе с отрядом Ани в город за продовольствием, и потому в кармане осталось немного со сдачи — купюра номиналом в пятьсот рублей, снятая с волшебной карточки. О, такое странное и приятное ощущение всесилия в месте, где деньги порой решают все проблемы — любым способом, иногда помогают финансово, а иногда просто становятся путем в сладкий мир пьянства. К счастью, последний путь был не для Катерины. И деньги эти уйдут на такси, потому что идти через половину города Державина не собирается. Путь от леса до дома на такси занял чуть больше часа, половину времени машина вообще простояла в вечерних пробках. Однако такси все же довезло Катерину к довольно старому особняку, принадлежавшему ранее ее отцу и бабушке, а теперь — ей, Аглае, Прохору и Матвею. Хотя по логике лишь она была наследницей здания, ведь мачеха не относится к древнему роду Державиных. Свет настольной лампы слабо освещал половину комнаты, пока Катерина переодевалась в повседневную одежду, кажущуюся такой удобной и легкой после зимнего пуховика. Теплый свитер сменился на синюю свободную кофту с рукавами. Катерина подошла к зеркалу, посмотрев на себя. Перед ней предстала, без преувеличений, красивая девушка. Темные волосы были завязаны в косу, но несколько непослушных прядей все же выбились из прически и только подчеркивали худое лицо. Не смотря на темные круги под глазами, она почти не отличалась от той девушки, что только переехала в этот дом к бабушке, что в итоге оказалась стеклянным бездушным монстром, попытавшимся ее убить. Однако на самом деле изменилось многое — плечи немного сгорбились под тяжестью проблем, а в глазах была глубокая усталость. Внезапно раздался громкий треск и звон бьющегося стекла. Катерина подскочила на месте и повернулась в сторону двери. звук доносился с первого этажа — кто-то ворвался в дом! Первое, что пришло в голову Катерины — грабители. Дома никого не было, кроме нее, а в доме полно старых и ценных вещей. Разумеется, какой преступник устоит? Выхватив из чехла на спинке стула рапиру, девушка распахнула дверь и побежала к выходу. Нет, так просто она никаких грабителей не отпустит! На лестнице она никого не увидела и не услышала, но как только спустилась на первый этаж к выходу из дома — наткнулась на груду осколков стекла и щепки, оставшиеся от двери. Морозный воздух влетал через дверной проем, словно хозяин. Катерина напряглась и начала медленно и осторожно шагать вперед, стараясь разглядеть хоть кого-нибудь в полумраке. Ее взгляд случайно упал на зеркало, висевшее в коридоре. Всего лишь короткий взгляд, проверка, но Катерина успела заметить темный силуэт позади ее отражения. Светлые волосы сестры были растрепаны. Через несколько мгновений Державина почувствовала резкую жгучую боль в плече и текущую кровь. И неожиданный толчок. Катерина почувствовала уже знакомую прохладу — это чувство знает каждый Созерцатель. Она провалилась прямо в зеркало, успев лишь заметить жуткую улыбку, застывшую на губах Наташи Назаровой. Все вокруг неожиданно закружилось, Катерина не чувствовала под ногами земли и просто летела в неизвестном направлении. Все перед глазами сливалось в одну сверкающую и переливающуюся всеми цветами массу. Мелькало то золото, то серебро, то драгоценные камни — это завораживало, и Катерина была бы не прочь еще немного полюбоваться игрой света, если бы не экстренная ситуация. От столь быстрого падения девушка не могла свободно вдохнуть, и потому решилась на действие — она вытянула руку вперед, дотянувшись до стены. В ту же секунду ее пальцы сжали что-то холодное и железное, мир буквально перевернулся. На несколько мгновений Катерина сбавила скорость и смогла разобрать стены из хрусталя и висящие по обе стороны зеркала. А в следующую секунду она уже влетела в то зеркало, за раму которого зацепилась. Мир вновь закружился, Катерина покатилась по холодному серому асфальту. Довольно сильно приложившись затылком об каменную стену, Державина все же остановилась — голова кружилась, словно она только что слезла с бешеной карусели. В глазах потемнело, и все, что девушка увидела перед наступлением кромешной тьмы — бегущее к ней существо… с копытами?Повествование от лица Алисы Рыбкиной
Той ночью не спалось многим, в том числе и Алисе Рыбкиной, еще с утра поговорившей с вечно недовольным Совокрылом. Звездоцап до сих пор оправлялся после отличного удара затылка об дерево, в которое он благополучно и врезался. Сейчас же девушка вылезла из окна полуразрушенного здания, в котором смогли укрыться оставшиеся в живых примумы и воители Сумрачного Леса. На улице её ждал делавший обход территории Совокрыл. Этот сероволосый мужчина всегда внушал страх в сердце Алисы, и девушка подумать не могла, что теперь будет действовать с ним сообща. Когда Рыбкина наконец выбралась на улицу, освещаемую слабым светом звезд, чьи лучи еле пробивались сквозь толстые ветки высоких сосен, Совокрыл встал с земли и встретил девушку с грубой ухмылкой на лице. — Ну что, напарник, куда пойдем, пока Звездоцап не заметил нашей пропажи? — спросил тоненьким голосом мужчина. Дурацкий сарказм, коим Совокрыл совершенно не владел. Серьезность, от которой бросало в дикий ржач, шла ему куда больше. Алиса закатила глаза от возмущения. — В город. Я знаю там одно место, где можно на время укрыться, а потом… потом найду какую-нибудь работу подальше от Рыцарей, попытаюсь заработать немного на жизнь. Придет время — и мы выйдем из тени прямо перед лицами Звездоцапа и Ани, и убьем их обоих. — рассказала она. — Но до этого еще далеко… — Когда поймаешь свою сестренку, которую все, кому не лень, пытаются к звездам свести — отдай мне клановых, хорошо? — попросил Совокрыл, прошагав десять шажочков к зданию и обратно. Видно, ему не терпелось в путь. — Не пойму зачем оно тебе, но ладно, — кивнула девушка и вскинула голову к небу. Первые лучи рассвета алыми отблесками загорелись в фиолетовом темном небе, звезды одна за другой исчезали с небосклона. Оранжевое зарево разгоралось яркими лучами над Санкт-Эринбругом. «Ветер меняется, — поняла Алиса, ощущая на коже ледяной ветер, словно заставляющий кровь стынуть в жилах. — Не к добру это. Такое ощущение, что что-то скоро опять произойдет и явно не в нашу пользу». — Ну что, вперед? — переспросил Совокрыл, пнув девушку в бок. — Вперед, — коротко скомандовала она, и оба, как ни в чем ни бывало, твердым шагом пошли на встречу небоскребам города, расплывающимся, словно вода на палитре прекрасного зимнего рассвета.