Молодые и странные

Новый Год - отличный повод для семьи сблизиться, особенно если родители - занятые люди, а у старшего брата уже своя отдельная жизнь. Вообще, есть всего несколько случаев в году, когда под одной крышей можно собрать целую семью - или дни рождения, или те же зимние праздники, или же немногочисленные походы в храм. Вот только предпраздничная суета всегда проходила одинаково, независимо от поры года, характера самого праздника и всяких других факторов. Центральная улица, торговый центр. Этими несколькими словами все сказано. Тут можно и подарки купить, и на стол накрыть, и просто пошляться от нечего делать. Да уж, не Токио вам, где магазин на магазине и магазином погоняет. Тут для всего одно место. Не то, чтобы Цукишима был против, но это уже начинало порядком выводить из себя. Чуть что, так вот он - торговый центр - помощник во всех бедах, начиная от протертых носок заканчивая тяжелой формой пневмонии с ухудшением. Будто бы медом было намазано, в самом деле. И, казалось бы, городок не настолько маленький, но, судя по всему доверчивые суждения его семьи, мол:"Чем больше, тем лучше" просто вычеркивали из поля зрения все маленькие магазинчики, продуктовые и бабусек, что продавали цветочки или прочую чепуху прям на улице. Его уже каждая собака знала и насмешливо гавкала вслед, когда он направлялся в этот треклятый торговый центр, что б его Хината и Кагеяма к чертовой матери разнесли, аминь! Кей неспешно направлялся как раз в это трехэтажное проклятое всеми богами здание. Этот поход был как раз ожидаемым - каждый раз, когда он не имеет тренировок или же просто свободен от спорта и уроков, наступает время познать, что такое семейные обязанности, к которым он был приучен "по умолчанию" с самого детства. Может и не скажешь, но стирка, уборка, готовка и прочие домашние науки были с легкостью подвергнуты самым невозмутимым типом в Карасуно. Вроде бы и есть чем позаниматься кроме домоведения, но до того была противная дотошная натура, что... Одним словом, к своим прочим недостаткам, Цукишима уродился ужасным чистоплюем и перфекционистом. Уродился именно с качествами лучших в мире домохозяек, что около окон танцуют свои шаманские танцы со стеклоочистителем и тряпочкой, при этом нагоняя порчу на всех голубей в округе. Казалось бы, чистюлей и аккуратистом быть вовсе неплохо, и даже хорошо, но иногда очень лениво. Вот, представьте приходите вы с тренировки, заваливаетесь на кровать, предвкушая желанный сон, но... беспорядок на рабочем столе. Можно и проигнорировать, заставить бумажки, фантики и исписанные ручки валяться до завтра, но бровь судорожно дергается. Дергается от того, что собственная комната не идеальна. "Мир не идеален, но личное пространство - всегда" - лозунг всех чистоплюев. Если встречаете таких людей, то лучше держаться от них подальше, ведь эта ведьма со шваброй в руках и по-бойцовски завязанной банданой на лбу вас так "помоет", что и завещание еще не родившимся детям написать впору. Вот и теперь закончилось средство для мытья посуды. Очень вовремя - когда вечером празднование дня рождение брата, на столе куча всяких блюд, следовательно потом - куча грязных тарелок. Цукишима чувствовал себя двояко. Часть души перфекциониста ликовала, представляя сияющую от блеска посуду, другая же жалела о том, что у него есть свободное время. Лучше уж блок отрабатывать, чем наяривать круги по домашнему хозяйству. Супермаркет на первом этаже всегда был большим, фактически, он занимал весь первый этаж. Тут продавалось все, начиная от продуктов, заканчивая памперсами для новорожденных и солнечных очков. Так что людей тут было соответствующее количество, то есть, толпы. Радовало только то, что можно купить все в одном месте и по более-менее приличным скидкам, что, простым людям, понимаете, всегда приятно. Цукишима никогда не был дотошен в выборе товаров. Да, во многом он был просто неисправим и невозможен, но только не в этом. Почему-то во всех магазинах стояла удушающая атмосфера, которая просто заставляла... поскорее отсюда сбежать. Взять первое, что в руки попадется, расплатиться и уйти. Желательно, на как можно более продолжительное время. Так что отдел с хозяйственными средствами нашел себя быстро. В воздухе витал запах лавандового мыла и стеклоочистителя. Что то в этом было одурманивающие. Кей посмотрел по сторонам. Не то, чтобы он здесь впервые, но что-то явно поменялось. Раньше каждый товар лежал на своем месте, и продолжалась эта идиллия изо дня в день. Да уж, ничего идеального не существует. Особенно, если это сделано руками человека. И вот теперь пришел момент, когда нужно напрячь свое и так не идеально зрение, чтобы рассмотреть все полки. Раздался обреченно-раздраженный вздох. Центральный блокирующий отнюдь не считал себя ленивым, вовсе нет. Но именно в данной ситуации мышцы стали томно потягивать, а в районе лёгких появилось чувство, будто пора бы и вздремнуть. Ах, точно! Парень огляделся по сторонам, в поисках персонала. Люди в ярко-зеленых жилетах, будто ГАИшники на дорогах в час-пик быстро находились а толпе серо-черных футболок. Пожалуй, это был единственный плюс в этом выедающем глаза цвете. В конце этого ряда стояла миниатюрная на вид девушка, ползая чуть ли не на полу и рыща на самых нижних полках. Ярко- зелёный жилет. Да уж, быстро нашлась. И ничего, что кряхтит и всем своим видом призывает просто предложить помощь в этом нелёгком деле. Ему-то какое дело. - Тут все не так, как должно быть, - поправив очки, заявил он, с явным раздражением пялясь на работницу. - Перестановка, не видите? - спросила ехидно она, даже не удосуживаясь бросить на парня взгляд. - С чего это бы? - Не знаю. Что сказали, то и делаю. - Так неумело, - прокомментировал Цукишима, с садистским удовольствием отмечая, как какие-то банки с нижних стеллажей с характерным звуком падают прямо на кафель. - Можешь лучше? - с яркостью и вызовом в глазах посмотрела на него девушка. - Флаг те в руки, умник! - неожиданно она кинула в него тубус с посудомоющим средством. Не мяч, но поймать можно легко. - Фу, как некультурно... - глаза быстро пробежалась по рабочей футболке бейджик на которой писал:"Енна Осамидзу". - Енна Осамидзу-сан. - А культурно лезть не в свое дело, надоедливый клиент-очкарик? - Я делал это Ради твоего же блага, Осамидзу-сан. - Ради моего блага мог бы просто помочь, а не комментировать. Действия стоят дороже каких-либо слов, знаешь ли. - Смысл мне тебе помогать? - бесстрастно спросил Цукишима, вертя в руках банку средства для мытья посуды. - В конце концов, я получил то, что хотел, - послышались удаляющиеся шаги. Енна только тяжко вздохнула и присела на холодный светлый кафель. У нее просто не было выбора, как устроится на эту чертову подработку в супермаркете. Не самое завидное место, но хотя бы что-то, особенно, если за плечами маленьких брат и мать, уже который месяц лежавшая в коме в больнице. На отца особо рассчитывать не приходилось - всю ее жизнь он только умел, что пропивать и проигрывать деньги в очередной лотерее. После того, как матери стало плохо, но не было ни гроша, чтобы положить ее в больницу, наступил конец всем его выходкам - Енна выгнала нерадивого родителя за дверь, выкинув через окно все его шмотье. Кем бы он ей не был, но рамки всякого терпения были пройдены. Скорее всего, это и был тот роковой день, когда судьба дала ей нехилый пендель под зад и оставила один на один с суровыми буднями несправедливого мира. Осамидзу отчетливо помнит тот день: помнит серые тучи и громовое небо, помнит приход отца навеселе, помнит в миг побелевшую мать, которая сразу же потеряла сознание. Тогда она сидела за своим рабочим столом и усердно делала домашнее задание, думая о том, что завтра наконец наступит последняя неделя учебы перед зимними каникулами. Брат тихо играл на полу, собирая конструктор. Мать же хлопотала на кухне, готовя прелестнейший воскресенский ужин, который чуть ли не стал еженедельной традицией семьи. Отца, к слову, они никогда не ждали, всегда садились за стол сами. Тогда невольно пробирались мысли, что им и без папы хорошо, будто он и не нужен совершенно. Хотя, так и было, ведь все, что умел старший Осамидзу - тратить деньги на очередную бутылку алкоголя или же ставить на кон все в игре в карты. К сожалению, к этому неприятному дуэту по жизни пристроилось полное неумение выходить победителем в чем-либо, на крайний случай, хоть сухим из воды. Все его действия по жизни сопровождались неуклюжестью, безалаберностью, не восприятием информации и ветреностью. На вопросы маленькой Енны о том, как мама и папы решили стать парой, Икашики, что так и не сменила свою девичью фамилию, с горестью и полным разочарованием на лице говорила:"Дура твоя мать, дура... Идиотка и дура, ничего более". до этого дня девушка не могла полностью понять той самокритики своей матери. Неожиданный щелк дверей и ступ ботинок об пол оповестили о приходе нерадивого отца и ужаснейшего мужа. Сразу же и проник в дом гадкий алкогольный смрад, что так и доносился противнейшим перегаром от отца. Енна скривилась, но не собиралась так просто отвлекаться от домашнего задания. В конце концов, что важнее: ее успеваемость и знания или неисправимый алкоголик в лице ее ненавистного папаши? Только Котару, младший брат, вяло и не сильно заинтересованно оторвал свои бирюзовые глаза от какого-то лего-человечка. Ему тоже не было до своего родственника никакого дела. - Дорогая, я дома-ик! - громко начал Ванабэ, качаясь и стараясь как можно удачнее приземлиться на лавочку в коридоре. - Чего приперся?! - грубо ответила мать, выйдя с половником из кухни. - Такие как ты не заслуживают права даже в глаза своей семье смотреть, не то, что приходить. Ишь какой наглый! - женщина уж была замахнулась на своего мужа, но, так и не достигнув цели, лишь злобно цыкнула и вернулась назад к готовке ужина. - Любимая, зачем же, ик, так при детях-то, ик? - мирно возмутился мужчина, проходя дальше и качаясь, как машина на шоссе в гололед. - Будто бы они не знают, какой безответственный нахлебник их отец! - всплеснула она руками. Девочек только скривилась на эти завсегдатайские реплики - родители кормили друг друга ними каждый день. Тетрадка по алгебре нещадно полетела в кипу всех других. Концентрация сбилась, нервы сдали и всякое желание делать уроки и выслушивать брань ушло. Вот почему он припёрся именно сейчас?! Почему постоянно все портит?! Если не можешь быть ответственным семьянином, то хотя бы не мешай! Неожиданно с кухни послышался звон битой посуды. Брат растерянно хмыкнул и выронил из ладошек какую-то фигурку, а Енна раздражённо свела брови на переносице. Достали! Спешно хлопая босыми ногами и фырча, как бык перед мулетом матадора, девочка вбежала на кухню. Посредине стоял отец, будто вмиг отрезвевший от неприглядного пьянства, а рядом с ним на полу лежала мама, чуть ли не на осколках от тарелки. - Хей, мама, мама, проснись! - Осамидзу быстро подбежала к женщине и, присев, начала трясти ее за плечи. - Мама, мама... Что ты сделал с мамой?! - она гневно перевела взгляд на отца, до сих пор в нем шоке стоящего рядом. - Н-ничего, он-она неожиданно упала, я ничего ей н-не сделал... - он начал заикаться от шока, смотря на дочь и жену испуганно-нетрезвым взглядом. Слезы предательски полились по щекам Енны. Быстро нащупав в кармане телефон, она вызвала скорую помощь. - Убирайся отсюда, - с натиском произнесла она, со всей ненавистью и злобой, что таилась в ней, посмотрев на отца. - Уходи и больше не появляйся... - Я твой отец и отец твоего брата, ты не имеешь никакого права меня выгонять. - Разве ты не видишь, до чего довел маму, до чего довел нас всех?! - произнесла рыжеволосая, судорожно указывая на лежащую на полу мать. - Она терпела тебя все эти года, мы тебя терпели, жили от зарплаты до зарплаты мамы, я устраивалась на море бесчисленное подработок, только для того, чтобы сделать немного легче. Мать прятала от тебя деньги. В холодильнике, под диваном, даже в комодах с посудой. Ты находил все и, как всегда, бездумно ими разбрасывался, пропивал или проигрывал все, что у нас было! Мы не могли заплатить за квартплату. Меняли несколько квартир, так как нас выгоняли из-за неуплаты. А ты так и не мог успокоиться, прекратить! - горькие слезы обиды, отчаяния и боли за многие годы выплеснулись наружу. - Все наши проблемы только из-за тебя, все только из-за тебя... - Да как ты смеешь винить собственного отца?! - размашистая пощечина резко огрела девичью щеку и запеклась на мышцах. Осамидзу ошалело посмотрела на своего родственника и приложила холодную ладонь к красной отметине на лице. - Убирайся, - волосы упали на лицо так, что не было видно ни глаз, ни обиды, затаившейся в них, ни боли с ломаной линии губ. - Я СКАЗАЛА ВОН! Раздался звон разбивающегося стекла. В стенку за отцом полетела ваза. - Или прочь из нашей жизни! Никогда не смей показываться нам, никогда. Нет, она не жалела, абсолютно. Маму отвезли в неотложку, а она, выгнав отца, с братом в охапку помчалась в больницу. Скорее всего, такие дни и называют судьбоносными - когда ты прекращает терпеть. Диагностировали диабет. Сказали, чтобы она ещё пролежала в больнице около недели, и что счёт можно выплатить в кредит. Енна радостно согласилась. В любом случае, они не могут расплатиться прямо сейчас. Теперь на ее плечах груз ответственности за свою семью. Заправка, какое-то тухлое кафе, курьер, помощник повара и, вот теперь, обслуга в магазине. Подработки были разными, как и сам доход от них. Конечно же, она старалась выбрать ту, что будет оплачиваться лучше, но все же не хватало. Не хватало денег на содержание матери в больнице (хоть она и с горем пополам оплачивает ежемесячно свой кредит), еле бюджет стягивал на них с братом и квартплату, не хватало времени на учебу, из-за чего ночь теперь поменяла свое расписание - с трех до шести утра в лучшем случае. Уборка, стирка, готовка тоже на ней. Таким успехом ее хватило на восемь месяцев. В последнее время состояние здоровья ухудшается. Недосып, ослабевший иммунитет и общая слабость, при этом минус семь килограмм на весах. Радость от такой "эффективной" диеты не присутствовала, ведь если от пожизненной нездоровой худобы отнять еще чуть ли не с десяток кило, то ты начинаешь производить впечатление человека, глубоко больного анорексией. В глазах вдруг закружилось, а банки с какими-то уборочными средствами поплыли перед глазами. С громким стуком товара об пол, Енна упала на холодный кафель, потеряв сознание. Цукишима удивленно обернулся назад, где еще несколько секунд назад ползала по нижним полкам та девушка. Он враз побледнел и спеша, подбежал к ней и начал с испугом трясти за плечи. - Хей, девушка, очнитесь! Сбежался весь персонал, вызвали скорую помощь. Осамидзу проснулась уже будучи положенной в палату. Белый потолок начал резать глаза, а унылый зимний вид из окна нагонял еще большую тоску. В Новогоднюю ночь она оставила своего младшего брата самого. Ужас. Она медленно повернула голову к выходу. Никого не было, на тумбочке сиротливо лежали яркие, как солнце, апельсины. Бросив медленный взгляд на пол, она заметила невзначай торчащую белобрысую макушку и удивилась: друзей у нее особо не было, каких-то дальних родственников она и в помине не знала. С хрустом в спине, пробиравшем аж до костей, она скрючилась и приподнялась с подушек, сев. Это был тот парень из магазина. Тот до ужаса дотошный и язвительный парень, что приходил за посудомоечным средством. Почему-то глупая полуулыбка не хотела сходить с ее лица. Это был первый раз, когда она была кому-то неравнодушна, когда кто-то помог ей. Почему-то именно он, казалось бы, тот, кто вообще должен думать только о себе. Енна тепло улыбнулась и укрыла Цукишиму одеялом. Раз спит, хоть и на полу, то пусть будет тепло. Похоже, сегодня судьба опять вывела ее на новую дорожку в жизни. Кто знает, что из этого получиться, но все же она чувствовала, что грядет что-то очень важное.