Два соулмейта.

Всемогущий прикрыл глаза на миг, чтобы не видеть этих потерянных лиц. Айзава стоял возле двери, скрестив руки на груди и подпирая стенку. У Тодороки была загипсована рука, Бакуго же травмировал колено и не мог нормально передвигаться. И вот сейчас они оба находились в одной палате, игнорируя существование друг друга и храня гробовую тишину. Тошинори и сам всё прекрасно понимает. Прошло около суток после нападения на летний лагерь и похищения одного из учеников. Для Всемогущего это было личным оскорблением. Не досмотрел за своей подопечной. Не уберёг. Хотя Яги сомневался, что Шигараки знает о том, что Мидория переняла его силу и является его ученицей и преемницей. И сейчас видя потерянные лица её соулмейтов, он не знал, что им сообщить. Найти и вернуть Изуку казалось чем-то немыслимым. Как иголку в стоге сена. Не смотря на то, что Мидория рассказала своему наставнику о своих соулмейтах, он не знал, в курсе ли теперь они оба, что их связывает одна девушка. Всемогущий ожидал споров и открытого конфликта между парнями, но они на удивление были чересчур подавлены исчезновением Мидории и вывести их на контакт казалось задачей не из лёгких. Тошинори не знал, с чего начать и как приободрить молодых людей. Сообщать им о крошечной возможности отыскать Изуку он не решился, потому что был уверен, что парни точно не усидят на месте и попытаются самостоятельно что-нибудь предпринять. Как бы в их головах уже не зрел какой-нибудь план. Айзава недовольно выдохнул где-то сзади и, прежде, чем выйти, бросил: — Соберись уже и поговори с ними. Яги вздрогнул от того, что дверь слишком громко хлопнула. В принципе и без Айзавы справится. К тому же, у него будет возможность попытаться выведать, оба ли парня в курсе тайны Мидории. — Малыш Тодороки, — Всемогущий шагнул к одному ученику, но тот никак не отреагировал, тогда он обратился ко второму: — Малыш Бакуго… Но ответом была та же тишина. — Я понимаю ваше расстройство, — Яги шагнул ещё ближе, надеясь хоть на какую-то реакцию. — Но Мидория не мертва, чтобы вы сидели с такими лицами... — Откуда вы знаете? — Шото пристально посмотрел на героя, в голосе его сквозил лёд. — Как вы можете быть уверенным в том, что её не убили? Может быть сейчас её пытают. — Эй-ей, — Катсуки бросил на Тодороки ненавистный взгляд, — что за херь ты несёшь? — Ты и сам должен это понимать, — ответил ему злым взглядом Тодороки. — Они злодеи и в их планах явно нет ничего хорошего. Всемогущий устало выдохнул, проведя рукой по лицу. — Её похитили из-за того, что вы имеете к ней какое-то отношение? — Шото вновь уставился на Тошинори. — Ведь в их планах ваше убийство. Бакуго нахмурился и тоже уставился на Яги, явно что-то припоминая и взвешивая все за и против. — Я так понимаю, Мидория не рассказывала тебе о том, что говорил ей Шигараки? — не смотря на то, что Изуку предпочла держать своего парня в неведенье, это не значит, что он тоже смолчит о подобном, учитывая, какой оборот приобрела вся эта ситуация. Тодороки нахмурился. Он чувствовал, что Изуку чего-то недоговаривала, но не считал это чем-то существенным. — Хах, не так уж тебе и доверяла Деку, — осклабился Бакуго. — Тебе она вообще не собиралась говорить про метку, — парировал Шото. Всемогущий свободно выдохнул. Ну вот, теперь оба парня знают правду. Неизвестно, конечно, как всё это обернётся в будущем, но Яги был доволен тем, что не придётся юлить и придумывать обходные пути. Значит, теперь с ними можно говорить напрямую. — Шигараки решил, что является соулмейтом Мидории, — решил прервать злобные переглядывания парней Тошинори. — Что? — воскликнули они в один голос. Яги устало выдохнул, потёр переносицу и пояснил: — Когда они встретились в торговом центре, Шигараки уже знал о метке Тодороки, скорее всего, он знал только об одной метке. Таким образом, из-за того, что ваша связь не подтвердилась и у тебя, малыш Тодороки, не проявились символы к тому времени, Шигараки и решил, что может являться соулмейтом Мидории. Помню, тогда это очень сильно напугало Мидорию... — Эта дура Деку могла предположить, что какой-то подонок, вроде Шигараки, может быть её соулмейтом? — взорвался Бакуго. — Только больная на голову идиотка могла с этим согласиться! — Не смей оскорблять Изуку, — бросил на него презрительный взгляд Шото. — Это не удивительно, что она боялась. Ты даже ни разу не пытался понять её чувства. — Больно ты понятливый, — фыркнул Бакуго, скрещивая руки на груди. — И я знаю её дольше, чем ты... — Настолько долго, что она боялась открыться тебе, как своему соулмейту, — отрезал Тодороки. — Всё, что ты сделал, так это вселил в неё чувство страха. — Тебе бы лучше заткнуться! — вскинулся Бакуго. — Так, парни, — Всемогущий хлопнул в ладоши. — К чему я вёл: мы пришли к выводу, что Мидорию похитил Шигараки. У него были и причины, и мотивы. А если это действительно так, то он ничего плохого ей не сделает, раз думает, что является её соулмейтом. — Вы понимаете, что сейчас это нисколько не прозвучало убедительно, — холодно отозвался Шото. — Да мы даже представить не можем, насколько у этого ублюдка извращённая фантазия и чем он может заниматься с ней, к чему принудит Деку! — яростно воскликнул Бакуго. Всемогущий согласно кивнул. Но даже не смотря на опасения этих двоих, Яги был уверен, что Шигараки слишком занят другой целью, и Мидория лишь один из способов его достижения. Но он не должен позволять скверным мыслям взять вверх. Он был доволен тем, что Тодороки и Бакуго, по крайней мере, пытаются нормально общаться. Возможно, у Мидории будет шанс хотя бы наладить отношения с обоими. И пока эти двое препирались, Тошинори незаметно выскользнул за дверь. Возможно, ему стоило рассказать им чуть больше, но Всемогущий опасался того, что парни попытаются что-нибудь предпринять. Хотя Яги не мог надеяться на то, что Шото и Катсуки ничего не попытаются сделать. Лишь бы у него было больше времени и след, по которому он пойдёт, окажется верным. Тем временем Изуку сидела на кровати, укутавшись в тонкое одеяло. Комната, в которой её держали выглядела не очень-то и ухоженной, хоть и чистой. Окна были заложены кирпичами, так что за красной занавеской выхода не было. Дверь была железной, на полу был старый жёсткий ковёр. И кровать, неудобная, но по крайней мере, Мидория проводила на ней большую часть своего заточения. Рядом была деревянная дверь в ванную комнату. Изуку вздрагивала просто при воспоминании о том, как сюда попала. Она вспоминала удивлённое и даже, в некоторой степени, воодушевлённое лицо Шигараки. Даби, тот парень, который принимал активное участие в её похищении, был бесстрастен и как-то отстранёно на всё реагировал. Ей не дали одежду, хотя Мидория и попросила об этом. Томура вроде как даже что-то понаобещал ей вплоть до того, как Изуку поселили в эту комнату, нацепив на руки кандалы, каким-то образом подавляющие её способность. Они плотно держали руки друг к другу, на них мигали какие-то лампочки и переплетались провода. Какие-то иголки втыкались ей в запястье и Изуку чувствовала постоянный дискомфорт, но избавиться от них или же проломить стену не могла. К её удивлению, этот парень, Даби, который и надевал ей эти кандалы, ничего не сказал Шигараки о двух метках на её руках. Он лишь ей подмигнул, когда скрыл имя Бакуго. Странный он тип, совсем какой-то непонятный... Помимо стыда, который Изуку была вынужденна испытывать с того самого времени, как Каччан заявился к ней в душевую, она ещё чувствовала сильную усталость. Даже страх ушёл на задний план. Мидория не знала, сколько прошло времени, но ей приносили еду всего лишь два раза. И у Мидории не было особого аппетита. Но не смотря на это, она осторожно поела. Силы могут ей понадобиться в любой момент, нужно просто быть готовой. Изуку куталась в одеяло, чувствуя, что засыпает. Поэтому, когда дверь с тихим скрипом приоткрылась, она тут же присела, натягивая до груди одеяло. Она ожидала, что это будет Шигараки и что он, наконец-то, объяснит, почему её похитил и зачем она ему нужна. При мысли о том, что Томура продолжает думать, что они соулмейты, Мидория вздрогнула. Нет, всё, что угодно, только не это! И почему Шигараки вообще в голову пришло нечто подобное? Но к ней заглянул не Томура. Это была блондинка, что тоже присутствовала в летнем лагере и, возможно, что причинила кому-нибудь вред. — А вот и наша гостья, — какая-то безумная улыбка растянулась по губам девушки, и та зашла, закрывая за собой дверь. Она остановилась на месте и стала рассматривать Мидорию, поочерёдно наклоняя голову то вправо, то влево. — Что тебе нужно? — неприятное чувство охватило Изуку. — Я не понимаю, зачем что-то бесполезное, вроде тебя, могло понадобиться главному, — блондинка шагнула ближе, доставая из кармана острый нож. — Ты знаешь, у меня ведь тоже был соулмейт... Мидория с ужасом смотрела за тем, как эта ненормальная поглаживает остриё ножа. Даже знать не хотелось, что случилось с её соулмейтом. — Он был настоящим красавчиком, а я... Он сказал, что я не дотягиваю до его стандартов, понимаешь? — блондинка заливисто засмеялась. — И знаешь, что я сделала? Вырезала всё, что было лишним, но уже тогда он... ахаха, не дотягивал до моих стандартов. Изуку прижалась к стене. Силу она использовать не сможет, а эта безумная с ножом явно имеет в данной ситуации преимущество. — Я видела, — её глаза заблестели, и она шагнула ещё ближе. — На твоих запястьях две метки. Это же такая удача! Поделись хотя бы одной... меткой. Мидория ужаснулась. Неужели Шигараки послал эту больную сюда, узнав про метку Бакуго, она ведь для него лишняя. — Я заберу себе одного из твоих соулмейтов, — рассмеялась злодейка, подходя ещё ближе. — Ну же, тебе просто стоит добровольно протянуть мне руки, и я обещаю, что будет не так больно! Изуку в отчаянье посмотрела на дверь. Она была бы рада видеть сейчас хоть Шигараки. Но если эта девушка действует по его приказу, то от Томуры не будет никакого толку. Мидория не хотела лишаться метки Бакуго. Потому что она их любила. Обоих. И только сейчас она смогла это понять. Только перед лицом нависшей смерти. Потому что Изуку была уверена полностью, что эта злодейка не захочет оставлять её в живых, даже если и отрежет ей руку. Мидория закрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы. В этот момент она хотела, вне зависимости от того, что случится, чтобы Бакуго и Тодороки смогли жить спокойно в будущем, не обвиняя друг друга в случившемся.