Тьма искушает

Любовь окутывает тебя нежно, как снег. Сначала тебе жарко, потом холодно, А в конце больно. Rammstein — Amour

Гермиона взглянула на часы — время: 22:00, вывод: она снова засиделась на работе. В последнее время это происходило все чаще, но дело было даже не в огромной стопке документов у нее на столе. Просто возвращаться в Нору, где они с Роном проводили эти выходные, совсем не хотелось. Он бы снова начал лезть со своими глупыми разговорами, или с кое-чем похуже, во время чего ей вообще не обязательно будет говорить, а она бы пыталась высказаться о проблемах на работе в, так сказать, перерывах. После свадьбы с Роном прошло десять лет, но спокойного мирного счастья, на которое так рассчитывала Гермиона, эта свадьба не принесла. Как видно, статус "лучшей ученицы" не добавил толку в ее личную жизнь. Они собирались утром на работу, не утруждая себя разговорами, потом точно так же игнорировали друг друга в министерстве, а вечером... собственно, вечера Рон проводил один, поскольку Гермионе всегда оказывалось мало рабочего дня, чтобы успеть сделать все, что она запланировала. Гермиона работала в отделе выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов, а Гарри с Роном в аврорате. Расстояние в несколько этажей каждый раз оказывалось непреодолимым для Рона, поэтому в министерстве они виделись не часто. Гермиона не хотела признаваться самой себе в том, насколько это задевает ее. Ведь он мог бы зайти к ней в кабинет хотя бы разок во время рабочего дня. Но нет, он не считал нужным это делать. Почему? Ответ был слишком очевиден для Гермионы, и она никогда даже в мыслях не озвучивала его до конца. В данный момент она пыталась сосредоточиться на отчете, который нужно было доделать к завтрашнему дню. А еще не забыть, что Гарри с Джинни пригласили их завтра на Рождественский ужин. Там не будет никого, кроме них и родителей Рона. Гермионе не хотелось думать, что все негласно решили праздновать у Поттеров, потому что Джинни чудесно готовит, тогда как она... у нее просто не хватает на это времени. Гермиона решила отложить на потом мысли об этом. Спать хотелось невероятно, и, если бы не кофе, который Гарри любезно принес ей час назад, она бы точно уснула прямо здесь, среди кучи документов, до которых пока еще не дошла очередь. Она вспомнила о том, как Гарри заходил к ней сегодня. Без стука, как обычно, без дежурных вопросов о том, занята ли она. Занята, конечно. Как и всегда, впрочем. Вот только он уже наперед знал все ее приготовленные ответы. — Не думал, что ты все еще здесь. Домой не собираешься? — он протянул ей кофе и присел на стол. Гермиона хотела сделать замечание по привычке, но его легкая улыбка удержала ее от этого. — Да, просто вносила некоторые коррективы в отчет, — она поднялась из-за стола и принялась складывать бумаги в аккуратную стопку, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Гарри. — Ясно, ну тогда советую поторопиться. Рон, насколько я знаю, трансгрессировал еще два часа назад, — заметил он. Гермиона остановилась на минуту и поймала на себе его взгляд. Потом снова опустила глаза, возвращаясь к прежней работе. — А ты почему не дома? И да, Гарри, спасибо за кофе. Я так устала, что просто слипаются глаза, — она мимолетно улыбнулась, с радостью и теплотой наблюдая за точно такой же улыбкой, отразившейся на лице Гарри. — Всегда пожалуйста. У меня тоже были дела. Вот и остался. Она понимающе кивнула и, обойдя рабочий стол, присела на его край рядом с Гарри. Как же ей не хватало этого - простого дружеского тепла, банального понимания. — Как продвигается то дело о террористическом акте? — спросила Гермиона, чтобы как-то заполнить паузу. — Мы... скоро его закроем, — нехотя произнес Гарри. Он раздраженно мотнул головой, словно эта тема была ему неприятна. — Скажи лучше... вы с Роном придете завтра на ужин? — Если Джинни приготовит свое фирменное печенье, то самое, по семейному рецепту Уизли, Рон точно не будет против, — усмехнулась Гермиона и зачем-то добавила: — я ведь так и не научилась готовить его. Повисла неловкая пауза, прежде чем Гарри быстро сказал: — Но зато ты умеешь много чего другого. А Рон... ему все равно вредно сладкое. — Да, ты прав, — Гермиона опустила взгляд вниз. Ей было неловко от того, что Гарри все время смотрит на нее. Смотрит на нее так. Потому что в глазах — слишком выразительных - смешалось все: усталость, грусть, но вместе с тем какая-то теплота. Каждый раз, когда он смотрел на нее, она появлялась. Не то чтобы Гермионе было неприятно это. Но это смущало невероятно, и казалось чем-то... недопустимым. Гарри никогда не умел врать. Вне зависимости от того, что он говорил, его взгляд все равно выдавал его. И сейчас там можно было прочесть куда больше, чем просто дружескую привязанность. Но Гермионе хотелось одного: видеть хотя бы малую часть того, что было у Гарри, во взгляде Рона. Уже собираясь уходить, Гарри неожиданно спросил: — Не хочешь поговорить об этом? — О чем? — она несколько удивилась. — Мой отчет все еще не доделан... Он пристально посмотрел на нее, как будто бы ожидая еще чего-то, и, не дождавшись, бросил уже у самой двери: — Ладно. Тогда до завтра? — До завтра. * * * Рон спал наверху, когда она вернулась. Гермиона осторожно выбралась из камина, опасаясь кого-нибудь разбудить. Ужин, приготовленный миссис Уизли, дожидался на столе, хотя она неоднократно говорила, что не имеет привычки есть так поздно. Но если миссис Уизли вбила себе что-то в голову, переубедить ее уже не представлялось возможным. Рон лежал спиной ко входу и никак не отреагировал на ее появление. Гермиона молча разделась и легла, надеясь на то, что Рон не проснется. Она не видела его лица и потому не знала, что он на самом деле не спал. Рон лежал, вперив взгляд в никуда, и вспоминал ту статью из психологической колонки в маггловском журнале Гермионы. Там говорилось: "Не делайте поспешных выводов", и еще: "Не предпринимайте ничего сгоряча". Им следовало написать также, как именно это сделать. Потому что от внезапно накатившей злости Рону было трудно дышать. Он с силой сжал кусок одеяла в руках. Приход Гермионы в такое время выбесил просто неимоверно. Нет, он на такое не подписывался. Ревность, может, в чем-то и глупая, душила его на протяжении всего сегодняшнего дня, вечера и даже ночи. В ушах до сих пор стоял громкий шепот его секретарши Клоули: "Мистер Поттер все время задерживается на работе, прямо как и миссис Грейнджер. Чем же, интересно, можно заниматься одним в кабинете около часа. Нет, я, конечно, не поддерживаю все эти слухи..." — она запнулась на полуслове, стоило Рону выглянуть из своего кабинета. И не напрасно. Гермиона сказала только, чтобы не смел подходить к ней с подобными глупостями. И вручила этот маггловский журнал с психологической колонкой. * * * Сегодня был сочельник. Гермиона встала с постели и, подойдя к окну, отдернула шторы — на улице выпал снег. Это обстоятельство вызвало слабую улыбку на губах — хоть что-то будет напоминать о приближающемся празднике. Мистер и миссис Уизли задержались на ночь у Джорджа и Анджелины, хоть и не планировали этого заранее. Завтракать им с Роном предстояло одним, и Гермиону очень радовало это обстоятельство. Она не могла припомнить последний раз, когда они спокойно проводили время вместе. Без спешки на работу, без нежелательных гостей или просто слишком часто заезжающей в гости миссис Уизли. Правда, существовала проблема. Судя по всему, Рон дулся на нее за что-то. Гермиона не знала причины, а гадать было решительно некогда. Когда Рон спустился к завтраку, Гермиона поставила перед ним тарелку с омлетом и тостами, стараясь игнорировать его поджатые губы — явный признак недовольства. — Это всего лишь завтрак, Рон, — вздохнула она, приняв его недовольный вид на свой счет. — Я должна была приготовить банкет? Он медленно поднял глаза, покручивая в руках вилку. — Нет, ну что ты! Просто каждый день одно и то же. Это норма, все хорошо. Гермиона снова вздохнула. Как видно, надежды на спокойное и мирное времяпровождение себя совершенно не оправдывали. — Прости, Рон, но у меня совсем не было времени на готовку. Если ты не заметил, я вернулась с работы тогда, когда ты уже и думать про нее забыл. Я не могу успевать абсолютно все! — Но у других же как-то получается! Хорошо, что сегодня идем к Гарри с Джинни. Хоть там пожру нормально, — Рон порывисто встал из-за стола. — К тому же, откуда мне знать, чем ты занимаешься на своей работе! Как ты только что заметила, вернулась ты и в самом деле поздно! — Да, потому что заканчивала огроменный отчет! — А Гарри, видимо, тебе помогал! — Что? — Гермиона даже понизила голос от неожиданности. — Тебе нравится больше с ним время проводить, чем со мной? — Рон подскочил к ней и, схватив за плечи, больно сжал их. — Отвечай. Не просто же так мы с тобой живем вместе! Гермиона резко вырвалась из его хватки. — Рон, ты несешь такой бред, что мне просто не хватает слов! Как ты можешь, Гарри ведь наш друг! — О, ну конечно, как я только посмел так плохо отозваться о Гарри! И вообще, Гермиона, ты не думала о том, что я хочу чего-то большего от нашей жизни? Хочу... детей? А их нет. Почему их нет, Гермиона? Она оказалась сбита с толку второй раз за время их непродолжительного разговора. — Я не знаю. Мы долгое время не могли прийти в себя после войны, а теперь только и делаем, что работаем, — проговорила она, запинаясь. Рон ухмыльнулся. — Это не ответ. Тот, кто хочет, ищет возможности, а кто не хочет — оправдания. Гермиона округлила глаза. — Что? Я прочитал это в твоем маггловском журнале. Психологическая колонка, — и Рон, не говоря больше ни слова, поднялся на второй этаж. * * * Семейная жизнь Поттеров выглядела безупречно, являлась в каком-то смысле идеалом для Гермионы. Шикарный дом, свидетельствующий о финансовом достатке, уютная обстановка... Сегодня Джинни, к тому же, наготовила достаточно — у Рона, во всяком случае, тут же загорелись глаза при виде праздничного стола. После того, как Гарри с Джинни поженились, они почти сразу же переехали в дом, построенный по специальному заказу у лучшего архитектора. Джинни, как видно, не устраивала сомнительного вида квартира на площади Гриммо, доставшаяся Гарри от Сириуса, да и самого Гарри не сильно вдохновляла царившая там атмосфера. Гермиона тоже всегда мечтала о большом доме, но Рон сказал, что деньги, доставшиеся им, как победителям Волан-де-Морта, следует приберечь для чего-то более важного, и что много места им вдвоем все равно не нужно. Поэтому они жили в небольшой квартире, а сейчас и вовсе приехали на выходные к мистеру и миссис Уизли. К Поттерам Рон и Гермиона трансгрессировали несколько раньше, чем было нужно. Джинни приветливо встретила их и провела в гостиную, где, в свою очередь, было весьма уютно: растопленный камин, как в гостиной Гриффиндора, новогодние гирлянды и украшения, пышная ель. Гарри тут же начал обсуждать с Роном дела, касающиеся работы, а Джинни увела ее на кухню, чтобы заняться накрытием стола. — Рон так исхудал, Гермиона, ты что, совсем его не кормишь? — шутливо осведомилась она, делая размеренные движения палочкой, чтобы заставить бокалы мыться в раковине самостоятельно. Гермиона натянуто улыбнулась. "Спасибо, Джинни". — Ну, аппетит Рона способны удовлетворить разве что хогвартские обеды... И то не всегда! — Ладно, я же шучу, — Джинни улыбнулась и протянула ей бокалы. — Просто сегодня братец что-то особенно мрачен! — Мы поссорились утром, — нехотя сообщила Гермиона, не желая заострять на этом особенного внимания. Но поговорить об этом действительно хотелось, хоть она и понимала, что время более чем неподходящее. — Вот скажи, неужели Гарри ведет себя так же? - неожиданно выпалила она. — Попрекает тебя тем, что ты уделяешь слишком много времени работе, что готовишь недостаточно хорошо, — на последней фразе у Гермионы вырвался нервный смешок. Джинни перестала возиться с посудой, словно задумавшись о чем-то. — Нет, — она чуть поморщилась, как будто бы эта тема была ей неприятна. — Гарри вообще никогда и ни в чем меня не упрекает. — Это так похоже на него... — протянула Гермиона, не отдавая себе отчета в том, стоило ли вообще это говорить. Джинни снова поморщилась, словно это было скорее плохо, чем хорошо. — Знаешь, у Рона тот еще характер, но его частые сцены говорят о том, что, по крайней мере, он не безразличен к тебе. Гермиона покачала головой, собираясь начать протестовать, но Джинни перебила ее: — Просто тебе надо сделать первый шаг. Быть умнее, а впрочем... и так ясно, кто из вас двоих умнее. В общем, я хотела сказать, что надо как-то разнообразить ваши отношения. Чуточку романтики никогда не помешает. Приготовь ему что-нибудь, — Джинни взмахнула рукой. — Например, печенье по маминому рецепту. Он его просто обожает! — Тоже мне, романтика! Но все равно, спасибо, Джинни, — задумчиво пробормотала Гермиона, — я действительно слишком много от него требую... Она не смогла договорить, потому что внезапно в камине появилась миссис Уизли, и Джинни бросилась к ней, больше не слушая Гермиону. Ужин проходил как-то натянуто, как будто бы все старались улыбаться и поддерживать разговор через силу. Рон сидел мрачнее тучи и налегал на огневиски даже больше положенного. Мистер Уизли обсуждал с Гарри то самое дело о террористическом акте, а Джинни говорила что-то о том, что им с ней надо наведаться в Косой переулок за подарками в ближайшее время. Стараясь не обращать на себя особого внимания, Гермиона вышла из-за стола, сказав, что ей нужно проветриться. Она направилась к небольшому балкону на втором этаже, на самом деле просто сбегая от всех. Прошло некоторое время, прежде чем Гарри вошел следом за ней. И, наверное, он был единственным человеком сейчас, чье общество не являлось тягостным для Гермионы. — Плохой день? — спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: — Что у вас случилось, Гермиона? Поссорились? — Гарри облокотился спиной о стенку. Было видно — он очень устал. И если бы Гермиона не была так занята мыслями о Роне, она заметила бы, что с Поттером тоже что-то происходит. Он был еще бледнее, чем раньше, еще напряженнее, но, тем не менее, пытался улыбаться. Она набрала в грудь побольше воздуха для ответа. — Как обычно. Ничего нового. Рон — идиот, — пробормотала она. — Поссорились из-за ерунды, я просто... я очень стараюсь, работаю. Пытаюсь совмещать это с семейной жизнью, но у меня ничего не выходит. Рон вечно недоволен, и знаешь, я не могу упрекать его в том, что он неправ. Потому что он прав, Гарри. Я ни на что не гожусь, кроме рутинной работы в своем кабинете, — она собралась добавить еще что-то, но воздуха стало вдруг катастрофически мало. Гермиона отвернулась и заплакала. Она лишь смутно догадалась о том, что ее обнимают. Плакать было неожиданно легко. Так, как сейчас: практически в полной темноте, когда Гарри может видеть только очертания ее лица. Прижавшись к кому-то, доверяя свою боль ему, замкнувшись внутри этого маленького мира, который просуществует не более, чем пару минут. — Я так люблю его, Гарри, — прошептала она. От Гермионы не укрылось то, как все его тело напряглось при этих словах. Он мягко отстранил ее от себя. — Ты и правда так думаешь? Она удивилась его вопросу. — Ну конечно... Я сделала свой выбор еще десять лет назад, Гарри, точно так же, как его сделал ты. И не думаю, что нам стоит менять... что-либо. Он не ответил, устремив взгляд куда-то в сторону. А Гермиона неожиданно обратила внимание на то, что на Гарри сегодня был темный свитер мелкой вязки, тот самый, что она подарила ему. Рука неосознанно потянулась к нему, как будто бы желая сгладить неловкий момент, и как только пальцы коснулись теплой ткани, перед глазами яркой вспышкой пронеслось видение. Она помогает Гарри снимать его. Вернее, он вполне может справиться и сам, но она помогает содрать его быстрее. Они как будто бы в его кабинете, и Гермиона сидит прямо на столе. Правда на ней, в отличие от Гарри, еще пока надет пиджак. Ее любимый, кокосового цвета... Гермиона отшатнулась, резко убрав от него руки. Что все это значит? Что еще за фантазии? Или у нее просто едет крыша из-за вечного недосыпа? — Что вы тут делаете? — резкий голос Рона тут же вывел ее из раздумий. Он поднял тяжелый взгляд на Гарри, потом перевел его на нее. — Нам пора, Гермиона. — Что-то вы быстро. Что, даже на чай не задержитесь? — Гарри выпрямился и посмотрел на него, сохраняя свой привычный спокойный настрой. — Нет, мы и так уже засиделись, — процедил Рон. Гермиона вздохнула и молча последовала за ним. Еще даже не было чаепития. Определенно, Рон просто хотел увести ее отсюда. Даже ценой замечательного пудинга Джинни и не менее замечательного печенья миссис Уизли. Она чувствовала себя полностью уничтоженной и раздавленной. Было во всем этом что-то, что вытягивало из нее все жизненные соки, каплю за каплей, и каждый день так. Просыпаясь утром, Гермиона все время удивлялась, что все еще может это делать, потому что внутри нее, казалось, уже давно все умерло. И снова тупой стук в висках. "Надо помириться с Роном, иначе дальше будет только хуже". Она думала об этом, наблюдая за его напряженной спиной, пока он семенил впереди нее по пути в гостиную. Рон уже развернулся и даже занес ногу для того, чтобы поставить ее в камин, как вдруг голос Гарри, хоть и обращенный не к нему, пригвоздил его к месту. — Совсем забыл, Гермиона. Ты оставила свой пиджак у меня в кабинете. Гермиона закусила губу и обернулась к нему. Он мог сказать: "Мы трахались, Рон" с таким же успехом. Это можно было понять по-разному. Много ли причин, по которым она могла забыть свой пиджак? Но Рон, естественно, все понял неправильно. Она смерила Гарри испепеляющим взглядом. Но на него это не подействовало. Он совершенно невозмутимо протянул его ей: тот самый пиджак кокосового цвета, ее любимый пиджак.