Аня, Нюся, Анюта. Продолжение.

3 июня 7:40 утра по Московскому времени. Москва POV Аня. Пока этот злосчастный лифт поднимал меня на семнадцатый этаж, я чуть не уснула, усевшись на чемодане. Наконец, двери открылись и я, подтянув за собой всё тот же красный чемодан на колёсиках и спортивную сумку, вышла на лестничную клетку. Одёрнула юбку, поправила распущенные волосы и подошла к двери Тёминой квартиры. Выдохнув, я нажала на кнопку звонка и закрыла ладонью дверной глазок. Секунд через тридцать я услышала голос Тёмы: — Кого там принесло с утра пораньше? И щелчок замка. Открылась дверь, и передо мной предстал мой любимый старший брат. Сонный, в синих трусах и чёрной домашней майке. — Нюська?! — удивлённо, нет, пораженно и слишком громко спросил он. — Ты?... Как? — Сюрприз! — сказала я и кинулась обнимать брата. Первое, что показалось мне непривычным. Рост. Тёма уменьшился. А, нет, это мои 165 сантиметров превратились в 174. Супер, да? Тёма обнял меня так, что кости затрещали, но продолжал задавать вопросы. — Почему ты не сказала, что приедешь раньше? Я бы встретил... И вообще, мы тебя только десятого ждали. — Я же говорю: сюрприз! — повторила я, отпуская Тёму. — Помоги с сумкой. Артём схватил мою сумку и занёс в квартиру. — Как ты уговорила родителей на этот сюрприз? — спросил брат, закрывая дверь. — Не поверишь, — сказала я, развязвая шнурки на туфлях. — Просто разревелась. И они сказали: ладно, покупай билет. Сама не ожидала такого эффекта. И никто-никто, кроме мамы с папой, конечно, не знал, что я лечу в Москву. — Ты даже Никитосу не сказала? — изумился Тёма. — Не сказала, — подтвердила я. — Буквально вчера вечером по телефону говорила ему, что жду не дождусь десятого числа, чтобы лететь к вам, а сама чемодан паковала.... — Аня? — спросил изумленный женский звонкий голос у меня за спиной. — Даха! Я повернулась к рыжуле и сразу же оказалась в её объятиях. — Даха, как я по тебе скучала! — Я по тебе тоже, милая! Когда наши с ней радостные визги стихли, мне наконец-то удалось её рассмотреть. С нашей последней встречи прошло девять месяцев, но она совсем не изменилась. Такая же миниатюрная (на полголовы ниже меня), хрупкая и нагловатая. Сейчас она стояла ещё чуть сонная (ну да, ещё восьми утра нет, я их с Тёмой разбудила) в Тёмином сером лонг-сливе и белых носках. На плече лежала растрепанная медно-рыжая коса. Правая нога от колена и до самого, кажется, пупка, замотана бинтом. — Я не поняла, что с ногой? — обеспокоенно спросила я, и вспомнала, что Тёма говорил о Даше: "не девушка, а катастрофа". — Пойдём завтракать, сейчас всё расскажу, — сказала Даша и прошла на кухню. — Даш, а чем ты завтракать собралась? — спросил Тёма. — У меня холодильник пустой. — У тебя в морозилке пицца, — крикнула Даша с кухни. — Сейчас разогреем и съедим. Я тоже пошла на кухню и первым делом вымыла руки. Даша тем временем затолкала в микроволновку пиццу и поставила чайник. — Так что с ногой? — спросила я. — Это я сама себе подарок на будущий день рождения сделала, — сказала Даша. — Вчера последний раз к мастеру сходила, он дал добро утром повязку совсем снимать и носить с гордостью. — Что там? — Сейчас увидишь, — сказала Даша и распустила волосы. Вошёл Тёма, дополнивший свой утренний образ домашними шортами. Даша сразу же попросила его помочь с повязкой и поставила ногу на стул. Мой брат привычными движениями стал разматывать бинты. За его широкой спиной мне не было видно, что происходит. — Вуаля! — сказала Даша, поставила ножку на пол и задрала футболку до самой груди. На верхней части бедра и на боку у неё красовалась свежая татуировка. Три бутона роз, листочки, шипы... Очень красиво. Чёрная краска очень выгодно смотрелась на её бледной коже. — Ну как? — Круть... — оценила я. — Больно было делать? — Пиздец просто, — честно сказала рыжая. — Но она держалась молодцом, — отметил Тёма. — На животе вообще бить больно, а она зубы сжала, мне в руку вцепилась и даже звука не изадала. — Ой, какая я довольная, — сказала Даша. Она уже ускакала в коридор и рассматривала себя в большом зекрале. — Вообще супер. Я и не думала, что так круто получится. Это стоило тех денег и той боли. Супер, просто супер. Даша ещё минут пять крутилась у зеркала с задранной футболкой, рассматривая себя в зеркале и светя розовыми кружевными трусами. Я сбегала переоделась в домашнее серое платье, а Тёма "доготовил" завтрак. — Ну что, как у вас дела? Рассказывайте! — сказала я, когда мы сели за стол. — Отлично, — сказал Артём. — Вот, к Дашиному дню рождения готовимся. — Послезавтра ведь? — уточнила я. — Я же только ради этого праздника сюда и спешила. — Да, послезавтра, — кивнула Даша, дожевав кусок пиццы. — Будем на общей квартире у ребят праздновать. — Вот я ей предлагал, — встрял Артём. — Снять кафе, заказать музыкантов, а потом приехать домой пьяненькой и лечь баиньки. А она решила сначала готовить, а потом ещё и посуду мыть! Вот адекватная женщина? — Сам ты - женщина! — возмутилась Даша. — А мне вот-вот всего лишь девятнадцать исполнится! — Ой, ой, ой, — кривлялся Тёма. — А кто вчера после ужина заявил, что "Я - женщина, а не посудомойка"? — Ой, всё, — сказала Даша и надула губы. — Так что, кафе не будет? — спросила я. — Будет тусовка только для друзей, — сказала Даша. — Слушай, я надеюсь, что вы с Линой поможете мне с едой? — Если понадобится, то я и Мари припахаю, тут можешь быть спокойна, — заверила я. — Отлично, — сказала Даша. Мы доели пиццу, выпили чаю. Я пошла разбирать свои вещи. Тёма сидел в гостиной и разговаривал по телефону с кем-то. А Даша, которая была совершенно свободна (это чудо умудрилось даже с летней сессией разделаться), решила составить мне компанию. Проще говоря, развалилась на моей кровати и смотрела, как я разбираю чемодан. — Ань, а вы с Никитой сколько не виделись? — С февраля, — ответила я. — Они приезжали в Киев на два дня. — Офигеть, — сказала Даша и стала считать, загибая пальцы. — Февраль, март, апрель, май. Четыре месяца! Без парня и без секса. — А секса не было с самого августа, — сказала я. — Они когда приезжали, я болела сильно. Там вообще не этого было. — Девять месяцев! С ума сойти, — говорила Даша. — Я когда Тёму неделю не вижу, так меня уже распирает... Ань, я бы на твоём месте сейчас не платья по вешалкам развешивала, а в соседнюю квартиру бежала! — Всё равно Киса редко раньше девяти просыпается, — сказала я. — Так пойди и разбуди его. А потом изнасилуй. — Пошлячка ты, Архипова! — Кто тут пошлячка? — спросил Тёма, заходя в комнату. В руках у него был свёрток джинсовой ткани. Он кинул его Даше. — Оденься, ок? — Тебе уже не нравится моя попа? — спросила Даша, опять задирая футболку. — Это лучшая попа из тех, что мне довелось видеть, — сказал Тёма. — Просто сейчас сюда придёт Никитос. У них с Владом плита сломалась, и Киса попросился приготовить у меня яичницу. Даша стала натягивать на свою прекрасную попу джинсы, а я метнулась к зеркалу. Причесываться. Нельзя же, чтобы после такой разлуки Никита увидел меня растрепой! — Так, Тёма, веди себя сейчас так, будто меня здесь нет, понял? — сказала я, слыша в своём голосе панику. — Он начнёт жарить эти свои яица, а тут я такая... Ясно? — Ладно, — сказал Тёма. Послышался звонок в дверь, и брат пошёл открывать. — Боже мой, нельзя оставаться в этом платье! — сказала я сама себе и вывернула на кровать весь свой чемодан. — Норм платье, — сказала Даша. — Ты издеваешься? — спросила я. В итоге, я скинула платье и надела белую хлопковую свободную юбку и джинсовую рубашку - то, в чем приехала. Пока я переодевалась, Даша посмеивалась и отметила, что у меня красивое бельишко.