Маска

Сцена 6: Кастинг. Дубль 2

Кастинг — подбор актёров для кино, театральной постановки, рекламного ролика и т.д. Может осуществляться как вживую, так и с просмотром подходящих актёров на видеозаписи.

Девчонка после моего спича убежала, хотя мне всё же показалось, что её слезы были по большей части наигранными. И одета она была далеко не бедно: ткань приятная на ощупь; цвета яркие, не блеклые; фасон – платье явно на заказ сделано. Я такое отлично подмечаю! Ох, не проста малышка, не проста… Не успела я как следует обдумать свои мысли, как за нами пришли, а я так и не переоделась, но вроде непоправимого ничего не случилось. Платье уже высохло, и не скажешь, что недавно на нем рыдали, что ещё раз подтверждает мою теорию о фальшивых слезах. — Итак, конкурсанты! Все готовы? Тогда я провожу вас в зал кастинга, — женщина развернулась и пошла. — А вот и наша очередь! Я уже устала ждать! — выкрикнула крикуша, которая наезжала на ребенка. А она красивая: густые и длинные черные волосы; темно-синие глаза, подчеркнутые тушью и подводкой; правильные черты лица; современная, идущая по фигуре одежда. Если у неё ещё и талант есть, про который она так убежденно говорит, то вполне может пройти. Остальные девушки тоже возбужденно заперешёптывались и последовали за провожатой, я тоже привычно плавно поднялась и медленно с прямой спиной и чуть приподнятой головой последовала за ней. — Прошу всех подняться на сцену! Номера с тридцать первого по сорок шестой, встаньте в первом ряду, остальные – во втором, — раздался голос женщины-провожатой по залу. — После того, как вам представят жюри, вы будете по очереди представляться сами. Пока всю жюрийную коллегию перечисляли, я отметила, что главного-то оценщика и не хватает – это я сейчас про президента LME Такарада Лори. И тут как по заказу раздался громкий стук барабанов, который подхватила ритмичная музыка, в помещение вбежали темнокожие с барабанами и бубнами, за ними – девушки в карнавальных нарядах, и замыкал весь этот дурдом на выезде сам президент агентства. Очень… эксцентрично, я еле смогла удержать маску безразличия и холодной надменности, но вот невольную дрожь неожиданности уже не получилось сдержать – что поделать, инстинкты и рефлексы, над ними человек почти не властен. Однако должна согласиться, что проверка сдержанности эффективная. А то, что это проверка, было видно по внимательным и оценивающим взглядам других членов жюри. Оригинально. После того как претендентки в будущие звезды немного успокоились, они начали представляться, так одна за одной дошла очередь и до меня. Приняв микрофон у прошлой претендентки, я вышла на середину и начала говорить: — Мое имя Могами Кёко, однако в основном меня зовут Корихимэ, — всё то же старое прозвище, только на японский манер, всё же хочется, чтобы хоть что-то осталось от той прошлой меня, если даже именем своим я не могу назваться. — Мне шестнадцать. Владею на высоком уровне английским, французским и русским языками. Играю на фортепиано и скрипке. Увлекаюсь готовкой в свободное время, — мое неожиданное, новоприобретенное вместе с этим телом хобби. — А также занималась бальными танцами. — Какая программа? — уточнил Савара. — Предпочитаю европейские, но с латиноамериканскими тоже знакома. — Для чего Вы хотите попасть LME Pop Production? — спросил Лори. — Мне интересно актерское мастерство, я считаю, что уметь владеть своим лицом, телом, эмоциями нужно при любых обстоятельствах. А также мне хотелось бы показать свое умение другим, — я чуть улыбнулась. — Хорошо, буду с нетерпением ждать вашего выступления, — улыбнулся мне в ответ президент. Поставив на стойку микрофон, я сделала идеальный поклон равному и встала на свое место. Глашатая объявила, что сейчас нам дается десять минут на подготовку, а потом по одному в соответствии со своим номером мы будем выходить на сцену и показывать свой талант. Ждать пришлось долго, пока кто-то танцевал, играл на музыкальных инструментах, пел, рассказывал стишки и так далее, я уже успела заскучать. Единственная, кто меня заинтересовал из всего этого пестрого «женского батальона» с редкими проблесками мужчин – это та крикунья, которую, как оказалось, зовут Котонами Канаэ. Любопытная личность, и, похоже, у неё, как и у меня, идеальная память, не знаю, врождённая она у неё или приобретенная, но она смогла всего раз прочитав, я бы даже сказала, пролистав книгу запомнить досконально текст. Если она не подкачает с выражением эмоций, то станет хорошей актрисой. — Номер шестьдесят один, Вы готовы? — спросил меня мужчина, ответственный за подготовку кандидаток. — Да, — я обдала его холодным, безразличным взглядом и шагнула за кулисы, медленно и плавно выходя на сцену. — Могами-сан, какой талант вы нам покажете? — спросил с нетерпением глава актерского отделения. — Эмоции, я могу показать любую эмоцию, — спокойно и бесстрастно ответила я. — О, это интересно! — оживился Мацусима. — Потрясение с негативным оттенком. Я замерла на месте, взгляд остановился и уставился в одну точку, зрачки расширились, рот чуть приоткрылся, брови нахмурились. И замерла, как восковая статуя, даже дышала через раз. — Достаточно! Радость, — это уже глава талантов подкинул мне эмоцию. Распахнуть глаза, поймать взглядом свет, чтобы зрачки сузились. С внутренней стороны уголки бровей приподнять. Губы чуть сильнее распахнуть и сложить в радостную улыбку. Руки затряслись, эмоционально дернулись, и я радостно вскрикнула: — Савара-сан! — Отлично-отлично! — обрадовался Лори, пару раз хлопнув в ладоши. — Влюбленность! — выкрикнул Лори Такарада, то есть Такарада Лори, всё не могу привыкнуть, что фамилии стоят впереди имен. В моей душе что-то странное, омерзительное всколыхнулось и на лицо попыталась вылезти гримаса ненависти и отвращения, но мне всё же удалось успокоить это нечто и затолкнуть обратно. У меня тоже, у Марианны Воскресенской, был неприятный опыт с любовью, но там меня вовремя одернула бабушка и открыла глаза на моего избранника. Не знаю, что бы было, если бы бабулечка меня… тогда этого не сделала… А мой тогда ещё любимый «Вовка» поспорил, что сможет соблазнить неприступную и, несмотря на жизнь в шоу-бизнесе, девственную Ледяную Принцессу. Почти соблазнил, ещё бы пару дней и я бы сама прыгнула к нему в постель, счастливая, шестнадцатилетняя влюбленная дурочка, думающая, что тоже любима. Я даже стала его ненавидеть, но как-то вяло, без огонька, точнее, это было уже после того, как я ему отомстила, из-за моей мести дорога в шоу-бизнес для него была заказана. Короче, я ненавидела, но всё же не так сильно, как эта ещё совсем девочка Могами Кёко. Радует только одно: благодаря этой своей оказавшейся в конечном итоге неудачной любви, я смогла научиться правдиво её играть. Выдохнув, я кивнула и мое лицо в мгновение око изменилось: на губах появилась легкая, радостная и немного мечтательная улыбка; глаза заблестели счастьем и надеждой; на щеках легкий румянец смущения; брови счастливо приподняты на внешних уголках. Руки против воли пытаются заправить за ухо прядку волос. Встретившись взглядом с президентом (а именно его я выбрала объектом своей «влюбленности»), я быстро опустила глаза в пол, но спустя секунду стала рассматривать его из-под ресниц, отчаянно краснея и переминая пальцы, и нежно с нотками загадочности улыбаться. — Та-такарада-сан? — тихо и неуверенно позвала я президента, сильно запинаясь и смущаясь. — Кхе… — выдохнул мужчина, пытаясь обрести голос. — Очень… убедительно, я бы даже сказал потрясающе! — Спасибо, — чуть приподняла губы, снова надев маску Снежной Королевы. Покинув сцену, я отошла к стене и встала возле неё. Конкурсантки шушукались, насколько я узнала, человек пять уже выгнали и дальше участвовать они не будут. Я чуть прикрыла глаза, однако не забывала прислушиваться и наблюдать сквозь ресницы за всем, что происходит вокруг, поэтому-то и заметила решительно идущую ко мне Котонами. — Эй, ты! — выкрикнула она, остановившись передо мною. Убедившись, что я открыла глаза и обратила на неё внимание, она заговорила. — Твое выступление было впечатляющим, но не надейся, что дальше тебе так же повезет. Я предсказываю, что я буду лучшей на этом прослушивании, а ты первой, от кого избавятся. — И? Ты думаешь, меня волнует твое мнение? — я насмешливо, с ноткой презрения изогнула бровь. — Ах ты… — но договорить ей не дала вошедшая женщина, которая объявила: — Все, кто на музыкальное отделение, оставайтесь здесь, остальные же за мной. И нас опять вывели на сцену, сказав присаживаться на выставленные уже там стулья. Я плавно присела на стул, как королева на свой трон. Боковым взглядом злорадно отметила, что Канаэ всё же несколько проигрывает мне в естественности и плавности передвижения и посадки на стул. Эх, в который раз убеждаюсь, что не зря меня бабушка так третировала по поводу манер, осанки и жестов. К тому же этому телу, похоже, тоже не чужды были хорошие манеры и осанка: она у меня идеальная, пожалуй, даже чуть лучше, чем у меня прошлой, хотя может это ещё и из-за более низкого роста? При воспоминании о бабушке в душе привычно отдалось острой болью, пожалуй, даже смерть матери и отца не так сильно ударила по мне, как расставание с бабулечкой – именно так я её всегда называла, когда мы оставались наедине. Да, моя любимая бабушка, бабулечка, как же мне тебя не хватает. Из неприятных и болезненных мыслей, которые, впрочем, никак не отразились на моем лице, меня вывел крик ведущего этого «увеселительного» мероприятия: — Сейчас будет небольшой тест на реакцию. Через мобильный с вами будет говорить партнер. Постарайтесь показать индивидуальную реакцию! Как только ведущий замолчал, а первая претендентка взяла в руки старый мобильничек, рядом раздался назойливый шепот соседки по стульям – Котонами: — Знаешь, именно с этого момента начинается настоящее прослушивание в LME? Каждое прослушивание тесты сильно отличаются от предыдущих. Сейчас и впредь тесты будут разными, потому что президент лично выбирает их. Тот, кто провалил тест выбывает и больше не возвращается в это агентство. Это одна из причин, почему кастинг в LME считается одним из труднейших. Пока Канаэ трындела, очередь как раз дошла до неё и телефон оказался у неё в руках. И тут я восхитилась её умениями: меньше чем за пять секунд её лицо стало трагичным и потекли слезы счастья, а сама она произнесла: — Я так счастлива. Как я и думала, она должна стать очень хорошей актрисой, её способности действительно восхищают. Ей только набраться побольше опыта и станет одной из лучших, по крайней мере в Японии так точно. Хотя конкретно сейчас она всё же значительно уступает мне, однако, если я буду отлынивать и перестану самосовершенствоваться, эта девчонка меня быстро догонит и даже перегонит. Но я не дам ей такого шанса! — Следующий. Встав, я приняла телефон и прислушалась: — Я был так глуп. Я… с тех пор я сменил многих женщин, но… всё впустую. Они говорили, что со мною трудно ужиться из-за моего эгоизма. И тогда я осознал, как сильно ты любила меня… В моей голове замелькали чужие воспоминания и чувства – яркие, всепоглощающие и неудержимые! Чистая и неприкрытая ненависть поднялась из глубин моей души и прорвалась наружу, сквозь маску отчуждения. Я попыталась утихомирить свои чувства, но у меня ничего не получалось, они только усиливались, и я как наяву увидела маленьких чертей в темном тумане, которые внешне чем-то отдаленно напоминали мой нынешний облик. — С самого начала ты была для меня единственной. Я понял, что поспешил, прости меня и давай начнем все сначала? Ещё одна попытка держать в узде свои эмоции и чувства, но опять провальная, ненависть была чересчур сильна. Но это же не мои чувства, не мои, чтобы вас всех побрало! Это не меня предали и кинули, это не я любила, а потом возненавидела! Не я! Я начала злиться на саму себя, профессионал хренов! Самомнения и гонора выше крыши! А взять верх над своими эмоциями не способна! Какая я после этого актриса?! Вот именно, хреновая! И, похоже, эта злость меня и отрезвила. Не выходя из состояния контролируемой ненависти, по-прежнему окруженная стаей демонят (надо будет разобраться, что же за чертовщина со мной творится), я стала за считанные мгновения продумывать, что можно сказать после такой ярости, чтобы не провалить тест. И, кажется, придумала. Злость схлынула, на глаза навернулись слезы, и дрожащим голосом я заговорила: — Я… я прощала… сколько раз я уже прощала и принимала тебя обратно? Мне так больно, слышишь?! Я так хочу ещё раз попробовать, но боюсь, ты опять уйдешь, как и раньше. Я устала. Прости… Давай… давай… закончим… давай закончим и больше никогда не будем встречаться… Я прекратила разговор и сползла на пол, из ослабевшей руки вывалился телефон, и, обхватив колени руками, я зашептала: — Глупое… глупое сердце… почему же ты до сих пор его любишь? Почему… мне так… больно? Почему… я хочу простить его? Я же правильно сделала… правильно, да? Я запуталась… — я зарылась пальцами в волосы и так и замерла. Вокруг стояла мертвая тишина. Успокоив свои чувства и снова приняв привычное выражение отчуждения, я встала и села обратно на место, и только после этого посмотрела на жюри. А жюри, да и другие находящиеся в этом же помещении, по всей видимости, впечатлились моей игрой, потому что все сидели пришибленными. — Кхе… — откашлялся ведущий. — Результаты будут известны через полчаса, а пока подождите их в комнате ожидания. Все девушки поднялись с места и заторможено направились на выход, а отошедшее жюри заперешёптывалось между собой. Результатов ждать пришлось недолго, вот только всё это время все конкурсантки украдкой поглядывали на меня: кто с завистью, кто со злостью, кто с восхищением, да много как. Только Котонами Канаэ кидала на меня задумчиво-оценивающий взгляд. Как и ожидалось, я прошла в следующий тур, всё же опыт не пропьешь и в другое тело перенесешь! — Хм, на удивление, ты прошла, и должна заметить, что твои способности куда выше, чем я думала, — раздался уже привычный голос Канаэ. — А как же твое предсказание? — я посмотрела на неё свысока. — Участники, прошедшие во второй тур, прошу, заходите, — голос ведущего спас Котонами от ответа. — Нам пора, — съехала с темы девушка и пошла на выход. Я усмехнулась и тоже пошла, да, давно я не чувствовала такого возбуждения и желания победить, и я даже рада такому шансу начать всё с самого начала!