Маска

Сцена 26: Папарацци. Дубль 2

Папара́цци (итал. paparazzi мн.ч.; ед.ч. paparazzo по-русски не используется) — фоторепортёры, снимающие сцены из личной жизни звёзд шоу-бизнеса и других знаменитостей без их ведома и согласия.

Мы сидели в отдельной комнате. Мы ― это я, президент LME, верная правая рука президента, Рен, Яширо и Такеши… В комнате была гнетущая тишина. От пристального взгляда всех собравшихся на нас с Реном поджилки предательски подрагивали, а желание сбежать было с каждой секундой всё сильнее. “Что произошло?!” ― хотелось мне кричать во всё горло, но я молчала, сохраняя на лице маску скучающего безразличия. На лице Рена тоже было нечто подобное. Две глыбы в окружении недовольных взглядов, что прожигали дыры в нас. — У меня для вас новости, ― серьёзно смотря на нас с Реном, произнес Такарада. ― Руто, доставай, ― загадочно попросил он своего подчиненного. — Сию минуту, ― отозвался загорелый мужчина и передал своему боссу парочку журналов и небольшую стопку фотографий. Президент с интересом осмотрел полученное, развел веером фото, к нам задниками, но вот стоящие позади него Яширо и Такеши были удивлены увиденным, даже более чем удивлены! У них буквально отвисла челюсть, а у Такеши в глазах загорелся недобрый огонек, направленный на Рена. В его взгляде буквально читалось, что будь его воля, он бы, не раздумывая, прямо на месте задушил вышеобозначенного. — Я не просто так появился здесь посреди съемок, ― всё выбирая, что бы нам первым дать, продолжал разглагольствовать президент. ― В общем, мне нужно кое-что вам показать и серьезно поговорить… Думаю, начнем с этого, ― он протянул нам журналы, которые я приняла с некоторой опаской. Первый отдала Рену, а второй судорожно сжала в пальцах, не решаясь открыть. ― Смелее, ― подбодрил он, ― страница одиннадцать. Больше медлить было нельзя, и я всё же пролистала до нужной страницы и замерла, чуть не выронив журнал из рук, благо пристойное выражение на лице смогла сохранить. Весь разворот занимало наше с Реном фото, где он нес меня куда-то на руках. Сделано оно было таким образом, что было не видно, что я сплю, зато отчетливо заметно, как я сильно сжимаю рубашку у него на груди. Прекрасно… не успела ещё толком заработать репутацию в шоу-бизнесе, а уже влезла во все возможные скандалы, вот, теперь ещё и в «любовную» аферу вляпалась! И хорошо, если в любовную, а не в постельную! Тут теперь всё: моя репутация, мое будущее (!) — зависит от Рена, который может всё это сломать или наоборот возвысить меня в этом бизнесе. Одно неверное слово, брошенное им, и мне конец: меня до конца дней заклеймят шлюхой, добивающейся всего через постель. На следующей странице были уже привычные рассуждения о способе получения мною роли, о приписанных мне романах, которых и в помине не было, а также фотографии: парковка LME, где я сажусь в машину Рена; он, обходительно помогающий мне выйти из машины в торговом центре Ао; он же, придерживающий двери, когда я вхожу… Короче, тут уже не отвертеться… А ведь во всем этом виновата я сама! Знала же, что меня буквально на каждом шагу поджидают папарацци, знала и всё равно согласилась на этот поход в ресторан! Ками-сама, когда меня жизнь хоть чему-нибудь научит?! — Ну как, нравится? ― с ухмылкой спросил мужчина. ― Как вам результат ваших необдуманных действий? Если бы вы просто пообедали, и потом Рен подвез Кёко до дому, ничего бы не было, но как вас умудрились застать в таком двусмысленном положении?! ― президент был в ярости, хотя с его рассерженным образом не вязались затаённая радость и торжество в глазах. На стол полетела ещё пара фото, которые он приберег напоследок. О! Это, можно сказать, была вишенка на торте! На ней я лежала на кровати, а Рен раздевался. Зачем, кстати? Хотя это уже не важно, стоит этому попасть в общее пользование, и можно идти стреляться в надежде на ещё одно, более удачное перерождение. Я бросила мимолетный взгляд на актера, который… был смущен. Он нагнулся, опустив голову и зарылся пальцами в волосы. На его лице было отчаяние, раскаяние, стыд! На меня он не смотрел. — Могами-сан, извините, из-за меня… ― он хотел ещё что-то сказать, но я его перебила: — Не стоит… ― я тяжело вздохнула, на миг отпустив свою привычную маску Снежной Королевы. ― Догадываюсь, из-за чего это могло произойти. Судя по первой фотографии, во сне я схватила вас за рубашку и не хотела отпускать, а разбудить меня у вас не получилось… это решение лучше, чем остаться со мной в одной кровати. — Кёко-чан… ― протянул с вопросом президент. — Дело в том… ― я запнулась, а потом тяжело вздохнула, ― у меня легкая форма заболевания – синдром Клейне-Левина. Однако у меня нет вспышек ярости или резких перемен настроения, также я не набрасываюсь на холодильник в неконтролируемом порыве его опустошить, ― я попыталась перевести всё в шутку, но по взглядам слушателей (даже Рен просверлил меня таким многообещающим взглядом…) поняла, что у меня этого не получилось. ― И сплю я обычно не несколько суток, максимально отключалась на двадцать два часа. Да и это со мной происходило только после сильнейшего переутомления. И перестаньте на меня так смотреть! ― наконец-то не выдержала я. ― Я не собираюсь прямо тут умирать, это, по сути, безобидное заболевание, просто мне нельзя сильно перенапрягаться, и всё будет в порядке. — Кёкоооо, ― прошипел где-то надо мною Такеши, и я всё же вздрогнула. ― Ты почему не предупредила нас?! А если бы ты заснула в какой-то неподходящий момент?! Например, на съемках рекламы L'Eau D'Issey, и упала бы с карусели! ― он буквально шипел как гадюка. — По правде… ― я аж смутилась, ― у меня давно не было приступов, и я забыла об этой болячке… ― это была истинная правда, я действительно элементарно забыла об этом! Раньше за моим психическим и физическим состоянием следила Лариса, которая не давала мне сильно перенапрягать себя, поэтому приступов не было, и я о них как-то позабыла, а тут с этими съемками и всем остальным, неожиданно вернулась эта гадость… — Извините, ― я встала со своего диванчика и искренне извинилась, низко поклонившись. — Ладно, чего уж тут, ― вздохнул президент LME. ― Но надеюсь, ты больше ничего не скрыла, ― он строго на меня зыркнул, из-за чего я поспешила отрицательно помотать головой, мысленно припоминая, что могла ещё забыть. Вроде ничего такого… ― Хорошо, тогда вернемся к прежней теме разговора. Что вы собираетесь делать? — А что вы предложите? ― осторожно спросила я. — Вам, кстати, повезло, что вот эти, ― он тыкнул пальцем на фото, ― ещё не опубликованы, потому что, чтобы напечатать настолько компрометирующие снимки, нужно разрешение агентства, в котором работают запечатленные, если издательство, конечно, не хочет выплачивать крупный штраф. Но менее ценные фотографии уже появились в газетах и журналах, а также в сети, поэтому у вас есть два варианта. — И? ― поторопила я. Чувствую себя подсудимой, которой должны вынести либо оправдательный приговор, либо казнь. — Первый ― мы собираем пресс-конференцию и готовим опровержение, но тогда придется говорить о твоей болезни, Кёко-чан, что может оттолкнуть в будущем некоторых режиссеров. И второй ― вы с Реном некоторое время побудете парой, а через пару месяцев безболезненно разбежитесь. — Я согласен на второй вариант, ― спустя несколько минут напряженного молчания вынес свой вердикт актер. — Можно подумать? ― тихо спросила я. — Можно, но не долго, до конца дня ты должна дать окончательное решение, ― в голосе Такарады была сталь. — Хорошо, ― я кивнула. — Ладно, бегите на съемки, их ещё никто не отменял, ― Такарада отозвался уже куда благосклонней. Дальнейшие съемки продвигались с трудом, дублей на каждую сцену тратилось в два раза больше. А перешёптывания за спиной с каждой минутой всё больше раздражали. Взгляд Рена на меня был виноватым, хотя это я должна была чувствовать себя виноватой ― так его подставить! Под конец дня я была злой и нервной, и только маска Снежной Королевы хоть как-то меня спасала от того, чтобы не бросаться на каждого, в чьем разговоре с другим мелькало мое имя. Режиссер тоже был более нервным и куда требовательнее, чем ещё сегодня с утра. Под конец дня я уже готова была на всё, лишь бы от меня отстали и перестали так пялиться! И тут, как почувствовав, снова прибыл Такарада за моим решением, которое я высказала в пользу второго варианта. Лори пообещал, что уже в утреннем выпуске выйдет нужная статья. С трудом закончив сегодняшние съемки, я с затаённым счастьем отправилась домой. Для подтверждения легенды домой меня отвез Рен. Я ему была благодарна за поддержку и такую самоотверженность. Другой на его месте плюнул бы на начинающую, ещё ничего не весящую в этом «мире» актрисульку, забив на её возможно разрушенную жизнь, а он решил даже потерять часть фанатов (а в большинстве его почитатели ― это женская аудитория) ради меня! — Спасибо, ― тихо выдохнула я на прощание.