Рома́нс (фр. romance) — многозначный музыкальный и литературный термин, в наиболее распространённом значении — небольшое музыкальное сочинение для голоса в сопровождении инструмента, написанное на стихи лирического содержания.
Невольно вздрогнув, я затравлено взглянула на Рена, которого сейчас ждала меньше всего, тем более чтобы он застал меня в столь странной компании! Черт, но почему я такая невезучая?! Ладно, надо успокоиться и начать здраво мыслись. Спокойствие и только спокойствие! Незаметно глубоко вдохнув и выдохнув, я стрельнула взглядом на приближающегося актера, который уже был одет в наглаженную белую рубашку и черные джинсы. Даже прическа у него была идеальна ― волосок к волоску. И я… мягко говоря была не очень опрятна после напряженной игры в настольный теннис с Фувой. — Кёко, ты уже готова к отъезду? ― глянув на часы, спросил мужчина, а потом так же не двусмысленно посмотрев на меня. ― До выезда всего час остался. — Что? ― я быстро кинула взгляд на часы, что висели на стене. Черт! Я настолько была увлечена игрой, что совершенно не смотрела на время, а уже было восемь утра! ― Я даже не позавтракала толком, ― прошептала себе под нос. — Ну, тогда пойдем вместе? ― предложил актер. ― Вообще-то, я как раз искал тебя, чтобы пойти вместе поесть, ― улыбнулся Рен. — Да, конечно, ― я виновато кивнула в ответ. — Доброе утра, Фува-кун, ― стрельнув взглядом в сторону певца, как будто только его заметив, фальшиво-приветливо улыбнулся Цуруга. ― Мне очень жаль за вчерашнее. Я забыл сказать вам кое-что важное. После того, как мне стали известны все детали произошедшего, я понял, что, если бы вас там не оказалось, могло произойти что-нибудь непоправимое. Примите мою благодарность. Я от всего сердца благодарю вас за вашу помощь. На протяжении этих слов, Рен ненавязчиво перетянул меня в свои объятья и крепко обнял за талию своей рукой. При этом эти слова и действия далеко не однозначно намекали на его права в обладании меня. Он буквально кричал об этом Фуве и всем окружающим. По правде, я не очень люблю, когда посягаются на мою свободу, но в этот раз и с этим человеком была не против. На лице Шотаро был отчетливо видны все больше проступающие гнев и даже бешенство. Он разве, что еще не скрипел зубами от злости. Хотя что-то мне подсказывало, что это ревность. И не важно, кем я была для него, для меня он был не более чем знакомый, который когда-то вызывал какие-то чувства в моей знакомой. Я не считала старую Кеку и ее чувства своими, скорее она была мне как приятельница, давний друг, чьи чувства и переживания мне были не чужды, но и в тоже время, они не являлись моими собственными. Всего несколько мгновений на лице певца были растерянность и ревность, а потом на их место снова пришла самоуверенность. Он ухмыльнулся. — Эта была прекрасная игра, думаю, мы можем еще раз ее повторить, ― он еще шире оскалился. ― Знаешь, я ни секунды не считал, что ты мне что-то должна, в том числе и «спасибо». К чему бы это? Он же сам меня донимал тем, что я должна быть ему благодарна. Противоречит сам себе… Да и такой человек, как он… он вряд ли способен бескорыстно что-либо сделать для кого-то. Скорее я бы поверила, если бы он предъявил мне счет за мое спасение. ― Кёко, знаешь, а я ведь раньше не воспринимал тебя в серьез. Но теперь, я не позволю никому повергнуть меня в отчаяние и нанести мне поражение, я не желаю никому проигрывать. Но с этого дня только один человек в мире может уничтожить меня ― это ты, Кёко, ― на этом он развернулся и ушел. А вот я стояла и не могла никак понять, что он хотел этим сказать. Все же мы находимся по разные части шоу-бизнеса и наши направления в нем не сильно-то и пересекаются. Он певец, а я актриса. Да и актер может стать певцом и певец актером. Но сомневаюсь, что он имел в виду именно это. Боже, у меня уже мозги кипят от попыток понять смысл этих слов, все же мне никогда не понять этих японцев с их завуалированными смыслами. В итоге я решила не забивать свою голову всякой ерундой и поспешила на завтрак, тем более после такой активности с утра мой животик очень уж не двусмысленно намекал, что пора бы уже подкрепиться. Войдя в столовую, мой взгляд стал растерянно скользить по тарелкам. Даже не знаю, что выбрать, потому что хотелось всего и побольше. Жаль только, что я не обладаю магией ― жрать и не толстеть! Видя мое замешательство, Рен решил выбрать мне завтрак сам. Его выбор остановился на традиционно японском варианте. Он включал в себя суп мисо, рис с нори и другими гарнирами: натто, рыбу на гриле, сырое яйцо и маринованные овощи. Достаточно сытно, некоторые такое количество блюд на обед употребляют, а не с утра. После плотного завтрака, который так же впихнула и в Рена, я быстро убежала в номер принимать душ и переодеваться, а потом уже в автобус со съемочной группой. Прибыла в транспорт я одна из последних. К сожалению, место рядом с Реном было занято Яширо, пришлось садиться Котонами. Менеджер актера хотел мне предложил поменяться местами, но я заверила его, что все нормально. Кстати, как-то уж слишком бледным был Цуруга, что случилось за то время, что меня не было? Только не говорите, что это из-за того, что я заставила его съесть свой завтрак. Не так уж и много ему наложила в тарелку… Я не заметила этого сразу, но автобус буквально гудел, из-за перешептываний персонала, которые удивлялись столь раннему возращению актера с фотосессии, при этом они так же с любопытством кидали на меня испытывающие взгляды. Эх… это было вполне ожидаемая реакция, но все же хотелось бы хоть раз обойтись без нее. Достав телефон из кармана, я быстро накидала сообщение Рену с извинениями, что заставила его так плотно позавтракать. Позади меня пиликнуло, оповещая, что моя смс дошла до адресата. Спустя меньше минуты, я получила ответ: «Я в порядке. Это просто еда, с ней я справлюсь без проблем. Это же не ранение какое-нибудь. Не переживай так». Макушка Канаэ появилась перед моим обзором, заглядывая в кран телефона. Она хмыкнула. — Вижу с твоим ухажером все нормально, поэтому не делай такого выражения лица, как будто кто-то умирает. — Что? ― не поняла я. — На, глянь, ― она настроила свой телефон на Фронтальную камеру, показывая мое совершенно растерянное лицо. Неужели я настолько была поглощена своими чувствами, что забыла следить за собственной мимикой? Со мной такого никогда раньше не было… по крайней мере до того, как я переместилась в это тело или может, когда... влюбилась?***
Съемки несколько задержались, поэтому на обед мы пошли только к трем часам дня. Я даже не успела повернуться, как вокруг Яширо-сана уже столпились актрисы второго и третьего плана, желая пообедать с актером номер один. Совершенное бесстыдство ― рядом стоит девушка мужчины, а они чуть ли не прямым текстом заявляют, что хотят с ним пообедать! Однако менеджер их обломал, сказав, что Рен вместо обеда решил поспать в фургоне. Более немедля, я поспешила к актеру, чтобы проведать, а может мне удастся уговорить Цуругу все же хоть чуть-чуть поесть. Вот только, когда зашла в минивэн, я буквально погрузилась в удушающую атмосферу. Подняв глаза на актера, я заметила, что он не спал, а просто сидел на сиденье с… совершенно печальным и даже в некотором роде скорбным выражением на лице. У меня от это картины на сердце потяжелело. Было не привычно видеть этого волевого мужчину настолько… настолько печальным. Невольно я случайно задела рукой за сиденье, которое предательски скрипнуло. Рен сразу же выстрелил в меня подозрительным взглядом, но, узнав меня, сразу же успокоился, натянув на губы приветливую улыбку. — Кёко? — Ммм, ― поджав губы, я принудительно уложила актера на разложенное сиденье, которое больше напоминало просторный диван, и только после этого заговорила. ― Я слышала от Яширо-сана, что тебе нездоровится, поэтому подумала, что могла бы чем-то тебе помочь, ― нагнулась к нему и, загляну в глаза, с тревогой спросила. ― Как ты себя чувствуешь? На миг в глазах актера промелькнуло удивление и какое-то отчуждение, но потом они вспыхнули теплом. Рен протянул ко мне свою большую ладонь. Аккуратно заправляя за ухо выбившуюся на лицо прядку волос. Я приподняла брови в немом вопросе. — Спасибо, ― он невероятно красиво улыбнулся. ― Со мной уже все хорошо, я просто немного устал. — Может… может, я могла бы тебе чем-то помочь? ― все не сдавалась я. В конце концов, это из-за меня этот мужчина сегодня не ночевал в своем номере, а скорее всего, ютился на коротком диване в номере Яширо. Я не уверена, что он вообще спал хоть пару часов сегодня ночью. От внутреннего самоистязания, я не заметила, как стала интенсивно грызть собственную нижнюю губу. Очнулась я лишь от того, что почувствовала на своей многострадальной плоти чужой большой палец, который легко дотронулся до губы. — Не стоит наносить себе повреждения, ― чуть нахмурившись, но по-прежнему улыбаясь, произнес актер. Он замолчал, все так же, не убрав с моего лица своих пальцев и опустив глаза в район подбородка. ― На самом деле, я бы хотел, чтобы ты кое-что для меня сделала… ― Хорошо, ― даже не дослушав, я уже была согласна, почему-то этому мужчине я полностью доверяла и был уверена, что он никогда не причинит мне вреда. — Тогда позволь я воспользуюсь твоими... — он сделал томительную паузу, — коленями в качестве подушки. Я не могу спать без нее, ― сразу же поспешил оправдаться Рен. На эту просьбу я лишь серьезно кивнула, в знак согласия. Почему-то я была немного разочарована. После моего положительного ответа мужчина приподнялся, позволяя мне сесть на диванчик, а затем положил свою голову ко мне на колени, прикрывая глаза. — Тебе точно будет так удобно? ― тихо спросила я. — Да, все хорошо, ― не открывая глаз, отозвался Цуруга. Некоторое время мы находились в полной тишине, которую прерывали лишь редкие голоса, доносящиеся с улицы. Вообще актер пребывал сегодня не в лучшем своем состоянии. Возможно ли, что он опять заболел? Не откладывая в долгий ящик, я решила сразу же проверить эту теорию ― опустив свою ладонь на лоб Рена. Я облегченно выдохнула ― лоб мужчины был холодным, а значит у него нет температуры. Это хорошо… Вот только отпустить руку с головы мужчины я уже была не способна, так как под пальцами его волосы перетекали мягким шелком, что оказалось на удивление очень приятными для меня ощущениями. Оказывается, эта с виду неприступная глыба, даже в такой момент может быть достаточно милым. Я невольно улыбнулась, сравнив его нынешнего с тем «незнакомцем», что был вчера в ярости из-за моего молчания. Блин, а это все же слишком приятно… Надо прекращать, а то это становится совсем уж неприлично! Ну… еще минутку и прекращу… или две минуты, а может чуть больше? За таким оказавшимся на удивление приятным занятием, даже небольшая боль в затекших ногах отошла на далекий план сознания. Более того я так и не заметила как начала засыпать.