Я — с детства наблюдатель.

      Его глаза цвета тёмной смолы всегда были наполнены чувством горечи, одиночества и недуга. Он не умел улыбаться, да и выглядел достаточно понуро. Ему было не привыкать к насмешливым взглядам других детей его возраста. Все издёвки в его сторону были настолько низкими, что мальчик плакал по ночам, проклиная этот мир. Как же ему хотелось занять хоть что-то в этом ужасном обществе, которое так яро его ненавидело. У него не было проблем со здоровьем или же особенностей внешности. Его просто не любили и всё. Да, без всяких на то причин.       Он всегда сидит один, ему и вправду больно. В серых буднях растворяются все чувства. Вечный вопрос настигает мысли маленького мальчика: «Почему?». Но ответа он никогда не получит, наверное, потому что его проигнорируют или снова изобьют. Но, знаете как говорят? «Для того, чтобы началось что-то новое, что-то должно закончиться.» И для Отабека закончилась эта пустота, заполнившись новым человеком. Это было серым летним днём, когда маленькие дети гуляют на площадке, радостно смеясь и лучезарно улыбаясь друг другу. Почему серым? Потому что для маленького брюнета дни давно потеряли красочный оттенок. Даже его день рождения был тёмным временем, ведь он праздновал его совершенно один. Каждый раз он сидел за крохотным столиком, ковыряя вилкой сладкий торт, который становился постепенно солёным из-за холодных слёз, капающих из мечтательных детских глаз.       Отабек сидел на одной из пустующих площадок, рисуя тонкой палочкой на земле человечков, держащихся за руки. Мальчик не любил сидеть целыми днями дома, хоть и понимал, что на улице ему тоже делать было нечего. Когда он рисовал свои мечты, то всегда искренне улыбался, пусть никто и не видит, что он умеет сиять. От его мыслей ничего не могло отвлечь, но внезапно в его ушах прозвенел звонкий мальчишеский крик: — Виктор! — произнёс тот, подбегая к какому-то подростку, который гладил по голове ещё одного мальчика, волосы которого имели тёмный оттенок. Мальчик, который произнёс это имя, был как лучик настоящего солнца. Его выразительная улыбка запала в робком сердечке Отабека, который не отводил взгляда от троих ребят, крепко сжимая в руке ту самую палочку. — Виктор, давай поиграем в мяч! — воскликнул маленький блондин, протягивая вещь для игр самому старшему из этой компании. Парень, которого назвали Виктором, тут же наклонился к ребёнку, хитро улыбаясь. — Юра, не мог бы ты оставить меня с Юри наедине совсем чуточку?       На лице ребёнка вспыхнуло выражение недовольства. Юра не очень любил, когда его знакомые оставались наедине, ведь кто знает, что они там делают, а это маленькому созданию не очень и нравилось в целом. — Зачем?! — выкрикнул блондин, сжимая в руках сильнее мяч.       От такого громкого восклика птицы, передвигающиеся по земле, в одно мгновенье взлетели с звонким гулом, а Отабек, наблюдающий за этой странной картиной, оторопел и чуть ли не выронил от внезапности палочку, которой он рисовал. — Почему я всегда должен уходить?! Ты играешь только с Юри, а я, а я… — на глазах стали появляться хрустальные слёзы, а нижняя губа слегка вздрагивала. — Ну, ну, Юра, — успокаивающе произнёс Виктор, расплываясь в слащавой улыбке, а после тот притянул мальчика к себе за талию и, обвив одной рукой его голову, прижал к своей груди. — Ты же мужчина как ни как, а значит не должен плакать, — прошептал сладко на ушко подросток ребёнку, а тот, в знак согласия, кивнул головой, сказав краткое: «Хорошо».       А тем временем маленький брюнет по имени Отабек уже собирался уходить домой, ведь было достаточно холодно, что для него весьма непривычно. Однако тот запечатлил в своей памяти последнее, что они говорили при его присутствии. Они говорили о том, что все летние каникулы ещё будут неразлучны, а потом разъедутся, но в следующем году обязательно снова будут гулять вместе, как и сейчас.       Вздохнув, Отабек поспешил прочь с этого места, ведь ему было больно и неприятно, что даже те, кто живёт далеко друг от друга, могут встретиться и погулять, несмотря ни на что, а он… А он одинок. Всегда сам собою. Но знаете, он пообещал себе, что когда-нибудь наберётся смелости и подойдёт к тому самому блондину, который так поразил его и запомнился в его сердце, и скажет ему: «Давай дружить?». Он пообещал, что каждый день будет ждать его на этой площадке, в любую погоду, но будет. А пока ребёнок отдалялся от той площадки, он вслушивался в громкий и звонких смех, который раздавался сзади него. Отабеку казалось, что это очередной раз адресовано в его сторону, поэтому тот побежал, вместо того, чтобы идти спокойно. Таким образом он избегал всего, что он считал оскорбительным для него.       На следующий же день Отабек сдержал своё обещание, он пришёл на эту площадку и, увидев Юру, обрадовался, но виду не подал, а лишь спокойно сел на ту самую скамью. Так началась его «работа» наблюдателя.