Пьянящий лунный свет

      Йона проснулась в ту ночь без всякой на то причины: ей не было жарко, и ей не приснился никакой кошмар — она просто проснулась. И чувствуя, что больше не заснёт, она осторожно, стараясь не разбудить Юна, выбирается из палатки в ночную, напоенную голубовато-серебристым лунным светом, прохладу. И не зря, ибо этот тихий мир, мерцающий и звёздный, сейчас был безгранично-прекрасен. Ну как тут не прогуляться? Йона, заложив руки за спину и улыбаясь до ушей, бредёт по негустому лесу, что окаймляет западный берег обширного озера. На востоке же от водоёма расстилалась бескрайняя равнина, выстланная роскошным ковром из трав и цветов. Несомненно, осиянная кротким ночным светилом, эти просторы сейчас выглядели воистину волшебными, и поэтому, Йона, будучи охваченной желанием немедленно увидеть это, быстро пошла к одному местечку, которое уже успела облюбовать. Это был выступ, что высоко вздымался над синей поверхностью озера. Принцесса, проломившись сквозь кустарники, подошла прямо к краю обрыва. От увиденного у неё перехватило дыхание, ибо ночное небо было и наверху, и внизу — звёзды отражались в недвижной глади озера, как в зеркале. А впереди, насколько хватало глаз, растекалась равнина, и луна, царицей мягко сияла в недостижимой вышине в сонме лёгких, кружевных облаков. Йона раскинула руки, словно стремясь обнять этот простор. Ей захотелось закричать от радости, и чтобы крик её многократным эхом отразился в небесах и вернулся к ней. И, возможно, она бы, опьяненная восторгом, так и сделала, если бы внимание Йоны не привлёк громкий всплеск. Не так уж далеко от неё, над поверхностью водоёма показалась такая знакомая чернявая голова. Хак, вынырнув из глубины и делая широкие взмахи руками, поплыл к узкой, усыпанной отшлифованными водой камнями, косе, что упиралась в почти отвесную песчаную стену. Когда стало мелко, Хак пошёл по дну. Йона тупо уставилась на его мускулистую спину, с которой потоками стекала, высеребренная луной, вода, про себя припоминая, что тайком пялиться на обнажённых людей очень неприлично. Она сделала неловкое движение и… земля под ней осыпалась и она полетела вниз, в воду. Это было так неожиданно и быстро, что Йона даже вскрикнуть не успела. Потом какое-то время было темно, смутно и глухо. А затем, что-то невыразимо раскаленное, прижалось к её рту, обжигая, и в тоже время даруя свежесть, воздух. Принцесса закашлялась, лежа на боку и извергая из себя воду. Сквозь ватную стену глухоты наконец прорвался встревоженный голос: — О Небо, принцесса! Ну и напугали же вы меня! Разлепив веки и жадно глотая воздух, Йона приподнялась. — Хак… Что случилось? — Вы камнем упали в воду и пошли ко дну, как топор. — А-а, — протянула девушка, усаживаясь на земле. Она была насквозь мокрой и отяжелевшая одежда плотно облепляла тело. Убрала с лица волосы и посмотрела на Хака. Он склонялся над ней, стоя на коленях, и беспокойство с облегчением смешивалось в его взгляде. И ещё… он был абсолютно наг.       У Хака на языке вертелось сразу два вопроса, что он всенепременно хотел бы задать принцессе: почему это она не спит и что делала на том обрыве? Неужто… за ним подглядывала?! Ну да, конечно! Мечтать не вредно. А ещё у Зверя, к его великому стыду, сердце билось, как сумасшедшее, прямо где-то у горла, а губы были очень сухи, и он с трудом держался, чтобы не облизнуть их. Ведь принцесса наглоталась воды и не дышала… и посему ему пришлось кое-что сделать. В тот момент он ни о чём таком не думал, искренне переживая за принцессу, а вот сейчас стал. А разве может быть иначе, когда она сидит перед ним почти что обнаженная — мокрая одежда просвечивала и давала обзор на каждый волнующий изгиб девичьего тела. Приподнявшись, принцесса поглядела на него… затем опустила взгляд пониже и залилась густой краской, заставившая её немедля закрыть ладошками лицо. — Хак… Ты бы оделся. — О… — Про эту деликатную вещь, ввиду данных обстоятельств, он совсем позабыл. Хак опрометью бросился к вороху своей одежды и торопливо напялил на себя штаны. Да, он был смущён. Но больше всего взволнован: кровь его бурлила, на губах и во рту было мучительно сухо и лунный свет пьянил, придавая всему видимому миру волшебную красоту. И особенно в этом серебристом сиянии по-сказочному прекрасна была принцесса сейчас похожая на русалку. Хак невольно охнул, когда она поднялась и более-менее утвердилась на земле. Её платье очертило её стройные бёдра, плоский живот и небольшую, но высокую и упругую грудь с торчащими сосками. Зверь судорожно вздохнул… Принцесса, ничего, как обычно не замечая, скрутив жгутом волосы, отжала их и чихнула. — Вам стоит переодеться и погреться возле костра. А то заболеете ещё. Принцесса согласно кивнула и сделала несколько вполне уверенных шагов, но тут её сильно так шатнуло. Зверь мгновенно оказывается рядом и подхватывает ахнувшую девушку на руки. — Вас, как погляжу, ноги совсем не держат. — Д-да, я сама… могу пойти. — Ни-че-го не знаю.       Одежду принцессы Хак повесил сушиться, а сама она сидела возле жарко пылающего костра, закутавшись в одеяло. Сев напротив неё, сразу же уставился на маленькие ступни, что принцесса протянула поближе к огню. Разговор не клеился, и слышался лишь треск рычащего костра, со смаком вгрызающегося в хворост. Лунный свет всё также растекался по черному бархату небес серебром, маленькими голубоватыми звёздами отражаясь в каплях воды, что сверкали в ещё не просохших алых волосах. Принцесса выглядела спокойно-задумчивой, и, казалось, на её щеках до сих пор играл слабый румянец, хотя, это возможно, из-за близости костра. Но тут что-то изменилось: принцесса вся застыла и глаза её расширились. Потом издав негромкий визг, она суматошно откинула одеяло и бросилась к Хаку. — Хааак… По мне что-то ползает! Сними, сними это немедленно! И правда — по белоснежной, как девственный снег, спине девушки важно разгуливал довольно большой жук, который, само собой, был тотчас же сброшен и безжалостно раздавлен. — А-а! Было так мерзко! Мне до сих пор кажется, что он по мне ползает! Хак же молчал, пожирая глазами причитающую принцессу, облитую лунным светом. Он сам не понял, как обнял её, обхватив тонкий девичий стан, прижав обнаженную принцессу, к своей голой груди, где громогласно бухало сердце, которое раз за разом срывалось куда-то в пропасть. Уткнулся носом в шею, вдыхая аромат её бархатистой, разгоряченной кожи. Принцесса затихла и вся замерла. И дыхание, и сердце её остановились. — Х-Хак… что ты делаешь? Он молчал, закрыв глаза и весь обратившись в осязание. Ладони, прижатые к её голой коже, сгорали и таяли. А запах её, лёгкий и нежный, туманил голову и выворачивал грудную клетку наизнанку. Возможно… если бы лунный свет можно было потрогать, несомненно, он имел бы именно такой запах. Принцесса задыхалась и сердце её билось унисон с его. Она трепетала в его руках, как колышущееся на ветру пламя. Она уперлась с силой ладошками в грудь Хака и он, оторвавшись от её шеи, взглянул на неё. С жарко пылающими щеками и влажно блестевшими глазами, она словно молила его о чём-то. — Ха… — Она хотела что-то сказать, но он поймал её вздох и проглотил ненужные слова, прижавшись своими губами к её.