Просто верь мне, ладно? Я никогда не стану обманывать тебя...
Он верил. Все еще верил, но никак не мог понять, куда она пропала.Я люблю тебя... Не забывай об этом.
Он не забывал. Не смог бы забыть никогда. Каждый день, глядя на понурого курчавого черного пса он вспоминал о ней. Он вспоминал ее голос и ее смех... И это причиняло боль. Впрочем, сейчас он ее почти не чувствовал. Левый бок занемел. Это был дурной знак, вот только сил пошевелиться тоже не было. Мысли путались и превращались в ровное серое марево, увлекая куда-то в черноту, заполненную тишиной... Это оказалось не легко. Добраться из страны Подземных Рудокопов к перевалочному пункту, где ее должны будут подобрать. Вода забвения во фляжке у пояса плескалась, слегка оттягивая плотный кожаный ремень. Не зря тогда, в тюрьме, она расспросила о ней. Эта вода еще сыграет свою роль. Во всяком случае, она ей точно пригодится в особо экстренных случаях. Впрочем, было довольно занятно слушать объяснения смотрителя о дозировках и мерах предосторожности. В конце концов, если переборщить - можно не просто схлопотать полноценную амнезию, а вовсе погрузить человека в довольно долгую кому... Вот только в ее флягу такого количества этой самой воды просто не влезло бы. Всего-то чуть больше литра. Ради пробы и экспериментов Элпис. Девушка надвинула на голову капюшон и, прячась от дождя, тяжело вздохнула, когда среди зарослей показался обветшалый дом. С ним было связано много воспоминаний. И не все они были приятными. Однако, пожалуй, именно здесь ее вряд ли кто-то станет искать. Вряд ли кому-то взбредет в голову, что пропавшая пол года назад Фея Убивающего Домика может находиться на условно нейтральной территории, да еще и вполне живая и здоровая. Сколько раз она порывалась отправить весточку своим оставшимся в Розовом дворце друзьям? Сколько раз ей хотелось вернуться? Она сбилась со счета. Но, впрочем, ради их же безопасности, она не могла так рисковать. Если бы ребятам стало известно, что Элли цела и невредима, что ее не похитили, как они, скорее всего, думают, Инграм непременно натворил бы глупостей. И даже Клем не смог бы его остановить. Сердце болезненно сжалось при одной только мысли о голубоглазом короле. Она бы дорого дала за то, чтобы увидеть его еще раз. Хотя бы взять за руку или... просто посидеть рядом. Впрочем, за эти пол года у нее особенно не было времени думать о чем-то, кроме того, как пережить еще один день. Ей не было легко. Ей не было спокойно. Каждый ее день был превращен в жесткую тренировку на прочность силы воли и на прочность ее собственного тела... Пожалуй, теперь, она худо бедно могла постоять за себя. Пусть, конечно, до ее учителей ей было далеко, но, как показала практика, в бою с тренированным противником, она хотя бы сможет защититься и потянуть время до того, как ей на подмогу придет тот, кто сможет ее защитить... Губы растянулись в кривой улыбке. Теперь ее защитой занимался рыжий, вечно сонный... условно мертвый Ричард. Бывший Смелый Лев, ныне же - единственный человек, которому она верила, как себе. В конце концов, он оказался прав и поговорить с Элпис и ее братом стоило... не то, чтобы ей понравились эти двое. Не то, чтобы она до конца смогла простить их... Но сумела понять. И сумела увидеть, почему волшебники поступают так, а не иначе. Не сказать, что их мотивы ей нравились, но у них были неоспоримые доказательства того, кто в действительности является причиной этой всей трагедии. Наверное поэтому девушка все это время оставалась с ними. Да еще и из-за обещания помочь тем, кто остался в Розовом дворце. Мокрая грязь хлюпала под подошвами ботинок. Элли даже пришлось вытереть ее о ступени старенького теперь уже чуть трухлявого деревянного крыльца. Девушка совсем было собралась войти в дом, когда взгляд ее зацепился за бурые разводы на потемневшем дереве, слегка размытые водой. И грязные следы от чьей-то обуви. Если бы не это - приоткрытая дверь дома не вызвала бы такого беспокойства. Смит рефлекторно вытянула из узких ножен длинный широкий кинжал и, как можно тише, постаралась открыть дверь. К полумраку глаза привыкли не сразу. Следы крови были на полу и вели в сторону старого дивана, на котором угадывался чей-то темный силуэт. Человек не шелохнулся, словно не заметил ее и, кажется, был без сознания. Безумно захотелось сбежать, потому что в ноздри ударил запах крови... Тот самый запах, которого Элли все еще боялась, как огня. Вот только ноги сами понесли ее к злосчастному дивану по следам из грязи и крови на пыльном полу. Она даже закрыла за собой дверь, стараясь не шуметь, двигаясь в полумраке, словно могла разбудить не шевелящегося на диване... покойника? Раненого? Кем бы ни был человек, замерший на диване, Элли слышала его тяжелое дыхание. И понимала, что он смутно ей знаком... Безумно хотелось верить, что глаза ее обманывают и всему виной слишком долгая разлука... Вот только, когда она остановилась в одном шаге от дивана, с губ сорвался едва слышный испуганный вздох. Сердце сжалось болезненной нежностью и тревогой. Инграм. Ее Инграм. Такой бледный, осунувшийся, похудевший... Сказать, что ей было страшно, значит ничего не сказать. Она смутно помнила в последствии, как ощупывала его шею в поисках пульса, как стаскивала с плеч мокрую куртку и рвала прилипшую к телу и пропитавшуюся кровью рубашку... Помнила, хоть и с трудом, что порадовалась тому, что не задета кость и плечо будет нормально функционировать... Она, конечно, не волшебница. Элпис бы с этим справилась лучше. Элли сама видела, как Элпис, почти что щелчком пальцев, способна залечить любую рану. Вот только у Элли магии не было. И потому полагаться приходилось лишь на собственные силы и знания. И на удачу. Она точно знала, что у Инграма почти всегда есть с собой что-то вроде походной аптечки. Рыться в чужих вещах, конечно, не хорошо и, в то же время, ситуация безвыходная. Девушка бесцеремонно вытрясла на пол содержимое его сумки. К счастью, бывший король не обманул ее ожиданий. Небольшой мешочек, уже знакомый ей еще с первой встречи, нашелся среди нехитрого походного скарба довольно быстро. Элли выудила из него бинт, фляжку с чем-то явно высокоградусным, поразившись, попутно, что такое вообще есть в его сумке, и принялась за работу. Правда, стоило лишь взяться за обработку раны, как следопыт со стоном дернулся и открыл глаза. Мутный, подернутый дымкой боли взгляд с трудом сфокусировался на ее лице и несколько секунд следопыт молчал, глядя на то, как Элли довольно ловко промакивает онемевшее плечо куском бинта, смывая кровь и обрабатывая едучим спиртом. Слабость все еще волнами окутывала тело, сил хватило только на то, чтобы болезненно зашипеть, перехватывая ее запястье здоровой рукой, когда девушка, дрогнув, неосторожно слишком сильно прижала ткань к ране. В то же мгновение пузырь неестественной тишины, нарушаемой лишь перестуком капель дождя за пыльным мутным окном, лопнул. - Осторожнее, - голос прозвучал хрипло и слабо. Впрочем, это было неудивительно. Инграм смотрел на сидящую подле него девушку, нервно кусающую губы и не мог понять - реальность ли это или бред его помутившегося сознания. Однако, даже если это бред - он был на него согласен. Вполне согласен, - Мягче, пожалуйста... Смит чувствовала себя неловко. Странно и виновато одновременно. Было бы намного проще, если бы он так и не открывал глаза, если бы в этих глазах не было такой непривычной пустоты. Она, эта пустота, гнездилась там вместе с недоверием и усталостью. А ведь она помнила совсем другое их выражение. Пол года назад Инграм смотрел на нее так, словно она была всем его миром. Или, как минимум, центром этого самого мира. И она ушла. Пальцы бывшего короля дрогнули и разжались, отпуская ее запястье. Девушка молча кивнула, отводя взгляд и возвращая все внимание своему не самому простому занятию. Нужно было занять себя чем угодно, но только не смотреть ему в глаза. Сказать она тоже ничего не могла, потому что не знала, что еще она может сказать, кроме простого и такого нелепого: "прости". Прощение. Если бы она могла на него рассчитывать. В конце концов, это ведь она виновата в том, что сейчас он смотрит на нее и молчит так же, как и она сама, словно и не было того признания, словно они совершенно чужие. Будто бы все с нуля, но, кажется, еще хуже. Шить Смит не решилась. В конце концов, иглы у нее подходящей не было, а надеяться, что она найдется здесь - бессмысленно. Потому ограничилась тугой повязкой вместе с пахучей травяной мазью. О, за эти пол года она научилась разбираться в местной медицине. Не так хорошо, как хотелось бы, но вполне могла позаботиться о себе. Иногда в этом была необходимость, и пара свежих шрамов на плече и спине, добавившихся к тому, что все еще наблюдался белесым пятном на животе. - Ты, - наконец снова заговорил следопыт, пристально всматриваясь в ее лицо, будто пытаясь понять, что у нее творится в голове. Вот только понять это было бы непросто. - Я, - кивнула Элли, все так же не поднимая глаз на него. Было неловко. Настолько неловко и, в то же время, она ощущала давно забытое ею спокойствие. Рядом с ним было уютно и безопасно... кажется, это впиталось на уровне подсознания. Что еще ответить она не знала. Хотелось сказать так много и... одновременно с этим Элли понимала - нельзя. Хотелось единомоментно умолять его простить ее за тот побег и забыть что он вообще ее видел сейчас. Сбежать и схватить его как можно крепче, чтобы никогда не отпускать. Слишком много противоречивых эмоций и слишком не подходящие обстоятельства. И Элли молча сидела рядом, неторопливо упаковывая в его походную сумку распотрошенную аптечку и его же вещи, буквально всем телом ощущая тяжелый пристальный взгляд, от которого все ее нутро переворачивалось и буквально пылало. - Я искал тебя, - холодные пальцы легли поверх ее ладони, заставляя вздрогнуть и, наконец, посмотреть Инграму в глаза. Кажется, она никогда не избавится от этого. Никогда не сможет простить себя за то, что в который раз становится причиной его боли. А, что еще хуже, она понимала, что это не в последний раз. Разве может быть что-то глупее? Девочка из другого мира, которая полюбила сказочного короля. Элли горько улыбнулась и тихо вздохнула, почти рефлекторно перехватывая его холодную ладонь и согревая ее в своей. - Я знаю, - кажется, это прозвучало весьма жалко. Элли качнула головой, мысленно укоряя себя за то, что не нашла ничего лучшего, чтобы сказать. - Я перевернул вверх дном весь город, - пальцы следопыта сжались, - Но тебя не было. Я боялся, что ты погибла. Что на тебя напали. Я едва не сошел с ума... Но вот она ты. Здесь. Именно сейчас. Инграм чувствовал, что это не те слова, которые стоило бы сказать сейчас, но не получалось сказать что-то еще. Не получалось поблагодарить за своевременную помощь. Не моглось, потому что обида и боль, которые копились все это время, искали выхода. Где-то в глубине души он понимал, что вернее всего было бы прямо сейчас обнять ее по крепче и не отпускать больше никогда, но сил на это просто не было. - Прости, - слово сорвалось прежде, чем она сумела осознать всю его нелепость. Потому что потом последовал вопрос, которого она боялась больше всего: - За что именно ты просишь прощения? Слова прозвучали резко, словно хлесткая пощечина, зазвеневшая в тишине. И Элли поняла, что не знает, за что же она хочет извиниться. Если и просить прощения, то... за все. Голубые глаза на осунувшемся бледном, но таком любимом лице смотрели на нее с болью. Тишина давила, сминала остатки воли и решимости, несмотря на то, что голос рассудка настойчиво советовал ей убраться отсюда как можно скорее, предварительно напоив ослабленного короля усыпительной водой, но Элли не двигалась с места, глядя на него широко распахнутыми глазами. - За что... - повторила она растерянно и вновь закусила губу, пытаясь подобрать слова. Но те предательски застревали в горле, не давая издать и звука под пристальным тяжелым взглядом. - За что? - повторил Инграм, прикрывая глаза и глядя на нее из под полуопущенных ресниц. Несколько долгих мгновений Элли молчала, все так же не отпуская его руку, а потом, словно собравшись с духом, нахмурилась и, набрав в грудь по больше воздуха, решительно качнула головой. - Я не могу попросить у тебя прощения за что-то одно, - серьезно произнесла девушка, придвигаясь ближе, - У меня не хватит на это слов, - она с содроганием заметила, как в голубых глазах буквально проступило разочарование от ее слов. Стиснув зубы, Элли повторила: - Да, у меня не хватит слов на это. Но есть то, что я могу сделать, чтобы донести до тебя все, что я хотела бы, но не могу облечь в слова, - голос предательски дрогнул и Элли зажмурилась, боясь передумать, резко подалась вперед, лишая изумленного Инграма сразу же возможности возразить, а себя - возможности передумать. Не все можно сказать словами. Так ей сказала Элпис. И Смит была склонна ей верить. В конце концов, у ведьмы в этом был богатый опыт. Впрочем, если бы повелительница теней знала, как девушка интерпретирует ее слова, наверняка бы посмеялась и предложила с тем же успехом поцеловать памятник. И тот, наверное, был бы менее напряжен и скован, чем полулежащий на диване Инграм. Несмотря на все вложенные в это простое прикосновение чувства, всю ту щемящую нежность, что, казалось, вот вот разорвет ее изнутри, он просто казался застывшим изваянием, которое едва ли было способно хотя бы дышать. И лишь когда бывшая фея убивающего домика подалась назад, уже не рассчитывая, что услышит от него еще хоть слово, холодная ладонь властно легла на ее затылок, не позволяя отстраниться. Элли судорожно вздохнула, открывая глаза и встречаясь с его взглядом, в котором, пополам с болью от растревоженной раны, плескалось что-то незнакомое, будто бы давящее и лишающее воли и желания шевелиться. Она запоздало на грани сознания отметила, как он побледнел и как закусил губу от прострелившей раненое плечо вспышки боли, когда попыталась отстраниться. Но он не дал ей и шанса отпрянуть, лишь стиснув зубы, потянул на себя. - Извинения приняты, но мне их не хватило, - глядя прямо в ее распахнувшиеся от изумления и неожиданности глаза прохрипел Инграм, увлекая Элли за собой на диван, с которого с жалобным стуком соскользнула его сумка и жестяная фляжка с усыпительной водой. Пожалуй, в этот момент Элли была благодарна Элпис за то, что однажды ведьма пояснила ей одну не хитрую истину: чем больше целуешься, тем меньше говоришь глупостей. И, прежде, чем мысли резко улетучились из головы, девушка даже успела подумать о том, что стоило бы поблагодарить ведьму, вернувшись в замок.