Домой

Утром к Торину прибежал запыхавшийся стражник и, размахивая руками, пытался что-то сказать. Король, который вчера просто приказал сообщать обо всех странных происшествиях, связанных с детьми, ему лично (поскольку искать Фили и Кили по всему замку было просто нереально), тут же подскочил. Стражник торопливо побежал к тронному залу, а потом и по нему, и Торин порадовался, что тот не в полном доспехе. Иначе из-за шума и эха он бы не увидел, как двое мальчишек, крепко обнявшись, сладко спят на его троне. Он жестом отправил стражника из зала, а сам застыл, рассматривая гномят. Торин потер дрожащими пальцами внезапно заколовшую грудь, провел ладонью по лицу, прикрывая рот, чтобы не разбудить мальчишек своим криком-стоном – то ли радости, то ли неверия – он и сам еще не понял. Потому что они и правда были жутко похожи на его племянников. Один – с длинными светлыми волосами, заплетенными в косички с яркими лентами, уже растрепавшимися, с застрявшими веточками и колючками, крепко обнимал и прижимал к себе, защищая от всех опасностей мира другого – темноволосого, помладше, потоньше. Лиц было не рассмотреть – старший прятал его в макушке младшего, а тот – в сгибе локтя старшего. Впрочем, Торин и так знал, как они выглядят. Голубые глаза и доброжелательная, порой – ехидная улыбка у одного, восторженный взгляд темных глаз и восхищенное выражение – у другого. Торин присел на подлокотник трона – видел бы его сейчас отец, надрал бы уши за такое неуважение. Несмело провел рукой по волосам мальчишек, едва их касаясь, чтобы не разбудить. Но те только тихо сопели, не думая просыпаться – наверное, за вчера набегались так, что сейчас спали без задних ног. Младший неловко повернулся, не разрывая объятий, и столкнул с сиденья трона игрушки. Они со стуком упали на ступеньку, подскочили, упали на следующую и покатились дальше… Торин поспешно наклонился, ловя на лету сначала одну фигурку – деревянного дракона с расправленными в полете крыльями, потом другую – кряжистого гнома с громадным мечом. Вместе с ними Торин сел прямо на пол, прислонившись спиной к ножке трона, едва касаясь затылком коленок спящих гномят. Он прижал игрушки к груди, унимая бешено колотящееся сердце. Проклятый эльф. Он же сказал Торину, что гном и так сам все знает. Если бы! Они? Не они? Или все-таки они? Торин не был готов узнать, что это не они – и, пожалуй, не будет готов к этому никогда. Но это неважно – сейчас ему просто достаточно того, что он увидел. Пока хватит, а то… Король не должен плакать. Тихонько подойдя к двери, он приказал отнести мальчишек в его бывшие детские покои и сообщить об этом Бофуру. Торин знал, что тот всех на уши поднимет, лишь бы мальчишкам было хорошо. Он бы попросил об этом Двалина, но тот уже ушел. А потом был долгий-долгий день, торговые дела, толпы посетителей и разных посольств, которым нужно было уделить внимание – и ни минуты покоя. Торин почти все это время просидел в тронном зале, не выходя из него, разве что пообедал один раз с гномами Железных холмов. А потом – опять дела, дела, дела… Пару раз он видел, как в зале появлялся Дори, крепко держащий за руку мальчишек, но близко они не подходили, так что рассмотреть Торин их не мог. Как и подойти к ним – этикет предписывал совершенно иное поведение, хотя Торин всем сердцем мечтал сделать к ним хоть шаг навстречу. Освободился он только поздно вечером, почти ночью, только пошел посмотреть на гномят, как в коридоре его перехватил Балин: -Я их спать уже уложил. Они так хотели с тобой поговорить, но… - Торин опустил глаза, думая, всегда ли он будет так занят. Ничего не решил, подавил тяжелый вздох и спросил: - Как они? - Как всегда – мгновенно освоились здесь, повлюбляли всех в себя и теперь ищут приключения на свою голову,- хмыкнул Балин. – Сегодня они уже исследовали мастерскую, оба чуть не спалили волосы у огня в кузнице, рассмотрели и перемерили все мечи и топоры в оружейной, парочку уронили на себя, успели покататься на пони, попрощались с Леголасом и Эрдалем – если я правильно запомнил его имя, разорили кладовую, утащив половину сладкого. Совсем как сорок лет назад. Он довольно улыбнулся и повел Торина в детскую. А тот проглотил вопрос, что мучил его весь день, несмотря на занятость государственными делами, «а это точно они?». Но решил промолчать, помня твердую уверенность в этом и Бильбо, и Двалина. Да и сам Балин выглядел совершенно спокойным и ничуть не сомневался в том, что мальчишки – те самые. Впрочем, он все же почувствовал невысказанный вопрос, повернулся к Торину и сказал, распахивая перед ним дверь: - Они здесь, ты только не буди их, - Балин улыбнулся, так что возле глаз появились лучистые морщинки, - а то заново укладывать сам будешь. Ты же помнишь, как сложно уговорить их лечь спать, да? Торин просто кивнул головой и на цыпочках прошел в комнату. В этот раз мальчишки спали каждый на своей кровати, свободно раскинувшись, а не свернувшись в клубочек. Впрочем, и тут они лежали лицом друг к другу, словно не хотели расставаться даже во сне. Торин подошел к темненькому гному. Младший. Кили. Торин тронул его слегка опаленные волосы, поправил на нем одеяло (как и много лет назад) – этому всегда было жарко, он постоянно вертелся, сбивая постель в комок или роняя подушку с одеялом на пол. А потом, под утро, перебирался к брату, потому что замерзал. На столике рядом с кроватью лежала толстая книга – наверняка Балин что-то читал им на ночь. Торин открыл ее, вспоминая, как сам читал ее племянникам, и Кили больше всего любил истории про чудеса. Что ж, теперь можно будет рассказывать про него – истории удивительнее и не придумаешь. Торин не удержался и провел ладонью по его голове и тихонько вздохнул – он так давно не гладил никого по волосам. С тех пор, как уложил их же – тех, что сейчас довольно сопят во сне, - в отдаленные пещеры Одинокой горы, бездыханных и холодных, напоследок тронув их веки и поцеловав волосы. От легкого прикосновения Кили что-то забормотал во сне и перевернулся на живот, раскинув руки в стороны. Услышав его, зашевелился и Фили. Торин обернулся к нему, встретился со взглядом сонных глаз и негромко сказал: -Все хорошо, спи, малыш. Он присел рядом с Фили, провел ладонью по щеке, укладывая его обратно на подушку. Тот улыбнулся в полусне, послушно лег, вцепившись в его руку, подкладывая ее себе под щеку. Торин вздрогнул. Такое тоже было. И сейчас он, как и много лет назад, будет тихо и смиренно сидеть возле постели, боясь отнять руку, потому что иначе мальчишка просто не уснет, начнет вертеться и разбудит Кили. А так, несколько минут не спуская с Торина закрывающихся глаз, он вскоре уснет крепким сном. Торин улыбнулся племяннику и ткнулся лбом рядом с подушкой Фили. Дождавшись, пока тот ослабит хватку и уснет, Торин вышел и тихонько притворил за собой дверь. - Ненавижу тебя, Леголас, сын Трандуила,- хмыкнул он. – Не мог прямо сказать? Через полчаса, придя к себе в комнату, он нашел на кровати возле подушки полуприкрытую покрывалом горку пирожков на тарелке – сладких, с яблоками, как он любил. - Разорили кладовую, - по слогам повторил он слова Балина. – Молодцы. На следующий день он опять не увиделся с племянниками. Пришлось срочно выезжать в отдаленные пещеры с другой стороны горы, местные гномы хотели с ним о чем-то серьезно поговорить. Впрочем, все беседы свелись к очередным жалобам и просьбам. Так что вернулся он поздно вечером злой, уставший и голодный. В этот раз его встретили Дори и Нори, тут же утащив его на кухню. Они поставили перед ним три тарелки еды, четвертую принес Бильбо. - Как поездка? Торин просто махнул рукой. - Слушай, это, конечно, весело, как и сорок лет назад, возиться с малышней, но все-таки… - В следующий раз я возьму их с собой. - Да? – не поверил Дори. – В прошлый раз тебе не удавалось, а сейчас, когда ты – король под горой, тем более. – Ори толкнул брата локтем в бок. – И вообще, я не про это. Ты зайди к пацанам хоть на пять минут, они к тебе так рвутся, что просто удержу нет. Ради тебя они сегодня столько подвигов насовершали. Торин поперхнулся: - Каких подвигов? - Да так, самых разнообразных, - присел рядом с ним Бильбо. – Но все живы и здоровы. Торин выдохнул. - Сбежали с урока Балина, бегали по третьему ярусу по парапету, - Дори толкнул увлекшегося Ори в бок. Тот тут же закашлялся. Торин застонал. – Но стража их поймала, прогнала в крепость. Там они искали потайные ходы, а потом и клад. Дори водил их в сокровищницу. Знаешь, что им больше всего понравилось? - Корона, - хмыкнул Торин. - Нет. Они там отыскали кусок чешуи дракона, бегали с ним по всему замку, на пару изображая Смога. - Кушать они не стали, сказали, что в походе нужно есть только на привалах, – тут же пожаловался Бильбо,- опять утащили с кухни еду, теперь везде делают запасы. Как белки. - Ну, так сразу видно, кто их нашел, - улыбнулся Торин. - У меня запасы не по всему дому были! А только в кладовой! И то – до тех пор, пока вы не пришли! - Потом они бегали внизу по лужам. Фили немного простыл, но мы его уже накормили вареньем, настоями напоили, так что все в порядке. Торин поднялся: - Пойду проведаю. -Да они уже спят. - Ничего, я тихо. Они и правда спали. Кили – чинно положив ладошки под щеку, Фили – немного беспокойно, покашливая во сне. Торин потеплее укрыл его, накинув сверху шерстяное покрывало. Пусть отогревается. Покачал головой – надо же было умудриться найти в замке лужи. Пожалуй, только эти двое и могли это сделать. Улыбнулся себе в бороду, повернулся, чтобы уйти – он тоже устал за этот слишком долгий день, как услышал тихое: - Дядя? Торин обернулся и увидел, что Кили уже не спит, а, сев на кровати, смотрит на него черными глазами. - Ты почему не спишь? – Торин тронул малыша за лоб, опасаясь, что и этот простыл. Но тот покачал головой: - Это Фили болеет, не я. Я смотрю, чтобы с ним все было в порядке. - С ним все будет хорошо, спи давай. А то он завтра выздоровеет, а ты не выспишься, с кем он играть будет? - Ладно, - Кили нехотя лег обратно. - Кстати, спасибо за пирожки. Вчерашние. - Сегодня мы тебе печенье принесли, - зевая во весь рот, признался Кили. – Я ему говорил, что ты пирожки любишь, а он заладил – печенье вкуснее. - Печенье я тоже люблю, спасибо. – Торин задул лампу и, уходя, сказал: - Спокойной ночи. Торин был готов биться головой о стену, но это мало бы помогло. Потому что и сегодня он так и не нашел минутки, чтобы заглянуть к племянникам. Когда-то не так давно, всего-то пару лет назад, после их смерти в Битве Пяти Воинств, он думал о том, что, если бы ему выпал второй шанс, он бы глаз с них не спустил. Сидел бы с ними, рассказывая сказки, водил бы по всему Эребору, учил драться на мечах и стрелять из лука, ходил бы с ними на охоту, учил ковать металл, творя и изысканные украшения, и грозное оружие – да мало ли! Но на деле оказалось, что за три дня он смог увидеть их только спящими. Торин стиснул зубы и пообещал себе, что завтра устроит неприемный день – никаких послов, просителей и делегаций, никаких деловых поездок. Только он – и Фили с Кили. И все. К вечеру он вымотался так, что не нашел в себе силы заглянуть к племянникам. Обнаружив возле кровати тарелку с каким-то сладостями, он улыбнулся, радуясь завтрашнему дню без государственных забот, и лег спать. Только вот посреди ночи он проснулся от толчка – как будто гора вместе с замком один раз вздрогнула, а эхо удара все дрожало в воздухе. Он уже и забыл, что гора могла вот так дышать. Вспомнив, что в детстве и юности это было достаточно частым явлением, он поплотнее закутался в одеяло и опять заснул. Но проснулся через несколько минут от других ударов – сердце стучало как бешеное. Он подскочил, огляделся – вокруг тишина, все спокойно, но сердце все никак не успокаивалось. Накинув на себя легкую домашнюю одежду, он выглянул в коридор. Тихо и пусто. Только вот это молчание почему-то напугало его больше отчаянных криков. Он рванулся к комнате племянников. Рывком открыл дверь – и оглох от ревущего внутри пламени, стеной стоящего на его пути. - Пожар! – его крик разлетелся эхом по коридорам. Он сунулся было в огонь, но не смог сделать и пары шагов. – Фили, Кили! – прокричал он внутрь комнаты, стараясь развести языки пламени и молясь, чтобы дети его услышали. - Мы на окне, - ему то ли почудилось, то ли и правда отозвались. А со всех сторон к нему уже бежали гномы с ведрами воды. Он даже узнал среди них участников своего отряда: - Бофур, иди под окна, если что… - Да ты знаешь, сколько там падать?! – проорал от отчаяния тот, но побежал вниз, прихватив с собой кузена и Глоина с Оином. Сам Торин, не обращая внимания на их крики «Ты не должен! Мы сами!» - опрокинул на себя пару ведер воды, стянул с кого-то покрывало, накинул на себя и велел окатить себя водой. Бомбур от души вылил на него три ведра, четвертое плеснув за порог комнаты. Торин шагнул в комнату. Деревянный настил, за столько лет высохший до состояния хвороста, весело полыхал. Кровати рассыпались яркими искрами. Но даже за ревом огня он расслышал крик ужаса откуда-то с улицы – кричали далеко внизу, там, куда он отправил Бофура. Торин, забыв про огонь, побежал к окну. На подоконнике лежал Фили, из последних сил цепляясь одной рукой за выступ. Второй… Второй он удерживал выпавшего в окно Кили, который, судя по наступившей жуткой тишине внизу, медленно соскальзывал. Торин сбросил мешавшее мокрое покрывало, перегнулся через оконный проем, схватил младшего за воротник рубахи, оторвал Фили от окна и стрелой вылетел из комнаты. И только в коридоре, где их троих дружно стали поливать прохладной водой, он осознал, что произошло. Что мальчишки – его племянники, и правда вернувшиеся с того света, - живы. И он вроде как тоже жив – благодаря им теперь точно жив, потому что сердце опять билось, пропуская удары, но билось. Потому что после той битвы он думал, что оно застыло навсегда. Вот только он, сидя на полу, все никак не мог разжать объятия, расцепить руки, боясь выронить детей – ему все еще казалось, что они могут упасть из окна. Пришел в себя от того, что Балин тряс его за плечи, уговаривая отпустить племянников. Он только поднял голову, чтобы спросить, а точно ли можно, как стоявший рядом с Балином Бильбо не выдержал и дал ему пощечину. - У тебя ожоги! – прошипел он. – И у них наверняка тоже. Нужно обработать. Торин растерялся от такого напора и послушно развел руки. Но гномята как вцепились в него, так и не хотели ослаблять хватки. Фили висел на Торине, обнимая его руками и ногами, прикрывая собой Кили. На уговоры Дори он никак не отреагировал, пряча лицо на груди дяди. Торин осторожно провел ладонью по его голове – и почувствовал, как осыпаются крупинками опаленные волосы. - Фили, - тихонько позвал он, потом аккуратно приподнял голову племянника за подбородок и посмотрел ему глаза. – Отпусти его. Теперь уже можно. Тот сглотнул, а потом, поверив Торину – как верил всегда, что в той жизни, что в этой, - опустил ноги, оторвал одну руку от рубахи дяди, придерживая, поставил на пол Кили. И затараторил, захлебываясь словами: - Наверное, лампа на пол упала, когда я проснулся, то все уже полыхало. Выйти было нельзя, - к нему присоединился Кили, и то, что они говорили хором, было невозможно разобрать. Торин кивал, держа их за ладошки, пока остальные мазали их мазью от ожогов. Мальчишки, наконец-то получившие внимание дяди в полном объеме, не обращали на это внимания, выговаривая все, что накопилось в груди за буквально несколько минут в комнате, объятой пламенем. Балин, закончив мазать кисть руки Фили, шепнул Торину: «Все в порядке, повязки накладывать не нужно. Ничего страшного. Теперь идите спать». Тот выдохнул с облегчением и, осторожно поднимая мальчишек с пола и прижимая к себе, сказал: - Ну, а теперь все-таки спать. Сегодня разрешаю ночевать у меня. Но вот уснули они только под утро. Сначала Бомбур притащил гномятам молока с печеньем, а Торину – легкого вина. Все трое жадно пили, затем Фили старательно стирал «молочные усы» у Кили, а Торин – у Фили. Потом мальчишки наперебой рассказывали дяде, как они ехали к нему и как осваивались в городе. Торин, лежа поперек кровати, устало уронив голову на сложенные руки, пока еще не ощущая боли от ожогов, почти не слушал их, только смотрел на их радостные лица – словно и не было пожара, висения над пропастью и мимолетного ужаса опять потерять все. И только когда племянники уснули, крепко прижавшись к нему с обеих сторон, положив ладони ему на грудь, прямо над сердцем, он подумал, что наконец-то вернулся домой, только сейчас нашел свой дом. Не просто родное королевство, которое отвоевал у дракона, а именно дом. К тому же он откуда-то точно знал, что Двалин приедет через пару дней – вместе с Дис. Торин поцеловал племянников в макушки – темную и светлую – и закрыл глаза. Спокойно и с радостью – впервые за много лет зная, что завтра будет новый день, полный жизни. Даже если он встретит его с заплетенными в сотню косичек волосами с голубыми и алыми лентами.