House of Memories

- Привет, детка, - счастливо пропищала она, когда я ответила на звонок. - Привет, Кэмз… Как дела? – спросила я, пытаясь одновременно слушать Камилу и писать проект для рекламной компании, на которую работала. Не то, чем я хотела бы заниматься, но мне было 25, у меня еще было время. - Счастливой третьей годовщины! – прокричала она, и я не могла не посмеяться над ее гримастничеством, - Я хотела удивить тебя, придя к тебе на работу, но, как видишь, я слишком взволнована. Поэтому я говорю тебе это сейчас. Готовься, я буду через десять минут. Нет, погоди, двадцать, если машина впереди продолжит ехать со скоростью… - она сделала паузу, -…двадцать миль в час. Господи Иисусе. Она разочарованно просигналила. - Ну, давай же. Я хочу увидеть свою жену, - проворчала она. - Подожди, Кэмз, ты за рулем? – спросила я, отвлекаясь от компьютера, чтобы сфокусироваться на Камиле, - Ты же знаешь, как я отношусь к разговорам по телефону, когда ты за рулем. - Расслабься, Лор, ты на громкой связи. - И все же… - начала я. - Милая, я просто скучаю по тебе и хочу услышать твой голос. Это так плохо? - Нет, конечно нет. Я тоже по тебе скучаю. - Хорошо, эта сучка съехала с дороги. Ожидай, что я скоро ворвусь к тебе в комнату в сексуальном рабочем костюме, - сказала она шутливо. - Ты всегда выглядишь сексуально, - сказала я, усмехнувшись ее грязным мыслишкам, - Хорошо, милая, скоро увидимся. Я уже намеревалась сбросить звонок, когда она прервала меня. - Не вешай пока трубку. Я все еще хочу с тобой поговорить. - Оу, ладно, - ответила я, включая громкую связь, чтобы продолжить работу не держась за телефон, - Просто не веди очень быстро. - Хорошо, - она смягчилась, - Я просто не могу дождаться, чтобы увидеть тебя. Не могу поверить, что это наша третья годовщина в качестве женатой пары. - Знаю, детка, я тоже не могу дождаться, чтобы увидеть тебя, - засмеялась я, - Боже, какие же мы надоедливые. Мы же виделись буквально этим утром. - Восемь часов это слишком долго, Лорен, - вздохнула она в динамик. - Боже, я так сильно люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, милая. Однажды, это станет причиной моей смерти. [Прим. переводчика: слегка смазалось значение при переводе, но я не смогла придумать ничего лучше.] И, видимо, вселенная поняла это слишком буквально, потому что следующее, что я услышала, как в машину Камилы врезалась другая. Чуть позже я услышала громкий крик, который был похож на крик моей жены, но я была слишком ошеломлена, чтобы сосредоточиться на звуке. Я впала в оцепенение, едва ли слыша то, что происходило на том конце телефона. Наверное, потому, что мой мозг думал, что это лучше, чем реагировать. Потому что если бы я начала реагировать в тот момент, то офис выглядел бы так, будто по нему прошел ураган. Когда телефонный звонок закончился, я осознала, что происходит, и выбежала из здания, раз за разом пытаясь дозвониться Камиле снова. Может, я ослышалась. Может, это было всего лишь мое воображение. Может, она была в порядке. Но то, что я услышала, было именно тем, что произошло. --- Вы хотели когда-нибудь повернуть время вспять и сделать что-то иначе? Вы когда-нибудь хотели изменить свою профессию, потому что чувствовали себя бесполезным из-за того, что не могли внести свой вклад в спасении жизни вашей жены? Потому что, если быть честной, я всегда это ненавидела; надеяться что кто-то, кого ты едва знаешь, спасет жизнь любимого тебе человека. Я рассчитывала, что врачи помогут моей бабушке, но он провалились. --- Вскоре после этого, я получила телефонный звонок о том, где находится Камила, и сразу же поехала в больницу, не заботясь о том, насколько безрассудной я была. Действительно иронично. Я сидела в комнате ожидания, переполненной людьми, которые, вероятно, ждали того же, чего и я. Некоторые даже громко плакали, в ожидании результатов. Глаза у меня были на мокром месте, но в действительности я не проронила ни одной слезинки. Нежеланный вопрос повторялся в моей голове: «Если бы я закончила разговор раньше, как и планировала, Камила все еще была бы на моих руках?» Я была стойкой – как тогда, когда услышала ее крики о помощи - я терпеливо ждала в комнате, не двинув ни единым мускулом. Это было место, где мертвые люди предположительно возвращались к жизни. Это было место, где должна была происходить магия. Но в тот момент, я не могла чувствовать себя мертвее, чем я уже была. Я ждала. И ждала. И ждала. Пока мужчина в белом халате не назвал мое имя. - Миссис Хурэги… - Миссис Кабелло-Хурэги, - поправила я его. - Да, простите. Миссис Кабелло-Хурэги. Я бы хотел обсудить с вами несколько вещей по поводу состояния вашей жены. - Она в порядке? – внезапно спросила я, и мое сердце билось как бешеное, пока я ждала его ответа. - Она жива. Но есть несколько осложнений, поэтому нам лучше обсудить это наедине. Вы можете зайти ко мне в офис на минуту? – сказал он, уже направляясь к своему кабинету, и я последовала за ним. Его офис бы похож на большинство остальных больниц. Белый и пустой, даже несмотря на то, что он пытался декорировать его несколькими растениями, чтобы скрыть факт, что больница откровенно скучное и изолированное место. - Пожалуйста, присаживайтесь, - сказал он, указывая на кресло напротив него. Я молча села и уставилась на него в ожидании того, что он должен был сказать. - Операция прошла успешно, - начал он, вызывая у меня вздох облегчения, - Но, как я сказал ранее, есть несколько осложнений из-за прямого столкновения машины с вашей женой. И после, используя технические и биологические термины, она стал объяснять, как она заполучила семнадцать сломанных костей: четырнадцать в ребрах и три в руках. Но самое главное, он упомянул, как она получила травму головного мозга, в результате перелома черепа во время аварии. Он сказал, что хоть Камила и жива, сейчас она находится в коме, и в будущем у нее могут возникнуть проблемы с воспоминаниями о некоторых вещах, когда она наконец очнется. Сначала я не думала, что это так плохо. Пока она была жива, она в порядке. Когда он отпустил меня, я немедленно направилась в ее палату. Мое сердце разбилось, когда я впервые увидела синяки на ее лице и теле. Ее лицо отекло в нескольких местах; его изрисовали фиолетовые и красные цвета. Вокруг нее повсюду была куча приборов, делая ее еще меньше и уязвимее, чем она уже была. И я все равно ждала в палате. Даже если понимание того, сколько боли ей пришлось перенести, чтобы сохранить себя в живых, ломало меня. Она была без сознания два месяца. Два месяца я боялась за ее состояние и надеялась, что она все же очнется. Эти два месяца я спала на жестком диване в приемной, который был настолько маленький, что я на нем едва помещалась. Я почти не ходила на работу, а когда все же появлялась, то чаще всего уходила раньше положенного. Наша семья за эти два месяца приходили как минимум дважды в неделю, так же как и я, преисполнены надеждой. Они заботились не только о Камиле, но и обо мне. То, чего я тогда не делала. Они видели, какой нездоровой я выглядела каждый раз, когда они нас навещали. Они приносили подарки, среди которых была только еда, которую Камила не могла есть. Иногда они пытались сводить меня куда-нибудь поесть, зная, что в последнее время я ела не так много. Я просто ждала очередных сожженных кулинарных шедевров Камилы. Я пела ей в течение этих двух месяцев. Я прочла ей тонну книг, зачитывая их вслух, чтобы комната не была наполнена только звуком ее бьющегося на мониторе сердца. Я рассказывала ей истории о моей скучной жизни, надеясь, что она слушает так же, как делала это раньше. Я думала, что ожидать пока она очнется это худшая часть. Ох, как же я была глупа. Когда она наконец очнулась в 8.22 утра после этих двух месяцев, я ликовала, почти прыгала вокруг как маленький ребенок, который получил то, чего хотел. Но когда она заговорила своим охрипшим голосом, я почувствовала, как мое сердце упало в темную пропасть. - Кто ты? – были ее первые слова, сказанные мне после двух месяцев ожидания ее пробуждения. Я уставилась на нее. Я знала, что этого следовало ожидать. Врач рассказал мне, что она может испытывать несколько симптомов потери памяти из-за травмы. Не говоря уже о лекарствах, которые ей приходилось принимать. Но черт, эти слова ранили так сильно. - Я Лорен, - начала я, подходя к кровати, на которой она лежала, - Твоя жена. - У меня есть жена? – спросила она, - Ты уверена? - Да. Мы поженились чуть больше трех лет назад, - я надеялась, что эта информация заставит ее что-то вспомнить. Хоть что-нибудь. - Но у меня есть парень, - сказала она полувопросительно, заставив меня нахмуриться, - Где Майкл? Это разбило мне сердце. Я уставилась на нее с открытым ртом. Как она может помнить его, но не меня? - Где я? Это шутка или что? – спросила она, пытаясь сесть, но вздрогнула, когда почувствовала боль в животе, - Серьезно, что здесь происходит? Она ждала от меня ответа, смотря так же выжидающе, как и я. Хоть она и выглядела, как девушка, которую я любила с восемнадцати лет, она ей явно не была. Она смотрела на меня без этой искры любви во взгляде, которая всегда была там до аварии. Я не понимала, что смотрю на незнакомку, замаскированную под мою жену. - Извините, мисс? – спросила она, выводя меня из оцепенения. Я почти увидела ее, когда она произнесла это. Это были слова, которые она сказала мне впервые, – Где я? - Эм… - я была прервана медсестрой, которая пришла проверить ее кровяное давление, но остановилась, увидев, что моя жена проснулась. - Ох, вы проснулись. Я приведу доктора Джонсона через минуту. Она покинула комнату и Камила посмотрела на меня еще раз, наклонив голову, как будто это могло помочь ей понять меня. Она выглядело такой озадаченной и невинной. - Еще раз, кто ты? – повторила она то, что спрашивала ранее. - Лорен. Я твоя жена. - Это то, что ты только что сказала. Но если это так, то почему я тебя не помню? – спросила она, смотря на меня скептически. С размахом открылась дверь, и вошел доктор, который делал Камиле операцию. - Камила, как хорошо, что ты наконец-то очнулась, - спокойно сказал он, взяв планшет со спинки больничной койки и начал перелистывать страницы. - Где я? – спросила она. - В больнице. Ты попала в дорожную аварию два месяца назад, - объяснил он, и был явно более полезен, чем я в тот момент, - Ты помнишь что-либо во время тех событий? - Нет? - Сколько тебе лет, Камила? – спросил он ровно, как будто привык к такому. - Шестнадцать? Семнадцать? Восемнадцать? Я честно не помню. - Как насчет этого, ты помнишь свою семью? Она подняла глаза на несколько секунд, глубоко задумавшись. - Да. Моя мама, Синухе. Мой отец, Алехандро и моя маленькая сестра, София. - Замечательно, - сказал он, затем указав на меня, - А ее ты помнишь? Я посмотрела на Камилу и увидела, что она задумалась еще раз, пытаясь вспомнить обо мне хоть что-то. - Нет, - ответила она, смотря на меня приподняв бровь. Как может кто-то забыть собственного супруга? - Хорошо, - мягко сказал он, обращаясь ко мне, - Мисс, я хотел бы поговорить с вами наедине несколько минут. Я кивнула, и мы проследовали до его офиса, закрыв за собой дверь. Я села на то же место, на котором сидела два месяца назад, а он занял свое за столом. - Итак, хотя мы должны провести несколько тестов, чтобы подтвердить то, что по всей вероятности ваша жена сейчас испытывает, но я хочу сказать прямо, что у нее один из симптомов частичной потери памяти, называемый диссоциативное расстройство. Этот термин мы используем, когда такие, как ваша жена, переживают травмирующие события, вроде автомобильной аварии или насилия, и не могут вспомнить некоторые моменты из ранней жизни. В этом случае вы… Это заявление вызвало у меня головокружение, из-за чего я не смогла дослушать остальные объяснения доктора по поводу состояния Камилы и симптомах амнезии. - Как она может не помнить меня, но помнить ее семью и даже одного из ее бывших? – спросила я, после того как он закончил. - Обычно, диссоциативное расстройство вызвано стрессом, который человек испытывал перед несчастным случаем, - он сделала паузу, - Позвольте спросить, миссис Хурэги, вы когда-либо били свою жену? - Что?! Конечно же нет. Только в постели. - Вы когда-нибудь делали что-то, что могло вызвать у нее стресс? – снова спросил он, облокотившись о стол локтями и положив голову на ладони. - Я так не думаю. До аварии она была в порядке. Вообще-то, это была наша годовщина, и она ехала повидать меня, - объяснила я. - Может как раз в этом дело. Если она и не была подвержена стрессу, то, возможно, перед самым столкновением испытывала очень сильные эмоции. Я кивнула, не зная, что ответить. - Хорошая вещь этой амнезии в том, что воспоминания все еще существуют, но они похоронены глубоко в ее разуме, - объяснял доктор, пока я пыталась понять, о чем он говорит, - Тем не менее, воспоминания могут восстановиться сами по себе через какое-то время или могут быть спровоцированы чем-то в окружении человека. Как дежавю. - Как долго будут восстанавливаться ее воспоминания? - Это зависит от человека. Полагаю, вам стоит сводить ее в места, где вы бывали ранее, и, возможно, это напомнит ей что-то. Я кивнула, и мы еще немного поговорили о состоянии Камилы. После того, как мы закончили, я вернулась в ее палату. Мой мозг гудел, а голова кружилась из-за информации, которой врач со мной поделился. Я позвонила обеим нашим семьям, чтобы сообщить о пробуждении Камилы, и, как и ожидалось, они были невероятно счастливы. Они сказали, что скоро придут, чтобы увидеть сильную девушку, которая буквально пережила смерть. Прежде чем они вошли в палату, я сказала им, что она потеряла некоторые воспоминания, и что не стоит удивляться, если она будет не в состоянии вспомнить некоторые вещи. Они спросили, забыла ли она что-нибудь, связанное со мной, и я рассказала, что она забыла обо мне совсем, чем заслужила их жалостливые сочувственные взгляды. Вскоре они окружили ее, а я осталась стоять поодаль, наблюдая за взаимодействием между ней и нашей семьей. К большому удивлению, она помнила мою семью. Что было очень странно, потому что Камила даже не знала, откуда она их помнит. Но, тем не менее, они были счастливы этому факту. Она просто не помнила меня. Они сидели, пока не закончились часы посещения. Когда время достигло девяти вечера, они разошлись по домам, снова оставляя меня наедине с Камилой. Я села на стул напротив кровати и просто смотрела на нее, пока она точно так же пыталась прочитать меня взглядом. - Извини, что не помню тебя, - сказала она мягко, - Я спросила мою маму, знает ли она тебя, и она подтвердила, что ты и правда моя жена. Знаю, ты мне это уже дважды говорила, но мне просто нужно было подтверждение. Она хотя бы не пытается оспорить это, подумала я. - Но если я помню всех – даже твою семью – то почему я не могу вспомнить тебя? – спросила она, и я пододвинула стул ближе к ее кровати. Я так сильно хотела поцеловать ее в тот момент. Два месяца отсутствия какого-либо контакта с ней. - Я поговорила с твоим доктором, и он сказал, что перед аварией ты испытывала сильные эмоции, близкие к стрессу, и это как-то вызвало временную потерю памяти. - Хм. Что случилось перед аварией? - Я сама не уверена. Ты позвонила мне рассказать, что освободилась раньше, и поэтому приедешь ко мне на работу. - Хорошо, - сказала она отстранено, переводя внимание на телевизор, крутивший какое-то старое шоу. Я вздохнула. Мне хотелось рассказать ей о каждом воспоминании, что мы разделили, одно за другим, но я не хотела перегружать ее. В конце концов, она только что очнулась. Я думала, что это будет легко, учитывая, что она никогда не спорила со мной. Она приняла тот факт, что я и правда ее жена. Меня немного успокоило, что она не была типичной девушкой с амнезией из фильма, где она сначала постоянно пререкается с парнем, думая, что он какой-то незнакомец. Но это действительно так? Это ведь не как в кино. Я думала, что первый день был сложным, но дальше все было куда хуже. На второй день она спросила меня кое-что, что заставило меня задуматься о существовании надежды. - Если ты моя жена, значит ли это, что я лесбиянка? – спросила она с любопытством, когда я кормила ее фруктами. Я усмехнулась, когда она спросила об этом. - Ты никогда особо не задумывалась. Ты, можно сказать, плыла по течению. Как, например, когда я позвала тебя на свидание, ты ничего не сказала о своей сексуальной ориентации, так что я предположила, что ты би. - Хах.. А до тебя я с девушками встречалась? - Не думаю. Если и встречалась, то мне ты о них не рассказывала. - Ладно, - снова сказала она, открывая рот, позволяя мне ее покормить. - Еще какие-то вопросы? – поинтересовалась я, зная, как много вопросов у нее было ко мне в тот момент. - Где Майкл? – спросила она, не зная, что задает единственный вопрос, который мне никогда не нравился, - Я знаю, ты моя жена и все такое, но что случилось с ним и мной? Последнее, что я о нем помню, это как сильно я его люблю. Ключевое слово; Люблю. Не любила. Я напряглась всем телом, когда спросила это, не двигая ни единым мускулом. Но даже так, мое сердце с силой билось о ребра, разнося жгучую ревность по венам. - О, знаешь, тебе не обязательно мне рассказывать, - тут же сказала она, чувствуя изменение в моем поведении. Я кивнула и продолжила кормить ее. Я думала, что она перестанет расспрашивать о своей прошлой любви. Но я ошиблась. Нет, меня она о нем больше не спрашивала, но я слышала, как на следующей неделе она спросила об этом Сину, думая, что я не слышу. Я покупала черный кофе, в котором сильно нуждалась, в кафетерии, когда услышала их разговор. Я уже собиралась войти, когда услышала, как она спросила: - Мама, что произошло между мной и Майклом? - Твой бывший парень со старшей школы? – спросила ее мать, - Что ж, он поступил в университет в Вашингтоне, а тебя приняли в Нью-Йоркский университет. - Мы расстались из-за большого расстояния? - Да, и потому, что на тот момент были не готовы к серьезным отношениям. - Оу, но.. если мы расстались из-за обстоятельств, а не потому, что разлюбили друг друга, может ли быть такое, что когда я встретила Лорен, то все еще была влюблена в него? – спросила она, - Потому что, если нет, то почему я все еще помню, что чувствовала к нему? Мое тело снова отвердело, когда я услышала, что она говорила. Сомнения и страхи ползали по моему разуму, потроша каждое воспоминание обо мне и Камиле. Могла ли я быть всего лишь заменой? Может ли быть правдой, что Камила все еще была влюблена в Майкла, когда встречалась со мной? Может ли быть правдой то, что она влюблена в него сейчас? Каждое счастливое воспоминание, что мы разделили, наполнилось вопросами. Что, если она вышла за меня только потому, что я была рядом, когда она отчаянно нуждалась в новой любви? - Ох, дорогая, - Сину прервала мои мысли, - Поверь мне, ты очень любила Лорен; больше, чем ты когда-либо любила Майкла. Даже слепой бы это заметил. - Я просто хочу понять, почему помню всех, кроме нее, - прошептала Камила. И тогда мне хватило этого, чтобы двигаться дальше. Конечно, она подвергает сомнению нашу любовь, но, эй, учитывая, что она забыла обо мне, кто бы не стал? Я думала, что мне всего лишь нужно вернуть ее воспоминания обратно. Мы провели еще один месяц в больнице, пока она выздоравливала под присмотром врачей и медсестер. Через неделю, после того как она очнулась, они провели ряд тестов и официально диагностировали диссоциативное расстройство. После того, как прошел месяц, хоть у нее до сих пор были синяки тут и там, ее выписали, и она вернулась в наш дом. Мне нужно было только контролировать прием лекарств и помогать с некоторыми вещами, такими как душ. Конечно, ей становилось лучше физически и морально, но она до сих пор не помнила, кто я такая, и каждый день становилась все более настороженной со мной. Она думала, что я незнакомец. Я знала, что это не должно меня ранить. Она была такой только из-за аварии. Это было непреднамеренно. Но, черт, как же сильно это ранило. То, как озадаченно она смотрела на меня изо дня в день. То, как она вздрагивала каждый раз, когда я случайно касалась ее, только потому, что привыкла делать так во времена, когда мы были в порядке. То, как она держала все в себе, потому что не доверяла мне настолько, чтобы рассказать, как прошел ее день, даже если она просто сидела дома. Не поймите меня не правильно, в некоторой степени, у нас все было хорошо. Она не спорила, когда мы вернулись домой после ее выписки. Мы никогда не спорили. Мы все еще проводили время вместе, после того, как я возвращалась с работы. Но это было не так, как раньше. Она все еще была так осторожна со мной. Раньше, когда я возвращалась домой, она притягивала меня в медвежьи объятья, целуя повсюду, как будто я отсутствовала десятилетие. Теперь она ограничивалась простым «привет» или, если мне везло, она махала мне с искренней улыбкой. Раньше, когда у нас были ночные просмотры фильмов, она обнималась со мной и целовала время от времени, просто чтобы показать, как сильно она меня любит. Теперь, если мы и смотрим что-то, она оставляет между нами значительное пространство, дабы убедиться, что мы не будем касаться вообще. Раньше, когда мы ужинали, мы игриво пререкались, она нахальничала, а я отвечала сарказмом. Теперь мы не разговариваем. Единственный звук, который раздается в столовой во время ужина, это стук ложек и вилок о тарелки. Это если у нее был плохой день. Если же нет, то она заводит небольшой разговор о погоде. Потребовалось три месяца, чтобы это меня совсем доконало. Я хотела плыть по течению, чтобы она вспоминала вещи постепенно. Но это явно не работало. Я просто отчаянно хотела найти девушку, которую когда-то знала. Поэтому я взяла ее в кофейню, где, как я предполагала, она вспомнит. Но она не смогла, и это, надо признать, чуть не убило меня. Я рассказала ей, что произошло в этом месте – и про нашу первую встречу, и про то, как сделала ей предложение – и хотя она и была заинтригована, она все еще ничего не помнила. Она исцелялась каждый день, и хотя я и была рада этому, я становилась все более нетерпеливой. Ей становилось лучше, но наш брак разваливался, потому что она не помнила ни единой вещи обо мне. Еще через несколько месяцев она смогла вернуться на работу, к ее большому облегчению. Она начала уставать слоняться по дому без дела. Когда я вернулась домой после ее первого рабочего дня, она обняла меня. Я подумала, что она наконец-то меня вспомнила. Что она наконец-то вспомнила нас. Но она сделала это только потому, что была очень счастлива из-за работы. Конечно, я была немного разочарована, что она все еще не вспомнила, но в тот момент я была просто рада, что в какой-то степени она все та же Камила. Она всегда любила свою работу, даже если ей не нравилось, что она находилась так далеко от меня. Но я улыбалась, слушала, как она попала на приветственную вечеринку, которую устроили ее босс и коллеги специально для нее; которых она тоже помнила. Я подумала, эй, она хотя бы захотела поговорить со мной о том, как прошел ее день. И это дало мне надежду, что ей наконец-то комфортно со мной. Также она рассказала о том, как наконец заполучила ассистента. Ассистента, которого, по тому как она о нем говорила, она очевидно обожала. Она забыла рассказать мне об одной вещи. Однажды, несколько месяцев спустя, я захотела удивить ее на работе, и принесла ей розу и пиццу. Я зашла в офис, который так хорошо знала, и была удивлена, когда увидела ее оживленно разговаривающую с кем-то. С кем-то, кого я так сильно ненавидела. Майкл. Я никогда его не встречала, но Камила однажды показала мне фотографию, потому что мне было любопытно узнать «конкурентов». Если говорить честно, он был не так уж хорош собой. Но как же чертовски больно было смотреть, как она разговаривает с ним так, как когда-то говорила со мной. Она широко улыбалась, и в глазах у нее была та самая искра, которая раньше была адресована только мне. Я стиснула розу, и вскоре она начала увядать в моей хватке. - Лорен? – спросила она, заметив мое присутствие, а я просто смотрела на них, не в силах сдвинуться, - Что ты здесь делаешь? - Я хотела удивить тебя едой, - я замолчала, осторожно глянув на человека напротив Камилы. Мужчина повернулся ко мне, протянув руку для рукопожатия. - Привет, не думаю, что мы встречались ранее. Я Майкл, ассистент Камилы. Она забыла рассказать мне об этом. Я просто посмотрела на его лицо, не собираясь к нему прикасаться. К счастью, он это понял и неловко одернул руку. - Лорен, хочу тебе официально представить Майкла, моего ассистента, - она махнула в его сторону, - Майкл, это Лорен, моя.. эм.. моя жена. Она опустила глаза, и мое сердце потяжелело. Она звучала так, будто стыдилась меня. Будто стыдилась того факта, что застряла со мной. Я была зла. Конечно, я была. Кто бы не был? Но я не хотела затевать ссору прямо у нее на работе. Поэтому я просто положила коробку пиццы на стол и отдала ей мертвую розу. Без единого слова, я ушла, с покрасневшим лицом и напряженным телом. Но я все еще заботилась о ней. Я приготовила ей ужин, как делала это всегда. Но она вернулась домой только около девяти вечера. Еда к тому времени остыла. - Где ты была? – спросила я, когда она заметила меня на кухне, - Ты ушла с работы еще пять часов назад. - Я ходила на ужин с Майклом. - И ты не могла хотя бы позвонить мне и предупредить? – спросила я довольно агрессивно. Она не только продинамила меня, но и пошла на ужин с бывшим. С тем бывшим, к которому у нее до сих пор могли быть чувства. - Мой телефон сел, почему ты так бесишься? - Потому что, Камила, я приготовила для тебя. - И что? Ты всегда можешь оставить это для завтрашнего ланча, - ответила она. - Дело не в этом. Я сделала это специально для тебя. - И я поем завтра… Я устала, Лорен, пойду прилягу, - пренебрежительно ответила она, направившись к спальне, которую мы раньше делили. Еще одна вещь, которая изменилась. Ей было некомфортно спать рядом со мной, поэтому я временно заняла комнату напротив нашей. Можно с уверенностью сказать, что на каждый завтрашний ланч она больше никогда не ела то, что я для нее готовила. Она снова ходила на ланч с Майклом. Это продолжалось четыре месяца, и под конец этих четырех я месяцев, я смирилась, что она может не вспомнить меня вообще. Мы постоянно ссорились и никогда фактически не мирились. Мы просто уходили, когда становилось слишком "жарко". Мы отдалились настолько, насколько это вообще было возможно. Она всегда возвращалась домой поздно, пока я просто плакала в ожидании ее возвращения в место, которое я когда-то звала нашим. Каждый ужин, который я готовила, оставался незамеченным. Четыре месяца я топталась на месте, потому что не знала, что делать. Конечно, она все еще Камила, и у нее еще остались стороны, которые часто напоминают мне прежнюю ее, но она все равно не была моей Камилой. Тогда я и заметила; Для меня она таким же незнакомцем, как и я для нее. Поэтому к концу этих четырех месяцев, я решила спросить ее, где мы остановились. Она пришла домой, и я привела ее к дивану в гостиной. - Что мы собираемся делать? – спросила я ее, не собираясь больше ходить вокруг да около. - Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду нас, где мы должны остановиться? - Мы женаты, разве нет? - Да, но так ли это на самом деле? Ты ведешь себя так, будто мы чужие люди. Мы даже не разговариваем. - Но мы все еще женаты, не так ли? Я посмотрела на нее, моргнув. И еще раз. Я боялась того, что собиралась спросить. - А ты этого хочешь? – сказала я наконец, сердце мое сжалось, а в глазах застыли слезы. Да, мы не были близки. Но были когда-то, и было тяжело просто так это отпустить. - Почему бы и нет, - ответила она. Это не было окончательным «да», но и «нет» тоже не было. Я чувствовала, что она хотела быть со мной только потому, что считала себя обязанной. Как будто я просто была рутинной работой. - Я не хочу, чтобы ты была со мной только потому, что считаешь, будто должна мне за что-то отплатить. Я заботилась о тебе после аварии, потому что хотела. Пауза. Она смотрела на меня в изумлении, обдумывая сказанное. - Хорошо, - ответила она. - Хорошо? - Я подумаю об этом, - сказала она, и это подтвердило мои подозрения о том, что она считает меня просто долгом, который надо выполнить. Если бы я им не была, она бы не осталась со мной после всего того, что она сказала. Прошел еще один месяц. Мы все еще не были близки, но постепенно она позволяла нам сблизиться. Иногда, если мне везло, она даже приходила домой сразу после работы. И это снова давало мне надежду. Но потом, когда она однажды пришла домой рано, все снова разрушилось. На этот раз безвозвратно. - Лорен, мы можем поговорить? – спросила она, присаживаясь напротив меня на диван. - Конечно, - я поставила на паузу шоу, которое смотрела до этого, и сосредоточила свое внимание на ней. - Помнишь наш разговор о том, хочу я остаться или нет? – спросила она, и я кивнула, а мое сердце билось как сумасшедшее из-за того, что она собиралась сказать, - Думаю, я сделала свой выбор. - И?... – мои глаза заволокло слезами, размыв взгляд, потому что я уже знала ответ. Никто не был бы так серьезен, рассказывая хорошие новости. - Мне жаль, - сказала она, конкретно не отвечая на вопрос, потому что она понимала, что я знала, - Не думаю, что мы счастливы. Я всхлипнула, не в состоянии больше сдерживаться. Из моих глаз полились неконтролируемые потоки слез. Она встала и села рядом со мной, придерживая и утешая, пока я пыталась выплакаться. Это забавно. Единственный раз, когда мы наконец-то были нежными друг с другом, был день конца наших отношений. - Мне жаль, - ее голос надломился, она была на грани слез. По крайней мере, она не была такой бессердечной, подумала я, - Я просто думаю, что так будет лучше, ведь я продолжаю причинять тебе боль. - Дело даже не в Майкле. Это из-за того, что чтобы я ни делала, я чувствую, что ты не одобряешь. Мне кажется, что ты влюблена не в меня, а в человека, которым я была до аварии. - Каждый раз, когда я делала что-то, что напоминало тебе о ней, ты светлела, но только чтобы вновь затосковать, когда я напоминала тебе, что все еще не помню. - Я пыталась. Я так чертовски сильно старалась вспомнить. Ты знала, что я приходила домой так поздно не потому, что проводила время с Майклом? – она сделала паузу, тихо плача, - На самом деле я ходила на терапию. Перед тем как выписать из больницы, мне порекомендовали врача, который специализируется на таких, как я. - Я пошла к нему, надеясь, что перестану тебя разочаровывать. Мне больно оттого, насколько сильно я тебя разочаровывала. А если я не ходила на терапию, то я прогуливалась по местам, в которые ты приводила меня месяцами ранее, в надежде, что вспомню. - Почему ты не сказала мне? – мягко спросила я, пока она все еще придерживала меня, и ее тело посылало волны жара по моему. - Я не хотела давать тебе напрасную надежду, как делала это раньше, только для того, что в конечном итоге разочаровать тебя, - прошептала она, ее голос продолжал надламываться, заставляя мое сердце сжиматься. - Иногда я чувствую, как будто помню тебя. Будто я на грани того, чтобы вспомнить, но у меня никогда не получается. Даже если я делаю все возможное для этого, у меня все равно не выходит, и я продолжаю тебя расстраивать. Я хочу тебя. И, я думаю, что люблю тебя. Но проблема в том, что я не думаю, что влюблена в тебя. Я заплакала сильнее, дыхание сперло. - Я не хочу продолжать тебя разочаровывать, Лорен. Ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем это. Ты заслуживаешь кого-то лучше, чем я. Ты скучаешь по старой мне, а не по мне теперешней. И ты любишь старую меня. Опять же, она не я. Мы просто выглядим одинаково. - Мне жаль, - сказала она снова, и я могла чувствовать ее слезы на своей макушке, - Мне так чертовски жаль, что я не в состоянии вспомнить мою собственную жену. Мы продолжили плакать, ничего не говоря, просто поддерживая друг друга. И в какой-то момент, я почувствовала, как ее губы неоднократно целуют меня. Сначала, она поцеловала мой лоб. Потом, она поцеловала мою щеку. Другую щеку. Мой нос. Уголок рта. И, наконец, ее губы соединились с моими, которые я не ощущала как будто веками. Ох, как я скучала по этим губам. Ситуация быстро обострилась, и невинные поцелуи превратились в безрассудные. Я просто так отчаянно хотела удержать ее в руках этой ночью, быть связанной с ней любым возможным способом, прежде чем завтра она окончательно разобьет мне сердце. А затем это превратилось в один сплошной поцелуй, и мы вместе встали с дивана. Она дотащила меня до нашей спальни, где мы занялись любовью; почти как если бы мы действительно любили друг друга. На следующее утро я проснулась в пустой постели с гудящей головой. Комната была пуста, а некоторая ее одежда и вещи первой необходимости исчезли. Мое сердце окончательно сломалось, когда я поняла, что возвращаться она не собирается; даже после химии, что была между нами этой ночью. Я обыскала комнату, и нашла написанную от руки записку.

«В альтернативной вселенной, возможно, я не попала в ту аварию и, возможно, я действительно помнила и любила тебя вечно».

Да, Камила не умерла в той аварии. Но было очень похоже на то. Для меня, после этого несчастного случая, она уже не была тем же человеком. Как я и сказала, если бы наши жизни были такими, как в тех фильмах. Возможно, тогда она вспомнила бы меня после прошлой ночи.