LONG LIVE THE WITCH!

Площадь Трех Дубов считалась престижным, но малонаселенным районом. В кварталах вокруг жили мелкие дворяне, которые могли позволить себе иметь небольшой дом в столице и естественно очень этим гордились. Пыжась собственной значимостью, они прогуливались по небольшому палисаднику с фонтаном в центре площади и по пять-шесть раз здоровались друг с другом. Иногда кто-то из них застывал и с искренним восхищением любовался одним из трех мощных и раскидистых дубов, в честь которых и назвали площадь. Один из них рос в центре палисадника и в его тени прятался фонтан. Там, на скамьях, обычно засиживались мамочки, выгуливающие малышей. Второй раскинул свои ветви над входом в антикварный магазин. Местные сплетники упорно судачили, что первый владелец магазина зарыл в его корнях несметные сокровища. С регулярностью хотя бы раз в полгода заезжие воры-гастролеры пытались добраться до мифических сокровищ и всегда оказывались пойманы констеблем, офис которого располагался по соседству. Листва третьего служила своеобразной крышей открытой террасе частного дома. К сожалению, хозяина у дома не было уже давно, так что присесть на полусгнившие кресла никто из местного бомонда не решился бы. Каково же было всеобщее удивление, когда однажды утром мощный ствол дуба, да и весь дом скрылся за непрозрачной тканью строительных лесов. Любопытные дамы не раз и не два пытались отыскать хотя бы лазейку, чтобы разузнать подробности ремонта, но все время оставались с носом. Никто из местных жителей ни разу не видел кого-то из рабочих, хотя стук молотков, шум и голоса слышались от рассвета и до заката. — Ощущение, что там работают невидимки, — недовольно проворчала матрона Торесса, глава неофициального Комитета Общественной Сознательности, КОС. Хотя соседи называли его не иначе чем «Комитет Длинных Носов» или просто «косы». Ровно через месяц после начала работ строители исчезли как по волшебству и на месте обветшалого дома появился светлый особнячок, с большими чистыми окнами и застекленной широкой террасой. Над входом покачивалась вывеска «Кафе «Кекс и Бифштекс». Естественно «косы» первыми сунули туда свои длинные носы. — Добрый день, леди! — вперед вышел светловолосый молодой человек в элегантном костюме. На его приятном мужественном лице играла широкая искренняя улыбка. — Позвольте предложить вам что-то из нашего скромного меню? Дамы в ответ разулыбались. По их тут же сложившемуся мнению этот джентльмен был идеален, и ничто не могло его испортить. Даже замысловато изогнутая бровь. Леди наперебой кокетничая и похихикивая над льющимся потоком комплиментами, заказали себе по молочному коктейлю и фруктовые десерты. Начав взбивать сливки для коктейлей, блондин обернулся на приоткрытую дверь за своей спиной. — Дорогая, у нас гостьи! Дамы уже начавшие потихоньку делить идеального джентльмена подавились шепотом, когда, из-за двери вынырнула молодая женщина в накрахмаленном белом фартуке поверх бордового платья. — Ах, милый, прости! Я слышала, но пышки нужно было вынуть из духовки, иначе они бы опали, — без всякого стеснения молодая особа чмокнула мужчину в щеку и поспешила к столу ошеломленных посетительниц. — Доброе утро, леди. Кажется, мой любимый муж не успел вам представиться, — она метнула насмешливо укоризненный взгляд на блондина. Тот лишь чуть виновато пожал плечами, взбивая сливки. — Мое имя Пудинг, а это мой супруг Санджи Винсмоук. Мы рады приветствовать вас в нашем кафе. В качестве подарка, отведайте свежих пышек только из печи. Элегантно присев в быстром реверансе, Пудинг составила на стол тарелку, на которой горкой громоздились исходящие умопомрачительным ароматом творожные пышки. Матрона Торесса поджала губы. С деланным недовольством она взяла верхнюю пышку и чуть подув на еще горячую сдобу чуть надкусила уже готовясь выдать презрительный комментарий… который буквально испарился из ее головы. Нежное тесто, легкий взбитый творог, нежная сладость с какой-то терпкой ноткой — все это заставило ее зажмуриться и довольно застонать. Пышки были идеальными! — Это восхитительно! — в два укуса и совсем не элегантно съев первую пышку, матрона потянулась за второй… третьей… Когда под рукой возник заказанный молочный коктейль она даже не поняла. Пудинг счастливо хлопнула в ладоши и подпрыгнула. — Ах, ваша похвала бесценна, леди Торесса! — Иначе не могло и быть, милая, — подойдя к столу с фруктовыми десертами на подносе, Санджи поцеловал супруге руку. С того дня кафе «Кекс и Бифштекс» стало набирать популярность не только среди местных жителей, но и во всем городе. Люди выстаивали целые очереди, чтобы только отведать стряпню четы Винсмоук. Женщины все больше предпочитали сладости, которые благодаря секретному ингредиенту не отражались на фигуре. Мужчин же больше привлекали мясные, более брутальные, блюда, которые Санджи готовил прямо в зале на открытой кухне. Бывали в кафе и необычные развлечения. К примеру, кулинарные шоу, когда Санджи или Пудинг готовили какое-то блюдо, показательно подбрасывая продукты или жонглируя столовыми приборами. А порой блондин выносил в зал гитару, усаживался на высокий барный табурет и перебирая струны пел какую-нибудь пронзительную старую балладу о любви. Супруга неизменно присоединялась к нему и их голоса, соединяясь и резонируя о стеклянные стены и окна, наполняли зал каким-то мистическим светом. Казалось в такие моменты весь мир замирал и на площадь Трех Дубов опускалась пронзительно трепетная тишина. Помимо вкусной еды и развлечений, людей привлекали и сами Винсмоуки. Они были всегда вежливы и приветливы. Например, мисс Пудинг часто выходила на улицу и поила всех ожидающих в очередях бесплатно чаем и предлагала простое имбирное печенье с крошками шоколада. А ее муж никогда не отказывался помочь дамам в беде: донести покупки, отогнать назойливое насекомое или присмотреть за непоседливым малышом. А их нежное отношение друг с другом… Было очевидно, что они души друг в друге не чают. Мисс Пудинг произносила имя супруга с особой интонацией, словно стремилась обнять его, а Санджи, всегда щедрый на комплименты в отношении дам, только жену называл «милой», «любимой» и «драгоценной». При этом, как бы не старались люди, и «косы» в том числе, никому так и не удалось выудить из супругов, откуда они приехали и чем занимаются их семьи. Так что все были уверены в страшно романтичной истории, в которой молодые люди из враждующих семей влюбились и, тайной поженившись, сбежали от разгневанных родственников. Прошло полгода с того дня как «Кекс и Бифштекс» распахнул двери. Леди Торесса довольно потягивала шоколадный напиток, сидя на террасе. Солнце уже садилось, так что кафе уже закрывалось. По неписанным правилам супруги Винсмоук закрывали свое заведение с последним лучом солнца. Так что матрона наслаждалась привычной терпкой сладостью последние минуты. В основном зале уже никого не осталось. — Леди, Торесса! — из полумрака донесся голос мисс Пудинг. — Не подойдете на секунду, я хочу передать вам медовых кексов для вашего мужа. Матрона поморщилась, вспомнив своего полноватого, страдающего отдышкой и вечно пялящегося на чужую грудь, супруга. «Скорей бы он уже помер, толстозадый осел!» — мельком подумала женщина, шагая к еще освещенной открытой кухне. Там из-за стойки ей с привычной улыбкой протягивала бумажный пакет Пудинг. Внезапно в ее глазах мелькнул красный огонек, и кромешная тьма сжала матрону в лишающих чувств объятиях. В себя леди Торесса пришла неожиданно. В одно мгновение она открыла глаза и хотела дернуться, но не смогла и пошевелиться. Даже закричать при виде темных обшарпанных каменных стен и открытого громадного очага, в котором ревело многоцветное пламя, не смогла. — Ах, леди Торесса, вы снова с нами, — из тени вышла так же радостно улыбающаяся Пудинг. Однако что-то в ней было не то. Может дело в том, что хозяйка кафе сменила элегантное платье на простую рубашку с закатанными рукавами и (о, позор!) штаны? Или что в руках она держала заляпанный чем-то темным чан? Нет, все не то. Леди Торесса попыталась сосредоточиться. Что же? Что? Что-то точно должно быть не так. Она чувствовала это пытаясь заглянуть Пудинг в глаза… глаза? Если бы могла, матрона завопила бы во все легкие и бросилась бежать, потому что на лбу Пудинг, всегда прикрытом аккуратной челкой, был третий глаз! «О всесветлые святые, монстр! Отвратный монстр!» — забилась в голове матроны мысль. — Достопочтенная леди Торесса, не дергайтесь, пожалуйста, — раздался откуда-то сбоку голос Санджи. — Вы немного мешаете мне работать. Женщина повернулась в ту сторону и только чудом не лишилась сознания, увидев себя… Вернее то, что осталось. Как оказалось, она лежала на чуть наклоненном столе. Одежды на ней больше не было. Но сей постыдный факт мерк на фоне того, что… ниже ключиц кожи у нее тоже было. От груди и ниже начинался кровавый кошмар. Кто-то аккуратно отрезал ее груди и тонкие полоски мышц с ребер. С правой ноги от бедра до колена была видна обнаженная кость — мышц там тоже не было. У левой как раз орудовал Санджи, вооруженный коротким острым ножом. Женщина видела как он погружает окровавленные пальцы в ее плоть, захватывая куски мяса и отточенными движениями отрезает сухожилие за сухожилием и… не чувствовала ничего кроме тошнотворного ужаса. Боли не было, словно кто-то ее просто выключил вместе с речью. — Удивлены, дорогая леди? — чуть напевно поинтересовалась Пудинг, повернув к себе голову Торессы. — Знаю, удивлены. Все удивляются, когда их настигает возмездие за грехи. «Возмездие? Грехи? О чем ты говоришь, сумасшедшая сука?! Это вы тут монстр и живодер! А я невинная жертва!» — Ах, как всегда, столько недоверия. А как же ваша служанка, которую вы выгнали в одной рубаке на лютый мороз? Или та цветочница, которую по вашему наговору забили до смерти камнями якобы за распутство? А булочница, чью пекарню вы сожгли вместе с ее семьей? — Пудинг говорила и сноровисто устанавливала принесенный чан на хитрую подставку с правой стороны. — Или даже ваша собственная дочь, которую вы бьете с десяти лет и кормите одним черным хлебом? Как это, за грехи не считать? «Они сами виноваты! Да-да, сами! Эта служанка соблазняла моего мужа! А цветочница и вовсе расставляла свои ноги перед каждым встречным-поперечным! Ее даже наш почтенный констебль имел в подворотне! А та булочница и вовсе наглая мерзавка! Советы по семейному счастью мне давать вздумала! А Сесиль, неблагодарная тварь! Я ее мать, она должна меня слушаться, я же знаю как ей лучше!» — Как всегда неисправимы простым разговором и истово веруют в свою непогрешимость, — устало вздохнул Санджи, шлепками утрамбовывая куски плоти в таз. — Милая, ты не поможешь мне перевернуть ее? — Подожди секундочку, любимый! Я еще не закончила. Цепко ухватившись за правую руку матроны, молодая женщина отставила ее над чаном и повернула, как будто пыталась отжать из человеческой руки сок. Что-то в руке хлюпнуло, и леди Торесса увидела, как из ее руки в чан плеснула струя чего-то вязкого и тягучего, как патока. На глазах ее конечность стала усыхать, пока не превратилась в тонкую костяную ветку обтянутую пергаментно-серой трескающейся кожей. — Вот так, отлично! Как раз хватит на следующие пару недель, — довольно улыбаясь Пудинг отодвинула чан ногой и заглянула в глаза уже считай бывшей главе Комитета Общественной Сознательности. — Знаете леди Торесса, вы такая мерзкая в душе, просто настоящая клоака. А вот тело у вас очень неплохое. И можете радоваться, все оно пойдет на нужное дело. Хотя больше всего мне нравятся ваши глазки. Они такие изумительно зеленые, я просто не могу сдержаться… Уже без всякого удивления Торесса наблюдала за тем как молодая женщина выдавила ей глаз, одним аккуратным рывком перерубив тонкое бело-розовое волокно тянувшееся к глазнице. — Ну, скажи, любимый, потрясающий цвет, а? Как думаешь, мне пойдет? — Пудинг приложила глаз к своему лбу, словно примеряя новые сережки. — Не думаю, что тебе понравиться видеть мир ее глазами, драгоценная, — вытирая руки о полотенце покачал головой Санджи. Подойдя ближе, он осторожно поцеловал супругу в прикрытый третий глаз. — Ты и так красива, как рассвет! — Ах, милый! — глаз с бульканьем утонул в жидкости в чане, а Пудинг бросилась на шею мужу. Поцелуй у них вышел пылким и страстным, словно не служила им фоном картина почти адского сюжета. Торесса уже больше не чувствовала того ужаса и страха, что еще совсем недавно заставлял ее едва прикрытое ребрами сердце судорожно стучать. Казалось, все чувства утекают из нее, оставляя после себя лишь удивление. «Как? За что? Почему?» — эти вопросы теснились в ее на удивление ясной голове, когда Винсмоуки переворачивали ее на живот. — О, здесь отличное мясо! Должно получиться несколько первоклассный стейков и бифштексов. Скрип натачивания ножа, шорох вспарываемой плоти. — Думаю, один надо будет преподнести, господину констеблю. Чан с «выжимкой» перекочевал к левой руке. Захват и вшсссс… — Ты конечно права, любимая. Он как раз послезавтра зайдет к нам на обед. Скр-скр-скр, плюх, скр-скр-скр-скр, плюх. — Думаю предложить ему пирог с патокой и орехами. Ему он вроде понравился. Вшссссс… «Нет, ну правда, за что? Я же была во всем права!» — Добрый день, господин констебль! У нас на обед сегодня фирменные бифштексы с яйцом и сыром. Будут готовы через пять минут… Что-то вы сегодня грустны, господин, констебль. Что-то случилось? Ах, всесветлые святые, как пропала?! Не может быть, я же ее видела совсем недавно! Ну как, позавчера она у нас допивала шоколадный напиток перед закрытием. Да-да, часов в десять вечера. Конечно, была в порядке! Я дала ей медовых кексов для ее супруга, и она ушла. Милый, милый! Ты представляешь, леди Торесса исчезла! Да, вот ваши бифштексы, господин констебль, мясо как всегда свежайшее. А на десерт я вам принесу вашего любимого пирога с патокой и орехами. В такие дни необходимо чем-то себя поддерживать, правда? Вокруг столько ужаса и преступников, надеюсь, наше кафе помогает всем чувствовать немного счастливее. Ох, нет-нет, я не могу вам выдать наш секретный ингредиент! Ах-ха-ха! Какой вы шутник господин констебль! Просто считайте, что секрет заключается в любви к людям и умении их готовить! Ах-ха-ха-ха…