lost boys

Донёль вваливается в общежитие, скидывая обувь прямо на бегу. Проносится по коридору, распахивает дверь и замирает, растерянно глядя в комнату. Моргает часто, дышит тяжело после бега, руки дрожат неимоверно. Закрывает и снова открывает дверь, будто это просто глупый розыгрыш, и что-то может измениться. Не сдаётся. Вихрем пролетает по всему дому, заглядывая во все комнаты и углы. Разве что под диваны не смотрит. Ребята бы застебали, не находись сами в таком же состоянии. Поэтому они просто следят за мелким, понимая, что сейчас ничем не смогут помочь. — То есть он правда уехал? — на грани слышимости спрашивает Донёль, снова заглядывая в пустую комнату, не решаясь зайти. Ответом служит лишь похлопывание по плечу от кого-то из ребят. Почему-то Сяо уверен, что это был Когёль, но сейчас важно не это, а то, что находится перед глазами. Застеленная кровать, приоткрытое окно, идеальный порядок на столе. Чужая территория, которая теперь даже намёка на хозяина не несёт. Он постарался полностью исчезнуть, не оставив никаких улик. Донёль тормозит, но всё-таки заходит внутрь. Медленно так, неуверенно. Будто в любой момент хозяин может появиться и отругать за несанкционированное вторжение. Ведь сюда можно только с разрешения. Когда нежно ведут за руку, приглашая и убаюкивая. Или когда буквально вталкивают без церемоний и особого гостеприимства. Без экскурсии, но с очень внимательным исследованием гостя. Сяо тяжело сглатывает и трясёт головой, будто это поможет избавиться от воспоминаний, что яркими картинками проносятся перед глазами. Комната будто пропитана ими. Куда ни глянь, мозг подкидывает историю, а кожа горит от фантомных прикосновений. Сидеть в пустой кровати, сжавшись в комок, уже не так больно. Уже будто никак. Очень хочется убедить себя в этом, но разум не хочет слушаться. Он тихо шепчет Донёлю, что никто не будет обнимать того ночью, прижимая к себе и опаляя кожу тёплым дыханием. Что никто не будет тихо шептать всякие пошлости на ухо, стоя прямо на сцене в конце шоу. Что не с кем будет переплести пальцы, когда одно простое прикосновение спасает от всей усталости и напряжения. Донёль всхлипывает, обхватывая колени ещё сильнее. Он позволит эту слабость себе только сейчас, ненадолго. Потом снова будет сильным, ярким и весёлым. Для группы, для фанатов, для Усока. А когда последний вернется, то обнимет его и больше никогда и никуда не отпустит.