lost boys

— Я хочу сахарную вату! — воодушевленно заявляет ноша, радостно подёргивая ногами. — Вэй, ты же купишь? Он кренится вперед, будто собираясь заглянуть Соджуну в глаза, но на полпути ойкает и выпрямляется. Явно вспомнил наказ Суиля. Сонджуну, которому нравится, как звучит это «Вэй» из чужих уст, обидно. По-детски так, глупо. Хочется просто встать посреди парка, через который лежит их путь, скрестить руки на груди и надуть губы. И стоять так, пока не утешат и не успокоят. Потому что правда очень обидно, что этот «Сяо» имеет кучу преимуществ. Он видит рост Сонджуна, потому что сложно не заметить и не оценить это, когда сидишь на плечах. Он видел Сонджуна как минимум со спины. И плевать, что в скрюченном состоянии, и выглядело это явно не очень привлекательно. Ещё он оттуда сверху может потрогать Сонджуновы волосы, а так же чуть-чуть, но увидеть лицо. Несправедливость. Потому что самому Вэю, где Суиль вообще взял эти имена, доступны только чужие конечности. Красивые, насколько позволяет обзор, но серьёзно. За каждое поползновение руки его так тянут за волосы, что хочется ещё, продолжай, но только в другой расстановке тел, а ещё лучше в другой плоскости. И Сонджун помыслить никогда не мог, что будет о подобном думать буквально в начале /не/знакомства. Может ему сосуды пережало, и мозг уже начинает умирать? Торговец сладкой ватой смотрит на них удивлённо, но заказ выполняет и с улыбкой отдает Сяо. Тот, наверное, тоже улыбается. А ещё смеётся и чуть не подпрыгивает от радости. — Эй, только волосы мне ей не измажь, ладно? — просит Сонджун, продолжая медленно идти в сторону дома. — Как скажешь Вэю мерещится недосказанное «папочка», но за радостным смехом могло и померещиться. — Хочешь угощу? — И не дожидаясь ответа, тянет руку с кусочком голубого, а какого цвета ещё им могла достаться вата, облачка к его лицу. Боясь быть накормленным куда-нибудь в глаз, например, Сонджун перехватывает чужую руку и медленно-медленно подносит лакомство ко рту, стараясь рассмотреть новую деталь пазла. Воображение галопом несется в сторону дома, потому что чужие кисти очень красивые. И тонкие. Такие, что Вэй спокойно может перехватить обе сразу, прижимая к стене и фиксируя чужие руки над головой. Как бы в отместку за то, что ему самому прикасаться было нельзя. Мгновение тает, как и вата на языке, и вот они идут к выходу из парка, Сяо во всю уплетает сладость, периодически выдавая рандомные факты о себе и наблюдая за реакцией. Сонджун отвечает мало, стараясь не забывать дышать и считая шаги. Потому что, правда, тяжело. С ношей, да ещё и в горочку. Спасибо, что хоть улица пустая и на них больше не пялятся обеспокоенные родители и слишком воодушевлённые дети. И продавец сахарной ваты тоже. — Давай я слезу, — спокойно раздается сверху. Будто даже ниже и приятнее, а это потерянный вдох и сбитый ритм дыхания. — Я понимаю, что уговор и правила от Суиль-хёна, но если ты скопытишься на середине пути, легче не станет никому. И я вряд ли смогу дотащить тебя до больницы. Сонджун останавливается в тени, обдумывая предложение и возможные последствия. Хорошо мыслить не получается, потому что он никак не ожидал, что это будет так тяжко. Ещё жарко. И пить хочется. — Эй, — тихонечко сверху. — Я видел недавно магазин. Давай я сбегаю за водой, а ты пока тут постоишь. У меня вообще-то тоже ноги затекли. Слово «вода» срабатывает как надо. Сонджун сползает по чьему-то забору вниз, садясь на корточки и прижимаясь лбом к опоре. — Только не подглядывай, ладно? Суиль-хён ничего не узнает. Последняя фраза звучит таким интимным шёпотом на ухо, что хочется закинуть этого Сяо на плечо и бежать до дома поскорее, чтобы уже без подглядывай, а конкретно так рассматривать и пробовать. Но выбора нет. Когда Сяо возвращается, то находит Вэя в том же положении, что и оставил.