a mental case

— Юнги-я! — Чимин этим вечером вообще взбудоражен сверх меры и канючит, как маленький: — Поехали в Сеул? Ну поехали? Мм? — Заче-ем? — лениво тянет Юнги, не желая никуда ехать. Он и так часто ездит. Съемки у него то тут, то там, одной страной не ограничиваются. Его уже тошнит от этих самолётов. — Мне нужно! Чимин на чертёнка похож, когда привирать начинает. — Зачем? — Это интуиция! На деле ему уже доложили, что Сокджин в Корею улетел, а он ещё до сих пор не отчаялся с ним контракт подписать и картины его безумные продвигать. Чимин уверен — это точно бы выгорело. У Чимина чутье на такое. — А что ты сделаешь для меня, если я соглашусь? — сдерживая ухмылку, Юнги перекатывается на спину. — А что ты хочешь? Чим на него смотрит игриво, брови вопросительно приподнимает, языком изнутри в щеку тычет и улыбается с озорством. — Дай подумать… Юнги преувеличенно долго молчит, разглядывая Чимина. — Может быть… Татуировку сделаешь? Min Yoongi Forever! Или что-нибудь такое… На заднице, — он издевается, конечно. Любя. — Юнги-я! Чимин ёрзает по постели, придвигается к нему ближе и смотрит с волнением. — Её ведь никто, кроме тебя не увидит! — Зато я буду видеть. И балдеть каждый раз, когда я сзади. Альбинос притягивает Чимина к себе вплотную и улыбается. Деньги и успешная карьера сделали из него очень уверенного в себе франта, но только Чимину он может улыбаться так тепло и ласково, даже когда издевается над ним. — А так ты не балдеешь? Чимин вдруг серьезно волнуется, он очень дорожит своей кожей, она у него бархатная, как персик. Но для Юнги он даже татуировку бы сделал. Он переживает, что Юнги от него устанет когда-нибудь. — Балдею, малыш, — скрипит Юнги со всей любовью, оглаживая этот «персик» ладонью. Чимин урчит. Он бы и кроссворд на заднице выбил, лишь бы Юнги интересно было. — Если хочешь, можно и татуировку. Можно и на заднице! — говорит он и ладонь Юнги поверх своей ягодицы прихлопывает, сильнее в кожу вдавливая. — Вот прямо тут. — Чёрт! Придётся рисовать её самому! Никому нельзя это трогать, кроме меня… — Юнги-я, ты ужасно рисуешь! — дразнится Чимин. За что получает звонкий шлепок. — Заебись я рисую! Чимин звонко смеётся. По приезде в Сеул, Юнги никак не ожидает встретиться там с Намджуном и Сокджином, да с Чонгуком и Тэ. У Юнги много связей, он звезда, стремительно ворвавшаяся на рекламный небосклон. Он получает предложения сняться в кино, но пока думает над этим, ведь реклама — это максимум два дня съёмок, а фильм — это уже гораздо серьёзнее. Так или иначе, у него есть возможность сделать для Тэ фальшивые документы. Потому что у него есть деньги. Остальное — дело техники. — Интересно получается, — говорит он за обедом. — Мы все снова встретились. И все планируем жить в Америке. Чимин улыбается и еле сдерживается, чтобы не начать бомбардировать Сокджина предложениями и заказами на его картины. — В Америке проще жить. Тут, даже если ты спишь с парнем — это ненормально. А там всем всё равно, — говорит Гук. Джин активно кивает его словам, соглашаясь. Потом они дружно обсуждают последнюю рекламу, в которой снялся Юнги. Там он постельное бельё рекламирует. Намджун смеётся — это лучшая роль друга! Сокджин что-то несёт про медведей. Тэхёну слегка неуютно какое-то время. Он таращится на всех, как когда-то давно. Молчит и почти ничего не ест. Затем внезапно и очень не в тему говорит: — Спасибо… за помощь. И все на него смотрят. А Джин дотягивается до плеча Тэхёна и ласково гладит: — Всегда пожалуйста! — Это Юнги у нас звезда со связями, его надо благодарить в первую очередь, — замечает Намджун. — Спасибо! — Тэхен повторяет это для Юнги, а потом глаза на него поднимает. И взгляд не отрывает. Не может перестать смотреть. Альбинос ему о первой больнице напоминает, об их знакомстве. Сперва их было только двое. Потом появился Сокджин. А потом и другие… Сколько всего случилось. А теперь они сидят и вместе едят в кафе. Это так странно. Чимин не выдерживает. — Хватит на него смотреть! Да он звезда, но ты на нём дырку протрешь! — Он на меня так всегда смотрел, — хмыкает Юнги. — Может видит что-то… Намджун сдержаться не может и ржёт над этим представлением, над другом прикалывается. — Какая у тебя крутая охрана! — затем на Сокджина смотрит. — А ты меня чего так не защищаешь? — От кого тебя защищать, гепардина ты моя? — Ну а что, на меня не смотрит никто что ли? — Намджун смешно очень возмущается. — Я между прочим, красавчик у тебя. Высокий блондин. Ну? — Ты красавчик, моя глупая гепардина, но таких извращенцев, как я, я больше не видел! — Джин с хихиканьем льнёт сбоку. — Странный какой-то комплимент! — Намджун его за плечи обнимает и в ухо чмокает машинально. — И хватит звать меня, как нашу кошку. Я ей все расскажу и она опять сожрёт твои краски! — Как она там без нас? — вздыхает Сокджин. За кошкой следят соседи — милая пара из Канады, Джин им доверяет, конечно, но всё равно волнуется. Кошку он любит почти так же сильно, как Намджуна. Не зря её так назвал. — Думаю, с ней все хорошо. Как только у Тэхёна появятся документы, мы сразу можем уезжать. Тэхён притих. Но после слов Намджуна он тянет Чонгука за рукав и говорит ему на ухо: — Мне родители документы отдадут. Парень удивленно замирает. — Родители? — Я им звонил, когда из больницы ушел… утром. Ты ещё спал. — Почему ты не сказал об этом?! — Они тебе не нравятся. Ты бы ругался, — Тэ виновато опускает голову. Гук обхватывает её руками, смотрит в глаза. — Тэ! Они мне не нравятся, потому что они запихали тебя в психушку и не подпускали меня к тебе! — Чонгук? — зовёт Намджун. — Всё в порядке? Тэхен в руках своего парня всхлипывать начинает, ему стыдно, что он что-то скрыл от Чонгука, но он не мог по-другому. Они ведь его родители, как он мог не сказать, что не сгорел при пожаре и с ним всё хорошо? -Тише, Тэ, тише… — Гук обнимает его всего, к себе прижимает, на Намджуна потом смотрит многозначительно, мол, потом объясню. — Ладно. Если все сыты, может решим, куда пойдем дальше? — Пойдем к родителям Тэхёна за документами, — громко говорит Гук. Одного он его туда точно не пустит, а против компании бывших ненормальных они вряд ли что-то придумают. Выпив для храбрости, они оказываются на пороге родительского дома. Чонгук на всякий случай держит Тэхёна за руку, пока Намджун с Сокджином здороваются с матерью Тэхёна, слегка закрывая ей собой обзор. Несмотря на чужой рост и широкие плечи, женщина видит сына. Расталкивает всех, обнимает его. — Тэхён-а, ты в порядке? Ты кушал? Зачем ты сбежал? — Мама… это Чонгук. — Так вот почему?! Тэхён-а? Ты смерти моей хочешь? Зачем ты привёл его сюда? Отца дома нет, а иначе крика стояло бы на всю улицу. Тот так и не смирился с тем, что его сын на парне помешался. — Может быть вы ещё не поняли, но у нас всё серьёзно, — напряженно говорит Гук. — Как ты смеешь так со мной разговаривать, мальчишка? — кричит женщина, ударяя его по плечам. — Это ты не понимаешь, мой сын болен! Ему нужен круглосуточный уход! Он не может сам о себе позаботиться! — Мама! Не трогай Чонгука! — Тэ загораживает друга, все удары теперь ему на спину приходятся. — Вот чёрт… — Намджун Сокджина как-то машинально плечом загораживает. — Вау! — а Чимин на всё это во все глаза смотрит. — Юнги-я! Это круче, чем в кино! — говорит он, прежде чем влезть в самую гущу событий и перегородить матери Тэхёна доступ к сладкой парочке. — Здравствуйте! Он на неё улыбкой светит и занесенную для удара руку хватает, пожимает и трясет радостно. — Я Чимин. Мы хотим забрать Тэхёна в Америку! — Я учился в Америке на медбрата! И прочитал очень много книг по психиатрии! Я могу дать ему самый лучший уход! Почему вы не понимаете, что я его люблю и могу о нём позаботиться? — Чонгука прорывает. Женщина почти в шоке. — Сынок, одумайся, — несчастно просит она через какое-то время. — Неужели, ты правда этого хочешь? — Хочу! Тэхёна глухо слышно из-за того, что он всё ещё Чонгуку лицом в грудь жмётся, а когда он отстраняется, то кричит: — Хочу! Хочу! Хочу! — и на Чонгука смотрит. Вот тогда он правда похож на безумца. Мама обнимает его со спины и плачет. Они еще долго так стоят, Чонгук держит Тэхёна. Тэхён держит его. Женщина сдаётся. Уходит в дом, возвращается с документами, вытерев лицо. — Вот, возьми, — протягивает она их почему-то Чонгуку и просит: — Позаботься о нём. И никогда не возвращайтесь. — Спасибо, — Чонгук почтенно кланяется и забирает Тэхёна себе вместе с паспортом. Чон Хосок давно живёт на Бали. Однажды Сокджин его всё-таки находит и присылает ему письмо. Хосок лежит под пальмой и улыбается, разглядывая компанию своих бывших учеников за общим столом. Они все улыбаются. И выглядят нормальными, счастливыми людьми. Выглядят, как семья. В один прекрасный день Хосок приедет их навестить, просто чтобы увидеть этих повзрослевших ребят своими глазами, обнять их и сказать им, что они все молодцы. В его душе очень светло.