***
Спустя год «Столько времени прошло после нападения на Эдем, потери более тысячи боевых ангелов и всеобщего потрясения увиденным. Ведь, конечно, пернатые не доверяли демонам, но без весомой причины не нападали друг на друга, а тут такое — внезапная попытка захвата Рая!» — именно так рассуждала Ханна, сидя на гладкой поверхности камня, находившегося вблизи тренировочного поля бойцов. — Эй, ты бы потише ругалась, я вообще-то хорошо считывать мысли могу, — упрекнул ее сидящий рядом Габриэль, сразу же улыбнувшись. — Читать чужие мысли — плохо! — возразила девушка и посмотрела на архангела, не сумев сдержать улыбки в ответ. — Ладно тебе. Я б все равно это сделал. — Зачем? — Ну, например, узнать… Что ты думаешь обо мне? — без всякого стеснения выдал проказник, стрельнув хитрющими глазами. Ангельша замялась, думая, что ответить, и уводя взгляд в сторону. — Хорошо, я первый начну, — произнёс сладкоежка, ставя руки в боки. — Значит, ты — периодически медленная, но это не влияет на то, что ты умная и красивая, справедливая ангельша. — Ого, неплохое описание, — набралась уверенности брюнетка. — Только вот ты тоже бываешь медлительным и заносчивым, — она сложила руки у груди. — Если бы мы не были в отношениях, ты не заметила этого бы! Ведь на публике я не лажаю, — хмыкнул Габриэль, на что Ханна улыбнулась, а сладкоежка притянул ее ближе, затягивая в поцелуй.***
Пока они находились на палящем солнце, от жары которого спасали только порывы прохладного ветра, архистратиг убивал все время сидя в кабинете и погружаясь с головой в бумаги о принятии новых ангелов в ряды солдатов. Одновременно с этим он думал о разрухе на Небесах, устроенной Метатроном и подчинёнными демонами, из-за чего был вынужден направить все силы на восстановление Рая и забыть о себе. Случайно упомянув в голове писаря, нагло ворвавшегося в мир ангелов и нарушившего сие спокойствие, Михаил не смог пропустить и его гибель, вместе с чем вспомнил и демоницу — свою жену, которую саморучно и убил, пытаясь устранить писаря. — О, Отец, почему все так несправедливо?! — увидев перед глазами возникшую картину произошедшего при взгляде на пол, архистратиг захотел перевернуть стол, уже смяв в кулаке документ, но сдержался, раскрыв ладонь. Он начал массировать переносицу, пытаясь успокоиться, и неожиданно для себя самого заговорил: — Отец, лучше бы ты появился, потому что без тебя здесь худо. И очень трагично все происходит. Казалось, совсем недавно я воссоединился со своей возлюбленной, говорил тебе о ней, но… Ты можешь себе представить? Не прошло большого количества времени, как произошло чудовищное — я взял и убил ее. Сам! Понимаешь? Проткнул мечом насквозь! И ради чего? Ради спасения этого Рая, созданного тобой мира! Ты можешь хоть чуть-чуть представить, ощутить ту боль, которую чувствовала она, когда умирала, и ту душевную боль, которая накрыла меня, когда она в первый раз вскрикнула от того, что ее тело пронзило острие меча? Нет, уверен нет! Ты просто куда-то отправился, даже не сказал нам — архангелам-сыновьям, направление своё! Просто задумайся: из-за твоей пропажи я лишился самого дорогого в моей жизни! — разгневался и вовсе Михаил, вскоре остывая и утихая, наконец осмыслив, что его никто не слышит. Архангел вышел из-за стола и подошёл к окну, видя из него смеющуюся Ханну над забавными позами Габриэля, на лице которой было запредельное счастье от пребывания в компании любимого сладкоежки. «Главное — не ворошить прошлое» — произнёс Михаил, отходя к дивану, и сел на него, заводя руки на затылок, опустив голову вниз. «Прошлое забыто…» — произнёс архистратиг, думая абсолютно иначе.