Антон, конечно, пообещал, что не будет переживать по поводу прилипалы-Куприной, но не мог выкинуть её из головы, пока подвозил Диму до дома. Друг, обычно спокойный, даже пару раз прикрикнул на него, чтобы Шастун больше не ускорялся, потому что мысли об Олесе заставляли его нервничать и гнать мотоцикл на максимальной скорости. Если бы не Позов, они давно бы уже улетели в кювет или столкнулись с какой-нибудь иномаркой.
Антон вновь и вновь представлял себе, как Куприна пристаёт к Арсению, пока его, Шастуна, поблизости нет, как она тянется к
другу губами, как обнимает и трётся… Антон, высадив Диму у дома, мгновенно развернулся и поспешил вернуться на вечеринку, злясь на Олесю за её выходки, на Арсения за то, что тот не замечал её щенячьего взгляда, и на себя, потому что не мог перестать ревновать.
Вернувшись в дом Попова, Шастун ворвался в гостиную и первым делом принялся высматривать хозяина, оказавшегося совсем недалеко в компании Олеси и бутылки. Антон нахмурился и уверенным шагом направился прямиком к
парочке, когда заиграла медленная мелодия. Куприна со скоростью метеора выхватила у Арсения бутылку, поставила на ближайший столик и вцепилась в плечи Попова, что-то при этом сказав и засмеявшись вместе с хозяином дома, который уже обхватил её талию руками.
Антон побагровел от злости, застыв на месте и часто сжимая и разжимая кулаки. Первой его заметила Олеся и, хитро улыбнувшись, прижалась ближе к Арсению. Шастун даже побледнел от такой наглости. Парень принялся крутить головой по сторонам и, найдя глазами Иру, ни с кем пока не танцующую, поспешил её пригласить. Девушка смутилась, но не отказала. Антон машинально положил руки на её талию, держась на пионерском расстоянии, и встал так, чтобы Арсений его заметил. Первые пару секунд Попов его не видел, но, как только поднял голову, его глаза загорелись. Ненадолго. Увидев Иру в объятиях Антона, Арсений с непониманием взглянул на парня, на что тот пожал плечами. Девушки перестали заботить обоих. Они уже не могли отвести друг от друга глаз и, как только музыка сменилась более быстрым треком, не сговариваясь, извинились перед Олесей и Ирой и отправились на второй этаж.
Антон зашёл в комнату Арсения первым и приготовился произносить гневную тираду, но Попов не дал ему времени даже начать. Хлопнув дверью, он кинулся к Шастуну и прижал его к ближайшей стене, начиная целовать. Антон широко раскрыл глаза, пытаясь понять, что произошло, но ему не потребовалось много времени, чтобы разобраться с замешательством. Совсем скоро он уже руководил процессом, поменявшись с Арсением местами и вжимая того в стену.
— Извини, — с трудом оторвавшись, произнёс Попов, но его губы тут же вновь оказались во власти Шастуна. Антон ухватился за бёдра парня, сдавливая их, добрался до ягодиц и сжал, вызвав удивлённый вздох, смешанный со стоном. Арсений чувствовал головокружение и боль в рёбрах — так сильно вжимался в него Антон — и ловил себя на мысли, что ему нравится.
— Не могу видеть тебя с ней, — резко остановился Шастун, сжав челюсти, высказывая вслух то, о чём уже давно думал. Парень закрыл глаза и положил голову на грудь, слегка отстранившись от недоумевающего Попова, но всё ещё держась за его талию, как за спасательный круг.
Арсений не знал, как ответить, потому лишь осторожно коснулся рукой щеки Антона. Парень немедленно отозвался на это движение, прильнув ближе, вновь находя губы Попова. Прежде, чем возобновить поцелуй, Арс успел сказать:
— Мне она не нужна, — Шастун сглотнул, с надеждой глядя в голубые глаза напротив, — мне нужен
ты.
Антон довольно улыбнулся, целуя юношу, чувствуя, как тот нежно проводит одной рукой по его шее, а другой по пояснице. Парень оторвался от стены и потянул Попова за собой в центр комнаты, но достаточно далеко от кровати, чтобы в неё не врезаться.
— Что ты делаешь? — спросил Арсений, пристально глядя в глаза Шастуна.
— Хочу с тобой потанцевать, — ответил парень, обвивая руками его талию.
Арсений хлопал глазами, не зная, куда себя деть, и в этот момент Антон начал двигаться, слишком медленно, чтобы попадать под быструю мелодию снизу, что ещё больше путало юношу.
— Ну же, — Шастун сильнее сжал Попова в объятиях, вздёрнув бровь, пытаясь заставить танцевать, — просто положи руки мне на плечи и наслаждайся.
— Почему ты ведёшь? — недовольно проворчал Арсений, но послушался.
— Потому что я выше, — легко нашёлся Антон, качаясь из стороны в сторону и медленно кружась на месте.
Молчание, прерываемое такой громкой и ненужной в этот момент музыкой, не давило, но Шастун всё равно хотел поговорить, хотел объяснить, что отношение Олеси к Арсению его волнует.
— Послушай…
— Слушай, — начали парни одновременно, и Попов, стушевавшись, остановился.
— Давай сначала ты, — попросил Антон, заглядывая парню в глаза.
— Я уже говорил, что мы с Олесей просто друзья, — Шастун попытался что-то сказать, но Арсений закрыл ему рот ладонью, тут же опуская взгляд, — не перебивай. Мы друзья, и я для себя решил, что, если она захочет большего, я откажу. Мне не нужны
нормальные отношения, — Антон усмехнулся, и Попов убрал руку от его лица, — я не хочу быть с кем-то ещё… Я…
Арсений смолк, пытаясь подобрать нужные слова, которые почему-то не шли, а Шастун лишь внимательно на него смотрел, не переставая улыбаться.
— Ты. Хочешь. Меня. — Чеширский кот мог бы гордиться Антоном, потому что его улыбка ещё никогда не была настолько широкой. — Я уже давно это понял.
— Тогда почему ревнуешь? — возмутился Арсений, краснея и пытаясь скрыть своё смущение.
— Потому что она явно о нас знает и делает всё это мне назло, — сквозь сжатые зубы процедил Шаст.
— Почему ты решил, что она знает? — Попов слегка отстранился, чувствуя растущую тревогу.
— Она липнет, как муха на… Неважно. Она смотрит на меня, ждёт реакции. Я просто вижу это. Может, она не уверена, но точно догадывается. Думаю, было бы лучше, если бы ты ей рассказал.
— Нет, — отрезал Арсений, окончательно отойдя от парня.
— Арс…
— Нет, — сказал он жёстче, двигаясь в сторону двери, — я не могу.
Антон скрестил руки на груди и не стал останавливать Попова, кинувшегося прочь из комнаты, решив дать ему время подумать.
***
К половине двенадцатого Шастун громогласно заявил, что ровно в полночь никого постороннего в доме быть не должно, а значит, всем пора вызывать такси и убираться восвояси. Помолчав секунду-другую, парень добавил в микрофон очередное поздравление для именинницы и вновь включил музыку, значительно понизив при этом громкость.
Антон взял на себя ответственность избавиться от «лишних» людей и на некоторое время отвлёкся от Арсения. К двенадцати часам Шастун точно мог сказать, что в доме остались лишь Ира, он и Попов. Куда и когда девалась Олеся, осталось для него неизвестным.
— Ты вызвала такси? — спросил у Кузнецовой парень, когда она стояла у входа, судорожно барабаня пальцами в экран телефона.
— Родители Олеси должны были меня подвезти, но я её уже давно не видела. Кажется, она про меня забыла, — девушка пожала плечами, и на секунду уголки её рта опустились вниз.
— Ясно, — Антон многозначительно посмотрел на сидевшего на диване Арсения, уже плохо соображавшего, потому что после их разговора вновь схватился за виски и не выпускал до тех пор, пока Шастун не пригрозил разбить бутылку о его голову. — Не будем портить тебе праздник. Я тебя подвезу. Не боишься ездить на мотоцикле?
— Сейчас узнаем, — ухмыльнулась Ира и вышла на улицу.
— Арс, я скоро буду, — Антон помолчал, — ложись спать.
— Если доберусь до второго этажа, — немного сонно произнёс Попов, прикрыв глаза, и Шастун всё-таки заставил себя покинуть дом, полагая, что Арсений в состоянии сам о себе позаботиться.
***
Дорога до дома Иры и обратно заняла не больше получаса. Первое время девушка с силой давила парню на рёбра, вцепившись мертвой хваткой и невольно напомнив Арсения, но вскоре расслабилась и сидела совершенно спокойно. В третий раз поздравив Кузнецову с восемнадцатилетием, Антон попрощался и уехал, надеясь, что Попов уже лёг спать, и предвкушая, как примет душ и заберётся к нему в постель…
В доме горел свет: на первом этаже и в комнате Попова, что настораживало. Открыв входную дверь ключом, который буквально вчера получил от Арсения, Шастун метнулся наверх и остановился перед дверью в комнату Попова. Парень постучал, подождал пару секунд и покрутил ручку, готовясь зайти внутрь, но в этот момент прямо на него вылетело что-то маленькое и белое. Как оказалось, Олеся. Дверь вновь закрылась, и Куприна прислонилась к ней, глядя на Антона снизу вверх. Волосы её были растрепаны, а на теле, вместо маленького чёрного платья, висела футболка Арсения.
В груди похолодело, мозг отказывался воспринимать увиденное. Антон в изумлении открыл рот и не сразу смог его закрыть. Ему показалось, что Олеся светилась от счастья, или чего в этом роде.
Шастун покачал головой, зажмурился и вновь открыл глаза, но Куприна не исчезла. Она вальяжно опиралась на дверь, скрестив руки на груди, стоя на носочках, чтобы голые ноги меньше соприкасались с холодным полом.
— Думаю, тебе лучше уйти, — произнесла она нарочито непринуждённо, — мы уже собирались ложиться спать.
—
Мы? — начал закипать Антон.
— Да, мы с Арсом устали, — она ухмыльнулась, и Шастун с трудом подавил желание плюнуть ей в лицо или скинуть с лестницы.
Парень сжал кулаки и со всей силы ударил правой рукой в стену рядом с дверью, несмотря на то, что он совсем недавно снял бинт после прошлого раза. Олеся подпрыгнула и испуганно уставилась на Антона, сжавшись. Шастун бросил на неё гневный взгляд, снабдил таким же дверь в комнату Арса и понёсся прочь из этого дома.
