One Easy Answer

— Что он тут делает? — Мелиорн потребовал объяснений, как только Алек вошел в двери лофта Магнуса с Джейсом за спиной, именно там, где и должен находиться его помощник. — В условиях собрания было указано, что каждый участник приведет с собой своего заместителя, — ответил Алек натянуто. — Именно ты настоял на этом Мелиорн, если ты забыл. — Я помню. Но присутствие предавшего нас Охотника на переговорах, о которых вы сами просили, можно посчитать попыткой оскорбить нас еще до начала собрания, — Мелиорн поставил руки на поверхность резного стола и поднялся. Фейри рядом с ним поднялась следом. — И если это так, то я совсем не вижу смысла в данной встрече. — Джейс не предавал нас, — поднимая руку, сказал Люк. Майя рядом выглядела так, будто хотела возразить, но предпочла сохранить молчание. — Откуда это известно тебе? — возразил Мелиорн. — Ты был снаружи со мной, сражался с членами Круга, пока наши люди умирали в Институте. И теперь, в то, что Джейс Вейланд активировал Меч Душ ненамеренно и совсем не действовал по указаниям Валентина, мы должны поверить ему на слово. — И мне, — Магнус поднялся со своего места в конце стола, притягивая взгляд Алека, хотя тот и пытался не смотреть в его сторону. Уже знакомое запутанное чувство недоумения, предательства и признательности всплыло волной, ударяя прямо в грудную клетку, как и всегда, когда он и Магнус переставали избегать присутствия друг друга. Ему нужно было оттолкнуть это чувство, заставить себя отвести взгляд, но потребовалось намного больше усилий, чем Алеку хотелось. — Я присутствовал, когда Джейса дезинформировали, заставляя его думать, что он уничтожит меч, а не активирует его. Он был готов умереть в ту ночь, спасая нас всех. Он не виновен в том, что Валентин обманул его. Если мы хотим куда-либо продвинуться на этой встрече, давайте начнем с того, что перестанем сомневаться друг в друге. Как вам такое?  — Если кого-то и винить в том, что случилось в ту ночь, то меня, — прошептала Доротея Роллинз. Она сидела рядом с Магнусом, сложив перед собой руки и опустив глаза. — Я должна была знать, что Валентин не просто так практически вложил мне в руки возможность испортить его планы, а затем просто оставил. Из-за болезни мой разум затуманился, поэтому и не могла этого вовремя понять, — ее пальцы бездумно потерли поверхность стола, прежде чем, расправив плечи, она один за одним посмотрела им всем в глаза. — Поэтому я хочу начать это собрание с того, что сдамся фейри, вампирам или оборотням, если это необходимо, и приму любое наказание, как виновная в произошедшем. — Дот, это не то, о чем мы договаривались, — осторожно заметил Магнус, хмурясь так сильно, что его брови почти сошлись на переносице. — Нет, не договаривались. Но наши люди умирают, Магнус. Если так дальше продолжится, то последователям Валентина не придется ничего делать, чтобы уничтожить нас. Мы добьемся этого сами, продолжая стычки между Нежитью и Охотниками. С каждым нападением Благих на Сумеречные патрули или дракой, начатой оборотнями в «Охотничьей Луне», Конклав ужесточает свои меры, и возмущения среди Нежити только возрастают. Этот круг нужно разорвать до того, как все окончательно выйдет из-под контроля, — она приподняла подбородок. — В моей болезни виновны эксперименты Валентина, и вы знаете, что мне не станет лучше. Возможно, я умираю. В случае, если кто-то должен быть наказан, пусть это буду я.  — Эм, привет? — махнул рукой Саймон рядом с Рафаэлем. — Если вы забыли, я был там, вы знаете, в комнате. Я видел, что случилось. Джейс пытался уничтожить меч. Если вам нужен кто-то, чтобы доказать это, хорошо. Я докажу. Глаза Мелиорна скользнули к Рафаэлю. — Это правда? Вампир заерзал в своем кресле. — Меня не было там в ту ночь, — его челюсти сжались, превращая выражение его лица в гримасу. — Но Саймон говорит правду, так что у нас есть свидетель. Мелиорн не сводил с них взгляда долгое мгновение, прежде чем опуститься обратно в кресло. — Хорошо. В этот раз я приму свидетельства вампира и магов и поверю, что Джейс Вейланд не пытался обмануть нас всех. Временно, учитывая, чем закончится сегодняшний разговор, — он уставился прямо в глаза Алека. — Так что начнем. Что Конклаву от нас нужно, Сумеречный охотник? Зачем ты нас созвал здесь? Алек заставил себя дышать медленнее, хотя и понимал, что ему не обмануть Рафаэля, который мог слышать его быстрое сердцебиение, или Люка, который мог учуять его страх. Он встретил взгляд Мелиорна спокойно и занял свое место в другом конце стола, напротив Магнуса и Дот, но не сел. Пока. — Для начала, я хочу поблагодарить вас всех, что пришли, и Магнуса за его гостеприимство. Я знаю, что вы оказываете мне большую услугу уже тем, что появились здесь, и я ценю это, — он слегка поклонился, оказывая Нежити любезность, которую мало кто, а может и вовсе никто, не мог ожидать от Сумеречного охотника. Столько лет его учили обращаться с Нежитью уверенно, с присущим нефилимам превосходством, и сейчас ему пришлось отодвинуть в сторону все эти учения и вести себя так смиренно, как только возможно. — Также я хочу, чтобы вы знали, я выступаю без ведома и разрешения Конклава. На предыдущих встречах они избрали позицию абсолютной нетерпимости, и мне приказали проинструктировать Охотников Нью-Йоркского Института. Если они обнаружат, что я созвал эту встречу, меня могут приговорить за предательство и лишить рун, — Люк и Магнус содрогнулись, Саймон выглядел встревоженным. — Я могу потерять столько же, если не больше, сколько и все вы. Но мадам Доротея права: Круг надо разрушить, иначе и Сумеречным охотникам, и Нежити наступит конец. Он сделал паузу, чтобы все смогли осознать. Он днями репетировал начало этой встречи, полностью осознавая, что у него был только один шанс привести в жизнь свой вероломный план, и чем он рисковал ради этого. — Это касается не только нас, не только Нью-Йорка. Конфликт распространяется на другие города, другие Институты. Чем больше рапортов о нападении Нежити на Охотников, тем сильнее Охотники верят в то, что, возможно, Валентин не ошибался. Не то ли самое происходило во времена первого восстания Круга? — он уверенно глянул на Люка и Магнуса для подтверждения, и те кивнули. — Валентин спровоцировал Нежить, а потом убедил Конклав, что именно Нежить была агрессором. Никто из нас не хочет повторения истории. Поэтому я здесь, чтобы предложить — нет, настоять — на нашей совместной работе в поиске выхода из положения в самом начале войны, которую никому из нас не выиграть. Последовала тишина, и Алек, наконец, сел на свое место, принимая легкое поглаживание по спине от Джейса. Глянув на каждого участника собрания, он был рад увидеть, что все задумались. — Почему Конклав отклонил прошение выдать Валентина для приведения приговора? — потребовала ответа Майя. — Они считают, что жизнь предателя важнее, чем наши законы? — Они не выдали его, так как считают, что даже худший из Сумеречных охотников слишком хорош для того, чтобы умереть от руки Нежити, — ответила помощница Мелиорна, имени которой Алек не знал. Рафаэль стукнул ручкой по столу и откинулся на спинку кресла. — Майя и Джинеа правы. Твоя речь была интересна, Охотник, но что ты предложишь нам в поддержку своих слов? Или ты предлагаешь нам послушно вернуться к выполнению Соглашения? — спросил он, вызывающе глядя на Алека. — Запрет на вход в Идрис, за исключением маленьких конвоированных групп, будто одно наше присутствие загрязняет землю Сумеречных Охотников, — усмехнулась Джинеа. — Закон, который диктует нам Конклав? Насмешки Охотников, когда мы требуем справедливости? Круг восстал из-за того, что Конклав верил в Валентинову ложь больше, чем в правду Нежити, и с тех пор ничего не изменилось. Майя согласно кивнула. — Я не думаю, что кто-то из нас желает вернуться к статусу кво, который дает возможность Охотникам быть судьями, присяжными и палачами для нас всех, особенно, если нам не у кого просить помощи. — В то же время, мы все должны быть ответственными, а примитивные — защищенными, — спокойно сказал Люк. Он посмотрел на Рафаэля и Магнуса. — Камиллу следовало остановить десятки лет тому назад. С тех пор, как я возглавил Нью-Йоркскую стаю, я работаю над бунтующими вервольфами, но и у нас бывают промашки. Ошибкой Конклава было не совсем справедливое и равноправное Соглашение. Но сам принцип Закона и Соглашения просто требует некоторых доработок. Так что, с чего мы начнем?

***

Ему все еще было немного больно. Даже после всего, что произошло, Магнус не мог не гордиться Алеком, когда тот обращался к Нежити с такой серьёзностью. Его всегда удивляло, что этот застенчивый, простодушный Охотник был отпрыском одной из наиболее самовлюбленных нефилимских династий, когда-либо встречавшихся магу. И склонность Алека удивлять его работала сегодня в полную силу. По велению Алека, Джейс достал стопку документов из папки, что они принесли, и принялся передавать копии по кругу. Алек явно уговорил своего задиристого брата вести себя также серьезно, как он вел себя сам. Или, возможно, именно чувство вины научило Джейса смирению. Он не сказал ни слова в ответ на обвинения Мелиорна в ответственности за убийства в Институте. Зато сказал Алек. Он был одновременно уверенным и ненавязчивым, наблюдая, как они внимательно просматривают полученные документы. — Это проекты договора, — объяснил он. — И прежде чем вы спросите, да, они обсуждаемые. Я сложил все вместе, чтобы сохранить нам время и дать отправную точку, не для того, чтобы диктовать условия. В конце, это будет представлять собой то, что мы назовем Бруклинским Сумеречным Советом. Он будет состоять из пятнадцати членов, по три представителя от каждой расы: Сумеречных Охотников, магов, вампиров, вервольфов и Благого народа. Каждый в совете будет иметь равное значение. Как каждая раса будет выбирать кандидатов, останется на их внутреннее решение, но каждый из трех будет представлять свою расу, чтобы мы могли принять во внимание разные мнения. Вместо одного представителя, который якобы говорит за всех своих людей. — Зачем? — спросил Мелиорн, он едва глянул на бумаги перед ним. — Такая структура даст возможность вести переговоры по спорным вопросам между расами и действовать в качестве трибунала, когда Соглашения будут нарушены. Если фракция не будет следить за своими людьми, это будут делать другие, — ответил Джейс. — Так, каждая фракция будет нести ответственности за свой народ. Валентин — монстр, без сомнения, но я видел вампиров из притонов Камиллы, и насчет них я с ним согласен. Их следовало остановить задолго до этого, и когда этого не произошло, Конклав начал действовать. Или я неправ? Рафаэль сжал зубы на мгновение, затем махнул головой. — Ты прав. Как лидер клана, я должен был раньше узнать о делах Камиллы и разобраться с ними. Тем не менее, именно вмешательство Охотников побудило Камиллу совершить эти действия, — он глянул на Саймона, что заставило того неуверенно поежиться в своем кресле. — Кровь убитых примитивных в этих притонах на руках твоих людей, не моих. Вы не можете заставлять нас соблюдать правила, на которые сами же плюете, как только они становятся вам неудобны. И это заставляет меня задуматься, могу ли я верить в то, что нас не предадут наши союзники в этот раз так же, как это сделали при прошлом нашем альянсе. — Ты прав, — медленно начал Алек. — Иззи и Клэри получили выговор, и если бы они поступили так же при этом соглашении, то с ними бы разбирались внутри Института, или они предстали бы пред трибуналом. Суть в том, чтобы поддерживать рамки Соглашения и автономию наших людей одновременно, устраняя неравноправность и небрежность, с которыми порой в Конклаве относятся к Соглашению. Это означает большую ответственность для всех нас, включая Сумеречных охотников. Люк присвистнул себе под нос, отстукивая пальцами по своей копии договора. — Алек, парень, ты не шутил, когда говорил о том, как Конклав может отреагировать на это. Ты будешь счастливчиком, если все, что они сделают, это лишат тебя рун. Алек на миг закрыл глаза, затем прошелся языком по губам и пожал плечами. — Я думаю, все зависит от того, насколько успешной будет эта затея. Если сработает, то все, что нам нужно будет сделать, это внести поправки в Соглашение. Мы разрешим восстание Нежити без кровопролития. Конклав не будет иметь причин для вмешательства, если только мы не провалимся в поддержании мира. Все что их волнует, это то, чтобы мы не подрывали авторитет Конклава и не пытались сместить их. Мы просто внедрим локальное решение в локальную проблему. — А если Конклав увидит это в другом ключе? — спросил Магнус, пристально глядя на Алека до тех пор, пока тот не прекратил попыток избежать его взгляда. — Тогда начнется война, и то, лишат меня рун или нет, станет наименьшей из всех проблем, — ответил ему Охотник. Мелиорн наклонился вперед, поставив руки перед собой на стол.  — Что я слышу здесь, это то, что Конклав может вклиниться, признать это все недействительным и аннулировать, — обозначил он. — В таком случае мы ничего не получим, и этот договор можно посчитать своего рода политическим представлением. Забавная диверсия, но абсолютно бессмысленная. В конце концов, Конклав все еще будет диктовать, к кому применять закон и когда. Какие гарантии ты можешь нам предложить, что, если придется выбирать между поддержанием мира в этом «Бруклинском Сумеречном Совете» и предубеждениями Конклава, ты выберешь своих союзников? Алек расцепил свои руки и повернул их ладонями вверх на столе. Магнус без труда распознал язык тела, все другие, впрочем, тоже. Руки на виду. Открыты. Безоружны. Ничего не скрыто. Предложение мира. — Если Конклав попытается нарушить работу совета, я и каждый из последовавших за мной Охотников отделимся от Конклава и сформируем свой собственный Институт, который будет уважать наш альянс. В животе Магнуса словно камень упал. Если Конклав узнает об этом, они посчитают Алека предателем. Пленение, лишение рун, пытки. Магнус был уверен, что это даже не полный список того, что могло ожидать Алека и всех его последователей в ответ на такие заявления. — Давайте проясним, — продолжил Алек, угрожающе глядя на Мелиорна и Рафаэля. — Если до этого дойдет, мы не будем подстрекать или поддерживать какие-либо акты необоснованной агрессии против Конклава. Но мы будем защищать себя и наш альянс. Это только в том случае, если Конклав не был спровоцирован нарушением Соглашения. Пока ваш народ будет придерживаться границ, у Конклава не будет причин атаковать вас. Если они все равно это сделают, тогда они выступят агрессорами, и мы встанем на сторону Договора и поддержим вас. Они снова замолчали, обдумывая слова Алека. И только Джейс решился нарушить тишину, его голос был почти умоляющим. — Вы же видите, что он ставит на кон все ради вас. Для всех нас. Чтобы спасти жизни. Что еще он может сделать, чтобы вас убедить? — Да, это бескорыстное предложение действительно волнующее, — промолвил Мелиорн. — Но не так давно Алек Лайтвуд был тем, кто лично сопровождал меня в Город Костей для пыток и возможной смерти от рук Безмолвных Братьев по приказу Конклава. И теперь меня интересует, по какому поводу такие изменения? С каких пор тебя так беспокоит спасение жизней Нежити? Отчаянная усталость отразилась на лице Алека, порождая болезненный комок в груди Магнуса. — Мелиорн, прожив столько столетий, неужели ты ни разу не приходил к пониманию, что в чем-то ошибся, и пытался сделать это правильно? — вклинился маг. — Возможно, — мелиорново красивое лицо исказила усмешка, которую Магнусу тут же захотелось стереть. — Но, как прежде говорил Рафаэль, это все лишь красивые слова без какого-либо подтверждения. Под Заветом и Соглашением Конклав относился к нам как к второсортным жителям. Как ты можешь утверждать, что предложенный тобой Совет будет чем-то отличаться? Ты сам являешься наследником людей, которые однажды были частью Круга Валентина Моргенштерна. Людей, которые принимали нелегальные, противоправные меры против Нежити, меры, которые Конклав любыми способами рационализировал и игнорировал. Предубеждения, которые всасывались вместе с материнским молоком. Откуда нам знать, что ты будешь относиться к нам как к равным, поступать с нами так, будто наши жизни имеют такую же ценность, как и твоя? — Чего ты хочешь, Мелиорн? — спросил Джейс прямо. — Прекрати ходить вокруг да около и переходи прямо к сути. — Бумаги — даже подписанные кровью — мелкая бюрократия, которую можно легко обойти или интерпретировать как угодно. Они никак не изменят образа мышления тех, кто их подписывает. Моя Королева желает видеть Нежить, стоящую наравне с Нефилимами, прежде чем она решит рассмотреть любые договоренности. Алек нахмурил брови, и Магнус почувствовал первые ростки тревоги. Мелиорн расставлял ловушку. Люк также почувствовал это и беспокойно завозился на месте. — Места рядом с нами в Совете недостаточно? — спросил Алек. — Это больше, чем вам когда-либо предлагал Конклав. — А также совсем не испробовано. Реальность может не соответствовать предложенному, — Мелиорн приподнял бровь, с вызовом уставившись на Алека. — Если бы Сумеречный Охотник представительного ранга в вашей администрации в Институте женился на Нежити, породнился, это стало бы сильным подтверждением твоих намерений для Нежити. Возможно, даже достаточным для того, чтобы моя Королева рассмотрела твой договор. — Брак? Ты же не серьезно? — воскликнул Джейс. — В случае, если ты не заметил, часть сегодняшней встречи была посвящена тому, чтобы ввести общество Охотников в двадцать первый век. — Если ты желаешь продемонстрировать нам свои прогрессивные взгляды, возможно, тебе не стоит так пренебрежительно отзываться о наших культурных ценностях, — смерил Джейса взглядом Благой. — Межрасовый брак является прекрасным способом укрепить альянс. Даже Сумеречные охотники прибегают к этому, если под вопросом честь семьи, не так ли? — продолжил он, глядя прямо на Алека. Магнус сжал кулаки, пряча всполохи магии. Люк вздохнул с отвращением. — Не будь мудаком, Мелиорн. — Дети Луны молоды. Смертны. Они не придерживаются традиций. Но многие Благие, вампиры и маги жили в те времена, когда подобные сделки заключались везде. Они ни в коем случае не посчитают это устаревшим методом, — неумолимо продолжал Мелиорн. — Это прекрасный способ ведения переговоров. Благие используют его до сих пор. — О, я понял, — фыркнул Джейс. — Слушай, если ты так пытаешься заключить сделку с Иззи, я не хочу тебя огорчать, но мне кажется, она двигается дальше. Рафаэль напрягся, садясь ровнее, привлекая внимание Магнуса, но ничего не сказал.  — И снова одно и то же, — Мелиорн усмехнулся. — Даже если бы мы все еще виделись, я бы с радостью посмотрел на количество твоих костей, сломанных Изабель за одну только идею того, чтобы она остепенилась. Но нет. Я не могу предлагать свою кандидатуру. Никто из моих людей не выйдет по своей воле за Охотника, причинившего нам столько горя, что вычеркивает из списка тебя, Джейс Вейланд. И слухи ходят, что Клэри Фейрчайлд также недоступна. Что оставляет твоего Главу Института единственным Охотником с достаточным влиянием, чтобы это удовлетворило мою Королеву. Если пожелаешь, я могу предоставить список свободных Благих дев, которые будут рады разделить с тобой тяготы правления Институтом. — Раз уж тебя так хорошо информируют, тебе следует свериться с данными, Мелиорн, — сквозь сжатые зубы промолвил Алек. — Ты должен знать, что девы не совсем в моем вкусе. Магнус моргнул удивленно. Не так давно Алек ни за что не согласился бы озвучить подобное прилюдно. События предыдущих месяцев явно изменили не только его политические взгляды. Взгляд Алека стрельнул в его сторону всего лишь на миг, но этого было достаточно Магнусу, чтобы возвратиться в недалекие воспоминания о том, как он взглянул вверх после поцелуя Камиллы и увидел Алека, стоящего прямо там, выглядящего так, словно его ударили. О том, что Алек отменил свадьбу, Магнус узнал только несколько часов спустя. На тот момент уже было слишком поздно. Он вернулся в настоящее, когда Мелиорн отмахнулся от слов Алека взмахом руки. — Нас не беспокоят такие тривиальные вещи, как гендер потенциального партнера. — А что насчет вида? — спросил Люк. — Будет ли ваша Королева одинаково воспринимать соглашение о равности Нежити, если Алек или кто-то из его людей, женится на вервольфе или вампире? Или это только попытка поставить одного из ваших людей во главе Института? — Я не думаю, что кто-то из моего клана захочет жениться на Охотнике, — спокойно ответил Рафаэль. — Но в любом случае, меня также интересует этот вопрос. Мелиорн нахмурился, раздумывая. — Замечательно. До тех пор, пока есть доказательства того, что нефилимы считают нас всех — не смотря на вид — равными достаточно, чтобы жениться, моя Королева обещает удовлетворить ваше прошение о рассмотрении Договора. Я уполномочен сообщить вам, что до тех пор, пока переговоры ведутся, или в случае, если решение так и не будет принято, Благой Народ будет придерживаться своих собственных границ и не будет помогать ни одной из сторон конфликта между Сумеречными охотниками и другой Нечистью. Однако попытки затянуть или отменить эти переговоры на неопределенный срок приведут к возобновлению военных действий. Больше я ничего не могу вам предложить. Вслед за Мелиорном поднялись все остальные. Он и его лейтенант выскользнули из комнаты, ясно давая понять, что разговор окончен. Рафаэль тщательно разравнял документы, переданные ему Джейсом, и, сложив их вместе со своими заметками, передал Саймону, едва не уронившему документы при попытке засунуть их в папку.  — Я обдумаю твое предложение и обсужу его с лидерами других кланов, — сказал он Алеку. — Я свяжусь с тобой в случае, если мы захотим внести изменения. Или если мы предпочтем отказаться. Алек слегка склонил голову. — Спасибо Рафаэль. Я ценю то, что ты уделил мне свое время. Люк хлопнул Алека по плечу по пути к выходу вслед за Рафаэлем и Саймоном. — Хороший старт, Алек. Просто нужно время. — Конечно, если мы действительно можем доверять сказанному, — прошептала Майя, одаривая Джейса убийственным взглядом, заставляя того поежиться. Джейс открыл было рот, но так ничего и не сказал, и спустя мгновение Майя, с отвращением махнув головой, пронеслась через двери. — Не сдавайся пока, — вздохнув, сказал Люк и последовал за девушкой. Дот отправилась отдохнуть, сотворив портал в ее собственную квартиру, и Магнус попытался занять себя сооружением коктейля, в то время как Алек с Джейсом вели короткий разговор одними взглядами. Джейс ушел, не сказав ни слова, оставив их одних во второй раз с тех пор, как Магнус пытался отговорить Алека от женитьбы, так как Магнус не был уверен, что может считать те часы, которые он провел у постели бессознательного Алека, пытаясь не дать ему умереть. Месяцами он представлял, что скажет, будь у него малейшая возможность поговорить с Алеком, объясниться. Но сейчас, глядя на то, как Алек неуверенно переступает у его порога… Магнус не мог представить с чего начать.