Помни. Живи. Люби.

Анаита сидела на подоконнике у себя в комнате и задумчиво водила пальцем по стеклу, за которым вот уже третий час стеной лил дождь. Рядом с ней на полу расположился Хинокейтаро, облокотившись на стену и запрокинув голову назад, он так же витал в своих мыслях. Но тут такую блаженную тишину нарушил стук в дверь, и, дождавшись ответа, незваный гость появился на пороге.  — Капитан Хитцугая? Чем обязана столь позднему визиту? — отстраненно спросила девушка, даже не отвлекаясь от своего занятия. — Я хотел спросить у вас, — но тут вдруг запнулся, — Это же?.. — договаривать он не стал, Анаита и так поняла, о чем он.  — Да, мой занпакто, Хинокейтаро. Так о чем вы хотели спросить? — Шигекуни было абсолютно не интересно, зачем он пришел и нарушил ее покой, но избавляться от незваного гостя все равно надо. Тоширо ещё пару секунд разглядывал занпакто Анаиты. Высокий, точно выше Зараки, самурай в черно-серебряных с красной окантовкой доспехах, такие же длинные серебряные волосы, которые собраны в высокий ершистый хвост красной лентой. Два коротких меча за спиной и стальной браслет на правом предплечье. Занпакто никак не отреагировал на появление капитана и даже не шелохнулся, когда назвали его имя. Тоширо наконец сообразил, что довольно неприлично просто стоять и разглядывать человека, хоть тот по факту просто образ катаны. А потом и вовсе вспомнил, что от него ждут ответа.  — Я хотел спросить о Куросаки. Она не так давно в вашем отряде, но почему вы забрали ее к себе, и как она вообще попала в Готей? — его почему-то сегодня очень срочно заинтересовал этот вопрос. Ведь вроде совсем недавно он спускался на Грунт, а эта девчонка беззаботно гоняла по полю мяч, а вот сейчас она — третий офицер. — Меня заинтересовали ее способности, и я подала прошение о зачислении Куросаки в мой отряд, — девушка немного задумалась, но потом все же продолжила, — она пришла в Готей по той же причине, что и капитан Куросаки. Ее живое тело попросту более не способно выдержать давление ее собственной духовной силы. Решение о том, чтоб отправить ее в Общество Душ, принимал Урохара Киске, Командир Ямомото и капитан Куросаки-старший. Поверьте мне, девочка очень не хотела покидать Мир Живых. Но у всех у нас своя судьба, и срок отведен каждому свой, — уже почти шепотом закончила Шигекуни.  — Поэтому ее почти не видно в Сейретее. Это ведь вы походатайствовали за то, чтоб за ней закрепили Каракуру и она как можно больше времени проводила здесь? — странные вопросы интересовали этого капитана, почему было самому не пойти и не спросить у Куросаки? — Допустим, это так. Но я не вижу в этом проблемы. На мой взгляд, Карин прекрасно справляется со своими обязанностями, — ответила девушка, своей интонацией ясно давая понять, что разговор окончен.  — Благодарю, Шигекуни-сан, — и так же молча Хитцугая покинул комнату девушки.  — Ну и, — подал голос самурай, — зачем?  — Затем, что у нас был уговор с Куросаки, если ты забыл. Это не мои проблемы, и решать я их не полезу. Пусть сами друг с другом разбираются. И вообще, я бы выпила чая, — девушка пресекла все разговоры на корню и резко встала с подоконника. Когда она спустилась в общую гостевую комнату, на руке уже красовался витиеватый стальной браслет. Кучики Бьякуя сидел за столом в кухне и допивал уже чуть остывший чай. Они тихо вели беседу с Сой Фонг, которая задумчиво смотрела в окно, повернувшись к Кучики спиной. Ему не особо это нравилось, ведь все-таки это больше в манере Кучики — говорить с собеседником свысока, но в данной ситуации это было совершенно не важно. Разговор шел о том, что на днях рассказала им капитан Шигекуни.  — Но я никак не пойму, зачем они напали на сестру Куросаки? Она же просто человек? Не могли же они ее спутать? — раздосадованно шикнула Сой Фонг.  — Да и который день ничего больше не происходит. Все это странно, и мы совершенно не знаем, что искать. Словно нас водят за нос, — закончил за нее Бьякуя. Здесь в кухню вошла Анаита. Девушка молча налила себе чай, и, опираясь поясницей на кухонный гарнитур, отпила немного. Капитаны обратили на нее свое внимание. — Пришли еще о чем-то просветить нас, капитан Шигекуни? — ехидно кинула Сой Фонг через плечо. Но Анаита лишь улыбнулась уголком рта, никак не реагируя на ее выпад. — Я не знаю, зачем они охотились на Куросаки-младшую, это, отвечая на ваш вопрос, Сой Фонг. Но Куросаки Юзу не совсем обычный человек. В ней так же, как и в ее брате с сестрой, течет кровь синигами. Отличие лишь в том, что большую часть духовной силы забрала себе Карин, пусть и неосознанно. Потому младшая и сможет обрести свой занпакто только после смерти, оказавшись в Обществе Душ, — Шигекуни сделала паузу, глотнув еще чай, и, немного помедлив, продолжила. — Однако же, после ухода ее семьи в Общество Душ девочка должна была научиться как-то себя защищать. С той духовной энергией, что есть у нее сейчас, мы с Урохарой Киске и Шихонь Йоруичи нашли такую возможность. Духовное подчинение, — Анаита замолчала. Оба капитана задумались, девушка не заметно отвернулась, как бы отставляя в сторону кружку, и коснулась правой ключицы, чуть поморщившись. Но тут ее привлек голос Бьякуи:  — Нам уже доводилось сталкиваться с подчинителями. Что на этот раз? Не окажется ли девочка опасна в будущем? — Кучики знал, как трепетно Анаита относится к своем третьему офицеру Куросаки, но все же нельзя было закрывать глаза на то, что опасность в силе подчинителей присутствует.  — На этот раз все оказалось проще. Духовная сила Юзу нашла свой выход в способности подчинять воду. И несмотря на то, что девочка совершенно не использует способности синигами, ее воля крепка, а сила растет. В данный момент Каракура закреплена за Куросаки Карин, надеюсь, что вы понимаете, почему меня полностью устраивает такой расклад, — закончила Анаита.  — Вы позволяете сестрам видеться, для того чтобы следить за одной из них и держать в узде буйный нрав другой. Прекрасная тактика, но надолго ли ее хватит? — резонно спросила Сой Фонг.  — Говоря откровенно, капитан Сой Фонг, это длиться уже чуть более трех лет, и вряд ли скоро в этом еще будет нужда. Куросаки уже вполне в состоянии контролировать свои силы, а мой офицер не посмеет ослушаться приказа. Здесь все, что мне удалось собрать за время пребывания в Мире Живых. Прошу меня простить, — девушка положила на стол небольшую папку и быстро удалилась с кухни. Чуть покачнувшись в дверном проеме, она более уверенным шагом поднялась к себе. Бьякуя проводил девушку задумчивым взглядом, но решил, что ему все-таки показалось. Шигекуни едва свернула в коридор, к своей комнате, как ее резко скрутило, и она, облокотившись о стену, схватилась за правое плечо. Но в коридоре послышались шаги, она попыталась выпрямиться. — Капитан? Капитан Шигекуни? Вы в порядке? — из комнаты лейтенантов выглянул Хисаги. — Все, все в порядке, Шухей, — чуть помедлив, ответила девушка. — Просто немного кружится голова, думаю, мне надо прилечь, — она немного вымученно улыбнулась лейтенанту, и тот только взглядом проводил медленно удаляющуюся девушку. Переступив порог комнаты, Шигекуни захлопнула за собой дверь и кинулась к тумбе у окна. Но вдруг резко замерла на месте, начиная задыхаться, и упала на колени. Трясущейся рукой открыла тумбу и наугад выдернула оттуда шприц. Тело вдруг вновь пронзила парализующая боль, и девушка, скорчившись на полу, так и уронила шприц обратно в ящик тумбы. — Анаита! — рядом вдруг резко возник огромный самурай, — Анаита, черт возьми! — самурай присел на одно колено и, перевернув девушку, прислонил ее к стене. Она чуть слышно простонала, и он все понял. Быстро схватив тот самый шприц, он воткнул ей его чуть ниже правой ключицы, до конца ввел вакцину и так же быстро убрал обратно. А затем просто молча присел рядом, давая девушке время, чтоб придти в себя. И как только она задышала ровнее и подняла голову, он наконец строго взглянул на нее.  — Давно этого не было. Но почему ты молчала? — самурай прикрыл глаза и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что девушке все равно придется отчитаться перед ним.  — Нет, вчера это случилось впервые. Спустя столько лет, — девушка опустила голову.  — Я бы тоже хотел узнать, что здесь происходит? — девушка вздрогнула, едва услышав этот голос. Всего на несколько секунд она потеряла контроль над своей реацу, а он уже успел все понять. В дверях комнаты стоял Кучики Бьякуя собственной персоной. — Дверь, Кучики, — тихо сказала девушка. И Бьякуя спокойно закрыл дверь и присел на кровать, намекая, что готов слушать.  — Анаита, что с тобой происходит? — напрямую спросил Кучики, не выдержав того, что девушка молчит. Все же за время ее пребывания в Готее они успели неплохо сойтись. Хотя все до сих пор недоумевали, что могло связать высокомерного гордеца Кучики и заботливую тихоню Шигекуни, которая так любила нарушать регламент и спорить с командиром, в отличие от вечно правильного капитана Шестого отряда.  — Есть одна особенность в моей настоящей семье. Раз в несколько поколений в главной ветви клана рождались трое наследников. Дети, с самого рождения имевшие невероятную духовную силу, с младенческих лет имевшие свои занпакто. Дети, чья сила превосходила обычных синигами. В этом и была особенность клана Кйоконоиши. Этот своеобразный ритуал никогда не был нарушен, но случилось так, что Совет Сорока Шести счел нас слишком опасными. Клан был не особо многочислен, и подавляющее большинство его членов просто никогда не пользовались силами синигами, ведь тем же Советом это было запрещено. Их вырезали в одну ночь. Но никого совершенно не интересовало, почему предложение избавиться от семьи Кйоконоиши было так быстро одобрено и исполнено, — девушка подняла глаза и серьезно взглянула на капитана.  — Глава клана ждал пополнения в семье, — скорее утвердительно произнес Бьякуя, на что девушка кивнула в ответ.  — Но они немного все же опоздали, а когда поняли свою оплошность, отступать было поздно, — Анаита вновь опустила глаза, — Когда меня приняли в клан Шигекуни, я владела занпакто. Но Хинокейтаро никогда не был обычной катаной. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Шигекуни не знали о его наличии, поэтому и слухов о наследниках Кйоконоиши не было. Прошло несколько лет, и однажды я проснулась, а рядом со мной лежал совершенно незнакомый мне меч. Мы с Хинокейтаро пытались поговорить с ним, но он, хоть и пустил нас к себе, просто молчал. В конце-концов у меня просто не было иного выхода, ведь если бы кто-то узнал о наличии у меня второго занпакто, было бы много проблем. Но и это не все. Спустя еще четыре года во время тренировки я потеряла сознание, а когда пришла в себя, в руках я держала третью катану, которую до этого никогда и в глаза не видела. Но выбора меня не было, как и в первый раз, я просто скрыла это ото всех, — девушка встала с пола и осторожно пересела на диван.  — Поэтому ты носишь свой занпакто в такой форме. Иначе бы пришлось носить с собой три меча, — заканчивал мысль Кучики. — Пусть будет так. Когда я достигла совершеннолетия, приемные родители позволили мне покинуть их семью, и я просто ушла из клана Шигекуни. Я проводил время в тренировках и изучении истории своей настоящей семьи. Тяжкий груз в виде еще двух душ, нависших надо мной, меня совсем не радовал. Но когда я нашла ответы на свои вопросы, стало еще хуже, — девушка подняла взгляд, и Бьякуя обратил внимание на то, какое отчаяние плескалось в них. И тогда до него дошло. Три наследника, прерванная династия, три занпакто, три браслета. Эти мечи, они появились не просто так. Это были духи-хранители так и не рожденных детей.  — Я вижу, что ты правильно все понял, — Анаита тяжело вздохнула и продолжила рассказ, — О клане Кйоконоиши ходило множество слухов и легенд, но ни одна из них не была правдой. На самом деле никто из моего клана не был так божественно силен, как считал Совет. Ты ведь знаешь, что после смерти синигами его дух-хранитель перерождается. Так вот именно благодаря трем духам-хранителям Кйоконоиши и считались защитниками Общества Душ. Когда-то давно они заключили своеобразный контракт с кланом, и когда трое наследников погибали, духи перерождались в следующих троих ровно через три поколения.  — И раз клан был уничтожен, им было просто некуда деваться, — вновь закончил за нее Бьякуя.  — Именно так. У меня нет ни братьев, ни сестер, поэтому-то они и поделили между собой мой внутренний мир. Буквально разорвали мою душу на три части. Хинокейтаро, — теперь девушка обращалась к своему занпакто, который до этого молча сидел на полу у кровати, — позови их, — самурай прикрыл глаза на несколько секунд, а потом вдруг, словно отделившись от него, появились еще двое поразительно похожих на него воинов.  — Это Райдон, — девушка указала на того, что встал по правую руку от ее хранителя. Он был точной копией Хинокейтаро, только волосы его были цвета вороного крыла и такие же черные, как ночь, доспехи. — А это Анахита, — Шегикуни перевела взгляд на третьего самурая. Это оказалась девушка, так же как две капли воды похожая на Хинокейтаро, только волосы ее были белее первого снега, а доспех сверкал чистым серебром. Сам же Хинокейтаро тоже изменился. Его волосы из серебреных стали темно-пепельными и даже чуть отливали лиловым, а доспех окрасился в кроваво-красный. На все увиденное лицо Кучики удивленно вытянулось, — Знакомьтесь, капитан Кучики, три древнейших защитника Общества Душ, — в ответ Бьякуя уважительно кивнул, буквально кожей ощущая мощь, исходящую от древних воинов. Самураи молчали, лишь угрюмо уставившись на девушку, которая, похоже, тоже не спешила продолжать разговор. Зато Кучики нашел, что сказать.  — Несколько дней назад, когда речь зашла о Вратах Ада, ты сказала, что пришлось очень постараться, чтоб договориться с Волей Ада и закрыть Врата. Это ведь явно как-то связано? — Кучики пытливо смотрел на девушку, которая и так уже опустила глаза и спрятала лицо в распущенных волосах от угнетающего молчания троих занпакто.  — То, что клан Кйоконоиши имел доступ и некое влияние на Волю Ада, это действительно так. Только объединив свои силы, духи-хранители способны призвать Джигоку к разговору. Но сила Короля Ада столь велика, что при появлении его слишком близко к другим мирам она неотвратимо наносит им вред. И чтоб этого не происходило, необходима сила столь же огромная. Человек физически просто не в состоянии долгое время выносить такое давление. Именно поэтому наследников духов-самураев всегда было трое. Прошу вас, — обратилась девушка уже к воинам, — не смотрите на меня так, будто я могу что-то с этим сделать, — на что занпакто немного удивленно вскинули головы, но взгляд их смягчился. Все-таки у них не было причин не доверять, а тем более не уважать свою хозяйку. Она тем временем продолжила. — Воздух в Аду довольно токсичен, и долгое нахождение там чревато последствиями. Избежать их не удалось и мне. Это началось немного раньше, чем тот случай с Куросаки. Пришлось основательно потрудиться, чтоб после Айзена почистить Уэко Мундо от неконтролируемых арранкаров. Тогда она и появилась, токсичная опухоль под правой ключицей. Унохана сказала, что со временем, в отдаленные сроки она рассосется, если под воздействием токсичной реацу не начнет прогрессировать. Но как видишь, надолго удержаться от приближения к Аду не удалось, — Анаита наконец взглянула на Бьякую, а потом утомленно откинулась на спинку кровати. Она смотрела в потолок, будто не замечая собеседника, и витала где-то в своих мыслях. Бьякуя уже собирался что-то сказать, но девушка вдруг снова заговорила.  — Урахара Киске разработал вакцину, которая замедляет ее рост и распространение токсинов в организме. Но лишь замедляет. А теперь, с появлением этого Цуметаи Иши, она вновь начала прогрессировать. Я не знаю, сколько мой организм еще будет способен бороться с ней. Только не надо так смотреть на меня, я пока не собираюсь умирать, — закончила девушка. Кучики промолчал. Он прекрасно понимал, что бы он ей не ответил, это либо прозвучит как утешение, либо сочувствие. А девушка ясно дала понять, что ни в том, ни в другом не нуждается.  — В любом случае, от этого отброса стоит избавиться побыстрей. Я бы не сказал, что мерзость Ада мне по вкусу, — наконец подал голос черный самурай.  — Нам же все равно придется снова с ним столкнутся, Райдон. И никуда уже от этого не денешься, — вступила в разговор девушка-воин Анахита.  — Кучики-сан, ваш занпакто, Сенбонзакура, вы не спрашивали у него о реацу того парня? — спросил Хинокейтаро. — Нет, не думаю, что он может что-то знать, — отстраненно ответил Бьякуя на вопрос самурая. — А зря, капитан, ваш занпакто, скорее всего, как и мы, знал эту реацу, — ответила ему Анахита. — Поговорите с ним на досуге, — закончила она и исчезла. Хинокейтаро чуть вздрогнул и его волосы вдруг вновь посветлели, доспех засеребрился. — Анаита, по-моему, пора самим выйти на хоту. Если ж этот отброс посмел напасть, у него явно заготовлен какой-то трюк. Нам этого не надо, он и так проявил к нам нездоровый интерес, — вставил свое Райдон и так же испарился. На этот раз светлые глаза Хинокейтаро потемнели, а доспехи приобрели черную окантовку, так же почернели и рукояти мечей за спиной. — Хорошо, Райдон, Анахита, я приму к сведению ваши слова. Хинокейтаро, оставь нас, пожалуйста, — после ее слов последний самурай будто и вовсе в воздухе растаял, а на предплечье девушки вновь сверкнул стальной браслет.  — Я полагаю, что мне стоит сейчас же поговорить со своим занпакто, — прохладно заметил Кучики. Он достал свой занпакто и положил его к себе на колени. — Постой. Если ты сейчас материализуешь его здесь, весь дом сбежится на всплеск твоей реацу. Дай лучше я, мы поступим немного по-другому, — Шегикуни взяла его за руку останавливая, а потом взглянула в глаза, ожидая одобрения. Кучики едва заметно кивнул. Девушка на отпустила его руки, а, наоборот, во вторую взяла его меч. Пару секунд ничего не происходило, но потом вдруг катана растаяла в воздухе, как это было с ее занпакто минуту назад. И на предплечье Бьякуи появился стальной браслет. Он отличался от ее браслета и имел фиолетовый оттенок. Как она потом объяснила, цвет и форма зависят от самого духа-хранителя. Кучики сначала удивленно уставился на украшение на своей руке, а потом, повинуясь интуиции, махнул ей в сторону, и браслет на руке растаял, а рядом с кроватью материализовался грозный самурай в бордово-фиолетовых доспехах.  — Сенбонзакура? — позвал Кучики.  — Рад видеть вас, хозяин, — занпакто почтительно склонил голову. И Анаита в который раз удивилась, какими же разными могут быть отношения синигами и их духов-хранителей. — Ответь мне, ты знаком с обладателем той отвратительной реацу? — напрямую спросил Бьякуя. — Да, хозяин, еще при жизни мне доводилось встречать обладателей такой черной реацу. В мое время их звали Детьми Ада, — покорно ответил Сенбонзакура. — Ты прав, Сенбонзакура, так их зовут и по сей день, — ответила дух-хранителю Кучики Анаита. — Значит, Дети Ада. Теперь мы хотя бы имеем представление, с чем столкнулись. Ты можешь конкретнее рассказать о них? — задумчиво произнес Кучики. — Я не думаю, что нам это чем-то поможет. Если верить записям клана Кйоконоиши, то у Джигоку было более одиннадцати тысяч детей, и все они по-своему ужасны и отвратительны, — пояснила девушка свою позицию. — Хозяин, — обратился Сенбонзакура, и Бьякуя вновь перевел взгляд на него, — возможно, при встрече с ними я мог бы кого-то из них опознать, — предложил самурай. — Спасибо, можешь быть свободен, — после этих слов воин в фиолетовых доспехах почтительно склонил голову и испарился, вновь появляясь на предплечье своего хозяина. Только тогда Бьякуя обратил внимание, что до сих пор сжимает ладонь девушки, и в тот же миг как-то неловко ее отпустил. Анаита лишь тихонько усмехнулась. Кучики пробормотал что-то про то, что ему надо идти и он и так засиделся, быстро вышел из комнаты, даже не обратив внимания на то, что Сенбонзакура так и остался в форме замысловатого браслета.  — И ты правда считаешь, что это смешно? — ехидно заметил Хинокейтаро, который уже вновь гордо восседал на подоконнике.  — Когда-нибудь я точно запру тебя в катане, — так же ехидно ответила девушка, сидя спиной к самураю.  — Вы безнадежны, даже Сенбонзакура это заметил, — не обращая внимания на замечание девушки, продолжил дух. — И почему мне достался именно ты, а, несносный? Почему Анахита и Райдон не досаждают мне тысячей и одним советом в день? И ведь Сенбонзакура ни за что не полезет к Кучики с советами! — возмутилась девушка, на что Хинокейтаро рассмеялся.  — Ну так уж решила матушка-судьба, что именно я подошел тебе больше всего. А Сенбонзакура еще слишком молод. Возможно, через сотню-другую лет они с Кучики и будут говорить на равных. Ладно, раз уж ты уже носом клюешь, то я пойду. А вам, может, стоит все-таки поговорить? — предпринял последнюю попытку Хинокейтаро. За что девушка, даже не оборачиваясь, запустила подушку. Но как и ожидалось, там уже никого не было, а на предплечье игриво блеснул стальной узор.