***
В числе присяжных было шесть важных особ. Они, как идеально очерченные пики шестиконечной звезды Давида, располагались равноудаленно друг от друга. Пространство же между ними либо оставалось свободным, либо было занято гостями помладше, коих было всего двое. Молодые люди вели себя нервозно, хоть и старались не показывать этого. Они жались ближе к своим покровителям и молчали, бесцельно исследуя пустыми глазами гладь столешницы. Казалось, если к ним приглядеться, то можно было заметить, как беспрепятственно поступала в их головы информация и как столь же беспрепятственно вылетала обратно, едва не выдавая их свистом из ушей. Джентльмены же посолидней сохраняли свой серьезный вид и слушали самого старшего из собравшихся. Старик в отменном шерстяном пиджаке с бордовым платком, игриво выглядывающим из нагрудного кармана, погрузился в большое резное кресло, как в кокон. Он был бережно укрыт своей плотной мантией, словно пледом, и занимал почетное место во главе стола. Волшебник и сам походил на древний артефакт, с трепетом почитаемый другими заседателями: господа, окружавшие его за столом, внимательно следили за каждым его движением и, казалось, готовы были в любой момент вскочить с места, чтобы предложить салфетку или услужливо поднести кубок. Пожилой маг то и дело поправлял толстые прямоугольные очки в роговой оправе, цепкие маленькие глазки горели нездоровым блеском, а густая седая шевелюра подрагивала в такт его речи. — Ну что ж, господа! Отвлечемся от наших дел, мне бы хотелось отдельно поприветствовать преемников, а значит, уважаемых мужей нашей династии. Ян, Теодор… здесь нет родов и фамилий, мы — одно наследие, и чем старше, тем сильнее оно становится. После этих слов в помещении откуда ни возьмись появился чинный слуга в строгих брюках, белоснежной рубашке, шерстяной стильной жилетке и галстуке-бабочке. В руках он держал поднос с восемью изысканными серебряными кубками и кувшином ароматного вина. Воспользовавшись невербальной магией, он ловко разлил по кубкам чудесный напиток и серебро послушно разлетелось к гостям. Волшебник во главе стола поднял свой кубок, и остальные тут же последовали его примеру, встав со своих мест и не сводя глаз с говорившего. Старый же маг не сдвинулся с места. — За нашу сильную и нерушимую династию!Предисловие
9 августа 2017 г. в 13:25
Можно бесконечно искать лучшие пути маскировки, но, учитывая главные изъяны человеческого мышления, идеальный способ скрыться от нежелательного внимания преследователей — это проворачивать свои тёмные делишки прямо у них на виду.
Удивительно, как сквозняком из приоткрытых форточек министерской канцелярии до ушей рабочих клерков не доносились отголоски приватных бесед и скрытых переговоров самых разыскиваемых преступников и лидеров тайной магической верхушки. Комфортабельно расположившись в элитных номерах старинного и элегантного отеля «Кларидж», в каких-то ста-ста пятидесяти метрах от главного корпуса Министерства Магии, достопочтенные господа не стеснялись арендовывать пышные конференц-залы для своих сборищ. Вероятно, у Кингсли зашевелились бы волосы на голове, узнай он, какой произвол творится прямо через дорогу от его собственного кабинета.
Господа, привыкшие не называть друг друга по выдающимся и без того фамилиям, не столько в целях конспирации, сколько в угоду сформировавшейся десятками лет традиции, здесь, за круглым столом, управляли, пожалуй, всем законодательством наивной магической Британии. В их руках было всё: деньги, какие не снились даже лидерам знаменитого маггловского рейтинга «Форбс», колоссальная магическая сила, нарастающая с каждым днём, а вместе с этим — неограниченная власть и безнаказанность.
Конечно, интриги в делах государственных казались детским лепетом рядом с вопросами, стоявшими на повестке дня тайного совета. Они называли себя «семьей», «магической династией», связанные не кровным родством, а черной магией и властью. Заседающие за большим круглым столом, поистине сильные и, конечно же, чистокровные, волшебники ни капли не чурались использовать силы, полученные незаконным путем.
Одним из непреложных артефактов, служащих совету верой и правдой десятилетиями и способствующих укреплению их магической мощи, был рукописный фолиант, составленный на основе древних целительских рецептов далеких предков, населявших просторы Англии задолго до зарождения здесь государства. Племена, обитавшие на этих обширных территориях, жили закрытыми общинами и были разделены между собой порядочными расстояниями. Даже если по какой-то причине кельтам понадобилось бы связаться с другими обитателями равнин, то сделать это оперативно было бы невозможно — от одного селения до другого было по два, а то и три дня пути. Поэтому, случись в деревне несчастье, помощи извне ждать не приходилось и на плечи местных целителей возлагалась огромная ответственность. Это и помогло племенам добиться потрясающих успехов во врачевании. Лекари веками собирали знания, совершенствуясь в науке, ныне известной как зельеварение. Только путем проб и ошибок, голыми руками, без привычного в настоящее время оборудования, они порой ценой собственной жизни получали уникальные рецепты зелий. Целители корпели над рукописными текстами на древнем языке и передавали их из поколения в поколение, тщательно подготавливая себе преемников.
Раскопки на местах обитания кельтов начались ещё в девятнадцатом столетии и, развернувшись особенно активно в послевоенное время, не прекращаются до сих пор. Каждый уважающий себя археолог считал должным сунуть нос в глубины древней цивилизации, но лишь единицам удавалось обнаружить что-то интересное. Принимая в раскопках самое активное участие, магглы, сами того не подозревая, откапывали время от времени магические артефакты. Не в силах объяснить роль тех или иных таинственных вещей, именитые ученые бестолково приписывали ценные находки к категории «Предметы для религиозных обрядов», и лишь некоторые пытались докопаться до истины. Разумеется, безуспешно.
Естественно, не обходилось и без мародеров из волшебного сообщества. Морфин Мракс, дальний потомок и наследник дома Слизерин, был в их числе. Его всегда занимали романтические легенды о таинственной и поистине великой магии, которой обладали древние племена, и его упорное желание докопаться до истины в конце концов дало свои плоды. Из недр земли он достал нечто прекрасное. Нечто удивительное и потрясающее. То, что могло стать новым словом в магическом целительстве и спасти сотни жизней. Или погубить человечество в одночасье.
Эффект зелья был прост — магия передавалась от одного волшебника к другому, наполняя изможденного живительной силой и исцеляя его. Кельты не забирали силу друг у друга, они отдавали ее добровольно, излечивая своих родных. Но Мракс пошел дальше. Переведя древний манускрипт, он занялся трудоемкими исследованиями древнего рецепта. Ему удалось не только приготовить зелье и удачно использовать заклинания, но и адаптировать результаты к современным условиям и даже усовершенствовать рецептуру.
Во все времена сущность человеческая остается неизменной. И неважно, идет ли речь о волшебном сообществе или обывателях, не обладающих и крупицей магического потенциала. Найденные знания потомок Слизерина посчитал поистине достоянием великого дома. Перед ним открывались безграничные возможности, которые и не снились самым великим волшебникам. В Морфине играли амбиции и жажда новой силы. Поделившись рецептом только с достойными, по его мнению, кланами чистокровных магов, он принялся осуществлять свой страшный план, забирая магическую силу у всех «недостойных» без разбора.
Это быстро заметили, и негодованию волшебников не было предела. Иногда толпа бывает сильнее всякой магии — небольшая междоусобица среди магического населения расставила всё по местам. Мракса погубила неосмотрительность, его собственное величие слепило ему глаза. Мага поймали и казнили вместе с его немногочисленными последователями. Там же, в страшном пламени, полыхали страницы переведенных манускриптов.
Но глупо было предполагать, что эту новую чуму искоренить будет так просто. Когда остервенелые глупцы получили свою порцию крови, вырезав лишь самую очевидную часть гниющей опухоли, последователи нового «Магического Закона», затаившись в своих обителях лишь на время, ещё больше укрепили веру в свою избранность.
Без крупных жертв с такой заразой справиться невозможно. Последователи новой философии принялись распространять свои идеи, тайно, в кругу избранных, заражая чистокровных вирусом опасной лихорадки. Теперь они будут осторожней, гораздо осторожней — научатся на своих ошибках, и вы не узнаете о них до того момента, пока они сами того не пожелают. Пока они не станут достаточно сильными для этого.
На советах в тайных подземельях или между делом, во время ничего не предвещающих встреч на охоте, они будут решать, кто достоин жить, а кто заслуживает смерти, чья наследственность ценна, а чья может кануть в лету. Они будут манипулировать, красть, убивать и скрывать это все под множественными Обливиэйтами. А мы будем жить рядом с ними, упиваясь своей ложной безопасностью, пока им не понадобится кто-то из нас.