Не выдавай меня

      — Это ваш личный рецепт? — скривилась я, разминая в тарелке проглядывающие местами комочки овощного пюре. — Сомневаюсь, что домовики способны добровольно приготовить такую гадость!       Яство выполнили персонально для меня по спецзаказу профессора, и похоже оно было на плошку с болотной грязью. Снейп, как известно, отличался особенной любовью к изощрённым пыткам. Я была уверена, что маленьким поварам совесть ещё долго не позволит показываться мне на глаза после такого угощения.       — Может, тогда ещё зелья? — ответил Снейп с наигранной заботой.       Он лениво свернул газету, доселе служившую ему прикрытием. Думал, видимо, что я не заметила, как он мельком поглядывал за мной поверх неё. Сомневаюсь, что профессору удалось таким образом прочесть целиком хоть одну статью. Хотя в целях конспирации он деловито шелестел страницами и забавно хмурил брови.       Голодная я, к слову, была зверски, поэтому, несмотря на непривлекательный вид моего завтрака, придвинула тарелку поближе и принялась уплетать блюдо с большим аппетитом. Возмущения были больше ради формальности. Какие уж тут изыски, когда два дня подряд твой рацион составляют лишь чередующиеся между собой лечебные снадобья! Уверена, в моём желудке успел побывать весь разнородный набор ингредиентов профессорской лаборатории, и против этого — минимум чего-либо съестного. За это короткое время я успела скинуть пару-тройку фунтов.       — Ещё один пузырек, и я сама приобрету оттенок этой стряпни!       — О, вам пойдёт к лицу зелёный. Попробуйте!       Таким было первое утро нашего негласного перемирия. Во всяком случае мы неплохо делали вид, будто ничего не произошло. Грызться между собой у нас не было ни сил, ни желания. Я отчасти успела свыкнуться со своим положением экспериментальной модели искусственно созданной ведьмы и уже так остро не чувствовала себя заключённой. По крайней мере было очевидно, что Снейп не собирался убивать меня прямо здесь и сейчас. В подземельях он мог оказать мне должную помощь и уход — одна бы я определённо с этим не справилась. На самом деле меня всё вполне устраивало. Если меня не собирались препарировать в лаборатории — на что, я уверенна, профессор был вполне способен — то и я готова была потерпеть.       Между тем я постоянно возвращалась к одной и той же мысли — почему он до сих пор не выдал меня Пожирателям? На этот счёт у меня был целый ряд гипотез. Не обходилось и без самых невероятных вариантов, например, что Снейп мог просто пожалеть меня. Это всё, конечно, было далеко от истины.       И всё же, теперь я умела колдовать! Стоило свыкнуться с этой мыслью. От неё у меня в груди разливалось приятное тепло, и мне казалось, будто я свечусь подобно Люмосу.       Раньше я думала, что ради одного такого дня — дня из жизни нормальной ведьмы — не жаль было бы пожертвовать и всей оставшейся. На деле это оказалось не так. Теперь мне хотелось жить! Жить! Дышать, колдовать, а ещё — учиться, мечтать, строить планы на будущее, творить, влюбляться! Рожать детей в конце концов! И мне ужасно не хотелось умирать. Насчет этого у меня как раз были плохие предчувствия.       Теперь мне было что терять, и я отчаянно этого боялась. Я поняла, что готова на всё лишь бы выжить. Другим, конечно, знать об этом было вовсе не обязательно, но для себя я всерьёз решила, что воспользуюсь любой возможностью, буду изворачиваться, как только смогу, вгрызаться в этот мир зубами. Что говорить, я уже и так перешла черту — поздно было оглядываться назад и строить из себя невинность.       Я часто прокручивала в голове эпизоды наших странных взаимоотношений со Снейпом, которые нельзя было назвать однозначными. Я не могла отрицать, что остаюсь к нему неравнодушной, что чувствую к нему нечто сильное — будь то ярость или желание, благодарность или отвращение. Бывало, мне хотелось наброситься на него и увлечь в спальню, а временами — нежно приобнять за плечи, когда он работал за письменным столом. Я живо могла представить себе такую сцену и с трудом сдерживалась, чтобы не воплотить её в жизнь. Это была глупая затея. Он был тем, к кому мне определённо не стоило привязываться. Пожирателем смерти. Мои чувства, несомненно, были чем-то искусственным.       Один писатель точно заметил, что любовь — это лишь порождение тщеславия или скуки. Мне претило думать о том, что я стала зависима от Снейпа, как многие жертвы становятся зависимыми от своих мучителей. Взамен стихийным порывам приходила апатия. Мне было ужасно жаль, что всё сложилось именно так.       После завтрака меня неожиданно навестил Дамблдор, и я бы рада сказать, что на этом мои злоключения подошли к финальной точке, но это было вовсе не так.       — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — заботливо произнёс директор, чем вызвал нервную усмешку на моём лице. Он был вовсе не удивлен и не взволнован, увидев меня в покоях зельевара.       — Альбус… — я долго перебирала приходящие в голову фразы, но одна пуще другой они были пропитаны злобой и ядовитым сарказмом, так что мне пришлось выдохнуть, прежде чем озвучить наиболее щадящий ответ.       Почему он не пришёл раньше? Неужели не беспокоился обо мне? Почему при пробуждении в первый раз я не обнаружила его у своей кровати? Обида точила меня изнутри, мне хотелось рявкнуть на него, встряхнуть, но всепоглощающий авторитет директора, конечно, не позволял этого сделать.       — Я не знаю что сказать… — продолжила я, справившись с накатившими эмоциями. — Почему я всё ещё здесь?       Было очевидно, что забирать меня с собой Альбус не собирался, от этого я почувствовала себя брошенной. Я не жаловалась на компанию Снейпа, но отстранённость Дамблдора впервые пробила брешь в моём отношении к нему. Он всё это время прекрасно знал, где и с кем я нахожусь! Знал! Надо же, Снейп и правда не солгал мне об этом.       Сидя напротив директора, я торопливо восстанавливала в голове произошедшие события и пыталась нащупать нить логики в поступках обоих волшебников, находящихся подле меня. Между ними были какие-то странно доверительные отношения, в которых мне ещё предстояло разобраться. Снейп, понятное дело, шпионил на Тёмного Лорда, прощупывая почву и вытягивая секреты могущественного светлого мага. Однако, зная Альбуса, я с трудом могла представить, что его возможно обвести вокруг пальца. Уж очень близко подпустил он к себе зельевара. А ведь Дамблдор не так прост, как стремится казаться. Только глупец не увидит второго дна в его нежно ласкающем слух отеческом баюкании.       — Лесли, терпение, — тихо, но уверенно отрезал он, — это для твоей же безопасности. Тебе необходимо ещё немного побыть здесь. Профессор Снейп любезно предоставил свои покои, и ты можешь смело обращаться к нему, если тебе что-либо понадобится.       «Да уж, очень любезно! Мне скоро понадобится палата в Мунго для душевнобольных!»       — Нам нужно выяснить, кто именно стоит за этим серьёзным преступлением, — выделил директор.       Вся эта глупая ситуация порядком начала меня раздражать. Я и сама прекрасно знала, кто стоит за моим отравлением. И Снейп знал. И Альбус, возможно, тоже. Но мы продолжали играть в эти идиотские жмурки. Теперь я и сама была в состоянии постоять за себя. Правда, Альбусу об этом знать было вовсе необязательно, ведь это повлекло бы за собой вереницу других вопросов, которые я пока не готова была ему раскрыть.       — Думаю, что в школе под вашей защитой я нахожусь в полной безопасности, — уверено произнесла я в слабой попытке изменить его решение.       — Лесли, я заботился о тебе, как о родной, и лишняя осторожность сейчас не будет лишней. Поверь, я не могу позволить себе потерять и тебя!       Да, этого стоило ожидать — банальная сентиментальность. Альбус всё ещё думал о Джеймсе. Потеряв его, он решил всеми силами сохранить жизнь мне. Похоже, я для него значила никак не больше, чем запылившийся на полке сувенир, пробуждающий светлые воспоминания. Мои чувства директора волновали мало. Всё становилось на свои места.       — Хорошо, Альбус. Я буду паинькой, — согласилась я, понимая, что вопрос уже решён, — если профессор будет так любезен снабдить меня нужной литературой. А то его полки быстро пустеют.       Я учтиво кивнула директору, давая понять, что разговор продолжать не намерена.       — Вот и славно.       А чего я ожидала? Всё и так было понятно! «Нечего расстраиваться», — успокаивала я себя. В этом мире ничто не дается за так. Все берут свою плату. Будь то банка фасоли в супермаркете, комнатушка в Джилинхеме или доброе расположение волшебника. За что-то расплачиваешься сама — галлеонами ли, потраченными нервами или разбитыми надеждами — за что-то тебе открыт кредит кем-то другим. Так и Джеймс Марлоу открыл мне бессрочную ссуду на опеку старика, а я оплатила ему долг своим молчанием. Я ведь ни разу не посмела заявиться в родной дом, устроить скандал, претендовать на имущество, признание родства или нечто подобное. Хотя, уверена, у него была заготовлена подстраховка и на этот случай.       Я задумалась об этих товарно-рыночных отношениях и не заметила, как Дамблдор исчез, и в комнате остались мы одни. От размышлений меня отвлёк Снейп. Он накинул мне на плечи знакомую изумрудную мантию и на мой немой вопрос объяснил:       — Домовик перенёс часть ваших вещей. Я подумал, захотите взглянуть.       Он жестом указал в сторону спальни, которая постепенно становилась всё больше похожа на мою собственную. Сам профессор предпочитал оставаться в кабинете, для сна приспособив свою кушетку.       — Спасибо, — хрипло выдавила я, а потом неожиданно для себя продолжила, — как вы думаете, Северус, мы являемся заложниками своего прошлого? Оно определяет то, чем мы живем, как поступаем?       — Как ни прискорбно, да, — кисло улыбнулся он.       — Значит, свободы нет? Вы не похожи на того, кто самостоятельно выбрал сторону. Думаю, вы не так ужасны, как хотите казаться.       — Опасные сомнения. Неужто вы решили отклониться от курса своей положительной характеристики? Или, может, вошли во вкус?       — Стоит ли делить мир на чёрное и белое? Может быть, зло от добра отличает лишь то, на чьей ты стороне?       Эта мысль, озвученная мной, как видно немного удивила Снейпа, я и сама, признаться, себе удивлялась.       — Помнится, одна из сторон чуть не отправила вас на тот свет. Дважды, - справедливо заметил он, - И неужто меня вы больше не боитесь?       — Северус, вы спасли мне жизнь, и это было достаточно трудозатратно. Отнимать её так сразу — как минимум нелепо.       — Ну, не сразу… — усмехнулся он, угрожающе поведя бровью. — О, это было бы огромной ошибкой — не воспользоваться такой прекрасной ситуацией, как вы считаете? — он потянулся губами к моей шее.       — И правда, неразумно, — согласилась я, немного подаваясь ему навстречу. Но прикосновение было лишь мимолётным.       — Посмотрим, на что вы способны, — Снейп отстранился, выпрямился во весь рост и, ловко оказавшись впереди, учтиво предложил свою руку, чтобы поднять меня с кресла.       А вот это уже становилось действительно интересно! У меня давно возникало желание пульнуть в Снейпа чем-нибудь гадким исподтишка после его язвительных комментариев. Да и моим нелепым тренировкам, которыми я скрашивала часы заключения в подземельях, как раз не хватало дуэльной практики. На днях я припомнила парочку хитроумных заклятий, которыми братец хвастался после учёбы в Черноземье, и, хоть у меня плохо получалось пока регулировать силу удара, мне не терпелось опробовать их на деле.       Я потянулась к столу за палочкой, выигрывая пару мгновений на обдумывание атаки. Хотелось застать его врасплох. Ладно, хотя бы попробовать это сделать! Я резко обернулась и с ходу попыталась выбить у Снейпа палочку.       — Экспеллиармус! — мимо. Я не особо-то и надеялась, что сработает, поэтому вслед полетели Остолбеней и Петрификус Тоталус. Моя палочка плясала в руке, вырисовывая сложные узоры заклятий так, что у меня начало ломить запястье с непривычки.       — Протего! Остолбеней! Петрификус Тоталус! — получилась бы неплохая связка, если бы второе сработало в полную силу. Профессор отразил их без малейших усилий и ответил легким жалящим, которое явно адресовалось мне под зад.       «Издевается, гадёныш!»       — Инкарцеро, Эверте статум! — не сработало. — Остолбеней! Остолбеней!       Я, как дикий гиппогриф, скакала по расширенной чарами комнате. Даже не заметила, когда Снейп изловчился наложить эти чары. Дыхание потихоньку начинало сбиваться. А ведь мой противник практически не сходил с места! Готова поспорить, что он даже слегка заскучал. Бил он заклятьями исключительно самыми безобидными, но вместе с тем очень даже обидными для меня. Потому как отразить их, даже при такой простоте, я могла через раз, а уж уклониться и вовсе практически не получалось. Пару раз ужалило меня конкретно. Я пыхтела, изворачивалась и прыгала как резиновый мячик по всему кабинету. Вконец обессиленная я нырнула за большое кожаное кресло и, провернув напоследок пару более-менее рабочих связок из своего убежища, решила капитулировать.       — Так уж и быть, уступлю вам! — сжалилась я, но пока не решалась показывать нос из-за кожаного подлокотника. — А то что станет с вашим самолюбием, если проиграете девчонке!       — Ах, так это забота о моём самолюбии! Благородный гриффиндорский поступок! — подыграл мне профессор.       Я было уже хотела подхватить его мысль о моём врожденном чувстве такта и милосердии, но неожиданно моё укрытие пошевелилось. Кресло медленно и верно поднималось в воздух, открывая прекрасную цель для атаки — мою спину. Мне повезло, что поединок был дутым, и Снейп не собирался добивать меня сразу, а вежливо выжидал моих действий. Хотя, кого я обманываю — будь дуэль настоящей, чтобы разделаться со мной, ему хватило бы и пары секунд!       Я взвизгнула, вскочила и от неожиданности выдала первое что пришло в голову:       — Аква Эрукто!       Профессор был готов ко всему, но не к такой откровенной глупости. Из моей палочки хлынула сильнейшая струя воды. Снейп мгновенно сориентировался и отразил её, но поток воды только изогнулся от волшебника вверх и продолжал бить фонтаном в потолок, обдавая комнату ледяным ливнем.       Ещё пару секунд я стояла в растерянности, наблюдая за происходящим, а потом отпустила заклинание и встретилась взглядом с промокшим профессором. По Снейпу сложно было прочесть, что именно он готов был со мной сотворить. Что-то мне подсказывало, что это «что-то» не очень хорошее. Он вскинул палочку, а я закрыла лицо руками и громко простонала: «Сдаюсь!».       Я ждала чего угодно, но только не того, что произошло в следующий момент. Когда его руки опустились мне на плечи, я вздрогнула и отняла ладони от лица. Он промок насквозь, с волос ручьями стекала вода, но в глазах его не было ни злости, ни раздражения.       Снейп смотрел на меня внимательно, изучающе, и в самой глубине его тёмного взгляда я уловила какое-то странное тепло. На самом деле меня это даже немного обеспокоило — такой разительной казалась перемена.       — Лесли, я должен сказать тебе кое-что, — в его голосе мне почудилась тревога, и магия момента начала таять, ускользать, как убывающая под нашими ногами вода. — Я знаю, как ты не любишь оставаться здесь одна, но завтра мне предстоит тяжелый день… — он запнулся и отвел глаза, — третье испытание…       — Я пойду с вами, — тут же заявила я, для меня это было что-то само собой разумеющееся.       — Боюсь, это невозможно, грядут перемены и… я хотел бы, чтобы ты в этом не участвовала.       Я не понимала, о чём он толкует, но мне было все равно. Он был так близко, его горячие ладони впились в мои плечи, я чувствовала его дыхание на своих губах. Наша одежда прилипла к телу, ноги всё ещё были по щиколотку в воде, а мимо проплывали свитки непроверенных работ и перья, но в одночасье всё вокруг перестало существовать. Я сдалась, я уступила, мне надоело притворяться и постоянно сдерживать себя. Я кивнула, даже не раздумывая, на что соглашаюсь, и забыла обо всём зле мира, когда его губы нашли мои.