Second chance

      Драко заболел воспалением легких, когда попытался убежать из больничного крыла в легкой мантии на улицу, потому получил от мадам Помфри хорошую оплеуху. Она стала пичкать его отвратительными на вкус лекарствами и сказала, что не выпишет его ещё минимум полторы или две недели. Блондин вовсе отчаялся, вышагивая по больничному крылу, как неприкаянный. Порою приводили учеников, которые вытворяли настоящий балаган в коридорах Хогвартса, Поппи Помфри буквально лаяла на них, старательно вылечивая от идиотских заклинаний, которые Драко и сам раньше использовал. Школьной формы на нём уже не было, он ходил в свитере, шарфе своего факультета, в теплых штанах и носках со знаком Слизерина. Панси с Блейзом приносили ему домашнее задание, которое Малфой делал от скуки, ведь особо ничем не займешься, пока находишься в окружении пустых кушеток в огромном помещении. Гермиона помогала протаскивать ему дополнительную литературу для Нумерологии и прочих предметов, относила всё его домашнее задание учителям, ибо была у них в особой милости. Уж через неё они и Малфоя вдруг полюбят? Кто знает.       Гарри наведывался к нему каждый вечер после ужина, когда уже никто не приходил. Мадам Помфри поначалу резко противилась, но, узнав, что они соулмейты, позволила приходить, так как понимала влияние родственных душ друг на друга, однако предупредила о возможности заражения. Драко всегда выглядел недовольным, когда видел брюнета, но тот после той ночи считал, что обязан защищать свою судьбу от скачков подобного плана. Приносил какие-нибудь сладости, которые «стаскивал» с кухни. Эльфы были только рады отдать выпечку и конфеты для Гарри Поттера. Малфой недовольно хмурился, наблюдая, как тот каждый вечер складывает на его тумбочке сладкие пирожные и всяческие пироги с различной начинкой. Говорил Драко максимально мало, от долгих триад он разражался приступом кашля и долго не мог его унять до тех пор, пока не попьет. Выглядел плохо, цвет кожи стал серым от болезни, скулы выделялись ещё сильнее на фоне похудевшего лица, а сам он говорил хрипло, то и дело хватаясь за стакан с водой или за лекарство. — Привет, — спокойно говорил Поттер, присаживаясь на кушетку соулмейта. Блондин недовольно хмыкнул, недовольно закатывая глаза. Это уже стало привычный, Гарри смирился с его, подобного рода, выходками. Малфой сухо кивнул, осматривая руки и карманы брюнета, наполненные едой. — Меня и здесь кормят, — ответил он, хмурясь. — Судя по тому, как ты похудел, ты вообще питаешься святым духом, — отвечал Гарри. За эти дни он уже свыкся с тем, что Драко, его соулмейт, и они должны быть вместе. Но не понимал до конца, в каком плане должны быть вместе. Пока это всё скорее выглядело по-братски. Со всем этим он не упускал шанса смущать блондина, напоминая о той ночи. Он рассказал обо всём в первый вечер, когда пришел навестить сероглазого, тот ужасно смущался и не верил, однако метка Гарри не жгла запястье, говоря о лжи. Чистейшая правда, ни капли не приукрасил. — Лучше святым духом, чем бесконечными сладостями, — хрипло прошептал Драко, кашлянув. — О, Годрик! Так ты супа хочешь? Что же сразу не сказал! Или мяса кусок? Я бы попросил кого-нибудь из эльфов! — Поттер! — неожиданно громко рявкнул блондин, тут же кашляя. Восстановив дыхание, он прерывисто и тихо продолжил. — Закрой наконец свой рот. Лишнее городишь. — Не настолько лишнего, как ты той ночью… — ухмыльнулся Гарри, замечая, как выступают красные пятна на сером лице Драко. Тот замахал руками и недовольно что-то бурчал, после чего гордо отвернулся. — Я был пьян, действовал не в трезвом состоянии, — оправдывался он. — Когда мой дядя напивался, то вел себя откровенно, как подсказывает ему душа. Таким образом, в подобные дни я слышал более красноречивые оскорбления, — он усмехнулся, но Малфой не засмущался. Он ближе воспринял слова о дяде и оскорблениях, чем шутку над его поведением. Повернувшись на улыбающееся лицо брюнета, он решил, что настала очередь Драко спрашивать личные вопросы. — А какого жить не с родителями? — он не хотел задеть Поттера, что брюнет и понял, видя не издевательства во взгляде, а интерес. Прикрыв зеленые глаза, он убрал улыбку с лица и как-то напрягся, подняв голову вверх, якобы размять шею. — Это… Неприятно. Ну, если тебя не любят, конечно, — спокойно говорил Гарри, замечая, как интерес в серых глазах растет. — А какие они, твои родственники? — Магглы. Магглы, которые ненавидят волшебство. Тётя Петунья, сестра моей мамы, ненавидела магию. Я так понимаю, завидовала. Уверен, родители моей мамы гордились ею, волшебницей. — Она грязнокр… — хотел спросить Драко, но резко осекся, стараясь скорее исправиться. — Магглорожденная? — Да. Так и есть. Папа чистокровный. Я мало что о них знаю, оба Гриффиндорца. Оба были старостами школы. Ну, Сириус говорил, что они очень меня любили. Ты знаешь, да? Сириус был моим крёстным отцом. — Я думал это шутки, — ошарашенно прохрипел Драко. Да уж, много подробностей. — Гриффиндорцы все такие наглые? Твой отец, судя по слухам, был тем ещё кошмаром факультета и школы. Мой часто об этом напоминал, хотя и старше твоих на шесть лет. Он был на последнем курсе и поражался, как первокурсники могли за год натворить столько ужаса.       Разговор давался с трудом блондину, он постоянно кашлял и старался делать это тише, чтобы не услышала мадам Помфри. Гарри пожал плечами и, задумавшись, вдруг проговорил. — Тебя шляпа сразу определила в Слизерин. Даже толком не усевшись у тебя на голове. Меня… Я никому не говорил, но… Меня она тоже хотела сунуть туда. В Слизерин.       Малфой поразился, глаза раскрылись в удивлении и шоке, он сел поудобнее, хватаясь за один из пирожных, второй рукой наколдовав обоим тыквенный сок, пока никто не видел. Прожевав кусок, параллельно прожигая взглядом соулмейта, он отпил немного и проговорил: — А как ты тогда оказался в Гриффиндоре? — Попросил шляпу куда угодно, но не в Слизерин, — усмехнулся Гарри, Драко цокнул. — А что? Я уже тогда невзлюбил этот факультет. Судя по слухам и прочему… В общем, я хотел быть в противоположном вам. — Боялся выйти тёмным волшебником? Будто в других факультетах не было белых ворон, — цокнул Драко. — Про Петтигрю я знаю. Стыдно за него. Но скажи, кто из Слизеринцев не был агрессивным или злым? — Ты плохо знаешь мой факультет. Вы, храбрые и сильные, готовы жизнь отдать за друзей, а про нас думаете, что мы ужасные. Посмотри на Когтевран, они ходят друг другу по головам, чтобы быть первыми. А мы… Мы семья. Мы глотки всем перегрызем за свой факультет. Мы готовы идти на любые поступки и идти любыми путями, чтобы заступиться. Включая непростительные заклинания, Поттер. Даже готовы пойти на такое ради своей семьи. Мы держимся вместе.       Гарри помолчал. А ведь действительно. Что он знал о других факультетах? Да ровным счетом ничего. Подумав пару мгновений, он взглянул в серьёзные серые глаза. — Я могу сам ответить на свой вопрос про твой факультет. Северус Снейп. Ты о нём не знаешь ничего. — Знаю. Пожиратель смерти, предатель Того-Кого-Нельзя-Называть. Хороший зельевар. И он ненавидел твой факультет, Поттер, включая тебя. — Он ненавидел его из-за моего отца. И меня тоже поэтому. Он самый настоящий смелый Слизеринец из всех, кого я знаю. Он… Он всю свою жизнь любил мою мать.       Малфой вновь изменился в лице. Задав вопрос про то, откуда Гарри это известно, тот вкратце рассказал всё, что тогда было. Рассказав про омут памяти и то, что тогда увидел, он замолчал. Опустив голову, Гарри скрыл лицо за густыми волосами, руками нервно дергая за мантию. Драко поежился. Так много новой и неизвестной ему доселе информации никогда не падало целым скопом. Решив уже что-то сказать, он услышал, как голос мадам Помфри прогремел над Гарри. — Почти девять, сколько можно здесь торчать?! ***       Гарри помнил, как спит Драко, как ему тревожно во сне, но юноша не делился своими переживаниями с ним. Брюнет каждую ночь спал урывками, хватал мантию-невидимку и бегом несся по коридорам в больничное отделение. Чтобы не торчать там с Драко до утра, он накладывал на него заклинание, юноша отрубался безо всяких снов до утра, а потом осторожно возвращался к себе в комнату, силясь не попасться Пивзу или, ещё хуже, Филчу. Каждый день прятался в Выручай-комнате и практиковал Патронус, который по-прежнему не имел телесный облик. Однако, после той ночи с Драко, он вновь научился испускать серебристый дым. Хоть что-то.       На уроках по Защите вёл себя отстранено, они начали проходить Патронусы. Гарри решал не ввязываться в заинтересованные беседы студентов относительно подобных чар. Профессор Скризз не трогал Гарри и позволял не обучаться Патронусу, однако всегда оставался с ним после уроков и проводил беседы по вторникам. Урок Защиты по вторникам был перед обедом, так что он опаздывал, пропуская кружку чая с преподавателем. — Я знал Люпина в свое время. Он рассказывал мне, как обучал тебя наедине Патронусу. Я был постарше его и увлеченно слушал, мне было интересно узнать о тебе, — отпив чаю, говорил преподаватель. — Олень. Я был восхищен, ведь ты был третьекурсником. Что с твоим соулмейтом? — Ох… — Гарри вздохнул, убирая чашку от губ, проглатывая чай. — Нашёл, нашёл. Но Патронус всё ещё никакой, серебряный дым. — Могу узнать… Кто твоя судьба?       Гарри раскраснелся, пытаясь скрыть лицо за чашкой. Подумав пару мгновений, Поттер убрал чашку в сторону и взглянул в окно, где бушевала погода, ноябрь вступил в свою силу. Профессор терпеливо ждал. — Знаете… Этот человек в Слизерине. Драко Малфой, — он взглянул в пол. За эти месяцы учитель завоевал доверие у Гарри, он спокойно доверял ему подобные секреты. Он поперхнулся чаем, отставляя чашку также в сторону. — Ого! Одного пола… Это действительно редкость. А ты сам… Ну… Как к мальчикам? — Да никак! — покраснел от смущения и возмущения Гарри, но тут же хмуро взглянул в пол. — Только вот… Однажды была такая ситуация, недавно. Я… Я не знаю, что тогда ощутил по отношению к нему, честно, сам не знаю. Но он так выглядел, беспомощно. Я захотел его защитить…       Поттер краснел с каждым новым словом, а учитель внимательно его слушал без капли насмешки. Напротив, серьёзно. Пару минут в помещении царила тишина. — Гарри, он твоя судьба. Вас будет друг к другу тянуть всегда. Вы всегда будете хотеть быть рядом. Я не противник однополых отношений, как бы… — Однополых отношений?! Да никаких у нас отношений, я просто хочу его защищать! — Я не буду с тобой спорить. Пройдет время, и ты поймёшь. Соулмейтам сложно сохранять дружественные отношения. Они всегда доходят до романтических. Всегда, Гарри. — Мы будем исключением, — ответил брюнет, допивая чай. — Спасибо большое за чай. До свидания.       Гарри размышлял над этим разговором ежедневно, не переставая навещать Драко до самой «выписки». Между ними ничего не менялось, а с того разговора они больше не затрагивали тему прошлого. Гарри рассказывал, что было интересного за весь день, а Малфой по-прежнему недовольно бурчал, когда видел в руках у брюнета еду. Внутри, конечно, был рад, что ему дарят такое внимание и заботятся, однако Драко не привык к такому, потому реагировал отрицательно.       Лишь Малфоя выписали из больничного крыла, он побежал к МакГонагалл в кабинет директора. Там, назвав пароль, он поднялся наверх и осторожно постучался. Стальной женский голос позволил войти. Блондин мягко шагнул в кабинет, задумчиво осматриваясь. Да уж, с уходом Дамблдора всё абсолютно изменилось, даже атмосфера и запах. В помещении витал приятный шоколадный аромат вперемешку с цитрусовыми запахами. — Вас выписали, мистер Малфой? — подала она голос, сидя за рабочим столом и перебирая какие-то бумаги. Юноша кивнул. — Да. Есть какие-то задания для старост? — он серьёзно посмотрел в глаза бывшему преподавателю Трансфигурации, она в ответ не менее серьёзно. — Мисс Грейнджер решила, что до конца семестра возьмёт ваши обязанности на себя. А Вам следует отдохнуть, Вы только что из больничного крыла. Отдохните, — она вновь вернулась к своим обязанностям, а Драко пошел прочь, уходя в сторону башни старост.       Там оказалось пусто, учитывая, что часы показывали половину второго часа дня, и был четверг. Проведя рукой по спинке дивана, обходя его сзади, он медленно шагнул на первую ступеньку своей лестницы, уходя в свою комнату. В комнате пахло Поттером… Драко понимал, что он мог находиться здесь без его ведома, однако все вещи стояли на своих местах и были не тронутыми.       Упав на подушки головой, Малфой ощутил ещё более резких запах Гарри, потому дернулся, подлетая на кровати. Осмотревшись, он вдруг взялся за подушку, на которой спал Гарри и понюхал её, медленно отодвигая от лица. Мрачно осмотревшись, блондин обреченно вздохнул. И что теперь делать? Его соулмейт это парень, с которым у них отношения не задались, что мягко сказано, почти с самой первой встречи. Тогда Драко, при первой, ещё не понимал, с кем ведет диалог, в магазине. Ему было одиннадцать, он был амбициозен и нахален, чему нахватался от отца. Он ему подражал всегда. Сейчас, когда Малфой смог принять своё решение, понимал, что был глупым идиотом. Если бы блондину удалось избежать такого влияния отца, то всё было бы совсем иначе. Он бы не пытался каждую ночь отрезать себе руку, на которой «красовалась» Чёрная метка.       Сходив в ванную для старост, до полдника, когда у него заканчивался урок Заклинаний, парень медленно шагал в тапочках обратно по коридорам к башне старост. Рассматривая свою палочку, Малфой хмурился. Олливандер ещё тогда сказал, что палочки из боярышника очень противоречивые, странные. Таким палочкам, как говорил Гаррик, комфортно с конфликтной натурой и с волшебником, который прошёл множество потрясений. Наверное, сейчас эта палочка должна быть в восторге от количества произошедшего за это время. — Долго будешь рассматривать её? — послышался голос впереди, совсем неподалеку. Осмотревшись по сторонам, Драко никого не увидел, потому резко нахмурился, осматриваясь. — Поттер, это твой голос, — рявкнул он, недовольно цокнув. Гарри стоял прямо напротив, мягко скинув с головы мантию-невидимку. Его голова висела в воздухе, отчего Драко неосознанно вспомнил третий курс, около Визжащей хижины он также наблюдал подобную картину. — Думал напугать меня? Что же, неудачно, — блондин мягко шагнул вперед, обходя брюнета, который быстро развернулся и пошел рядом.       Гарри нравился запах Драко, запах его шампуня и геля для волос, запах тела. Даже в комнате пахло им, пахло действительно приятно. Кажется, такими темпами сам Малфой станет его запахом амортенции. — Я не думал тебя пугать. Просто хотел удивить, — улыбчиво проговорил брюнет, ощущая укоризненный взгляд на себе. Драко закатил глаза и хмуро отвернулся, убирая палочку в карман шорт. — Ты одет слишком легко. Только что выздоровел, так что сейчас оденешься теплее. — Ага, бегу и падаю, чтобы скорее послушать Поттера. — Полетишь, — грозно произнес Гарри, хмурясь, что даже Малфой чуть поежился. Оказывается, он может казаться ещё более угрожающим, чем всегда. Он довел блондина до самой комнаты, внимательно наблюдая зелеными глазами, как тот надевает теплый свитер со знаком Слизерина, надевает штаны поплотнее и теплые носки. На самом деле, в его комнате было прохладно из-за вечного сквозняка, который в это время года всегда разгуливал по замку. Кивнув, Гарри сделал вид, что ушел, но через мгновение заглянул обратно, наблюдая, как Драко стягивает с себя свитер. — Ну-ка! — проговорил Гарри, отчего Малфой так вздрогнул, что ударился спиной о каминную плиту. — Идиот! Кто так орёт?! А если я головой ударился бы? — Может мозги бы на место встали, — громко говорил Гарри. — Мне с тобой тут круглосуточно сидеть, чтобы ты не натворил бед? — Зачем ты со мной нянчишься? Мне семнадцать лет, я в состоянии за собой присмотреть! — Я твой соулмейт! Для меня должно быть важно твое состояние здоровья, — ответил брюнет, видя, как лицо блондина меняется. — Ах, должно, значит. Знаешь, я как-то не просил, чтобы за мной следили из чувства долга. Сам справлюсь, — он резко взял палочку и, использовав отбрасывающее заклинание, запер дверь за Поттером, улетевшим в коридор. Агрессивно усевшись на кровать, юноша посмотрел на свои руки, недовольно выдыхая. Значит, из чувства долга? Что же, приятно. Не от всего сердца. Но, теперь Малфой не забудет этого, это точно.