Песня, изменившая всё.

О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей! Давно ль, гордясь своей победой, Ты говорил: она моя… Год не прошел — спроси и сведай, Что уцелело от нея? Куда ланит девались розы, Улыбка уст и блеск очей? Все опалили, выжгли слезы Горючей влагою своей. Ты помнишь ли, при вашей встрече, При первой встрече роковой, Ее волшебный взор, и речи, И смех младенчески живой? И что ж теперь? И где все это? И долговечен ли был сон? Увы, как северное лето, Был мимолетным гостем он! Судьбы ужасным приговором Твоя любовь для ней была, И незаслуженным позором На жизнь ее она легла! Жизнь отреченья, жизнь страданья! В ее душевной глубине Ей оставались вспоминанья… Но изменили и оне. И на земле ей дико стало, Очарование ушло… Толпа, нахлынув, в грязь втоптала То, что в душе ее цвело. И что ж от долгого мученья Как пепл, сберечь ей удалось? Боль, злую боль ожесточенья, Боль без отрады и без слез! О, как убийственно мы любим, Как в буйной слепоте страстей Мы то всего вернее губим, Что сердцу нашему милей! *** София Яновна хотела обрадовать Павла. Элеонора Андреевна договорилась с руководством и она вернула отель, точнее половину, в его владения. Она узнала в каком номере находится Павел и пошла рассказать ему стол важную для него новость. Она постучала в 401 номер. Павел сразу же открыл дверь. - Павел Аркадьевич. У меня для вас.... - Паша перебил её, поднеся указательный палец к губам, он попросил вести себя тихо. - Извините. Элеонора Андреевна не лешает вас отеля. Поздравляю. - Спасибо. Но для меня сейчас это не самое главное. - он снова оглянулся на кровать, стоящую в комнате. - Даша? - спросила София. Павел положительно кивнул. - Спасибо тебе, Сонь. Если б не ты, её бы не было рядом со мной. - Не за что. - сказала она и ушла, оставив его наедине со своей судьбой.