Потерянная во времени любовь.

Сменив наряд, я, как порядочный мужчина, спустился на пир в мою честь. Но когда я увидел сие мероприятие, я остолбенел от ужаса. Здесь было много народу, запахи здесь стояли отвратительные, сладко-приторные смешивались с запахом крови, что подначивало меня оставить свой ужин где-то в углу, но, завидев Гарри, я передумал. За всеми моими переживаниями, я даже не обратил внимания на его одежду, а она очень привлекала. Черные, по плечи, волосы струились волнами, вокруг головы, проходя по лбу, повязана черная лента, тело Гарри было обтянуто красной кожаной туникой, очерчивая каждый мускул, на ногах — кальсоны. Стало немного жарко. Девушка, что сопровождала меня, предложила вина. Я, не сводя глаз с Гарри, махнул бокалом в его честь и выпил — немного горьковато. К середине празднования мне уже было хорошо, мысли растворились в бокалах виноградного вина, меня немного мутило и двоилось в глазах. Но я четко видел, как Гарри схватил секиру. Стоп! Моментально протрезвев, я уставился на него и стал ждать, что будет. Он же не заставил ждать присутствующих, ожидавших шоу. Оно состояло в том, чтобы перерубить веревку и отправить провинившегося человека на стену с множеством острых игл. Веревка лопнула, и человек полетел на стену, я не досмотрел и в ужасе закрыл глаза. Это даже хуже, чем Авада. Там просто раз и все, а здесь — мучения и стоны. Я не сразу заметил это. Открыв глаза, я посмотрел на Гарри, который вовсю хвалился своим «подвигом». Резко встав, я собрался покинуть ужасное место, но голова предательски закружилась, и я провалился в сонно-пьяную бездну. На следующее утро. Мучаясь ужасным похмельем, я лежал на кровати, не в силах поднять головы. Наложницы кружились вокруг меня, искренне стараясь помочь, но не зная как. Одна из наложниц преподнесла фрукты: — Вот, немного витаминов. — Нет, убери это от моего лица. — Где он? — услышал я сквозь пелену головной боли. — Я пришел, как только узнал. Как ты себя чувствуешь? — нежный голос совсем рядом. — Я чувствую… — новый приступ рвоты не дал мне договорить. — Он уже такой несколько часов. — ответила наложница, обращаясь к Каширу. — Может, стоит поесть? — спросил Кашир. — Нет, я не хочу еды. Да что вы ко мне все пристали?! — И такой вот уже несколько часов. — Что я могу сделать для тебя, мой король? — Я хочу к себе домой. — Может, тебе стоит прогуляться на свежем воздухе? — Нет, ты обещал сделать все, что я пожелаю, так сделай, я хочу к себе домой. — Мы обсудим это утром, а сейчас отдыхай, — поцеловав меня в щеку, он поспешил покинуть мою комнату. — О, Мерлин. Кашир в это время догнал своего короля и обратился к нему: — Милорд, вы не должны так вести себя с ним. Хоть он и сын Бога, но он ваш младший супруг. Он должен дать вам наследника, с этим нельзя тянуть. — Не смей указывать мне, что делать, я сам разберусь, когда и что произойдет. Знай свое место, черт, — Гарри прижал Кашира за шею к стене, шипя на него, словно змея. Отпустив его, он не заметил коварный взгляд в свою сторону. Никто не смеет не прислушиваться к черту, он знает все, и сейчас в его голове зародился план по приобретении себе столь могучей силы, но надо дождаться наследника. Проспав весь день и пропустив утреннюю прогулку, к вечеру я почувствовал себя лучше. Особенно после теплой ванны с аромамаслами. Недомогание ушло, и осталась приятная слабость. Гарри ожидал меня в спальне. — Тебе уже лучше, мой король? — Прекрати меня так называть. И да, мне лучше. Просто вино слишком крепкое. — Тогда не буду тебе его предлагать. Выпью один. — Гарри, что это было на пиру? — Что именно? — Ты убил человека, за что? — В смысле? — Чем он заслужил такое? — Ничем, он просто нищий человек, который не хотел подчиниться мне и служить. — Что??? Кто ты? Ты не Гарри Поттер, гриффиндорец, который никогда бы не обидел простого человека и, уж тем более, не убил. — Я знаю, кто я, я первый наследник императора, жестокий завоеватель этого мира, был послан Богом присоединить остальные народы, и, даже если понадобиться вырезать их всех, я сделаю это. — Так зачем тебе я? — Ты дашь мне наследника, который будет воплощением силы и могущества. Он затмит мир своей непобедимостью. — Наследника? Я? Ты с ума сошел? Я же парень. — Ты мой младший супруг, только я могу зародить в тебе ребенка, только мою кровь примет твоя, сольется в новом теле и подарит миру ребенка, что в тысячу раз сильнее любого во вселенной. — Но … почему я? — Ты свет моих очей, ты сын Божества, не зря ты родился чистокровным. Ты должен подарить миру вселенскую силу и защиту. Прости, но я должен. — Должен что? Слова стерлись на плече, на которое Гарри легко меня забросил и пошел к кровати. Испугавшись, я начал мотать ногами, но моя сила не могла сравниться с силой накаченного и мускулистого тела. Я понял, что сейчас меня лишат мужского достоинства, с грубой силой и без согласия. По пути к кровати я проклинал всех Богов и людей, а особенно Милли: — Не прощу, даже если фирменные глазки состроит. Гарри осторожно протянул руку к пуговицам, аккуратно высвобождая каждую от петельки, обнажая мою грудь, легким движением снимая ткань с плеч, пробуждая пушинки, томящиеся на покрове кожи, скользя по скуле щеки, будя мурашки по линии спины. Он толкнул меня в грудь, заставляя погрузиться в атлас брачного ложа и потеряться в ощущениях. Лосины уже оказались на полу вместе с нижнем бельем. — Посмотри на меня, — просит он. — Лишь бы не выдать себя с потрохами. Лишь бы не заплакать, — подумал я, приподнимаясь. — Драко, я не причиню тебе боли, если ты пошлешь свою гордыню и недотрогу к Моргане. — Что? Ты помнишь мое имя, ах ты, скотина гриффиндорская! — озарение ударило в голову. — Я не мог не помнить твое имя, ты всегда в моем сердце, с первого взгляда твоих серых глаз, мне словно туманом окутало разум, а в сердце проникло запретное чувство, но я не мог поддаться искушению, мне нужно было время. — Я тебя ненавижу, всю жизнь ненавидел, я убью тебя, и пусть магия здесь не работает, у меня есть это. Не знаю, откуда, но у меня в руках оказался нож, и я поспешил незамедлительно пустить его в дело, приставив к горлу Гарри. — Никогда не думал, что моя смерть будет настолько красивой. — Отчего же она красива? — Самый прекрасный юноша на свете, с бархатной кожей, сидит на мне с ножом у горла. Этот момент страсти, перетекающий в вечный покой. Ну же, Драко, подари мне этот покой, я буду благодарен тебе. От его слов мне стало больно. Почему, спросите вы? Всему виной это ужасное чувство, любовь называется. Ну, как я могу убить свою первую, хоть и совершенно бредовую, любовь? Я просто сдался, руки опустили нож, и я поник, Гарри приподнялся, забирая нож, приподнимая мой подбородок и заглядывая в самую душу, находя то, что так долго искал — согласия. Он впивается в мои губы, сначала нежным, желанным, а потом страстным и обжигающим поцелуем. Вжимая губы до скрежета зубов, вживляя в них свою животную страсть. Тем временем, нагло бродя по моих бедрам, его член упирается в ложбинку между половинок, прося войти в желанную тесноту. Я чувствовал, как напрягаются от размеров стеночки, как принимают полностью. Послышался стон, и я удивленно посмотрел на Гарри, и увидел до боли щенячий взгляд. Чуя, что сейчас мне будет очень больно, я махнул головой. Гарри смазал член смазкой и приставил головку к анусу, мне уже стало дико больно. Проникнув внутрь, адская боль забилась внутри, у меня даже затряслось все, но мой любовник заглушал боль сладкими поцелуями и ласками, проникая все глубже. Наконец, привыкнув к размерам, я вошел во вкус, получая неимоверное удовольствие. Гарри старался доставить мне неземное удовольствие и, когда услышал заветный стон накрывшего меня оргазма, довольно улыбнулся и излился внутрь меня. Отдышавшись, я слез с Гарри и улегся рядом, кладя голову ему на ключицу. — Драко, я безумно влюблен в тебя. — Приятно слышать, Поттер. — Сволочь. — От такой же слышу. И я люблю тебя, мой король. — Ого, всегда бы так. Мы счастливо улыбнулись и провалились в теплый крепкий сон.