Ain't it funny?

Юнги смотрит в спину удаляющемуся парню и, вот хоть ты тресни, не может вспомнить, где они встречались. Юнги уверен, такое он бы не забыл. Потому что у «такого» совершенно потрясающие глаза, тёплые и лучистые. Губы такие, что целовать прямо сейчас и не спрашивая разрешения. А ещё бёдра - что аж слюни течь начинают. Юнги несолидно вести себя подобным образом, потому он бесстрастно курит на крыльце дальше и ждёт, когда парень пойдёт обратно. Наблюдает издалека, как тот вручает огромный букет и спускается легко, почти вприпрыжку, по ступеням. Руки в карманы джинс засовывает и направляется в его сторону. Юнги почему-то весь напрягается, чувствуя себя диким зверем на охоте. Наблюдает внимательно. - Выпить не хочешь? - ловит вопросом своего прекрасного незнакомца, когда тот ровняется с ним. Тот голову поворачивает и смотрит до того игриво и насмешливо, что Юнги очень хочет его тут же к какой-нибудь поверхности прижать, совершенно неважно, горизонтальной или вертикальной, да объяснить, что со старшими так нельзя. Некрасиво это. - А ты часто предлагаешь выпить тому, чьего имени даже не знаешь? - спрашивает тот лукаво. - Нет. К тому же это повод узнать твоё имя. - Как банально, - тянет тот, и это выглядело бы почти скучающе, если бы не яркая улыбка, которая тут же появляется на его губах. - Всё гениальное просто и зачастую банально, - жмёт плечами Юнги. - Или ты для верности поломаешься?.. - Чимин, - подсказывает парень. - Не буду ломаться, но если выпить, то только кофе. Юнги с ним на что угодно согласен. Кофе, чай, даже простая вода сойдёт. Он не понимает, что за чертовщина с ним происходит, но отпускать это нечто от себя далеко не то что не хочется, просто не можется. Чимин, как назло, плечами ведёт, смотрит так хитро и лукаво, что желание познакомить его с любой из возможных поверхностей становится нестерпимым. Юнги давит его в себе так же чётко и яростно, как тушит окурок об урну. - Заходи, гостем будешь, - зовёт он, приглашающе отступая в сторону и давая Чимину пройти вперёд. - Серьёзно? Мы будем пить кофе тут? В окружении андеграунда и долбящей по ушам музыки? - Чимин однако не сопротивляется и приглашение принимает. Юнги, когда тот проходит мимо, втягивает украдкой чужой запах чего-то свежего и цветочного одновременно. Издержки профессии? Или его природный? Юнги почему-то хочется это узнать. И Чимина вообще. Где они встречались, чёрт дери?! - Сегодня у нас спокойно, - Юнги выдыхает это почти в затылок парня, замершего на пороге. Тот удивлённо тянет «оооо» и улыбается. Играет что-то джазовое и спокойное. За столиками сидят немногочисленные посетители, а танцпол непривычно пуст. И Чимину это нравится - Юнги видит. - Хён, здесь здорово. Это твой клуб? - он голову чуть поворачивает и смотрит с таким нескрываемым восхищением, что Юнги даже немного стыдно. - Я до своего клуба ещё не дорос, - качает головой и улыбается уголками губ, когда восторг в чужих глазах не пропадает. - Но хозяин его - мой хороший друг. - Ты тут читаешь? Юнги сбит с толку. Этот мальчишка знает о нём так много. И точно не собирается признаваться откуда. И не сталкер вроде бы, да не сумасшедший фанат. Совершенно адекватный. Настолько, что хочется его тут же себе. Юнги признаёт, что неадекватным становится сам. Чтобы он когда-то так реагировал на впервые встреченного человека... да нонсенс. - Ты обещал кофе, - напоминает Чимин. Юнги обещание выполняет. Когда на часах где-то половина пятого утра, Юнги заваливается домой. Измотанный немного, потрепанный, словно с какой-то весёлой попойки. Но он не пьяный совсем. Может только эмоционально, если такой вид опьянения вообще существует. Юнги стягивает кеды, отпихивает их под обувную тумбочку и идёт на кухню. Там он долго стоит у окна. Желание закурить тает, словно его вытягивает теплым ветром в открытую форточку. Выплывающее на небо солнце рисует персиковым по подоконнику и стенам. Выводит нежными росчерками блики по стеклу и немного слепит глаза. Юнги себя чувствует легче утреннего ветра, что залетает в квартиру. У него в голове Чимин. В дыхании Чимин. В сердце, что наиболее пугающе, тоже Чимин. Тот кажется таким открытым и простым, а сам словно шкатулка с кучей потайных отделений. Расшитая, вычурная, красивая, но... Это лишь обивка, Юнги знает. Ему кажется: содрать всю эту ненужную хрень - и будет мягкое теплое дерево под ней. Которое пальцами гладить - приятнее прикосновений к шёлку. Юнги хочет Чимина ближе и сильнее, но они знакомы несколько часов. А он не привык к подобным прыжкам в омут без оглядки, каким бы потрясающим не был предполагаемый партнёр. Юнги, несмотря на свою достаточно холодную сущность прожжённого реалиста, верит в «долго и счастливо». Только отношение у него к подобному не такое, как у тех, кто носит розовые очки. И первым пунктом к достижению - не размениваться на случайные связи. Потому Чимин для него тот ещё сюрприз. Утро мягко вступает в свои права. Город за окном начинает оживать редкими машинами по дорогам. А глаза нещадно слипаются, и Юнги всё же решает пойти поспать пару часов. Вечером у него важная встреча, так что время отдохнуть есть в любом случае. Это была самая странная ночь в его жизни, наверное. Наполненная разговорами и искрящимся взглядом больших карих глаз. Яркой улыбкой и смехом таким, что от него внутри всё сводило сладко и будто предвкушающе. Юнги оно нравилось. И нет. Он ненавидел, когда что-то выходит из-под контроля. В данный момент это был он сам. «Хён, ты классный. Угостишь меня как-нибудь ещё?» - пишет Чимин, когда Юнги уже носом в подушку утыкается и блаженно выдыхает, предвкушая сладкий сон. «Не наглей, мелочь. Студенты должны быть скромнее», - отвечает, набирая ответ одной рукой. Делает четыре ошибки и в итоге отправляет. «Эй, мне вообще-то 27! >_<». Всего два года разницы? Юнги удивлённо что-то мычит, будто Чимин способен услышать его сейчас, но это всё, на что хватает измотанного организма. О том, что Чимин оказался не таким мелким, как казалось изначально, можно подумать и завтра. То есть уже сегодня. Юнги телефон выпускает из руки, тот плюхается на подушку, скатывается куда-то в одеяло. Юнги в этот момент видит, кажется, уже пятый по счёту сон. И так сладко не спал он, к слову, с того момента, как закончил универ. Телефон звонит настойчиво. Эминемовская "The way I am" в мозг просачивается. И каким-то волшебным образом заставляет себя сейчас ненавидеть. Юнги кое-как глаза разлепляет и смотрит на часы. Всего девять утра. Это кто ж такой бессмертный там, что в такую рань решился ему названивать? Юнги страдальчески перекатывается по кровати, радуясь тому, что она большая и можно покосплеить морского котика. Юнги категорически не хочет отвечать чертовски настырному чуваку, который возжелал его так рано. Все близкие друзья давно знают, что его опасно будить, особенно так рано, особенно когда он лёг под утро. - Алло, - голос хрипит, словно он не кофе полночи хлыстал, а вискарь. К слову, сушняк у Юнги точно такой же, и ему тихонечко хочется сдохнуть. - Хён, привет! Нужна твоя помощь! Срочно! Тэхён. Блядь. - Ты видел, сколько времени? - интересуется Юнги почти миролюбиво, потому что с этой бомбой замедленного действия можно только так. - Это вопрос жизни и смерти! - не унимается зараза. - Тэхён. Я. Сплю. - Уже нет, ты же взял трубку. - Тэхён... - Да как можно быть таким засранцем, когда тут судьба твоего брата решается?! - вопит тот с таким надрывом и отчаянием, как будто Чонгук (а больше братьев у Юнги не было) умирает у него на руках. - Что случилось? - сдаётся Юнги, садясь на кровати и проводя ладонью по лицу. - Он расстался со своим парнем. Юнги с полминуты молчит, думая, как бы потактичнее рассказать Тэхёну, что он охуел. Но вариантов у него нет, потому он открыто говорит. - КимТэ, ты охуел, понятно тебе? Ну расстался Чонгук с парнем, впервые, что ли? Если бы ты каждый раз меня из-за этого будил, я бы тебя уже киллеру какому-нибудь заказал. Гук не маленький и сам со своей жизнью разберётся. - Нет, - и голос у Тэхёна точно у ребёнка обиженного, будто вот сейчас Юнги у него отбирает любимую игрушку или конфетку вкусную. Ну твою ж мать. Вообще Юнги Тэхёна любит. Тот чудаковатый, но добрый. И если не считать его привычку тискать Юнги при встрече, который подобного терпеть не может априори, то в общем-то, даже радостно, что у Чонгука такой лучший друг. Они вместе с первого класса школы и если когда-то по-настоящему ссорились, то, наверное, никогда не показывали этого окружающим. И если задуматься - здорово, когда у тебя есть кто-то, кому ты так небезразличен, как Чонгук Тэхёну. - Что значит «нет»? - Юнги чувствует непреодолимое желание закурить. - Они идеальная пара, понимаешь? Ну вот прям на небесах сложенная. - Ага. - И они расстались! И оба уверяют меня, что всё в порядке! - Ага. - Хён! - Я не догоняю. Они оба в порядке, но ты им не веришь и пытаешься свести обратно? - Конечно! - Ты ударенный. - А ты мне поможешь? Это ведь твой брат! - Окей, что ты предлагаешь? Тэхён сопит радостно, будто миллион выиграл. - Поговори с Чимином? - С кем? - Его бывший. Поговори с ним. Уговори его помириться с Чонгуком. Чимин. Тоже Чимин? Развелось их в последнее время. Юнги некстати вспоминает улыбку своего ночного незнакомца, от чего тепло загустевшей карамелью растекается внутри. Он улыбку давит, стараясь не пустить её в голос. - Почему не с Гуком? - Он уехал на несколько дней. Так что пока его в городе нет. - Ясно. И где мне искать твоего Чимина? - Я скину тебе адрес! Хён, спасибо! Юнги чувствует тем местом, которое чуть пониже спины, что зря в это влезает. Сам он на месте Гука Тэхёну бы устроил если не сеанс промывки мозгов на тему «не твоё собачье дело», то пару затрещин бы точно отвесил. Но, с другой стороны, надо бы хоть узнать, почему эти двое вдруг расстались, и познакомиться, пусть уже и с бывшим, но всё же парнем своего брата. Удивительно, что в определённый момент Чонгук просто перестал знакомить его со своими пассиями, и слышал Юнги о них мельком, будто младший от него их прятал. - Он ревнует, - смеялся Хосок. - Боится, что ты уведёшь. Юнги на такое только глаза закатывал, потому что... боже мой, надо больно. Не то чтобы Юнги страдал переизбытком личной жизни, но это не повод бросаться на кого-то левого, кто ещё и с братом твоим встречается. Юнги заставляет себя встать и пойти в душ. Раз уж ему предстоит сыграть роль примиряющей стороны, то выглядеть он должен по-человечески.