Ain't it funny?

Чимину не хочется просыпаться от слова совсем. И это не столько про утро, врывающееся яркими солнечными лучами в комнату. Это не столько о скатывающихся волнах сна, словно подчиняющихся дуновениям лёгкого ветра из приоткрытой форточки. Чимин не хочет просыпаться от прошедшей ночи. Терять отголоски тёплой джазовой мелодии где-то внутри, забывать как это, когда на тебя смотрят внимательно и испытующе. Как тает на языке вкус вишнёвого капучино, а кончики пальцев колет предвкушением чего-то хорошего. Чимин не хочет, потому что у него вот так никогда ещё не было. Если говорить честно, то он, кажется, понимает, почему Чонгук не позволял ему идти на сближение с Юнги. Теперь особенно остро понимает. Потому что не упасть в этого человека невозможно. Это как стоять в шторм у разбивающихся о берег волн. Это сначала просто красиво и пугающе, а потом одна волна нет-нет да станет больше и накроет тебя, утянет за собой, утопит. Чимин в Юнги тонет. Медленно, но верно. Ему нравится быть рядом. Ему нравится слушать. Нравится, когда Юнги на него смотрит с прищуром сквозь завитки сигаретного дыма. Как усмехается уголками губ в ответ на его шутки или задумчиво барабанит пальцами по столешнице. Юнги красивый. Такой холодной красотой, как пейзажи Норвегии, например, на фотографиях с тамблера. В нём есть что-то хрупкое и хрустальное, похожее на водную гладь норвежских озёр. Что-то тонкое и зыбкое, как туманы над ними, и что-то яркое, красиво оттеняющее всю эту холодность, прямо как небольшие дома, выкрашенные в разные цвета. Чимин в Норвегии сам не был, но не сомневается, что Юнги в точности похож на неё. И несмотря на то, что он весь вот такой, рядом с ним до того тепло, что это становится в какой-то момент даже пугающим. Потому что всё, что чувствуется рядом с Юнги, не чувствовалось никогда и ни с кем. Чимину немного жаль, что он долго был лишён возможности узнавать его. Что потакал безосновательной тогда ревности Чонгука, потому что у его бывшего какой-то пунктик на тему «Юнги-хён тебя обязательно уведёт». Вот смеху было бы, узнай Чонгук, что сейчас Чимин носом в подушку и вспоминает, как до самого рассвета слушал хриплый голос старшего. Чимин смеётся тихо. У него мурашки по спине бегут, когда перед глазами всплывает и никак уходить не хочет тот момент, когда Юнги позвал его выпить. Как внизу живота всё скрутило так сладко, потому что его не захотели отпускать, и это казалось маленькой победой. Юнги всегда казался Чимину кем-то неприступным. Недосягаемость его иногда расстраивала, но тогда рядом был Чонгук и об этом не особо думалось. В Чимине жил маленький восторженный фанат старшего брата его парня. Пару раз они сталкивались на выступлениях, и Чимин наблюдал за Юнги, открыв от восторга рот. Тот читал с такой самоотдачей, что не оценить подобное было просто невозможно. Этим их знакомство закончилось, а старший даже не удосужился его запомнить. Чимин вздыхает тихонечко и переворачивается на спину. Чонгук был тысячу раз прав. Если бы общение с Юнги было частым и долгим, Чимин обязательно бы влюбился безоглядно. Что он и делал сейчас, кажется. Хотя притормозить себя хотелось невыносимо. Потому что просто не по зубам Чимину Юнги. Потому что тот в другом мире вертится, а Чимин цветы развозит вот иногда и порой тусит с друзьями. Ничегошеньки в нём особенного, на такого точно не посмотрят. Внутренний голос настырно нудит, что другие же смотрели. Но другие не Юнги. Совсем не он. Таких, как Юнги, больше нет. И чёрт его знает, почему Чимин в этом уверен. От мыслей его отвлекает телефон. - Да, Джин-хён? - Чимин-и, привет. Ты прости, что так тебя в выходной дёргаю. И сам не рад, но мне тут позвонили... нам цветы сейчас привезут. - Это те, что должны в понедельник? - Точно. Как снег на голову. Не поможешь мне? - Конечно. Через час с небольшим буду. - Спасибо, ты настоящий друг, - Сокджин вздыхает с облегчением. Бросать начальство и друга в одном лице в такой ситуации некрасиво, и Чимин быстро собирается и мчится в магазин, даже не позавтракав. Он только надеется, что за пару часов они управятся. - Ещё раз прости, - Сокджин устало трёт глаза. - Да брось, хён, кто, если не я, поможет тебе справиться с атакой роз, - посмеивается Чимин. Они падают на стулья прямо посреди их небольшого торгового зала и выдыхают синхронно. - Звучит, как техника из какого-нибудь ебанутенького сёдзе, - Сокджин фырчит и зевает душераздирающе. - Ты что, не спал всю ночь? - Чимин с интересом смотрит на друга, а потом тоже зевает. - А сам-то! - ехидно замечает тот, кончики ушей у него предательски краснеют. - Если бы я не знал, что ты по уши в Намджуне, то решил бы, что нашёл себе кого-то. - Ага. Нашёл. В Штатах живёт. Красивый такой, знаешь. Блондин. Чимин лукаво улыбается. - Помирились? - Смотря что ты подразумеваешь под этим словом, - Джин трёт переносицу и на Чимина не смотрит, будто чувствуя себя не в своей тарелке. И вот это почему-то очень настораживает. - Ну... а сколько смыслов у слова «помирились» есть? Что вы снова вместе. - Нет. Вот те нате, Ким Сокджин в томате. Это уже что-то новенькое и на хёна его совсем не похоже. - Что случилось? - осторожно спрашивает Чимин. - Вы что, настолько сильно поссорились, что решили остаться друзьями? - Что-то в этом роде. Я люблю его, но не знаю, как можно доверять человеку, который ставит свои интересы выше моих. Я, конечно, понимаю - цветочный магазин не бог весть что... - Да брось, Намджун же в курсе, как тебе это дорого. Это же память о бабушке и вообще её мечта, которую ты у неё перенял. Ты же этим живёшь, Намджун знает... - Знает, да плохо, - отмахивает Сокджин, и только теперь Чимин видит на самом деле, насколько тому плохо от всей этой ситуации. - Джин-хён... - Давай не будем об этом, хорошо? Я просто... мне нужно время и всё. Знаю, это звучит глупо и, наверное, совсем по-детски, но я ждал от него большей поддержки и понимания. А получил совсем другое. Чимину неловко. Тут уже не скажешь «ты просто слишком паришься, хён». Потому что, блин, это не то же самое, что он и Чонгук. Намджун и Сокджин - это правильно. Это вместе и навсегда, даже если нужно прогрызать дорогу себе сквозь трудности. Это родство душ до последнего атома, и Чимин порой от зависти дохнет, потому что ему тоже хочется. Хочется вот так же, чтобы всё всерьёз воспринимать, но не только потому что так принято в отношениях. А потому что так и есть на самом деле. Потому что тот второй - твой дом. Так же, как ты дом ему. Он хочет быть уверенным, что его старшие помирятся. Но никакой уверенности и быть не может, пока Сокджин сам выглядит ничем не лучше побитой собаки. Уставший и разочарованный... Чимин поднимается, тянет стул за собой. Устраивается рядом с Сокджином и крепко его обнимает. - Джин-хён, слушай... я всё ещё на стороне вашего воссоединения. Потому хочу сказать - я рад, что ты дал ему шанс хотя бы как другу. Намджун, я знаю, бывает, творит ересь. Но он никогда не давал повода сомневаться в своей любви к тебе. И один единственный раз, возможно, стоит ему простить? - Можно подумать, я не простил, - ворчит Сокджин ему в плечо. - Сразу почти. Как он улетел. Чуть не вскрылся сначала, правда. Но ничего... пережил как-то. - А почему так долго не писал ему? - Чтобы он своими мозгами пользоваться учился не только когда ему удобно, а двадцать четыре на семь! Чимин тихо смеётся и мычит согласно, что тому бы не помешало это умение. - Кстати говоря, а ты сам что ночью делал? - спрашивает Сокджин, когда они отстраняются друг от друга. - Был в клубе. - О, в каком? - А недалеко от того, куда вчера цветы доставлял. - И как тебя туда занесло? Чимин уже рот открыть хочет и вывалить на Сокджина поток восторгов о прошедших вечере/ночи. Потому что Юнги его изнутри просто полосует эмоциями свежими и сочными, как апельсин, который пополам разламывают. Но он воздухом давится, потому что поднимает глаза всего на секунду к двери и видит на пороге Юнги. - Хён, - выдыхает тихо и растерянно. - Что? - сначала не догоняет Сокджин, а потом оборачивается. - О... у нас закрыто, извините. - Ничего, - отвечает Юнги и взгляда с Чимина не сводит. - Я не за цветами. - В самом деле? - Да. Я за ним. Чимин внутренне обмирает весь, потому что взгляд у Юнги такой, что ждать ничего хорошего не приходится. Тот словно сделал какие-то свои выводы, умозаключения и решил для себя что-то. Чимин понятия не имеет, что там себе надумал Юнги, но ему почему-то пиздец страшно. - Это мой тонсен, - на всякий случай предупреждает Сокджин и переводит обеспокоенный взгляд на Чимина. - Эй, ты как? - Всё нормально. Правда, Джин-хён, - тот вздрагивает и улыбается немного скованно, но встаёт со стула. - Это Юнги-хён и он... я тебе позже расскажу. - Напиши потом, - Сокджин недоверчиво на Юнги снова смотрит. - Пока? - Пока, - кивает Чимин. Ему уходить адово не хочется. - То есть сразу сказать, что ты бывший Чонгука, нельзя было? - в почти чёрных глазах холодная злость, и Чимина передёргивает. Он не совсем понимает, почему с ним разговаривают подобным тоном. Но пока молчит. - Надо было напускать эту таинственность обязательно, да? - продолжает почти рычать Юнги, и у Чимина от обиды внутри дрожит всё. - Я не пойму, что конкретно тебя бесит? Что я не сказал или что ты запал на бывшего своего брата? - Я на тебя не запал, - холодно обрубает Юнги, и Чимин глаза отводит. Ну конечно. Потрясающе просто. Спасибо за такую искренность. - Ну и отъебись тогда. Хён, - припечатывает последним, будто точку ставит. - И разговаривать так можешь с кем угодно, но не со мной. Я ничего плохого тебе не сделал. Чимин уже уйти хочет. Он проходит мимо, надеясь, что лицо не подводит его и выглядит он максимально равнодушно. Но Юнги за руку его перехватывает и в стену впечатывает почти. - Тэхён решил с какой-то радости, что я должен вас помирить, - шипит тихо в самое лицо. - А ты и послушался! И побежал, что собачка дресированная, - Чимин в руках чужих дёрнулся. - Пусти меня. Чего ты вообще бесишься, я понять не могу?! - Я вспомнил тебя. - Спасибо огромное, премного благодарен. Прости, что не визжу от счастья, - ехидничает Чимин. Юнги выдыхает, будто отпуская себя и успокаиваясь. - Это было неожиданно, - честно признаётся он. - Прости. Что сорвался. Тэхён разбудил меня в рань несусветную и начал по мозгам ездить разговором с тобой... Но ты прав... Чимин, отпуская раздражение и злость, выдохнул и перестал дёргаться. - Прав? - Взбесило. Не то, что запал на тебя, а то, что ты с Гуком был... Чимину никогда не приходилось реагировать на такие признания от человека, который был... почти его крашем. И сейчас он глупо хлопал глазами, смотря на Юнги, который достал сигарету и закурил, отводя взгляд в сторону. - Хён, ты... - Да. Дерьмо случается. Вот как ты только выглянул из этого проклятого букета, так сразу. Чимин чувствует, как неумолимо краснеет. Это, чёрт возьми, так приятно. Сладостью отдаёт на языке ответное «я тоже», но Чимин только глаза опускает. Он не привык бросаться такими признаниями на второй день знакомства. Да и вообще, Юнги на него тут сейчас сорвался так неслабо. Нужно хоть немного подуться. Только как, когда внутри бабочки цветные разлетаются? - Ты не голоден? Я не завтракал сегодня, можно попить кофе, - Чимин отмирает и улыбается уголками губ. - Там поговорим нормально. А то не с того мы начали, кажется. Юнги тихо смеётся и качает головой. - Верно. Надо бы нормально поговорить. Я ни черта не понял из слов Тэхёна. Кто у вас там кого бросил и зачем вас мирить. - Честно тебе скажу, что Тэ просто нарывается на хороших пиздюлей от Чонгука. Твой брат терпеть такого вмешательства не может. - Вот уж точно, он даже родителям не позволяет подобного, что уж о друзьях говорить. - А тебе позволял, - вдруг вспоминает Чимин. - Он рассказывал мне как-то, что тебе позволительно вмешиваться, потому что «хён единственный, кто может понять ситуацию и сделать лучше, а не наоборот». - Получается, мне предстоит сделать лучше сейчас между вами. - Не думаю. Тут мы сами справились. - Ладно, идём, - Юнги тушит о стену недокуренную сигарету. - Знаешь, где делают сносный кофе? - Обижаешь. Я тут провожу времени больше, чем где-то ещё, потому этот район знаю лучше своего собственного. - Тогда веди. Чимин ведёт. И весь путь до кофейни думает, что таким глупым и влюблённым он себя ещё никогда не чувствовал. Внутри всё так дрожит - уже не от обиды. И горячим расползается чувство эйфории. Он нравится Юнги! Что делать с этим, как жить и как осознать до конца? Чимину хочется с радостным хохотом вбежать в стену. Потому что, несмотря на свою симпатию, Юнги всё равно хочет помирить его с Чонгуком. Ну это просто бред какой-то.