The Sound of Silence

(Radiohead — Creep)       Деревья, похожие на гигантских исполинов, стояли на страже ночи. Тишину её нарушал лишь шепот листвы и сверчки, стрекочущие песнь, известную только им самим. Ночь имела свою атмосферу. Звуки, пронизывающие воздух, обладали особым звучанием. Слова, сказанные после заката, имели второй смысл, а искренность их поражала. Ночью город жил своей жизнью, ночью все становилось таким настоящим и беспечным. Она раскрывает ложь и силой срывает маски, являя миру истинные лица.       Тот, кто появился в доме, находился в смятении не менее самого хозяина. Из-за тусклого света гость, так внезапно объявившийся после года отсутствия, показался хозяину обыкновенным вором. Даже это было более ожидаемо, чем тот, кто предстал перед глазами брюнета.       Высокий кареглазый мужчина, вошедший в дом, ожидал застать хозяина дома, смотрящим телевизор или работающим в студии, но он и не мог подумать, что Ури будет нападать на него с битой. — Райан?       Постепенно удивление сменилось тревогой и отвращением. В памяти смешалось всё, когда-либо имевшее место между двумя парнями. Воспоминания о тех вечерах, что они посвятили беспрерывным ссорам и скандалам, выброшенные за задворки памяти, осколком врезались в сердце. Им удалось затмить всё хорошее, что было в их отношениях. — Зачем пришёл? — Рука отпустила биту на пол и она с глухим ударом откатилась к стене, — Я не ожидал тебя увидеть здесь еще года три. С чего вдруг решил появиться? — Я приехал по первому твоей просьбе, но не успел я ступить на порог, как ты на меня набрасываешься, — Райан бросил взгляд на Ури исподлобья. «Боже, как он похож на ребенка, — подумал Росс, — отводит взгляд и передвигает все с места на место … совсем, как раньше.» Райан был чертовски измотан, но всё это стоило того, чтобы вновь оказаться рядом с любимым человеком. Брендон поставил чайник на плиту и сел за стол, продолжая делать вид, что совершенно не вовлечен в разговор.  — Судя по всему, ты решил, что твое появление вызовет во мне прилив нежности. Как видишь, на шею я тебе не бросаюсь, так что говори, что тебе от меня надо или проваливай. — Я ожидал услышать что-то подобное. Ты всё еще продолжаешь скандалить? Набрасываешься на меня и ведешь себя пре ужасно. Бибо… — Начнем с того, что я принял тебя за вора, — начал Брендон, — это, во-первых. Во-вторых, я не помню, чтоб звонил тебе, умоляя вернуться, Райан, можешь продолжать тешить свое самолюбие мыслью о том, что я все еще люблю тебя настолько, чтобы писать или хотя-бы… думать о тебе. Ты погубил чувства, о которых писал песни. Знаешь … — — Стоп, остановись, — широким взмахом руки Райан прервал гневную тираду. — Если тебе наплевать, то почему я получаю от тебя письмо? И вообще, кто ещё отправляет письма? — Я не понимаю, о чем ты. Какое письмо? — Ури нахмурил лоб и покачал головой, — я ничего не писал. — Я летел сюда с мыслью о том, что ты либо стоишь у края крыши, либо держишь в руке лезвия, — с этими словами Райан дрожащими руками достал из внутреннего кармана пальто помятый лист и протянул его брюнету, — объясни свою предсмертную записку.       Идеальным почерком на бумаге были выведены слова:       «Райан, я надеюсь, что ты меня еще не забыл. Я надеюсь, что всё так же твой малыш. Звучит до жути банально, но то, что мы встретились было предначертано на небесах, кем-то сверху. Мы так часто ссорились, но знаешь, я продолжал надеялся, что у нас всё ещё образумится. Каждый раз, когда ты отводил взгляд, я терял веру в это… Знаешь, Рай (я ведь могу к тебе ещё так обращаться?), а ведь некоторое время после нашего расставания мне казалось, что у меня отняли часть души. Ты слышал про синдром фантомной конечности? Ты был моим фантомным Райаном: я постоянно спрашивал тебя о чем-то, мне мерещился твой голос, но обернувшись, я никого не видел. Мне стоило забыть о нас, как ты некогда поступил. Но благодаря тебе я сейчас Я, так что спасибо тебе за то, что помог обрести новую жизнь. Прости меня за то, что ты ушел. Все кончено, и единственное, чего я хочу, это быть уверенным, что мы остались хотя бы приятелями. До встречи в следующей жизни, Рай!»       Рука машинально поправила волосы. Брендон приложил большое усилие, чтобы не разорвать это посмешище на маленькие кусочки. Он впал в ступор, понял, что совершил такую глупость не являясь даже трезвым. — Сожги его, — сказал он, протянув Райану клочок бумаги — считай, что это была случайность глупая, нелепая случайность. Многое изменилось с тех пор, как я написал его.       Брендон откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Неожиданные гости приносят так много хлопот, — подумал он, — лучше жить взаперти, чем проводить время в таком окружении.» — Ты в своем уме, Брендон? О, Господи, я прилетел сюда, чтобы увериться, что с тобой всё в порядке, что ты не сделал того, за что я бы себя не простил.       Гость присел рядом с абстрогировавшимся хозяином. С тех пор дом так и не изменился, он сохранил тяжесть прожитых совместных лет: смех, разговоры до поздней ночи, бесчисленные бутылки пива, сладкий запах марихуаны. Всё это было здесь, в этом месте, в их доме. В глубине души ему оставалось надеяться, что эта затея с письмом не рухнет и всё вернётся на свои места. — Милый… — Райан, — Брен поднял руку, останавливая гостя, — мы с тобой давно уже не вместе. Прибереги это обращение для кого-нибудь особенного. — Не ужели ты не понимаешь, что ты мой единственный и особенный мальчик? — Райан упрямо направил руку в сторону Брендона. Он хотел было коснуться лица, чтобы хоть на мгновение вновь ощутить его тепло, но Ури резко увернулся от ближущейся ласки.        Росс перевёл взгляд на город за окном. Ему следовало привести мысли в порядок: в любой момент Брендон мог взбеситься и выставить его вон. Райан должен был действовать аккуратно, планомерно вверяя в руки Брендона своё будущее. Спенсер предупредил, что Ури будет не рад такому неожиданному появлению Райана и что, вероятно, их план окажется не таким уж и совершенным. Гостю оставалось лишь надеяться на расположение духа хозяина и на своё неизменное красноречие.       Рука Райана свинцом легла на руку Брендона и сжала её в своих тяжких объятиях. Он хотел было отдернуть её, но не смог, словно какое-то предчувствие не позволило ему этого. Ури лишь бросили в его сторону снисходительный взгляд и отвернулся от него.        Рука Росса была идеальна с точки зрения анатомии и эстетики: довольно крупная и сильная, мягкая с длинными тонкими пальцами. Разгоряченное прикосновение воспламенило давние чувства, будто в затухающий камин кто-то благосклонно подкинул парочку поленьев. Одно лишь его прикосновение было лучше поцелуев тысячи женщин. Брендон представил, как эта рука медленно и уверенно скользила по его телу: она ласкала шею и вплеталась в непослушные волосы. Легкое возбуждение затуманило рассудок и Ури чувствовал, как переходит в состояние экстаза. Слишком давно он не ощущал подобного. Его воображение рисовало разгоряченные тела, истосковавшиеся друг по другу, теплые объятия, поцелуи, которые не требовали никаких объяснений. Поразительно, какой спектр эмоций может вызвать простое прикосновение любимого некогда человека. Брендон уже не был уверен в своей позиции, он отвернулся в сторону, зажмурил глаза и попытался отмахнуться от настырных видений, смахнуть их в сторону, словно неугомонную муху с лица. Не зависимо от своих желаний, Брендон был настроен критично, по крайней мере он пытался. — Милый, — начал полуночный посетитель. Он аккуратно взял Брендона за подбородок, словно куклу тонкую фарфоровую куклу и развернул к себе, — я … я тебя всё ещё люблю — Ури силой оттолкнул руку, которая всё ещё держала его. — Заткнись! Ради всего святого, заткнись! Ты предпочел свои эгоистические интересы мне. Ты ушел не попрощавшись, разбил моё сердце и мне пришлось привыкать жить в мире без тебя. Так какого черта ты возвращаешься сюда, будто тебя тут ждут? Райан, я любил тебя. Раньше. Если ты всё еще живешь надеждой, что все образумится, то боюсь тебя разачаровать, но ничего как прежде уже не будет. — Милый, я причинил тебе столько боли. Мне очень жаль. Я был бестолковым эгоистичным мальчиком, если мне хватило сил оставить тебя. «Что имеем — не храним, потерявши — плачем», так? Ты себе не представляешь, сколько раз я хотел сорваться и приехать к тебе, но страх того, что ты меня не простишь, сковывал меня, не позволяя сделать ни шага. Всякий раз, когда ты мне звонил, я накрывал телефон подушкой и смиренно ждал, пока ты бросишь трубку. Я знал, что если позволю себе такую роскошь, как разговор с тобой, то потеряю голову и прилечу к тебе. Ты знаешь, что бы это значило? Это значило, что мы бы вернулись к тем ссорам. Мы бы вновь ругались и спорили, спали в разных комнатах, ты бы снова ночевал у Спенсера. Я хотел измениться и мне это удалось. Теперь я другой человек и я могу доказать тебе это, если ты дашь мне шанс. Брендон, ты должен дать мне шанс.  — Знаешь, я пытался примириться с мыслью, что ты здесь, что снова разговариваешь со мной в своей обыкновенной манере, но я не могу. Как бы ты ни старался, я не хочу вновь принимать тебя и покоряться твоим желаниям. Мне плевать, как это звучит. И на тебя плевать! Совсем недавно я понял, что был свободен весь год. Смешно, правда? Смешно, что это произошло сегодня, в день, когда я понял насколько счастлив, в дверь вваливаешься ты, черт бы тебя побрал. Старый добрый самовлюблённый Райан.       Брендон не мог справиться со всеми эмоциями, бушевавшими в его разоряченной груди. Он поставил локти на стол и уткнулся лицом в ладони, чтобы хоть на секунду почувствовать себя вне этого кошмара.        В тот момент он был вылитый ребенок, что прячется от проблем под одеялом. Длинные смоляные волосы упали поверх тонких пальцев. Оба сидели молча и ни один из них не смел нарушить тишину. Райан пытался придумать подходящую фразу, чтобы разрядить обстановку, а Брендон вспоминал их путешествия по стране на старом хипстерском микроавтобусе, который они угнали у какого-то наркомана. Ему хотелось вернуть время вспять и избежать этого разговора с Россом на кухне, хотелось никогда с ним не встречаться и уж тем более не заводить с ним никаких отношений. — Я прошу тебя, уходи. Уходи, Райан, — тихим голосом произнес Брендон. Ему хотелось, чтобы Райан вновь ушел, но это бы значило, что он останется наедине с самим собой и что предстоящей ночью он будет срываться в студии. В этот момент всё зависело только от Райана и его стойкости.       Опустившись на колени и поцеловав Брендона в лоб, Райан молча направился к выходу. Прошлое можно загладить раскаянием, забвением или отречением от него. Росс выбрал забвение. Если снова можно сделать вид, что не было этого разговора, если можно притвориться что любви между ними никогда не существовало, то что ему стоит вновь сделать это? В прошлый раз ему это удалось, значит и теперь проблем не возникнет. Правда, на этот раз он уходил не по своей воле…       «Тебе здесь не рады» — последнее, что сказал Брендон вослед уходящему Россу.