Гармония (рабочее)

Тсуна, конечно, подозревала, что Намимори с приездом Реборна превратится из мирного городка в нечто совершенно противоположное, но недооценила скорость, с которой будут развиваться события, поэтому появление в собственном классе новичка из Италии спустя неделю учебы было довольно неожиданно. – К нам пришел новый ученик, учившийся ранее за границей, в Италии. Гокудера Хаято, – сообщил учитель, потерев виски от раздражения: девочки при виде новенького возбужденно зашептались, а мальчики, почувствовав соперника, производили шум совсем по другой причине. Тсуна же чувствовала лишь раздражение от того, что ей не дали поспать, Васуру игнорировал новенького, зная о его вспыльчивости, а Киоко, боящаяся хулиганов, уткнулась взглядом в учебник, побледнев от ужаса. – Киоко-тян, не бойся, думаю, парни такого типа больше любят ввязываться в драки, чем обращать внимание на девочек, – шепнула Тсу Киоко, благо сидели рядом, а на фоне расшумевшихся одноклассников шепот был не слышен. Киоко слабо улыбнулась подруге и поблагодарила за поддержку кивком. Правда, сам Гокудера явно был другого мнения. Он окинул класс пренебрежительным взглядом, надменно фыркнул и проследовал прямо к парте Тсуны, навис над ней, поставив руки на парту и минут пять просто смотрел на нее, пока класс затих, ошалевший от неожиданного поворота событий. – Ты ничтожна, что Реборн нашел в тебе? – наконец произнес полукровка, явно разочарованный. – Кто такой Реборн? – Стрега знала, Тсу нет, поэтому и изобразила непонимание на лице, подумав о том, что так и до раздвоения личности недалеко. – Ты знаешь итальянский? – Я полиглот. И ты не ответил. Кто такой Реборн? – Не важно. – Но ты сам начал о нем говорить. – Ты не должна была меня понять. – Я никому ничего не должна. Особенно тебе. – Ты слишком наглая для гражданской. – Ты тоже гражданский. Или состоишь в одной из молодежных банд? Темное прошлое, ха? – Заткнись. Ты ничего не понимаешь. – Конечно, ты же не объясняешь. Раз ты закончил, то, будь добр, освободи мое личное пространство. Не люблю, когда надо мной нависают, – и все это Тсуна произносила с милой улыбкой. Гокудера цыкнул и толкнул парту, чудом не уронив её на девочку, после чего прошел на свое место. А на перемене зашел Маюри и, увидев Гокудеру, странно побледнел. Видимо, на этот раз Реборн работал по иному принципу: сообщал информацию, а не кидал в омут с головой, что было интересно, поскольку такой стиль не был свойственен Аркобалено Солнца, прославившемуся как первоклассный садист-экспериментатор. Все свои изобретения, в основном связанные с оружием, Реборн использовал на своих учениках и подчиненных. – Тсуна-тян, ты в порядке? Мне сказали, что кто-то пытался тебя обидеть, – Тсу удивленно посмотрела на брата, но не решилась оттолкнуть его, все же кровный родственник. – Все хорошо, Маюри-ни-сан, я сама разобралась. – Если тебя кто-то обидит, скажи мне. Я же не просто так заместитель главы боксерского клуба, – обеспокоился Маюри, заставив свою сестру совершенно растеряться: раньше ни-сан не пытался наладить с ней отношения, если не считать того разговора, где Маюри просил прощения за детство. «Не подменили ли мне брата?» - забеспокоилась Тсуна, жалея, что без иллюзиониста не определит подмену. Хотя пламя Неба редкое, а у её брата было именно оно. Сама видела. – Не волнуйся, Маюри-ни-сан. – Это ты кандидат на пост Десятого Босса Вонголы? – вдруг возник Гокудера, чуть не толкнув Тсуну при своем появлении, благо брат успел притянуть её к себе и тем самым спасти от столкновения с острым локтем наглого японца-полукровки. – Думаю, ты и сам все знаешь, – хмыкнул Маюри, нахмурившись. Помешать налаживать отношения с сестрой непростительно. – Что, хочешь смахнуться? Не боишься пойти против семпая и огрести? – Ты мне не семпай! – Я старше тебя на два класса, – хмыкнул Маюри, и Тсуна с удивлением поняла, что совсем, оказывается, не знает своего брата, зациклившись на воспоминаниях о том, что было раньше, когда она ещё пыталась привлечь внимание родительницы и жила с ней в одном доме. – Маюри-ни-сан, не стоит ввязываться в драку с этим сомнительным типом. Твои забеги в нижнем белье и так привлекают слишком много внимания. Хочешь загубить не только свою, но и мою репутацию? – нахмурилась Тсуна. Лично Тсу не волновало, что говорят о ней и её кровной семье, но японские школьницы очень подвинуты на правильном воспитании и репутации: без этого найти мужа очень сложно, когда как домохозяйка - призвание большинства японских девушек. – Прости, имото, – Маюри тут же изменился, и взгляд из острого и враждебного стал каким-то мягким, а сам юноша взлохматил волосы своей сестре под её возмущенные писки об испорченной прическе. Тсу сама того не ожидала, но внезапно почувствовала родственную связь между своим и чужим Небом. Пламя брата ласково скрыло Пламя сестры, а сам Маюри неожиданно оказался не просто на словах братом. Это ощущалось, и Тсуна едва не расплакалась от того, что у неё, оказывается, есть семья. Не Семья, а её, личная, маленькая, состоящая из двух человек. «Что это я? Не воздействуют ли на меня?» - удивилась Тсу, не подозревая, что дело всего лишь в её истосковавшейся по семейному уюту душе. Да, Вария стала её домом, но общество убийц и маньяков - не то, что нужно обычной маленькой девочке, сколь бы гениальной она ни была. – Да вы оба ничтожества. Слабаки! – вмешался в семейную идиллию голос Гокудеры, напомнив, что Тсу обнималась со своим братом на глазах у всего класса. Девочка впервые захотела убивать, и, видимо, Маюри поймал её настрой, потому что от того, как он посмотрел на итальянца, тот явно вздрогнул. Взгляд убийцы и будущего мафиозного Босса, подкрепленный янтарными искрами Небес. – Ты только болтать и способен. – Вот и нет! Я… – Это все пустые слова. Приходи после уроков в боксерский клуб. Только я, ты и наши кулаки. Я вобью тебе твои слова обратно в глотку, – и Маюри, бросив последний взгляд на свою имото, ушёл, оставив класс в тишине, которую разрезал школьный звонок. После такого учиться было сложно, но Тсу заставляла себя слушать учителя, а не думать о том, когда её брат так успел измениться. Что заставило эгоистичного ребенка проникнуться любовью к той, которую буквально выжил из дома? Интуиция тихо тренькнула, когда Тсуна вспомнила про компанию, с которой бродил по улицам Маюри. Значило ли это, что произошел разлад в компании? Или случилось что-то страшное, перевернувшее всё мировоззрение Маюри? Тсуна даже боялась представить, что могло произойти, чтобы так изменить человека. Особенно странно смотрелась на этом фоне его возможная дружба со старшим братом Киоко-тян. А там была явно дружба: абы кого Реохей не поставил бы в свой любимый клуб заместителем. «Интересно, что же произошло?» - подумала Тсу, лениво следя за тем, как по голубому небу плывут облака. - «Могу ли я спросить об этом?» Но ответить Тсуне никто не мог.