Гармония (рабочее)

Тсу очень пригодился опыт общения с Маммоном: лишь благодаря наблюдениям за ним и обучению у него с Фонгом умению держать лицо, Тсуна никак не показала, насколько она шокирована мангой про мафию. Видимо, Реборн опять решил поиздеваться над влюбленной в него Бьянки, но позволять издеваться над собственным Ураганом Тсунаёши не могла: ей было неприятно от того, что над её атрибутом издеваются, учитывая собачью преданность и все то, что была готова сделать ради садиста-репетитора Бьянки. – Что это, Бьянки-сан? – поняв, что молчит непозволительно много, всё же произнесла Тсу. – Это манга. Реборн сказал мне, что тебе понравится, если я соберу всё в таком формате, – Бьянки счастливо улыбалась, не понимая, что Тсуну не устраивает. – Я хотела доказательств, Бьянки-сан, а не сказок. Если это всё, то я пойду, – Тсуна отстраненно улыбнулась и уже собиралась уйти, как тут её остановила рука в перчатке Бьянки, которой она схватилась за руку Тсу, пытаясь её удержать. – Не уходи! – казалось, у Урагана вот-вот будет срыв, что было странно. Они еще не успели стать друг другу, просто выяснили, что у их атрибутов есть между собой связь, так почему она ведет себя так, словно на месте Тсу Реборн? – Я пока никуда не ухожу, но не разговаривать же около школы? Мы привлекаем внимание, Бьянки-сан, – спокойно ответила Тсуна и потянула Бьянки за руку в сторону парка, где в детстве познакомилась с Кёей. Ей казалось это символичным: отвести свой атрибут туда, где она обрела хранителя, которого затем потеряла. Бьянки шла послушно, словно не сомневалась в том, что её Небо, вроде как ничего не знающее об атрибутах, не навредит ей, словно наконец смогла расслабиться, прекратить извечную битву за выживание просто потому, что нашла своего человека. Такое отношение удивляло, но льстило, поэтому Тсу и сказала тогда Белу не приезжать: у неё наконец-то девушка в хранителях, можно перестать себя чувствовать неловко от количества парней вокруг. В самом парке Тсу отвела Бьянки в самую непопулярную часть, где любила в детстве читать, после чего усадила послушную девушку на скамейку и села рядом с ней, раскрыв приготовленную Бьянки мангу, тем самым дав понять, что пока та может сидеть рядом и ждать вердикта. Удивительно, но нарисована манга была хоть и коряво, но неплохо, явно старался человек, не занимающийся этим профессионально. Видимо, людей рисовать Бьянки было сложно, поэтому вместо них фигурировали зайчики, рассказывающие историю мафии и дающие указания на примечания, которые являлись вклеенными в мангу копиями реально существующих документов. Явно Реборн помог достать, но он не умеет помогать полноценно, что вылилось в итоге в то, что Тсу пришлось читать мангу, а мангу девочка не любила. Но старания своего Урагана оценила. – Вы сами рисовали, Бьянки-сан? – поинтересовалась девочка, закончив изучение документов в примечании. Читать основную историю она будет позже. Сравнит с тем, что знает, чтобы перестроить свою модель поведения, подкорректировать её. Для этого нужно делать пометки, что будет подозрительно выглядеть. Спалиться так глупо и нелепо она не могла себе позволить. – Да, заметно? – Бьянки нахмурилась и как-то погрустнела. Видимо, она и правда старалась, вот только не учат женщин-киллеров рисовать. – Я правда старалась, но в мое обучение не входили уроки рисования. Отец посчитал это лишним. Меня изначально готовили как соблазнительницу с хорошим запасом ядов. – О, но для самоучки у вас вышло очень неплохо, Бьянки-сан, – Тсу улыбнулась уголками губ, и, видимо, лишь одобрения не хватало Бьянки: настолько сильно светиться от счастья было даже неприлично. Тсуна тут же заметила сходство с братом Бьянки и убедилась, что это, видимо, семейное. – Правда? – сияющая Бьянки вполне могла назваться не просто хорошенькой или миленькой, она была действительно убийственно очаровательна. Жаль, что счастливой её не делал объект её симпатий. И вообще, как часто Бьянки улыбалась не потому, что надо, а потому, что хотелось? Тсу почувствовала, что настал локальный армагендец в её душе: как она теперь будет отрицать этого человека, если уже приняла как часть своей компании, своей жизни? Правда, возникали новые сложности: как рассказать все Бьянки и не спалиться перед другими? Или держать ее в неведении, как школьную подругу Киоко? – Правда. Это выполнено с душой, – Тсуна улыбнулась более явно, демонстрируя, что она на самом деле оценила работу Урагана, а не сказала так из-за привитой японцами вежливости, которую возвели в культ сами японцы. В тот день Тсуне пришлось провести с Бьянки еще целый час, хоть она жалела больше о том, что ей приходилось врать собственной хранительнице из-за ее слишком тесной связи с Вонголой. Об интригах Варии раньше времени знать не следовало, Тсуна все же считала Варию своей семьей, а мафиози (признай, Тсу, ты же из мафии) свой долг ставили над собственными желаниями и хотелками. И это было правильно, хоть и тяжело: все эти друзья уйдут, а Семья останется. После того, как разговор с Бьянки закончился (ни о чем, типично женский с примесью мафиозности. Тсуне было очень интересно, она о таком разговаривала только с Луссом, который в силу своего пола знал не так уж и много, как выяснилось), Тсуна поспешила домой, где позанималась вместе с Фонгом и И-Пин. Девочки под присмотром Фонга растягивались и выполняли упражнения на гибкость, скорость и реакцию. Из-за возраста И-Пин некоторые упражнения (большая часть) выполнялась в игровой форме, что помогало Тсу и тренироваться, и проводить время со своей имото, как она и обещала. После тренировок (под конец И-Пин устала и пошла читать, а Тсуну Фонг конкретно так погонял) уставшая Тсу пила со своим Учителем чай, и это было их маленькой традицией. За чаем обычно обсуждался прошедший день, который после детально разбирался: так Фонг учил Тсуну замечать мелочи и видеть несколько путей вместо одного. Каждый из возможных путей потом обговаривался: Тсуна с Фонгом обсуждали, что было бы, если, а потом возвращались к тому, что произошло на самом деле. Эти уроки Тсуне очень нравились не только потому, что помогали в работе, но и по причине того уюта, что одним своим присутствием создавал Фонг. Он стал ей действительно дорог, и она чувствовала, что это взаимно. Он принял её не просто как ученицу, но как часть своей семьи. – Реборн решил включить И-Пин в свои игры, боюсь, что мне может быть поставлен ультиматум, – сказал вдруг Фонг, когда Тсуга уже собиралась вставать. – Это из-за меня? – невольно спросила Тсу. – Нет, он решил, что Грозе Наследника нужна компания его возраста. И-Пин подходит, но… – Можно ли её не отдавать? Она часть Триады, а не итальянской мафии, они не имеют права её забирать! – Не волнуйся, я буду тянуть время так долго, как только смогу. В крайнем случае включу свои связи и официально представлю её как полноценную ученицу. – А почему вы это не сделали до сих пор? – Хотел подарить ей кусочек детства. Когда я скажу миру, что у меня есть ученица, начнется цирк: один из семерки Проклятых выбрал себе преемника, на неё будет столько внимания обращено, что будет цирк похлеще вонгольского. Тсуна понимающе кивнула. Больше они в тот вечер о серьезном не разговаривали, а в школе, куда Тсу пошла на следующий день, её ждал неприятный сюрприз: загнанная Киоко явно высматривала её у входа в школу и, увидев, тут же утащила за угол. – Тсуна, я чувствую, что схожу с ума, – убедившись, что их никто не слышит, начала Киоко, вдруг расплакавшись. Тсу растерялась, но обняла подругу, позволив поплакать на её плече. – Что такое, Кио? – ласково поинтересовалась Тсуна, гладя подругу по волосам и слушая едва внятное всхлипывание. – Мне страшно, мне приснилось, что я пошла домой к Маюри, чтобы его двоюродный брат, Реборн, вернул мне деньги. У тебя есть двоюродный брат? Почему я раньше о нем не слышала. Это пугает, потому что это было настолько реалистично, что я подумала, что не сплю. Тсуна, я схожу с ума? – Киоко явно нуждалась в поддержке: казалось, этот вроде как незначительный эпизод полностью выбил её из колеи, что заставило Тсу еще сильнее проникнуться неприязнью с Реборну. Из-за его игр с гражданскими задело её подругу, которой теперь нужно придумывать разумное обоснование. Может, Реборн проверяет её? Черт, почему так сложно играть в игры аркобалено? – Может, это был всего лишь сон, основанный на чем-то реальном. Встреча с Маюри и покупка кофе для какого-то малыша - вряд ли что-то из разряда неординарного, хотя насчет последнего сомневаюсь: детям, вроде, пить кофе нельзя, – Тсуна не хотела врать подруге, тем более, она не знала, что сделал с той Реборн. Но теперь было делом принципа ему отомстить. Жаль, он не принадлежал к семье Вонголы. Или это, наоборот, хорошо? – Это не всё, Тсу! Потом этот малыш сказал, что мы сыграем в русскую рулетку, а я почему-то согласилась. И выстрелила в себя, а потом я умерла и пробудилась уже без одежды! Тсу, а если это было на самом деле? Я же теперь опозорена! – еще горше заплакала Киоко, пока Тсу шептала традиционную в таких случаях успокаивающую речь. – Вряд ли можно воскреснуть после смерти. Думаю, это просто омерзительный сон, наложившийся на переживание из-за тестов. Они же совсем скоро, помнишь? – Да, ты права. Скорее всего, так и есть, – Киоко отстранилась от подруги и слабо улыбнулась, вытирая протянутым Тсу платочком глаза. – Не знаю, почему я так распереживалась. Видимо, действительно утомилась из-за ритма учебы. Прости, Тсу. – Не переживай, Кио, мы же подруги, – Тсуна улыбнулась, но подумала о том, что непременно натравит кого-нибудь на Реборна. В профилактических целях.