Диагноз

POV Нина Пинкертон       Сколько вам было лет, когда вы впервые встретили свою настоящую любовь? И сопутствующим вопросом будет, что такое любовь? В свои шестнадцать лет мне удалось прочувствовать всем свои нутром те эмоции, которые испытывает человек, когда впервые в жизни влюбляется. На самом деле это почти как в фильмах, бабочки в животе, неустанно летающие внутри и стремящиеся сию же минуту выбраться наружу к свежему воздуху. Мысли летают высоко над облаками, где уже никто не сможет их поймать за исчезающий хвост вдохновения. Впервые увидев его, меня словно поразило молнией в самое сердце, жаль, что оно не было готово к столь трагичным последствиям юной любви. Возможно это и к лучшему, именно такие события заставляют нас обретать чёрствость души, а сердце зарастать бесчувственной и нерастопимой корочкой льда. Именно поэтому взрослые люди, (я не могу говорить обо всех в мире, только о тех, кого знаю) такие эмоционально устойчивые и непреклонны пред чарами любви. Однако, когда люди встречают друг друга и понимают, что искали того самого, кто стоит прямо перед ними, задаётся вопрос: где ты был всё это время? Ответа, конечно же, на такой вопрос не всегда находится. Так вернёмся же ко второму вопросу. Что же такое любовь? Лично для меня любовь — чувство окрылённости и безмятежности души, когда можно почувствовать себя птицей, летящей под голубым небом. Всё вокруг начинает вдруг обретать яркие цвета, запахи, которые раньше мог не замечать. Окружающая среда становится поистине живой и цветущей. Как ни крути, но данное чувство признали психическим заболеванием, и отчасти я с этим согласна. Если рассмотреть и этот вопрос, то находится большое количество аргументов в пользу вышесказанного. Ведь люди сходят с ума и даже готовы расстаться со своей жизнью ради своего единственного. Разве это рациональное и взвешенное решение здорового человека? Вот вам и ответ.       После случившегося прошло около года, может и меньше, я перестала вести счёт времени. Если начну считать, то не смогу насладиться последними счастливыми минутами в своей жизни. Не назвала бы я их счастливыми, скорее мучительными. Ведь воспоминания о тех днях, когда готов пойти на всё, только бы не жить на этом свете, разрушают изнутри, словно самая настоящая болезнь. Хуже душевной боли, может быть лишь боль физическая, хотя и она не сравнима с тем, что бушует у меня в сердце. Сколько бы я не старалась, пустоту внутри так и не удалось заполнить. Лишь наоборот, она с каждым разом становится всё больше, глубже, больнее. Каждый день, я начинаю с того, что пытаюсь начать жизнь с чистого листа, забыть и похоронить воспоминания о былом предательстве и разбитых мечтах. Но они словно ледяные осколки всё глубже и невыносимее врезаются в плоть, раздирая её в клочья, не давая зарастать. Боль. Она должна закалять нас, в противном случае ей с лёгкостью удастся загнать в могилу, что собственно и происходит со мной. Даже сестра не в силах помочь справиться с нахлынувшей депрессией и психологическим давлением, с которым давит на меня весь мир. Хотелось бы мне верить, что лекарство от этой хандры есть, но его пока не придумали. Говорят, время лечит, но как оно сможет помочь, если его просто нет, закончилось, утекло. Так и погибают люди, которые верили в чудо.       После прошедших месяцев Майкл пытался связаться с мной, но я была непреклонна. Как человек не понимает, что разрушил своим присутствием всю мою жизнь. Так легко, словно у него в руках была волшебная палочка, взмахнув ей, ему удалось сломать человеческую душу навсегда. После таких ранений люди, в большинстве случаев, не возвращаются в нормальную жизнь. Нормальной жизнью для меня были лучшие друзья, любящие родители и учёба, когда ты эмоционально стабилен и слово «депрессия» никак не вписывается в повседневную рутину. Каждый день, словно лучик света, яркий и насыщенный. Люди вокруг кажутся добрее, ведь недаром говорят, что люди, живущие в тёплых странах в большинстве своём дружелюбные. Наверное, именно поэтому жаркие страны меня всегда привлекали. Тёплый бриз, ослепляющее солнце, запах моря, который так и слышится повсюду и зачастую приветливые люди. Идёшь в лёгкой одежде, надеваешь соломенную шляпу, и ветер раздувает непослушные волосы. Так может продолжаться вечно! Местные жители всегда добродушны и даже пропустят невинного пешехода через дорогу, которая кишит автомобилями, хоть она и не является шоссе или автострадой. Они весело улыбнуться, помашут рукой и неважно, что у них срочные дела или важная встреча, всё равно пропустят. Будто само солнце каждым своим лучиком вселяет в них добро. Возможно, именно поэтому люди в солнечных странах всегда готовы помочь незнакомцу, ведь в каждом из них есть маленькая частичка тепла.       В один из таких солнечных дней, пришла тьма, а явилась она в виде Майкла. Он позвонил в дверь, в надежде, что ему откроют мои родители, но никого в доме не было кроме моей тени. Подойдя ко входу, я медленно приблизилась к глазку и увидела его. С момента нашей последней встречи наедине прошёл почти год. За это время парень сильно похудел, осунулся, прежде яркие и жизнерадостные глаза потемнели, и в них поселилась необъятная печаль. Некогда рослый парень, имевший внушительный рост, стал сутулиться и не казался таким громоздким, как раньше. Он был одет в чёрную футболку, спортивные серые штаны, которые раньше сидели на нём намного лучше, чем сейчас. Раньше. Что это слово означало для нас теперь? Мы скучали друг по другу, невыносимость разлуки с каждым днём убивала всё больше. Время тянулось с каждым разом всё медленней. В первую нашу встречу, наши души словно сплелись в бурном танце и больше не могли жить отдельно. Вот это и называется любовью. Я любила его, но сердце не могло простить. Он сам не мог себе простить того, что сделал его брат. Сквозь железную дверь, я чувствовала его одиночество и боль. Она протягивала руки к моей потерянной душе и обнимала её. Мне пришлось впустить его, хоть и разум был абсолютно против. Дверь открылась, в дом влетели свежий воздух и опавшие листья красного клёна, стоявшего во дворе. Молчание длилось не долго, только гость пересёк порог, как слёзы медленным потоком потекли по бледным щекам, а вместе с ними и выходила боль. Он поймал меня уже почти севшую на пол и прижал к себе. Мы вместе были больны, и болезнь эта была только для нас двоих. Рыдания прекратились только спустя полчаса, но душа давно погибла в моём теле. Майкл пытался успокоить меня, умолял простить его, но я ничего не могла ответить. А какой ответ ему было бы нужно услышать? Тяжело простить того, кто причинил столь жуткую и неисчисляемую боль. Мне ничего не хотелось ему отвечать, само моё добровольное согласие на то, чтобы он пресёк порог моего дома, уже было ответом. Его присутствие смогло изменить всё, даже вернуть потерянного человека в реальную жизнь и заставить бороться.