Пока огонь в глазах не погас

      Девушка взволнованно теребит край кофты, стоя у двери, и чувствует каждой частичкой тела неимоверное напряжение, ведь в руках у неё ответ на долгожданный вопрос. Вопрос, который беспокоил их обоих. По-крайней мере так думала сама девушка.       Неуверенно постучав, она робко проходит внутрь. Он всё в делах. Взъерошенные волосы, усталый взгляд глаз и мятая рубашка говорят о том, что парень не ночевал вчера дома и предпочел унылую обстановку рабочего кабинета. «Так проще» говорит он на каждую просьбу девушки пойти домой и отоспаться.       — Ты здесь, — мягко улыбается и ждёт, когда она подойдёт, как обычно, расположившись у него на коленях.       — Чим, они готовы, — боязливо проговаривает и протягивая белый конверт, в котором лежат результаты теста.       — Ты смотрела?       Чимин переводит взгляд на растерянную девушку и, когда одинокая капелька скатывается по щеке, чувствует, как Джиён боится узнать правду. Точнее, боится того, что последует за ней. Он хорошо понимает её чувства. Ему знакомо это опасение. Опасение того, что вот-вот можешь потерять любимого человека. Чимин и сам нашел в ней своё спасение. Долгое время он не мог окончательно забыть Ёнхи, лишь мысленно убеждая себя, что отпустил. Но всё это время Джиён была рядом и ни словом не упрекнула.       С недавних пор Чимин мало помалу встал на ноги и, подзаработав денег, смог купить квартиру, куда, долго не раздумывая, перевёз Джиён. Она хотела продолжать ходить в университет, но после невозмутимого вида парня, с которым он запретил посещать занятия, посчитав, что ей нужен отдых и спокойная обстановка, девушка в итоге сдалась. Всё же Джиён находила чем заняться. Она с первых дней окружала парня любовью и лаской. Однако Чимина такой расклад не устраивал, ведь беременным был не он, а заботливое создание, которое всё время мельтешилось рядом. За небольшое время он успел понять, кем Джиён стала для него. Нет, не очередной способ забыть о мыслях о подруге детстве и первой любви. Возможно, Джиён и не была его первой любовью. Ведь первая любовь, как правило, дана нам, чтобы научиться любить. Она может жить в наших сердцах долго, но будет ли она греть вас временами теплыми воспоминаниями или лишний раз наводить тоску — решать вам самому. Чимин предпочёл первое, а в Джиён он распознал своё спасение.       — Нет, хотела сделать это с тобой, — наконец поднимает влажные глаза и вручает конверт, попутно набрав побольше воздуха в легкие.       Но когда парень пристально смотрит глубоко в глаза, будто убеждая себя в чём-то, Джиён не понимает, почему он медлит.       — В чём дело?       — Ты счастлива, Джи?       Внезапный вопрос застаёт ту врасплох, а последующее действие Чимина и вовсе сбивает девушку с толку. Чимин, даже не вскрыв конверт, бросает его в мусорное ведро и кладёт руку на живот девушки, который успел уже прилично вырасти, напоминая, что там живёт маленькое чудо.       — Зачем? Ты не хочешь знать: твой это ребёнок или нет?       — Эта бумажка не имеет никакого смысла. Понимаешь, Джи? — когда девушка в ответ мотает головой, парень продолжает уже с улыбкой, прикладывая руки к холодным щекам. «В холод бежала, глупышка», — пробегает в голове параллельно. — Чтобы не было там написано, это мой ребёнок и я его не дам в обиду, как и его глупенькую маму.       ***       Прошло достаточно времени, чтобы каждый из героев успел поразмыслить над прошлым, осознать и принять настоящее, а также задуматься над будущим. Так и Чонгук сейчас сидел на одном из сидений пустующих трибун, наблюдая, как новые товарищи один за другим покидают футбольное поле после тяжелого дня многочасовых тренировок. Самым последним он выходит из раздевалки. Попрощавшись с друзьями, парень садится в машину и постепенно отдаляется от серых стен стадиона. Круговорот однотипных и скучных дел проник в будни Чона, а мысли каждый раз искали удобный случай накрыть с головой. Поэтому приходилось искать любые способы не думать о ней. Было невыносимо каждое утро просыпаться и продолжать жить дальше после всего случившегося. Однако самым тяжелым было игнорировать звонки Ёнхи, её мольбы впустить за дверью квартиры, адрес который должен был остаться в тайне, но Юнха, видимо, посчитала иначе. Чонгук каждый раз останавливался у двери, с большим трудом осиливая внутреннее желание сорвать чертову дверь с петель. Возможно, Чонгук даже бы извинился за те ядовитые слова, брошенные в порыве ярости, но факт оставался фактом — его предали. У него, как и у всех, есть свои принципы, а непоколебимость характера и вовсе не позволяла закрыть глаза на случившееся. Долгое время он ничего не слышал о брюнетке, да и друзья после пары неудачных попыток тоже перестали заводить разговоров о ней. Нет, он не убегал. Он решил уединиться, тем самым уехав подальше от прошлого. Но, как известно, от прошлого не убежишь…       — Пришёл?       У самого входа уставшего и мрачного парня встречает брат. Чонгук только кивает в ответ и проходит мимо.       — Ужинать будешь? — интересуется Намджун, войдя в кухню и всё также проследив за младшим, который из последних сил повалился на диван.       — Не отказался бы, — кидает Чон безразлично, листая новости в телефоне. Проскальзывает заголовок с новостями о корейской корпорации «Jeon Industries», в которой пишут: «Бывшего акционера крупнейшей строительной корпорации, Квон Досика, заключили под стражу после длительного судебного разбирательства. Как было уже упомянуто, Квон Досик, ранее воспользовавшись положением в компании, осуществлял нелегальный перевод капитала компании на свой личный счет в банке…»       Чонгук победно ухмыльнулся, вспоминая лицо мужчины, когда парень предоставил аудио доказательство с последней их встречи полиции. Из воспоминании его вернул брат, позвав к ужину.       — Я для тебя тут рамен приготовил, посчитал, что ты скучаешь по дому, — продолжает старший, расставляя готовую еду на стол.       — Я вижу, ты не сильно напрягался.       — Зато корейская, — подбадривающие улыбается старший. — Подумал, может, ты по дому скучаешь или по кому ещё…       — Думаешь остался бы, если скучал?!       — У тебя ведь был шанс вернуться обратно после матча. Зачем нужно было напрашиваться остаться на…       — Хён, я не пойму: я тебе мешаю? — угрюмо проговаривает Чон, от злости сильно сжимая телефон в руках, что аж костяшки пальцев покраснели.       — Гук, не глупи. Я просто в замешательстве. К чему который месяц болтаться в Токио?       — К твоему сведению, я тут прохожу… Ащщщ, — начинает злится, но, глубоко вздохнув, снова продолжает спокойным тоном: — Джун, в жизни порой случается неожиданные вещи, после которых твои планы начинают меняться. Тебе ли не знать?!       — Ладно-ладно. Давай тогда хоть молча поедим. Я тоже с работы не кушал ничего, — сдается старший, вздыхая и взглядом приглашая нервного братца кушать.       Остаток вечера прошел в тихой обстановке, пока Чонгук не решил спросить о невестке и племянниках, поскольку понял, что немного перегнул.       — Они у тещи на этой неделе. В одном поселке неподалеку от города.       — Понятно.       — Как мама?       — Не знаю. Давно с ней не разговаривал.       — А с отцом?       — Даже слышать о нём не хочу, — бросает Чон, хмурым взглядом устремившись в пустоту перед собой.       — Знакомое состояние…       — Поверь, у меня не твой случай.       — Откуда тебе знать?!       — А тебе? — вызывающе смотрит на брата, ожидая его замешательство. Ведь откуда ему знать, что парню пришлось пережить за последние полгода.       — Я знаю достаточно, а вижу и того больше.       — Полечи зрение, Джун. Даже спрашивать не буду, что там твоя близорукость заключила для себя.       — Я тебя учить ничему не собираюсь. Но не хочу, чтобы ты, как и я, сожалел о чём-либо.       — У нас слишком разные ситуации и исход их тоже отличается.       — Я и не спорю, поэтому ты должен принять правильный выбор.       — Если ты не заметил, я уже не твой маленький и потерянный братишка.       — Ошибаешься. Ты всегда будешь для меня тем самым маленьким братишкой, — мягко улыбается Намджун. — А в данный момент, не знаю почему, но потерян ты больше, чем когда-либо.       — Мхм… Ты теперь, как и мама, будешь мне про жизнь втирать? — устало откидывается на спинку стула и потирает глаза.       — Мама ведь тебя просила сделать выбор между мечтой и семьей, не так ли?       — Значит, я не первый, кого она успела занять этими мыслями.       — Я не говорю, что сожалею, но… Пожалуйста, не повторяй моих ошибок.       Чонгук не находит что ответить, поэтому, сомкнув пальцы, опирается на руки. Именно так парень делает, когда задумывается над чем-то. Намджун встает из-за стола и, хлопнув брата по плечу, с неким веселием говорит: «Последний убирает стол», вызвав короткий смешок у младшего.       — И не забудь посуду помыть, — напоминает старший, скрываясь за дверью.       — Как я мог забыть.? — проклинал себя Чон за то, что забыл о их старом правиле «последний убирает». В семье не было девочек, поэтому, когда их семья была обычной ячейкой общества без привилегии и сотни горничных, парни всецело помогали матери с домашними делами. С тех самых пор у них были свои правила и очередь нести обязательство по дому. Кто же знал, что старший придерживается их по сей день в собственном доме.       ***       Тэхён с явной читающиеся неприязнью убирает женскую руку, обнимающую того со спины. Он вздыхает, когда девушка снова пытается ухватится за его плечо. Затем сердито дергает рукой и выбирается из постели, подхватив по пути связку ключей на тумбе.       — Ты куда? — в ответ тишина. — Тэхён, уже час ночи! — возмущенно подмечает Сумин, но теперь ответом ей послужил лишь глухой хлопок входной двери.       Брюнет сам не осознает как оказывается у дома Юнхи. Видит в окне при тусклом свете ночника женский силуэт, после чего выходит из машины и наблюдает за ней. Тэхён простоял, оперевшись на дверцу авто, вплоть до того, пока в комнате не погас свет, а девушка не скрылась из виду. Поняв, что уже глубокая ночь, а возвращаться домой к своей новоиспеченной невесте нет ни малейшего желания, парень прямиком направляется в своё привычное место обитания. Теперь только в кабинете собственного салона он может уединиться, конечно, пока Сумин не примчится с купленными по дороге обедом под предлогом пообедать вместе.       Тем временем Ёнхи так же не может сомкнуть глаз и вместо того, чтобы лечь пораньше перед завтрашнем днём, уставившись на ничем не приметный потолок, пытается представить, чем обернётся вся её задумка.