Пока огонь в глазах не погас

      Брюнет, освободившись от работы, направляется по заученному пути к дому Юнхи. Только зачем? Что это даст? Следит за тем, как девушка, выйдя из-за ворот дома, выбрасывает мусор и ступает обратно. Он наблюдает за ней, не сводя взгляда, но впредь подойти не позволяет гордость. «Обижается она, хм. А кто первый начал всё, Чан Юнха?!» Его предали, а он только отплатил той же монетой. Однако почему же он каждый вечер приезжает к её дому, порой незаметно для неё провожает домой, проследив издалека? Юнха этого может и не видит, но иногда, будто чувствуя за собой слежку, оборачивается назад, но ссылается на обычную усталость.       Flashback       Не получается полностью довериться партнеру во время танца, ведь он прилично насторожил Юнху однажды своими самоуверенными действиями и подкатами. Но всё же девушка профессионально справляется с парным выступлением на концертной сцене, время от времени успевая подметить раздраженный, но тем не менее внимательный взгляд своего парня, который будто похотливыми глазами говорит: «Только дай вернуться домой, и ты получишь своё наказание». Она только игриво ухмыляется и продолжает крутиться в танце, одновременно пытаясь сохранять приличное расстояние между партнером.       Зал аплодирует, и артисты скрываются после краткого поклона. Юнха на скорости переодевается и хочет быть готовой к приходу Тэхёна в гримерку, который собирался заглянуть к ней перед обещанным романтическим ужином в честь первого выступления их группы. Только девушка успевает натянуть свою блузку, как открывается дверь, и Юнха уже готова повиснуть на шее парня, однако… Парень-то не тот.       — Отлично справились, да? — весело произносит, медленно приближаясь к Юнха.       — Да, неплохо, — только и отвечает и выдавливает что-то наподобие улыбки.       — Может, отметим наш дебют?       — То есть?       — Ну, пойдём всей командой в одно заведение неподалеку, а потом… Можно уединиться, — проговаривает и ловко оказывается на недопустимо близкой дистанции, что девушка пребывает в недоумении и малом шоке от такой наглости.       — Уединиться? С тобой?       — Почему нет? Ты против?       — Почему же?! Давай, — резко меняясь в лице, отвечает игриво, тем самым неожиданно удивив коллегу. Уж он точно не думал, что всё окажется так легко.       — Надеюсь, твой парень против не будет.       — Он и не узнает.       Развернувшаяся картина больно бьёт в самое сердце, а разум не хочет верить в услышанное. Но нет, Тэхён отчётливо слышит слова своей «любимой». Пылкий характер парня тут же стёр бы в порошок гада, но ситуация приняла иные обстоятельства после зеленого света, что дала Юнха его инициативе. Брюнет возвращается к выходу по коридору, переводит взгляд на урну в углу и, горько усмехнувшись, бросает дорогой букет её любимых фиалок.       В это время Юнха, отбросив притворную маску сарказма, выключает в себе актрису и смело толкает нахала:       — Ты, урод, что, такого ответа ожидал? Вали отсюда, пока цел.       — Детка, прекрати. Зачем так ломаться, — снова делает шаг к девушке, но непонятно откуда появившаяся острые ножницы стилиста заставляют парня насторожиться. — Всё-всё, понял. Уже ухожу.       Бросив наподобие «ну и к черту!», парень закрывает за собой дверь и, ступая по длинному коридору, замечает Тэхёна. Парень, нацепив победную улыбку, решает позабавиться.       — А твоя не плоха. Приятно умеет удивить.       После двусмысленных слов, ответ Тэхёна приходится тому в лицо, пообещав позже напомнить ярким фингалом свою погань. Не став тратить ни одной минуты своего времени на скрючившееся ничтожество, брюнет в ярости покидает это место, затем, собственно, и шумный концертный зал.       Тэхён сейчас, не имея понятия, как себя контролировать, на бешенной скорости едет в довольно популярное место среди молодежи Сеула. В клуб. Горькая жидкость в стакане, назойливые звонки и удачно подвернувшаяся Сумин, которая будто заранее знала, что он окажется здесь, располагают к мысли, что теперь его очередь развлечься.       ***       Жаром объятые тела устало откидываются на мягкую поверхность постели. Отдышавшись, Сумин снова тянется к сильной груди парня, пройдясь ладошками по крепким мышцам.       — А ты ненасытная, посмотрю.       — Но тебе ведь это нравится, не так ли?!       — Много ты знаешь, — сухо вымолвил Тэхён и прошёлся по оголенной спине, тем самым собираясь продолжить сегодняшнюю ночь. Но звонок в дверь вынуждает ненадолго отвлечься от столь увлекательного занятия. Второй, затем и третий раз. Поняв, что игнорировать не получится, ибо ночной гость безусловно отличается нешуточным упрямством, ругнувшись, идёт открывать дверь.       — Чего тебе?       — Прости?! — Юнха буквально опешила от такой встречи: вроде это она та, кто должен обижаться; кто прождал парня столько времени в концертном зале, набирая абонент бесчисленное количество раз.       — Не думаю, что смогу, — спокойным тоном произносит. — Что, уже неинтересно стало с этим ублюдком кувыркаться?       — Ку-выр-кать-ся? — девушка медленно повторила слово по слогам, глаза непонимающим взглядом смотрели в холодное выражение лица.       Однако не успевает брюнет продолжить, как женская рука ночной спутницы ложится по-свойственному на голое плечо.       — Тэхён-а-а, ну, долго еще? — наигранно тянет Сумин. — О, это ты.       — А ты что здесь забыла? — грубым тоном чеканит Юнха и, не дождавшись ответа от девушки, переводит взгляд на своего парня. — Тэхён, что здесь происходит?       — Здесь никто ничего не забыл, Юнха. Скорее, ты что-то попутала. Но чтобы ты больше не мучилась, советую тебе идти прямиком в свой продажный и порочный мир «развлечений», — буквально выплевывает, после чего оставляет девушку со страшными домыслами и жуткой болью в груди одну в коридоре. Никаких объяснений, ни намека на происходящее, ни даже причины такому жестокому обращению к себе. Слезы беззвучно одна за другой стекают по побледневшим щекам.       The End Flashback       Крики трибун, толпы болельщиков, затем и голос судьи извещает о начале игры. Обе команды настроены на победу. Стадион буквально содрогается из-за гула зрителей и топота сотни людей. И вот настал момент решающего гола. После хорошей подачи Чонгук, обойдя всех защитников, забивает заветный гол. В ту же секунду по трибунам проходится радостный крик.       Команда под ликующий гул и посвистывания подхватывают на руки новенького нападающего, пройдя до самой раздевалки. Получив поздравления коллег, одобрительный взгляд тренера, парень поддерживает идею пойти и отметить блистательную победу.       Всё ещё пребывая в торжествующем духе, команда японской сборной расходится в разные стороны, чтобы позже собраться на праздновании. Чонгук в свою очередь, нацепив довольную улыбку, ступает к машине, однако, заметив переступающую с ноги на ногу девушку, замедляет шаг и невольно проходится по каждой черте нежного лица.       — Поздравляю с победой. Вы молодцы… — пытаясь выдавить радостную улыбку, говорит Ёнхи, но получается как-то вяло.       — Спасибо, — следует такой же вялый ответ.       — Гук… — но не успевает она договорить, как Чонгук перебивает несмелым тоном.       — Ёнхи, слушай… Давай ты не будешь заставлять меня делать тебе ещё больнее, ведь от этого и мне паршиво. Ты сама выбрала это, а я не хочу казаться жестоким. У тебя было достаточно времени сказать мне правду, но ты предпочла умолчать. Да, я и сам не голубь мира, но такой нож в спину близкому — никогда.       — Тогда… Прости, что всё так закончилось…       Брюнетка больше не в силах испытывать свою гордость желает поскорее скрыться от пристального взгляда. Как только девушка в спешке покидает парня, он напряженно отворачивается и сжимает кулаки до побеления. Не проходит и нескольких секунд, как позади слышится резкий скрежет шин. На долю секунд Чонгук замирает на месте, не на шутку испугавшись своим мыслям. Одним резким движением оборачивается назад и надеется только, чтобы не…       — Ёнхи!       Чонгук со взглядом полнейшего испуга смотрит на авто у пешехода, которое находилось в метре от девушки, что в равной степени испуганно хлопает ресницами и прирастает к асфальту. Парень подбегает к брюнетке, тянет ту на тротуар и, послав на три буквы ругающегося водителя, прохладными руками берёт лицо Ёнхи. Испуганно заглядывает во влажные от слёз глаза и мягко вытирает подушечками пальцев. Понимает, что, распорядись судьба иначе, он мог бы потерять желанную — хоть и ошибшуюся — с тяжелым грузом в душе. И плевать на обиды. Пусть только она будет цела.

Горькой обиды пламя ворвалось, Снося итак неопределенность нашего томленья. Глаза застилала жгучая злость, Но судьбы условный прозвучал сигнал, И огонь в глазах его опять воспрял. Уж лучше обиду отбросить да простить, Чем тебя терять, разлуки боль ощутив.