Морфология революционной сказки

Сейчас начнется святотатство...       Казалось бы, ну как можно соединять классика породистой советской литературы с эталонной представительницей забубённого американского масскульта? "И в моральном, говорю, моём облике есть тлетворное влияние запада...", - печалился Александр Галич, и не место ли тут его печали?       Однако, на помощь приходит Лидия Корнеевна Чуковская, что к нашему классику оказалась весьма критична: "Здесь мы подходим к главному источнику холода, которым веет от книги. Ведь тема «Трёх толстяков» — борьба трудового народа с угнетателями, борьба восставшего народа с правительством. Беда не в том, что тема эта взята, как сказочная; наоборот, сказка могла дать огромные возможности для социального обобщения и для раскрытия героизма. Беда в том, что основная тема тонет в капризах сюжета, беда в том, что розы олешиного стиля расцветают не на её пути. Как и почему народу удалось одержать победу, как и почему гвардейцы перешли на сторону народа, как восставшие взяли дворец, — обо всём этом мы узнаём очень мало — гораздо меньше, чем о розовом платье Суок, о звуке её имени или о тени, отброшенной на лицо спящего воздушными шарами".       Если вчитаться в цитату, то окажется, что символ революции в безымянной Стране Толстяков, "уличная танцовщица по кличке Суок" (эта формулировка из приговора к её обезглавливанию) - самая настоящая Эффи Бряк. Особенно, в сценах, где она выступает под видом куклы наследника Тутти в исполнении Лины Бракните... Хм-м. Бракните... - ... Бряк... Тут бы пуститься в конспирологические изыскания в духе "Маятника Фуко" - вспоминайте, как тамошние персонажи рассуждали о некоей тайной связи между Раковским, Рачковским и Ракоци, но это совсем не мой жанр.       Главное - суть претензий, которые предъявлены Лидией Корнеевной Юрию Карловичу. Революция получилась несерьёзной, опереточной, поверхностной. В розовом платье и кукольном парике. И те же самые упрёки в огламуривании протестной борьбы выдвигаются книге Коллинз.       Ведь если разобраться, то причина революции в Толстякии совсем не понятны. Да, там есть разделение общества на "толстяков" и, видимо, "тощих" - popolo grasso и popolo minuto - так было в средневековой Флоренции. Есть какие-то трое правителей. Они иногда безымянны, а в каком-то варианте зовутся Генерал, Мельник и Кардинал. Словно символизируют три сословия - дворянство, буржуазию (здесь совершенно нереволюционную) и духовенство. Как они угнетают подданных непонятно. Просто тем, что они богаче остальных? Или как-то ещё.       Но есть факт, толстяки почему-то всех раздражают. Невероятно раздражают. Им никто не сочувствует уже в самом начале повествования. Похоже на то, что причины тут поначалу только эстетические. Настолько неприятно видеть этих карикатурных правителей. Этический момент, впрочем, тоже обозначен. Особенно в сцене расправы генерала Караско над офицером, невиновным в поломке любимой куклы наследника. Наказание невиновных - вернейший путь к моральному разложению страны. Здесь удар пришёлся в самую точку. Ну и дальше следующий уровень - политический - появляется сам собой. Но каким-то совершенно обязательным событием в истории Толстякии революция не выглядит. Больше всего она, похоже, нужна Суок, что вызволяет из клетки дворцового зоопарка её любимую тигрицу...       Революционная ситуация описана привлекательно, но не вполне достоверно. Если ставить во главу угла именно эстетическое неприятие, остается неясным, что столь последовательно расширяет круг вовлеченных. Потому что ни для дядюшки Августа, ни для оружейника Просперо, ни даже для вполне встроенного в систему доктора Гаспара, эстетика толстяков не может быть веской причиной...