«Шмель»

Отделение полиции произвело на нее не самое приятное впечатление: в коридоре толпился самый разный народ, иногда пишущий те или иные заявления (по-видимому, был день приема граждан), кого-то вели в наручниках — в камеру или в «обезьянник», было душно, шумно, темновато и грязно. И еще — очень обшарпано. Двери всех кабинетов из-за жары были открыты настежь, чтобы был хотя бы слабый сквозняк, и был слышен шум многих работающих старых вентиляторов. Лейтенант привел ее к кабинету руководства. Та вежливо постучалась и, услыша утверждение, что можно входить, дернула за дверную ручку. — Подполковник Федоров? — вежливо спросила Рогозина, входя и глядя на очень тучного и достаточно на вид мерзкого, лысого мужика с погонами на форме, которая трещала на нем. Стол был завален бумагами, где-то на краю была пристроена гербовая папка с большой надписью «На подпись», в мусорном ведре Рогозина действительно увидела «останки» заявления об увольнении. Кружка, грязная, немытая, покрытая жирными отпечатками от пальцев и от губ, стояла прямо на каком-то приказе. — Да, с кем имею честь? — спросил тот поднимая маленькие, как у крота, юркие глазки на женщину. Шмелев благоразумно остался за дверью, выжидая и затая дыхание. — Я полковник Рогозина, Галина Николаевна. ФЭС. — Наслышан, — с брезгливостью на лице проговорил подполковник. Рогозиной дико не понравилось, с каким после плотоядным взглядом окинул ее точеную фигуру в форме этот полицейский. Едва ли не открыто облизнулся. Похоже, Шмелев прав. На вид мужику было больше сорока пяти, а судя по всему, с женщинами у него была просто беда — ну кто захочет с таким… переспать по доброй воле? — Почему же хваленое ФЭС заинтересовалось моим отделением? — вальяжно откинувшись в своем кресле, которое негодующе скрипнуло от лишнего веса, спросил подполковник у нее. — Я очень хочу забрать к себе одного из ваших сотрудников… — Простите, э-э-э, дрожайшая Галина Николаевна, но с кадрами у нас у всех сейчас дефицит… — Товарищ подполковник, я точно знаю, что один из ваших людей несколько раз подавал заявление об уходе, — Рогозина сделала шаг вперед, — но вы почему-то его удерживали… Скажите мне, почему? У Федорова открыто скрипнули зубы. — Это не ваше дело, — процедил он сквозь зубы. — Я хочу забрать к себе некоего… Шмелева Александра. Он же у вас работает? — У меня, и что? — Нарушаете трудовой кодекс, товарищ подполковник? — глаза женщины сузились. Лицо полицейского исказила гримаса ненависти: — Не смейте влезать в наши дела… — То есть, если я вас правильно поняла, вы его мне не отдаете, так? — проговорила Рогозина, доставая свой мобильный телефон. — Нет! — рявкнул тот. — Хорошо, тогда я звоню… Султанову Руслану Султановичу… — Не звоните, — стих моментально подполковник, чуя неприятности, и поднял трубку телефона, и рыкнул в нее, набрав внутренний номер: — Шмелева ко мне, живо! На ковер! — и швырнул трубку обратно на место. Наверняка, его рык услышал стоявший за дверью лейтенант, и постучался. — Входи! — Лейтенант Шмелев, — нарочито вежливо проговорил Федоров и лживо улыбаясь, но таким тоном, будто бы сейчас вот-вот обрушит небо на землю, — с этого дня вы переводитесь работать в ФЭС… — Спасибо, товарищ подполковник… — лицо Шмелева в этот миг выражало самое нейтральное выражение, но Рогозина легко раскусила, что тот дико-дико счастлив — его глаза прямо-таки сверкали радостью. — Дела передашь Хромову… — Мы с ним их и разбираем, товарищ подполковник. Он в курсе… — Превосходно… А теперь с глаз моих долой! И это касается не только вас, лейтенант… — До свидания, подполковник Федоров, — тут ж попрощалась с ним Рогозина, которую изо всех сил душили сразу несколько едких и злобных фраз. Отвратный мужик… *** — Спасибо вам… — чуть смущенно проговорил Саша женщине. — Да не за что… Давно он вами руководит? — поинтересовалась она у лейтенанта. — С год, как это Чудо-Юдо нами руководит… — Он оглянулся по сторонам, проверяя, что никто не подслушивает их. — У нас, я… вот уже с двадцати лет тут работаю, ну, если официально, был отличный коллектив… Пока нашего прежнего руководителя не отправили на пенсию, а этого ратировали откуда-то с севера… Ну и началось — увольнения пачками… Он всех поменял… кто-то — не сам ушел, кто — со скандалом… А работать его ставленники не очень то и хотели, поэтому и скинули все на меня… Верите: я дома уже третью неделю не ночую, мои растения сосед поливает, по доброте душевной?! Я решил, что с меня хватит… Но отпускать он меня не торопился… А, вот и мое рабочее место… Первое, что бросилось в глаза Рогозиной — бумаги, папки, дела… Стены все заклеены в ватманах, до самого потолка… Кабинет, где был отдел, содержал всего-то четыре стола, которые были втиснуты в него с трудом. Трое из них были не заняты, а на подоконнике единственного окна стоял жирный, большой кактус, весь в ярких бумажках напоминаниях. За другим сидел мужчина-блондин не старше Шмелева, и внимательно изучал древнюю, всю желтую папку и материалы в ней. — Жора! — окликнул его Саша. — Сашка! — мужчина отбросил папку моментально, — я уж думал, что Чудо-Юдо все-таки сегодня добрался до тебя… — Не-а, на дно морское я вместе с ним пока не хочу… — Ухмыльнулся лейтенант. — Жор, — сказал он более спокойным тоном, — я в ФЭС перехожу работать… Это Галина Николаевна, теперь уже мой непосредственный начальник…- представил он женщину-полковника. — Рад знакомству, — проговорил блондин ей, — значит, ты все-таки вырываешься из этой пучины… — кивнул он замершему на месте Шмелеву. — Тогда тебе удачи. Тебе более вдумчивая работа нужна, с огоньком, а не эти бытовухи… — Ну, не скажи… — покачал головой лейтенант. — Дела я тебе передаю, по нашему пятому делу по счету я тебе все скинул… Так что у меня все… — Да ладно, не впервой… Пока… Помочь тебе собраться? *** Спустя тридцать-сорок минут они уже ехали по МКАДу обратно в ФЭС. Шмелев взял только свой ноутбук, кружку и нож с вилкой и ложкой, пару флешек, одну папку и все свои документы с толстым личным делом из бухгалтерии. Табельное оружие он тоже сдал. — Даже не знаю, как мне к тебе обращаться… — Все по-всякому ко мне обращаются. То Саша, то Александр, то Шмелев или «Шмель», то «товарищ лейтенант», то на «эй ты» руководства откликаюсь… — усмехнулся паренек. — Я хочу спросить о твоем… даре… — нашлась она. — Да. Он мне помогает… Но я не могу пользоваться им часто… — сразу же вся веселость с лица молодого мужчины ушла, — дело в том, что за такое… существует и… расплата… Ты просто знаешь… что у тебя утекает твоя жизнь… Ну… Если можно так выразиться, то смерть стала еще ближе к тебе на один шаг… Особенно это касается тех, кого можно еще спасти от смерти… К примеру, я спас недавно девочку от пьяного отца, который кинулся, прямо на наших глазах, к ней с ножом… Мой срок жизни моментально сократился на… один месяц… И смерть не так-то просто дает всех спасти… В этом мире никого не будет сильнее ее… — проговорил он глухо и невидящим взглядом смотря в стекло. — Особенно знаешь, что это такое… — А телекинез? — Просто приятный бонус. Могу пули в воздухе остановить, но не больше пяти — сердце может не выдержать и разорваться. Могу замедлить падение — но это не больше нескольких килограмм живого веса… Так что… — Интересно… — Я вам больше расскажу и покажу все в ФЭС… *** Молодой сотрудник все больше и больше нравился Рогозиной. В ходе разговора, она понимала правильность своего выбора. Он был очень контактный. Веселый. Приятный в общении. Было видно — он добр, и смел. Возможно, у него еще не отошло все то подростковое, что у него было, но… Это было даже на руку — в последнее время преступность стремительно молодела, а контакт с подростками наладить не так просто. Майский тоже не юноша, а матерый мужик, и некоторые женщины уже не шли с ним на контакт, и дополнительный приятный бонус в виде Шмелева в штате, тоже шел плюсом. А еще… — Галина Николаевна, я бисексуал. — Признался сразу ей Шмелев, когда Рогозина начала аккуратно прощупывать почву «личной жизни». — Меня даже ФСБ по этому делу «любит»… Есть клубы, куда вход, например, только… лицам определенной сексуальной ориентации… — нашелся он. — Ну, что же, — заметила Рогозина, чуть сжав руками руль, — старайся только не опозорить честь нашего ФЭС… И этот, конечно, сомнительный талант нам всем тоже весьма на руку… — Чаще стало встречаться? — спросил с хитрецой Шмелев. — Скорее мир не стоит на месте… — в тон ответила ему полковник. *** — Хобби есть у тебя? — спросила полковник, стремясь узнать неординарную и нестандартную личность ближе. — Лучше сказать, каких хобби у меня нет, чем перечислить все, чем я увлекаюсь… — развел руками Шмелев, доставая из своего рюкзака бутылку с водой. — Я умею все, ну или почти все — от прибивания полки на стену, до к-хм… постельных тем… И крестиком вышиваю, вяжу носки, декодирую что-либо… В общем, много всякого. Ах, да, чуть не забыл, увлекаюсь психологией… — Да-а? — с интересом проговорила женщина, сворачивая по дороге налево. Они почти доехали до ФЭС. — И как? — Клиентура не жалуется… — уголками губ улыбнулся Алескандр. — Очень хотел бы пойти на второе высшее, но оно платное, а я стеснен и ограничен в средствах… — Ха! Вот мы и подъехали, Александр… Кстати, у тебя машина есть? — Есть, старая «Лада». Отцовская еще… Рулить умею, но за руль меня сажать не стоит… — Почему же? — спросила она у него, ожидая, пока перед ними откроются ворота. — «Видения» могут настигнуть меня за рулем, и я невольно спровоцирую тем самым ДТП… Лучше лишний раз не рисковать… Они въехали в ворота ФЭС ровно в три часа дня…