***
Арсений сидел в учительской, перебирая тетради учеников. Нет, он не смотрел в них, просто теребил в руках. В дверь вошёл Павел Алексеевич. — Это не карты, Арс, их не надо тасовать, — обратил внимание вошедший на то, что делает его друг. — Ну, да, — отложил Арсений тетради 11«Б», кстати. — Ну, че ты там? Разобрался со своим Шастуном? — Нет. — Блять, Арс, почему? — Да потому что! Это тебе не в магазин за молоком сходить! — Хорошо, да, не в магазин, но все же… Ты хоть что-то сделал для того, чтобы разобраться? — Ага. Говорю только про математику, стараюсь не смотреть на него… — его ответ был резко перебит. — А-а-а-а! Даже не продолжай! Ты хоть понимаешь, что такими действиями ты только усугубляешь ситуацию? Нет? Так пойми, наконец! Когда твой мозг уже начнет работать, а? — Паш, да работает он. — Не похоже. — Не, ну, а че ты хочешь, чтобы я сделал? Ни с того, ни с сего завёл разговор про пидорасню? И такой типа: «Ой, Антош, а ты, случайно, не гей, нет?». Так, что ли? — Да как хочешь! — Отлично, спасибо, — отвернулся Попов. — Да просто пообщайся ты с ним на какие-нибудь другие темы, кроме своей сраной математики. Что, с людьми разучился говорить? — Не разучился, блин! — Вот и давай тогда. Не сиди, как Илья Муромец на печи 30 лет и 3 года. Не, ну вот же надо было ему потом в тридцатник богатырем заделаться! Пиздец какой-то! — Паша! Я все ещё здесь, и все ещё пидор. Какой, нахер, Илья Муромец?! Делать-то мне что? — Я те все сказал уже. Кстати, а че его сегодня нет в школе? — В смысле? — Бля, на коромысле. В прямом. — А откуда знаешь? — Да я им на середине третьего урока заходил тетради оставить. — Ясно. Ну, может, обстоятельства какие-то, — начал нервничать Арсений. — Между прочим, ни Матвиенко, ни Позова, ни Соколовой тоже не было. Улавливаешь связь? Нажрались небось ночью этой, вот и не приперлись. Арсению совершенно не нравилась мысль о том, что Тоша мог бухать всю ночь. Математик надеялся, что они это хотя бы дома делали, а не в подворотне какой-нибудь. — Когда у вас следующее занятие дополнительное? — перебил все мысли Паша. — Во вторник. — Поговори ты с ним, а? А то я скоро с ума сойду от тебя такого. — Ладно, я попробую, — ответил Арсений. Попов правда очень хотел сблизиться с Антоном. Может, все-таки стоит попробовать поговорить? Просто на другие темы! Никакого гейства! Арсений не помнил ни как кончились уроки, ни как он оделся, ни как доехал до дома, ни как поднялся в квартиру. Мысли одолевали математика, не давая ему ничего делать. В конце концов, он более менее успокоился, лег в кровать и решил оставить все до завтра. Глаза уже слипались, и он чувствовал, как его затягивало в сон. «Завтра. Все завтра».Часть 8.
16 июня 2017 г. в 10:47
Антон проснулся с жуткой головной болью. Что было вчера, он абсолютно не помнил. Парень лежал на своей кровати на животе, а на его спине устроилась Аня, сопя на ухо, и щекотала горячим дыханием шею юноши. На ковре в комнате в обнимку спали Дима и Сережа. Они так мило смотрелись вместе, что Антон не смог сдержать улыбку.
— Доброе утро, — прошептала Аниса, все ещё лёжа на парне.
— Доброе, — ответил тот улыбаясь. — Удобно?
— Не-а, костлявый ты, ужас, — захихикала девушка, кряхтя сползая с Шастуна.
— Ну, уж, что есть, — тоже засмеялся парень.
— Тош, ну, ты как? — вдруг спросила Аня.
— А что-то случилось? — не понял Шаст.
— Я о нашем вчерашнем разговоре.
— Я не помню…
И он действительно ничего не помнил. Хотя нет, постойте. Вот все пришли. Они выпили. Серёга и Дима пососались. Антон рассказал Ане, что ему нравится Арсений. А-ху-еть!!!
— Блять.
— Тох, не переживай ты, я никому не скажу. Я просто… Насчёт вас с Арсением Сергеевичем спросить хотела.
— Да нет ничего! Вообще! Он мне просто пиздец, как нравится, а я не знаю, куда себя деть.
— А он не знает, что он тебе нравится?
Вот сейчас Шастун был абсолютно уверен, что Арсений ему нравится. Нет, даже не так, он влюблен в него. Иначе, что это ещё? Сомнений не оставалось. Но вот была одна небольшая, но очень огромная проблема. Парень был уверен, что Арсению он совершенно не симпатичен. Ну, че с него взять? Высокий, тощий, совершенно не красавец, да и глуповатый немного. Не то, что Попов, который красивый, сексуальный, умный, в общем идеальный.
«Ага, а ещё ты забыл, что Арсений не гей, как некоторые» — вновь проговорил Внутренний Голос.
— Конечно не знает. Я что, придурок, что ли? Как ты себе это представляешь? И он как бы не пидор.
— А ты уверен? Ну, мало ли.
— Уверен я, — хмуро бросил Шаст.
— Тош, ну, не грусти, — Анисия подползла к нему и крепко обняла. — Все будет хорошо. Обещаю.
— Спасибо, Ань, — тихо ответил Тоха, уткнувшись девушке в плечо.
Тем временем, Позов и Матвиенко проснулись.
— Доброе утро… Хотя нет, нихуя оно не доброе, — прохрипел Серега.
— А так? — поинтересовался Дима, вовлекая его в мокрый поцелуй.
— Ну-у-у, так гораздо лучше, — улыбнулся Сережа.
— Эй вы, хватит пидораситься тут, и без вас тошно, — угрюмо отозвался Шастун.
— Ты не можешь помешать человеческому счастью! — наигранно закричал Матвиенко.
— Что-что? С чего это тебе тошно? — удивился Дима.
— Э-э, ну, я типа, короче, тоже педик, — ответил Шаст.
— Вот это поворот! — уставился на парня Поз. — И как ты это понял?
— Бля, ну как-как? Через как. Как еще можно понять, что ты пидор? Парень нравится.
— Оу, понятно. А кто? — улыбнулся Дима.
— Неважно.
— Ну, удачи тогда с ним, — ответил Позов.
Дима правда не ожидал, что Антон гей. Но…он сам таковым являлся, поэтому принял этот факт спокойно. Оставался лишь один вопрос: кто ему нравился?
— Спасибо, — безрадостно пробубнил Антон.
Тохе совсем не хотелось это лицезреть, поэтому, он пошёл в кухню. Нет, он был очень рад за друзей, что они вместе и счастливы, но в то же время, дико им завидовал. Ну, почему у Антона так не могло быть? Он че, хуже всех остальных?
Через два часа сладкая парочка ушла по своим делам, и оставила Антона в компании лишь Анисии (спасибо хоть, что не одного).
— Тош, а можно я у тебя ещё на одну ночь останусь? — спросила девушка, садясь рядом с Шастом на диван. — У меня там кое-какие проблемы дома. Родители разводятся и постоянно орут. Я не могу там больше.
— Анис, ну, что за вопрос? Разумеется, можно. Живи тут, сколько хочешь.
— Спасибо огромное, — улыбнулась она и чмокнула Антона в щеку.
— А сколько время сейчас?
— Эм, примерно двенадцать.
— А, понятно.