Арс: «Уже еду)».
Тоша: «Это хорошо, ибо у меня для тебя небольшой сюрприз, если это можно так назвать)».Арс: «Я заинтригован. Через 10 минут буду)».
Тоша: «Ждууу». Постояв немного в пробке, Арсений наконец-то добрался до дома. Открыв дверь, математик вошёл внутрь квартиры, но его встретила лишь тишина. Это было очень странно, ведь на Шастуна это было совсем не похоже. Там, где он, там не бывает тишины. — Антон? — настороженно позвал мужчина, снимая с себя верхнюю одежду. — Привет, — довольно тихо произнёс Антон, выходя в коридор в одних трусах. Попов даже немного опешил, но все же постарался сохранять спокойствие. — Устал? — томным голосом и с небольшой улыбкой произнёс Тоха, подходя ближе к своему парню. — Н-немного, — слегка заикаясь от неожиданности выдавил из себя Арсений, смотря на юношу во все глаза. Антону и самому было жутко страшно и его всего трясло изнутри, но вид ошеломленного Попова возбуждал парня, оттесняя страхи на второй план. Шастуну ужасно хотелось Арса. — Тош, чего ты хочешь? — все ещё с небольшим сомнением (хотя все и так прекрасно понял) поинтересовался математик, не моргая даже. — Я сегодня тебя расстроил своим опозданием… — юноша стеснялся сказать продолжение, чувствуя, как щеки начинают гореть, но остановиться уже не мог, предвкушая то, что будет дальше, — а плохих мальчиков обычно наказывают. Перед Арсением стоял практически голый Антон с красными от смущения щеками, но с озорным блеском в глазах. Мужчина начал чувствовать, что теряет всякое самообладание, а желание поскорее повалить Шастуна на кровать и как он выразился «наказать» все возрастало. — Да, ты прав… — выдохнул Попов, приближаясь к парню совсем вплотную, — ты очень плохой мальчик, Антон. Арсений ухмыльнулся на несколько секунд и впился поцелуем в чуть раскрытые губы своего парня, сразу проскальзывая своим языком в его рот и хватая руками за задницу. Одним быстрым движением математик подхватил Тоху под бедра, не разрывая поцелуя, и двинулся в сторону спальни, больше не в силах просто стоять в коридоре. Дойдя наконец до комнаты, Попов рухнул на кровать, всем телом наваливаясь на Антона. Арсений стянул с себя галстук, но не спешил его отбросить. Мужчина просто ужасно возбудился видом парня, а главное тем, что он сам впервые проявил инициативу. Шастун всегда в глазах математика был маленьким милым зайчонком с постоянно краснеющими щечками от смущения, а тут вдруг такое… Попов завёл руки Антона за голову, связывая их своим же галстуком. Юноша не сразу понял, что задумал его парень, а когда до него дошло, что его руки скованы и их в данный момент ещё и привязывают к изголовью кровати, запаниковал. — А-а-арс… — настороженно заговорил парень и отстранился, чуть дергая руками, проверяя, насколько крепко они привязаны. Вывод: довольно крепко. — Не бойся, малыш, — улыбнулся Арсений, кладя свою теплую ладонь на щеку Шастуна. — Ты же сам хотел, — прошептал он прямо в губы парня. — Я… — все ещё с испуганными глазами хотел что-то произнести Тоха, но не находил подходящих слов, ведь это он действительно сам все начал. — Солнце, тебе понравится, успокойся, — проговорил Попов, целуя юношу в шею. — Да и так интересней, — добавил мужчина, хитро ухмыляясь и снова припадая к нежной коже на шее Антона. В штанах у математика стало уже неимоверно узко, а от возбуждения тряслись руки. Не слушающимися конечностями он начал расстегивать рубашку (жалея, что утром ему пришла мысль в голову надеть именно ее), но по большей части, просто вырывая пуговицы с корнем. — Боже, Арс, я не могу больше-е-е! — простонал Антона выгибаясь в спине оттого, что Попов водил руками по всему его телу, возбуждая все сильнее, и лишь иногда задевая давно вставший член юноши, заставляя того выть от желания. — Не мучай меня, — всхлипнул Тоха. — Пожалуйста, — совсем тихо прошептал он, изнывая от желания обнять своего парня, но сделать этого увы не мог из-за связанных рук (чёрт бы их побрал!). Да Арсений и сам уже просто не в силах был сдерживаться больше, и хотя он мог вечно смотреть на то, как Антон с ошалелыми глазами мечется по кровати и выгибается под ним от его прикосновений, глухо постанывая, но он же не железный столько терпеть в конце концов. Мужчина резко перевернул парня на живот, и одной рукой подхватил Шастуна под живот, ставя его на колени. У Антона снова побежали мурашки по всему телу, и он вцепился руками в изголовье кровати, сдавливая его до побеления костяшек, и опуская голову вниз, тихо поскуливая. Математик стянул с себя штаны вместе с трусами, но задев при этом свою эрекцию, гортанно застонал, сгибаясь пополам. Дрожащей рукой Арсений вытащил из прикроватной тумбочки тюбик со смазкой (слава Богу, что сейчас она есть). Открутив крышечку, он выдавил небольшое количество себе на пальцы и прислонил их к заднему проходу парня, водя вокруг сжатых мышц. Попов по очереди вставил в Антона сначала один, а потом и второй палец, сразу разводя их в стороны внутри юноши, растягивая нежные сжатые стенки. Шастун закусил нижнюю губу, постанывая, но двух пальцев ему было уже мало, и он сам начал двигаться навстречу своему парню. Уловив это, Арсений добавил третий палец, вызвав очередной глубокий стон, каждый из которых был просто усладой для его ушей, которую он был готов слушать вечно. Попов разом с хлюпом вытащил все пальцы из парня, целуя того в копчик и гладя одной рукой по спине. Выдавив на руку ещё немного смазки и размазав её по своему члену, он приставил горячую головку к растянутому отверстию Антона, хватаясь обеими руками за его бедра. Не успел Шастун перевести дыхание, как Арсений довольно резко и грубо толкнулся в него, держа парня за выпирающие тазовые косточки, входя сразу на всю длину. Ещё не совсем привыкший к грубости юноша взвизгнул, пытаясь отодвинуться, но руки математика крепко держали его, лишь наоборот двигая навстречу себе. Мужчина начал медленно двигаться в юноше, но постепенно его толчки становились все резче и чаще, при этом почти всегда он попадал по простате, заставляя Антона дрожать и выть от удовольствия. Температура в комнате накалилась до того, что стало трудно дышать, а губы у обоих постоянно сохли. По всей квартире разносились пошлые хлюпы, шлепки тел друг о друга и два громких мужских стона, и у обоих складывалось полное впечатление того, что все соседи уже давно слышали, что здесь происходит, но парням было совершенно плевать на это. — Будешь ещё опаздывать? — прорычал на ухо юноше Попов, ещё сильнее и глубже вбиваясь в тело своего парня. — Ах!.. н-нет, — выстонал Шастун, запрокидывая голову назад, предчувствуя скорую разрядку. Антон резко выдохнул, когда почувствовал, что на его член легла рука Арсения и начала двигаться вдоль всего ствола. После нескольких таких движений, Шастун взвыл так громко, как никогда раньше, кончая в руку мужчины. Попов тоже был уже на грани, и толкнувшись ещё два раза особенно глубоко, чувствуя внутренности чужого тела, со стоном-рыком излился в юношу, все ещё впиваясь в бедра Антона своими пальцами, от которых, наверно, останутся синяки. Из последних сил, математик дотянулся до связанных рук Тоши и освободил их от галстука, откинув его на пол и прижимаясь всем телом к Шастуну. Парень упал на кровать вместе с Арсением на себе, тяжело дыша. Мужчина аккуратно вышел из тела юноши, ложась рядом. — Малыш, все хорошо? — заботливо спросил Арсений, беря руку Антона в свою и несильно сжимая её. — Это было круто, — хрипло отозвался парень. — Согласен, — слегка улыбнулся учитель. — Мне так хорошо сейчас… Боже, да так просто не бывает же, — вновь заговорил Шастун. — Бывает, солнце. Я так тебя люблю, — посмотрел прямо в глаза парню Попов. — Я тоже тебя люблю, — тихо произнёс Тоха, а по его щеке побежала маленькая слезинка. — Эй, ну ты чего? — улыбнулся Арсений, переворачиваясь на спину и притягивая Антона, почти наваливая парня на себя, обхватывая его руками за талию. — Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно? — с волнением в голосе спросил мужчина, поглаживая спину юноши. — Нет. Конечно нет, просто мне правда очень хорошо сейчас. — Поспи, — тихо произнёс Арсений, укрывая их обоих одеялом. Антона до сих пор немного потряхивало изнутри, задница горела, а кисти немного болели, ибо парень слегка натер их о галстук. Но юноше это нравилось. Только что был, наверно, самый лучший секс в его жизни с самым лучшим парнем, поэтому на все остальное было плевать. Юноша лежал на кровати, оттраханный чуть ли не до смерти, и ему это жутко нравилось. Нравилось абсолютно все, что происходило с ним в этот момент.