***
POV Олеся Господи, какая же я дура! Дура, что верила сказочкам про их дружбу, дура, что верила ему, и дура… Просто дура, во всём! Снимаю шляпу перед этой старой вешалкой, лихо она всё прокрутила! Ненавижу!! Мерзкая тварь! Да ей уже пора на свалку истории, а туда же… в любовь играет, стерва! Не верю, не верю, не верю я!!! Не бывает её, такой вот дружбы! Да она спит и видит, чтобы моего Мишулю в койку затянуть, а играет в порядочную, только ничего у неё не выйдет! Он меня любит, меня! И я ей это докажу! Нет, но Миша каков?! Для меня он таких сюрпризов никогда не устраивал, а для какой-то тётки, которая ему в матери годится, устроил кастинг в «След». В Омске. И частично съёмки будут там. Каково, а? Он свалил от меня минимум на два месяца, и это когда я на сборах работаю 10/3, всё лето, и возможности увидеться почти нет! Ну не в Омск же мне лететь? Хотя…. А почему нет? Я на этих сборах заработаю столько, что могу спокойненько на выходные свои туда слетать… Это как на метро прокатиться будет, с теми суммами, что я получу. Сам ещё на съемки подвязался… вот вообще, бесит меня это! Мог со мной на сборах работать, но как же, надо было лицо удержать, и отказаться от полумиллиона… Отказаться от таких денег ради копеек на съёмках и лететь не пойми куда, сделать сюрприз? И он будет мне рассказывать, что у них ничего не было, и нет? И это дружба такая? Нет уж…. Пока смогу — лучше я за всем этим сама понаблюдаю. Кстати, и на звонки вечером Мишенька как-то холодно стал отвечать… Вот неспроста это. Не скажу ему пока ничего, просто перед вылетом позвоню, чтобы встретил. А эту… кикимору… в общем, ей со мной не тягаться. Вторсырьё и утиль моему парню не интересны, у него я есть. Вот так. Фу! Он её иначе, чем Настёной, не называет. Противно. Неужели ему молодых мало, на старушек потянуло? Ну ничего, поборемся ещё. Ещё посмотрим, кто кого, Настенька…***
POV Павел А всё-таки, это была неплохая идея — снимать эпизоды в Омске. Мне нравилась атмосфера пока ещё тренировочных дней, вся кутерьма должна была закрутиться почти через неделю, а пока мы были предоставлены сами себе. Ну как… весьма относительно, конечно, потому что Михаил оказался очень серьёзным тренером, и взялся за дело вполне так по-спортивному. В принципе, мы уже могли с Настей станцевать фрагменты танго, вальса и румбы, и выглядело это вполне симпатично. Не профи, конечно, ноо… было убедительно. Однако нашему тренеру этого было мало. Особенно он гонял Настену, потому что ей надо было по сюжету танцевать ещё и с ним, и вот тут он отрывался, как мог. За три дня они довели своё танго до совершенства — ну, мне так казалось, а Мишка прогонял ещё и ещё, находил новые нюансы, акценты, ещё чего-то там — я всё-таки в этом не особо разбирался. Что характерно, Настя не ныла, не жаловалась, тренировки по пять-шесть часов ей были в кайф, и это меня удивляло. После первого тренировочного дня я свалился на кровать в номере, который мы занимали с Михаилом — решили девушку не смущать, и Настя жила одна, так же, в двухместном — и бессовестно продрых остаток вечера. А эти двое танцевальных маньяков — иначе их не назвать — ещё что-то часа два пересматривали, о чём-то спорили, и тут же, в номере, или в коридоре перетанцовывали заново. Мне нравилось, как они общаются, они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, иногда казалось, что они читают мысли, потому, что фразу, начатую кем-то одним, мог закончить второй. От них искрило во все стороны, они шутили и смеялись — и в этом всём меня удивляло, что среди вот этого смеха и бесконечных подколов у них как-то незаметно рождался Танец. Настя вообще оказалась очень живая, какая-то вся светящаяся бесконечным позитивом, а на подколы она и ответить могла, в случае чего, ну и после того, как мы перешли на «ты», она и ко мне привыкла очень быстро. Хотя смутить её можно было легко, и это было смешно и трогательно. Пока что я ни разу не видел её грустной или задумчивой, ну — кроме того случая, на кастинге. И поэтому невероятно удивился, заметив её, сидящую на широком подоконнике в Фетисова. В эту часть коридора мало кто заходил. Это был такой небольшой закуток у танцзала, и там-то я её и увидел. Что-то было не так. Она сидела, обхватив руками колени, положив на них голову, смотрела в окно. Честно? Я даже испугался, ну вот представьте — человек-зажигалка, всегда в движении, всегда на улыбке, и тут вдруг одна, в укромном уголке, и столько обречённости во всей позе… вы бы не испугались? Вот и у меня кольнуло. Я подошёл тихонько к ней, безотчётным движением протянул руку, погладил её по волосам: — Настюш… всё в порядке? — хотелось распустить её шишку, но не решился. Она не слышала, что я подошёл, поэтому вздрогнула от вопроса и прикосновения, вскинула на меня свои огромные глаза… Мама дорогая! Сколько же там было боли… она растерялась, отвернулась от меня, наскоро вытирая слёзы, забормотала что-то вроде «Я ничего, сейчас пройдёт…», но мы эти фокусы знаем. Михаил куда-то уехал, значит, вернуть душевное равновесие моей партнёрше выпало мне. Всё-таки, она мне уже нравилась, да и вообще. Ну как пройти мимо плачущего ребёнка? — Насть? Что-то случилось? — она мотала головой, отворачиваясь всё больше, но я всё-таки не зря майор Майский! Силушки-то побольше будет, так что шансов не посмотреть на меня у неё не оставалось. Даже смешно было немного. Нашла от кого прятаться, дурочка! Повернул её к себе, взял её лицо в ладони: — Настя! — нет, ну это уже ни в какие ворота не лезло! Слёзы, да в три ручья? Это что могло такое произойти, чтобы так плакать? — встряхнул её слегка, взяв за плечи. Она снова подняла на меня взгляд: — Олеся приехала. Мишка уехал встречать. Дальше она могла не объяснять. Олеся — молоденькая гимнасточка, с которой наш тренер встречался в Москве. Значит, родители всё же её отпустили. Михаил говорил, что вряд ли они увидятся до возвращения в Москву, что ей лететь на три дня — а именно столько у неё было выходных между сборами — смысла нет. Не сказать, что он сильно по ней скучал, но ежевечерний вынос мозга по телефону был хуже, поэтому Михаил и не стал особо её останавливать. У меня сложилось впечатление, что Олеся — очень глупенькая и взбалмошная девица. Мишу она уже слегка утомила, но он слишком порядочный, и просто хотел отношения аккуратно свести на нет. Ничего этого я Насте объяснить не мог. Да и не особо хотел. Дело всё в том, что она мне понравилась. Очень. И — может, это и не правильно, но мне очень хотелось попробовать стать ближе. К тому же, официальная версия от обоих звучала одинаково: «Мы хорошие друзья». Так почему бы и не рискнуть? Но один вопрос я всё же должен был задать. — Насть, ты его любишь? — Люблю. Но это не то, о чём ты подумал, — слёзы в её глазах стремительно высыхали, взгляд стал серьёзным и строгим: — Он знает, что я могу быть ближе, если он захочет. И что сама я ничего делать не буду, право выбора за ним. А он пока не выбирает. Сама не ожидала, что будет так больно, вроде привыкла к такому раскладу. Извини, Паш, не хочу тебя грузить. — Она соскочила с подоконника, и я был бы не я, если бы не поймал её в свои объятия. Господи, рядом со мной она такая маленькая и хрупкая… Наклонившись совсем близко, почти касаясь губами её уха, я негромко сказал ей: — Настюш, дай себе шанс быть счастливой. Не жди того, чего может и не случиться. Пока ты ждёшь, твоя жизнь проходит мимо. Наверняка есть люди, которым ты очень нравишься, ты потрясающая женщина… — Настя строго глянула на меня, и я убрал руки с её талии. Не будем форсировать, ещё не вечер! — А знаешь что? — она уже было пошла в сторону номеров, но, пройдя несколько шагов, вернулась, поправила мне воротник рубашки, задержала руку на плече, — Ты прав. Пошли покатаемся? Или я могу по городу экскурсию сделать, время есть. Ну и вот скажите мне, вы бы отказались? Не отказался и я.***
POV Анастасия Мне так грустно было, что я не знала, куда от этой грусти щемиться… Миша уехал встречать свою Олесю — это чудное создание внезапно решило сюда приехать. И предупредила она об этом только перед вылетом. Это значит, что Мишане пришлось на ходу перестраивать наш тренировочный день, как ни крути, а в танцзале он был нам нужен, единственное, что мы могли делать без него — вспомнить с Пашей все связки, пройти их ещё раз, ну или попробовать пригласить тренера по фигурному катанию, или самим покататься. Короче, день вылетал в трубу. Олесе в угоду. Потому что её надо было встретить и разместить, а где размещать? Мы сами тут гости. Свободное место только у меня, и если честно — я была не в восторге от её идеи приехать. Идея была, прямо скажем, странная. У Мишки-то тут выходных не было, неужели было сложно хотя бы спросить, будет ли ему удобно её встретить?! Не люблю людей, которые требуют исключительного внимания к своей персоне. Миша тоже злился, ему явно было не по себе, и я не стала ни возмущаться, ни говорить ему что-то. Зачем? Долбить по больному? Смысл? Она уже летит. В своих отношениях они разберутся сами. Я — просто друг. Но! Вот не ожидала я, что меня это так зацепит. Вроде уже привыкла, что у него девчонки периодически есть, да и… обговорили мы с ним всё, мы всегда честно разговаривали. И про чувства тоже. Почему-то именно эта Олеся выбила меня сегодня из колеи. Очень хотелось плакать, но рядом постоянно кто-то крутился, а я не хотела, чтобы мои слёзы увидели. Вот и сныкалась в маленький коридорчик за танцклассом, где никого не бывает — там тупик, забралась на подоконник с ногами, обняла колени, положила голову на руки, и позволила себе маленькую роскошь — чуть-чуть погрустить и поплакать. Устала от эмоций, и было очень горько вновь понять, что как бы мне ни хотелось большего, Мишка это «большее» со мной не рассматривает как вариант для себя. Я научилась с этим жить, и даже быть счастливой в отношениях с другими, но… как по замкнутому кругу — отношения заканчивались болезненным для меня расставанием, и слёзы мои — пусть и по телефону, но в который раз вытирал Мишаня. И он со своими бедами сразу бежал ко мне. Так мы и были утешением, этакой тихой пристанью друг для друга. Когда обо всём можно рассказать или помолчать, и быть уверенным в том, что тебя выслушают, поймут и не осудят. Просто обнимут — если рядом, или найдут нужные слова — если разделяют сотни километров. У нас уже проскакивали — шуткой пока что, но было — разговоры о том, что нам надо пожениться, и всё будет отлично. Потому что ни он найти такого же взаимопонимания, как со мной, ни с кем не может, ни я не согласна на меньшее в отношениях с кем-то другим, когда он так ко мне относится в дружеской симпатии и привязанности. Не было у нас эротики в отношениях, не надо додумывать и понимающе ухмыляться. Однако наша близость покруче физической была. В общем, горечь накатила, и было очень больно от понимания, что мы ищем то, что у нас уже есть, но мы почему-то не берём. А нужно просто руку протянуть… Чья-то рука мягко погладила меня по голове, я аж вздрогнула! Павел. Чёрт, ну как не вовремя! — Настюш… всё в порядке? — от неожиданности я еле успела вытереть слёзы, сбивчиво проговорила: — Я… ничего, сейчас, пройдёт. — Насть? Что-то случилось? — я помотала головой, отворачиваясь от него, ну не надо меня сейчас утешать, ещё больше разревусь! И спрашивать ни о чём не надо! А он, как нарочно, видимо решил вытянуть из меня причину слёз. Ну как я ему объясню? Он хороший, очень, и искренне переживает сейчас за меня… Но Паша! Не поворачивай ты меня, ну не надо! Тебе не понравится вид твоей ревущей партнёрши! Ага, щас! Понял он меня, как же….Повернул к себе, взял моё лицо в ладони, и уже строго так: — Настя! — а что Настя? Настя не человек, ни из-за чего расстроиться не может? А он ещё и встряхнуть меня решил, взяв за плечи. И слёзы никак не останавливаются, чтоб их! Всё-таки я подняла глаза, выдавила фразу: — Олеся приехала. Мишка уехал встречать. — Насть, ты его любишь? — я аж остолбенела. Ничего себе! Ну да, не дурак же он, дурак бы не понял… только слепой бы, наверное, ничего не увидел. Деваться было некуда. Не умела я врать. Да и… лучше прояснить всё сразу. — Люблю. Но это не то, о чём ты подумал, — зато наконец-то просохли слёзы, и я смогла ответить серьёзно. — Он знает, что я могу быть ближе, если он захочет. И что сама я ничего делать не буду, право выбора за ним. А он пока не выбирает. Сама не ожидала, что будет так больно, вроде привыкла к такому раскладу. Извини, Паш, не хочу тебя грузить. — Я спрыгнула с подоконника, и угодила прямёхонько к нему в руки. И… пропала. Не ожидала настолько искреннего участия, не ожидала, что это объятие меня так… даже слово подобрать не могу! Не заведёт, нет, но что-то около… А Павел наклонился совсем близко, и, почти касаясь губами уха, прошептал: — Настюш, дай себе шанс быть счастливой. Не жди того, чего может и не случиться. Пока ты ждёшь, твоя жизнь проходит мимо. Наверняка есть люди, которым ты очень нравишься, ты потрясающая женщина, — я всё-таки смогла разыграть возмущение, строго на него глянула, и он убрал руки с моей талии. Забрав с подоконника сумку, я уже сделала несколько шагов, намереваясь уйти в номер. Но потом передумала. В конце концов, он прав! Мишка пусть разбирается со своей девочкой сам, мы как бы «просто друзья», он спокойно устраивает свою личную жизнь, почему я не могу? И ещё — я не дам этой маленькой дурочке испортить мне отношения с Мишкой, настроение от общения с ним, и удовольствие от этой авантюры я ей тоже не отдам. Посмотрим, кто в итоге выиграет больше. А Паша мне нравится! Мне всегда нравился Майский! — А знаешь что? — я вернулась, поправила Павлу воротник рубашки, задержала руку на плече. — Ты прав. Пошли покатаемся? Или я могу по городу экскурсию сделать, время есть. Павел улыбнулся, взял меня за руку, и мы пошли гулять по городу.