Весна вошла в город полноправной хозяйкой еще в конце марта и сейчас уже вовсю радовала глаз буйной растительностью: все цвело, пахло и прорастало, греясь в лучах мягкого, пока еще довольно высокого солнышка. Лично мне радость любования этой прекрасной порой портил только ругающийся Джонни, который не только не любил солнце из-за своей масти и щедро высыпавших веснушек, но и оказался жутким аллергиком. Что ж, по крайней мере, теперь мне было понятно, за что он в свое время так невзлюбил соседскую герань.
Идти домой после работы всегда приятно, а уж в такую хорошую погоду прогулка доставляла ни с чем не сравнимое удовольствие — даже люди казались добрее, воздух чище, а еда вкуснее. В такие вечера я обычно забредала в Старбакс, делая крюк в пару кварталов, и возвращалась домой маленькими улочками, любуясь неуловимой прелестью залитых закатным солнцем высоток и закоулков, утративших при свете дня добрую долю обычной угрожающей мерзопакостности. Вот и сегодня я решила прогуляться, несмотря на то, что вышла с работы позже обычного и почти пропустила тот краткий момент неописуемого очарования, застав лишь самый его краешек.
После того, как закат прятался за крышами домов, до темноты оставалось всего-ничего, но, бредя в только-только начавших сгущаться сумерках с кружкой мятного латте, я не успела пожалеть о своем решении прогуляться. Мне оставалось пройти лишь одну арку, за два дома от нужной улицы, когда я заметила темный силуэт, скорчившийся в углу за мусорными баками. В тот момент моя любовь к миру еще не успела выветриться окончательно, а желудок приятно грел недавно выпитый кофе, так что я, повинуясь внезапному приливу гуманизма, присела рядом и, на всякий случай держа руку на кармане с перцовым баллончиком, осторожно осмотрела лежащее ничком тело. Это была молодая женщина с азиатскими чертами лица, одетая в странный черный костюм, поверх которого на бок была наложена повязка из какого-то черного же тряпья. Я нахмурилась и достала телефон, понимая, что ей, скорее всего, надо в больницу, но... А что, если у нее нет страховки, или ранение не настолько серьезно и с чужой помощью она сможет дойти до своего врача? Это тебе не Россия — человеческая жизнь в Штатах стоит весьма и весьма не дешево, а тем, у кого нет денег или регистрации, лучше иметь связи в каких-нибудь благотворительных центрах или вовсе найти какую-нибудь полулегальную лавочку, зарегистрированную как ветклиника… В любом случае сперва необходимо оценить состояние пострадавшей и уже потом что-то решать.
Но, стоило мне тронуть девушку за плечо… Не успела я опомниться, как в голове зазвенело от встречи с каменной кладкой и я оказалась прижата к стене с лезвием ножа, острием упирающимся под угол нижней челюсти, как раз там, где пролегают крупные сосуды шеи.
— Кто ты? — потребовал ответа низкий женский голос, который я даже назвала бы приятным, если бы не мечтала
вотпрямосейчас научиться телепортироваться. — Что ты здесь делаешь?
— Я-яааа просто мимо… Шла… — было довольно сложно что-то говорить, отбивая зубами морзянку «спаси и сохрани», но мой ответ, похоже, интересовал ее в последнюю очередь.
На секунду давление на мое горло усилилось, и я уже успела проститься с жизнью, когда женщину повело, а ее рука отодвинулась, позволяя хотя бы сглотнуть. Мысль о перцовом баллончике промелькнула и испарилась под вновь прояснившимся взглядом болотно-зеленых глаз.
— Где мы сейчас? — свистяще выдохнув, задала она очередной вопрос.
— Нью-Йорк, Бббрайтон… — похоже, мой ответ ее не обрадовал, а, может, просто дали о себе знать скрытые от меня слоями ткани травмы — женщина прикрыла глаза и застонала сквозь стиснутые зубы. Однако незнакомка быстро опомнилась и, ощутимо тряхнув меня за шею, прошипела прямо в лицо.
— Ты не умрёшь, если сделаешь все, что я тебе скажу. Поняла? — нож, до этого упиравшийся мне в шею, оказался прямо перед глазами — короткий, с черным обоюдоострым лезвием и маленькой, обмотанной полоской ткани рукояткой, конец которой виднелся из-под неожиданно изящных пальцев.
Oh, blu@d, только псих будет таскаться по Нью-Йорку с настоящим кунаем! — Сейчас ты отведешь меня в свой дом и окажешь первую помощь. Если ты вызовешь полицию или скорую — умрёшь. Если попытаешься позвать на помощь — умрёшь. Попытаешься выйти из квартиры без моего разрешения — умрёшь. Поняла?
— Конечно, — поспешно заверила я женщину и едва успела подхватить завалившееся на меня тело.
Eb*chiy sluchay, что ж мне так везет-то? Сначала черепахи, теперь вот — якудза… Еле переставляя ноги и почти теряя сознание, моя находка тем не менее не забывала время от времени ощутимо тыкать своим ножичком мне в печень, чтобы я не вздумала ее бросить или позвать на помощь. Слава Б-гу, по дороге мы не встретили никого из соседей, так что обошлось без приключений.
Что ж, домой я ее действительно привела и первую помощь тоже оказала, все же отделали ее - будь здоров, женщину спасла только странного вида кольчуга, но… Я жить хочу, а для этого сделаю все от меня зависящее. То ли незнакомка вместе с кровью утратила львиную долю здоровой паранойи, то ли боль действительно была нестерпимой, но она почти спокойно приняла у меня из рук таблетки «обезболивающего», удовлетворившись тем, что я выпила их вместе с ней. Как только женщина отключилась, я тут же выблевала лошадиную дозу снотворного, предложенного мной вместо безобидного ибупрофена, и позвонила по единственно верному в такой ситуации номеру.
— Рафаэль?..
***
Черепахи явились в рекордно короткое время, все равно показавшееся вечностью — я неотрывно следила за спящей, готовясь нанести контрольный удар сковородкой, хоть и знала, что таблетки вырубят ее, самое меньшее, часов на двенадцать. Только когда мне на плечо легла трехпалая рука, я смогла перевести взгляд со своей новой пациентки на «группу спасения» и сразу же поняла, что что-то тут не так. Рептилии некоторое время молча стояли у расправленного дивана, разглядывая женщину, пока я не решилась задать мучивший меня вопрос.
— Вы что, знакомы?
Ответы были самые разные, и почти все они прозвучали одновременно:
— Твою мать…
— Нет, ты серьезно сама с ней справилась?
— Знакомы, к сожалению.
—
Караи?..
Конец?..
