Последний из Поттеров

Гарольд тенью скользил по ночному Хогвартсу направляясь к башне Рэйвенкло. Филча и его верной кошки он не опасался. Буквально несколько часов тому назад он переговорил со стариком и сделал тому несколько намеков, благодаря которым Гарри Поттера многие захотят проклясть. Что же — пускай попытаются. Такой шутки над учениками Хогвартса не могли отколоть даже Уизли. А почему? А потому что… — Мистер Филч, — обратился Гарольд к завхозу в тот момент, когда Поттер копировал список запрещенных предметов. — А куда вы деваете конфискат? — Да куда же, — шумно вздохнул тот, — вон, по коробкам раскладываю. Глаза бы мои на все это непотребство не смотрели. — Так может вам нужна помощь, мистер Филч, — поинтересовался Гарри. — Мне нужно потренироваться с ликвидацией артефактов, а не с чем. Может я попробую поработать под вашим присмотром. — Хе, — махнул рукой завхоз, — да какая тут помощь от старика-сквиба… Аргус Филч резко осекся и побледнел, его губы мелко задрожали. — Вот же незадача — проговорился! — быстро забормотал он. — Гарри, слушай, не рассказывай никому о том что я… — А смысл, мистер Филч, — хмыкнул Поттер. — Об этом и так почти все, кому не лень, знают. Правда, не знают как именно вы сквибом стали. Я как узнал, так еще больше вас зауважал. Послушайте, вы ведь были солдатом армии… — Солдатом? — хохотнул старик. — Нет, парень, я был сержантом! — Тогда почему вы не пользуетесь своим богатым опытом тут, в Хогвартсе? — спросил завхоза Гарольд. — Что ты имеешь в виду? — прищурился тот. — А вот что, мистер Филч, — стал объяснять Поттер. — Незачем поучать проштрафившихся учеников как они беспомощны без магии. Действуйте на контрасте — кто может убираться при помощи магии, пожалуйста. А вот кто не умеет или руки не из того места растут, то пускай трудится с тряпкой и шваброй. Грязь несут в Хогвартс? Опять же, для ее уборки нужны наказанные. Либо они будут убирать после занятий, либо будут стоять на входе и чистить грязнуль сами. Нет таковых? Значит, есть мы, старосты. Ну и иные люди попадутся, которые вдруг захотят вам помочь? Также можно завести блокнот с протеевыми чарами и сообщать через него старостам о правонарушителях. — Блокнот, — хрипло засмеялся Филч, — вещь хорошая. Но кто его сделает? — Я и сделаю, — ответил Гарольд. — Сегодня ночью этим займусь. А расплатитесь пособиями для моей тренировки и мы в расчете! — Идет! — кивнул завхоз. — Тогда жду. И вот теперь Гарольд шел за Олле чтобы в ее компании поработать в компании Филча. Одновременно он обдумывал как именно интерпретировать сегодняшние события. В принципе, от Долорес Амбридж он чего-то подобного как раз и ожидал. Эта женщина его не сумела ни чем-то удивить, ни, уж тем более, огорчить. А вот высказывание Лонгботтома стоило бы отметить. Похоже, что Дамблдор не только доподлинно разузнал о кое-каких нюансах боя на кладбище, но и поделился этой информацией с некоторыми своими сторонниками. Похоже, директор летом решил сменить личность Избранного и стал разыгрывать запасную кандидатуру. Уговорить Уизли и Грейнджер сменить лагерь, скорее всего, особого труда не составило, да и сам Лонгботтом, как успел заметить Гарольд, был парнем себе на уме. Правда, ситуацию очень сильно осложняет тот факт, что Гарри Поттер, как ни крути, являлся широко разрекламированной личностью. Да и предыдущие четыре года Дамблдор явно трудился по одному сценарию, а теперь ему придется резко сменить приоритеты. Плюс ко всему он борется за сохранение своего влияния в Визенгамоте, потому что в противном случае его противники возьмутся за Хогвартс. Прекрасно. Да, Сириус прекрасно понимает, что выковырять Дамблдора из Хогвартса дело очень долгое и тяжелое. Но крестный не унывает. Основной удар нанесут по сторонникам Светоча. Кого, как Артура Уизли, понизят в должности, кого, как Чарльза Джонсона, засадят в Азкабан, а кое-кого, как МакГоннаголл и Снейпа, физически ликвидируют. Тем более что готовый киллер у них уже под рукой — Андромеда воспитывала Нимфадору вполне в правильном ключе. Первой целью станет замученная чета Лонгботтомов, причем расчет еще и был на то, чтобы исхитриться подставить Августу. Пускай старуха и вывернется, если сумеет, но, самое главное, на какой-то миг лишит Дамблдора своей поддержки. А если не вывернется — ей же хуже. Но именно в этом случае оставался шанс вывести Невилла из игры относительно целым и невредимым. Второй целью оказался Дедалус Дингл. Этот пронырливый старикашка подлежал немедленной ликвидации из-за своего умения составлять точные психологические портреты. Да и крови он кое-кому попортил немало. Отдельной графой стояла вербовка егерей и иных обитателей Лютного переулка, который по площади и протяженности превышал Косой Переулок раз, эдак, в пятьдесят. У Блэков пустовали огромные территории в Нортумбрии, а у Краучей и у Розье — в Уэссексе. Чтобы освоить настолько большую территорию требовалось немало отчаянных людей. «Темный Лорд лишь обещает, а мы готовы дать немедленно и сейчас», говорил Алекс. Отдельное мнение у Гарольда было относительно роли Гермионы Грейнджер. Пресловутая реклама работала и в ее отношении также, как она работала в отношении тех, кто окружал его самого. «Самая умная ведьма столетия…» Да, именно такое изречение Гарольд вытащил из памяти покойного Северуса Снейпа, призрак которого рассказывал по какому именно принципу Альбус Дамблдор формировал команду собственного Избранного Героя магического мира. У Героя не может быть неправильных друзей — и вот уже Рональд Уизли, с его гипертрофированным чувством ревности, отсеивает всех, кто мог бы с Поттером подружиться, кроме него самого. Герой не может изучать магию сверх учебной программы, ведь это соблазн прикоснуться к секретам находящимся под строжайшим запретом — и Гермиона Грейнджер, не покладая рук, трудится на почве учета и контроля старательно отсекая Гарри от попыток выйти за поставленные рамки. А на основе воспитания Дурслей, одним из условий которого было подавление амбиций и стремление «не быть лучше своего окружения», все вышеперечисленное срабатывало практически безоговорочно. Вышеупомянутая цитата относительно Грейнджер срабатывала исключительно в условиях факультета Гриффиндор, да и то если не очень внимательно присматриваться к ученикам других курсов. Относительно других факультетов и говорить не о чем. А еще, надо заметить, Малфой, будучи на первом курсе, Гермиону грязнокровкой не обзывал. Значит, либо та не давала повода, либо на каникулах Драко узнал о ней что-то совсем уж нелицеприятное. Несмотря на свои заявленные регалии Гермиона не отличалась ни эйдетической памятью, ни способностью к анализу. Брала она, преимущественно, бездумным зазубриванием текста, который могла, при нужде процитировать, но не могла как следует им воспользоваться. Тот же поиск личности Николаса Фламеля для Грейнджер сошелся к информации из вкладыша из шоколадной лягушки, при условии, что добрых три четверти выходцев из магического мира превосходно знали кто это такой. Да и в Большой Энциклопедии Внешнего Мира он также упоминался. Наконец, о нем можно было спросить ту же Ирму Пинс. Неужели библиотекарь Хогвартса смогла бы отказать любознательной первокурснице? Теперь же Гермиона снова «полезла в бутылку». Остается открытым один вопрос — зачем? Зачем ей это нужно. Грейнджер, по идее, должна сидеть тихо как мышь под веником, а не заниматься подобными выступлениями. Тогда остается понять — выполняет ли она какое-то указание Дамблдора или действует «по инерции». Проверим. Беда Гермионы была еще и в том, что она не выносила тех, кто имел наглость учиться лучше нее самой. Теперь Невиллу, с его великолепными знаниями гербологии, наверняка придется несладко. Впрочем, это теперь исключительно его собственные проблемы. Читала Грейнджер запоем все подряд, но был раздел литературы, который девушкой старательно игнорировался — сборник законов, норм и прав магов и обитателей магического мира. И Гарри не помнил ни единого раза, чтобы Гермиона читала на его глазах хотя бы один том из восьмидесяти шести имеющихся в наличии. Ну это если не считать того случая с Клювокрылом, да и там затрагивалась лишь тема относительно неразумных тварей. Зато она очень упорно и главное, порой, демонстративно отрицала существующие законодательства. Хотя, надо признать, это была болезнь многих магглорожденных, причем, что интересно, большинство тут с подавляющим преимуществом составляли девицы. Да и, практически, на каждом курсе можно было найти такого «борца» за демократические ценности. Причем Гермиона выбралась на лидирующие позиции аж на четвертом курсе, когда попыталась организовать то самое ГАВНЭ. Гарри отметил, что у Грейнджер просто-таки дар создавать закрученные аббревиатуры с самыми невообразимыми наименованиями. Хм, а ведь она в этом отношении чем-то на Волдика смахивает. Тот тоже чем-то похожим баловался. Пройдя несколько переходов Гарольд подсветил себе Карту Мародеров. Ее значительно переработали, наложили несколько уровней разнообразной защиты, убрали недочеты. Теперь ее активировал не только пароль, но и свежая кровь самого Гарольда и Вайолет, причем пролитая добровольно. Кроме того, в сейфе Блэк-хауса находились две копии Карты Мародеров, правда, без кровной защиты. Юноша едва заметно усмехнулся. Буквально в ста метрах от него быстро двигались две точки — Вайолет Розье и Луна Лавгуд. Гарри остановился и стал ждать. И вскоре был вознагражден, когда на его шее повисла Олле. Поцеловавшись, жених и невеста зашагали вниз обмениваясь тихими шуточками, причем Поттер забрал в свои руки чемодан, который принесла Розье. Луна шагала следом с перекинутой через плечо сумкой, а на ее лице то и дело пробегала загадочная улыбка. — Я уж, было, стал подумывать, что вас уже и не дождусь, — сварливо проворчал Филч внимательно разглядывая троицу учеников. — Прошу, мистер Филч, — улыбнулся Гарольд, — позвольте вам представить мою невесту и ученицу пятого курса факультета Рэйвенкло — Вайолет Барбара Розье. — Кгхм! — закашлялся завхоз. — Мисс Розье, прошу меня простить. Аргус Даниэль Филч. Исполняю обязанности завхоза Хогвартса. Тем временем Гарольд прямо на полу раскрыл чемоданчик и стал извлекать из него разнообразные вещи — квадратную каменную плиту со съемными ручками для переноски, широкий пенал с разноцветными мелками, запасную палочку, мешочек с кристаллами, детали разборного держателя. Вайолет извлекала из сумки Луны нарезанный хлеб, сардельки и сыр. Следом появились несколько шоколадок, пара апельсинов и бутылка марочного коньяка. Затем на свет появилась небольшая сковорода, горелка и бутылочка с подсолнечным маслом. Луна же, посадив Миссис Норрис себе на колени, почесывала у той за ушками и по животику вызывая у разомлевшей кошки успокоительные трели мурчанья. — Что б меня! — выдохнул завхоз. — Походный алтарь! А это еще зачем? — Еда? — переспросила Вайолет. — После подобной работы необходимо основательно подкрепиться. Я сейчас горячие бутерброды приготовлю. А коньяк — вам. — Так, — сказал Гарольд, — готово. Основные настройки активированы. Смотрите, берем, например, вот эту кусачую тарелку, которую я сегодня вечером отобрал у одного первачка, кладем на алтарь, активируем его — вуаля! Все, теперь это нормальная тарелка, которую я завтра верну владельцу. — Так что, артефакты по одному надо разряжать? — удивился завхоз. — Да тебе, парень, пожалуй, и года не хватит мои запасы разгрести. — Ну почему же? — хмыкнул Поттер. — Одинаковые и однотипные артефакты можно ликвидировать и по несколько штук разом. Например вот такую зачарованную посуду. Кстати, вещи на рунной основе и вправду лучше обеззараживать по одной, ведь там надо стирать саму руну. Олле, милая, ты делишь собранную дрянь по группам, я выкачиваю магию, а вы, мистер Филч, убираете этот мусор в сторону. Куда его девать после — выясните у мадам Максим. Лично я бы его, по возможности, разослал или раздал первоначальным владельцам по мере их наличия или доступности, а все остальное сбыл какому-нибудь старьевщику. — Ну да ладно, — усмехнулся Филч, — мне пора идти на дежурство. Да и вы тут не особо засиживайтесь. — А что с навозными бомбами делать? — задумчиво спросила Олле получаса спустя. — Тут же их горы. — Да что, — откликнулся Гарри, — утилизировать, конечно же. Пускай наш завхоз сколотит крепкий ящик, я его дополнительно зачарую, нанесу разъемную рунную цепь и мистер Филч сам будет их в том ящике взрывать, а затем вываливать навоз на ближайшую грядку. — А почему МакМиллан с Голдстейном постоянно собачатся? — между делом спросил у девушек Гарольд. — Сегодня снова из-за какого-то пустяка погрызлись. — Насколько я слышала, — негромко проговорила Лавгуд, — то это все из-за передела финансовой империи. МакМилланы сильно подставились с махинациями нашего директора, по сути, запустив свои руки в карман многих влиятельных семей. И теперь многие и многие отказываются от МакМилланов-управляющих, а кое-кто, типа Паркинсона и Гиббона, даже потребовал возместить убытки чуть ли не в трехкратном размере. Да еще и иные злоупотребления со стороны МакМилланов раз за разом всплывают. Вот и думайте теперь что и как. — А Голдстейны тут причем? — поинтересовалась уже Вайолет. — А притом, — безучастно произнесла Луна, — что они мигом подсуетились и частично заменили МакМилланов на их бывших должностях, а частично и сами их выдавливают как из общего бизнеса, так и из рынка в целом. Отца Эрни, говорят, не сегодня-завтра могут в Азкабан засадить, а главный его обвинитель — родной дед Энтони и, по совместительству, глава рода Голдстейн. Вот потому-то они между собой и грызутся постоянно. — А на чьей стороне общественность стоит? — спросил Гарри. — Трудно сказать, — Луна, наконец, оживилась и о чем-то призадумалась. Помолчав, девушка продолжила выдавать информацию. — МакМилланы, как сейчас некоторые говорят, ухитрились влезть едва ли не во все бизнес-проекты. А теперь, когда все узнали про их очень тесную связь с Дамблдором и про то, что они отмывали для последнего деньги за счет их предприятий в частности и всего Хогвартса в целом, та самая общественность занялась их порицанием. Все бы этим и ограничилось, да тут Альбус Дамблдор вылетел из Визенгамота как пробка из бутылки. И большинство его сторонников знать вышвырнула. И вот теперь МакМилланы, лишившись покровителя, вынуждены платить по счетам. Впрочем, кому я об этом рассказываю?! Вы ведь и сами, наверняка, в большинстве летних событий если не замешаны напрямую, то уж точно осведомлены куда уж лучше меня! — Нам интересно любое мнение, в том числе и твое, Луна, — успокаивающе проговорила Олле. — К тому же мы сами, в течение последнего месяца, занимались больше друг другом оставив проблемы окружающего мира взрослым. Мы с Гарри еще успеем с ними намучится. Возьми-ка лучше бутербродик. — И шоколадку! — голосом девочки-капризули пискнула Луна, после чего весело засмеялась. — Так, — Гарольд, наконец, оторвался от алтаря, — на сегодня достаточно. С ума сойти, я даже не предполагал, что у Филча скопилось настолько много разнообразной магической дряни и откровенного мусора. Тут не менее чем на месяц непрерывной работы, да и то, я полагаю, завхоз вскрыл далеко не все свои залежи. — Энергонасыщенность велика? — поинтересовалась Вайолет. — Нет, — ответил Гарри, — мала. Да и с чего бы тут ей таковой быть? Едва-едва хватило чтобы компенсировать работу самого алтаря. Сколько я переработал от общей массы? — Хм, примерно двадцатую часть, — Лавгуд задумчиво прищурилась. — Правда, если бы ее отсортировать и разложить порционно, то за этот же временной отрезок можно бы переработать вдвое, а может быть и втрое больший объем. — Подумать только, — протянула Олле, — и за все это время я от тебя не услышала ни единого слова о мозгошмыгах… — О! — захихикала Луна. — А вот и они! К слову о мозгошмыгах. Вы двое — как завтра утром вставать собираетесь? Я-то на истории как-нибудь отосплюсь. — А никак, — ответил Гарри. — У нас завтра с утра и до самого обеда «окно» — сдвоенную трансфигурацию временно перенесли на субботу ибо мадам Максим вызывают в министерство, а что касаемо первокурсников, то я с Парвати загодя о своем отсутствии договорился. После обеда у нас руны, сдвоенное зельеварение с «змеями» и, на закуску, сдвоенная астрономия с «воронами». В общем, день более чем насыщенный. А ты, Луна, возьми вот этот флакончик с зельем. Так, на всякий случай. — Что это? — поинтересовалась та. — Универсальный комплект, — ответила Олле. — Зелье Бодрости. Употребляется в размере одной капли на двадцать пять фунтов живого веса. Если завтра поутру будет худо, накапаешь себе, сколько там тебе нужно, три или четыре капли. Девушки снова захихикали. Гарольд тоже усмехнулся. Вот ведь спелись, ведьмы эдакие. Похоже, Луна приобрела себе настоящую подругу. Прекрасно. А он еще раздумывал каким образом свести Луну с Вайолет. Иметь рядом со своей невестой истинную Видящую — то, что нужно. Но, в итоге, Олле и сама отлично управилась. — Управились? — на пороге застыл завхоз. — Хм, я же говорил… Ну да ладно, что сделали — и то хлеб. — В пятницу и, если получится, в субботу, мистер Филч, мы вас навестим еще раз, — сказал Поттер. — Примерно в это же время. Нужно рассортировать эти завалы, чтобы ускорить их переработку. За это время вам надо сделать ящик, вот такой… — Пошли, Луна, — негромко хмыкнула Розье. — Они еще долго будут конструкцию обсуждать, а я, между прочим, уже на ходу сплю. Девушки молча удалились в сторону своей башни. Олле, как позже выяснилось, оказалась права: Гарри с Филчем распрощался лишь сорок минут спустя. Пока подобрали наиболее оптимальную форму для ящика, пока прикинули толщину его стенок и обсудили подходящую древесину прошло немало времени. От металлической обшивки решено было пока отказаться. И только затем Гарольд дополз до своей башни и нырнул в постель. Спа-а-ать…