Я больше не хочу...

      Я долго думала о нашем с Денисом поцелуе. Мне хотелось его повторить, опять почувствовать его пухлые губы, его горячие, нежные руки на своем теле. От одних только воспоминаний по моему телу пробегала мелкая, приятная дрожь. Я каждой клеточкой своего организма понимала, что люблю Дениса. От этих мыслей я улыбалась, как дура.       Мое счастье омрачало только то, что я непереставая вспоминала Андрея. Его грубые прикосновения, резкие движения, когда он срывал с меня одежду, мерзкие поцелуи. Я до сих пор ощущала это всем телом, картины произошедшего стояли перед моими глазами, не давая мне ни на минуту забыть о случившемся. Андрей был моим напоминанием о том, что со мной может произойти, если я доверюсь кому-то. Я непереставая сравнивала Дениса и Андрея, как будто намерено ища в них что-то общее. Сравнивала их поцелуи, манеру говорить, ходить и сидеть. Они были совершенно разными людьми, но я боялась, что Денис может оказаться таким же. Мне хотелось научиться доверять и сломать уже эту преграду, которая возникла между мной и Денисом, но я не могла. Как только я таяла и шла навстречу ему, передо мной возникал Андрей с его гадким смехом. Даже после того, как он от меня отстал, он не оставлял меня в покое в моих мыслях. Он плотно там засел и поедал меня из внутри. Ему было мало того, что он сделал с моим телом, он нужно еще и отравить мою душу. Как долго это все будет продолжаться? Как долго я буду сравнивать Дениса с кем-то еще? Когда я смогу быть счастливой и дышать полной грудью? Когда Андрей оставит меня в покое? Все эти вопросы кружились в вальсе в моей голове, не давая мне спокойно наслаждаться жизнью. Иногда они настолько одолевали меня, что хотелось разбежаться и удариться головой в стену, чтобы все мысли и вопросы, которые не дают мне спокойно жить, вылетели наружу, оставив меня наедине с собой.       В школе я старалась вести себя как можно непринужденнее. Чтобы избежать ненужных вопросов типа: "Что с тобой?" "Как ты себя чувствуешь?" "У тебя точно все в порядке?" Мне не хотелось никому рассказывать, что у меня на душе, я прекрасно знала, что всем на это глубоко плевать. А вопросы задают ради приличия и чтобы лишний раз перемыть кому-нибудь кости на перемене.       Моя мама все-таки пришла в школу. Я искренне надеялась, что она того не сделает. Она всю жизнь считала, что в школу вызывают только для того, что бы собрать побольше денег. На собрания всегда ходил отец, потому что мама терпеть не могла эти сборища, на которых никогда ничего путного не скажут. Да и необходимости раньше не было ей появляться в школе. Я не обманывала родителей, и мне верили на слово. Поэтому я до последнего была уверена, что мама в школу не придет. Меня удивило и напугало ее решение. Я поняла, что вечером меня будет ждать серьезный разговор. Вот только его мне и не хватало. Настроение, которого и без того не было, окончательно ушло в минус.       — Чего призадумалась? — спросила меня Настя, когда мы после уроков сидели в столовой.       — Маму в школу вызывали. Дома пилить будет. Не понимаю, почему она вообще сюда поперлась, — ответила я усталым жалобным голосом. В последнее время слишком много на меня навалилось, и я чувствовала, что с каждым днем мне становится все тяжелее скрывать и делать вид, что все хорошо.       — Бывает.       — Ты как всегда, умеешь меня поддержать, — я осуждающе на нее посмотрела.       — Ты сама виновата, надо… — качая головой, в уже привычной мне, ее манере, начала Настя.       — Отвечать за свои поступки. Я все сама знаю, не заводи старую пластинку, а то меня уже подташнивать начинает, — огрызнулась я, не давая ей договорить.       — Тебя проводить? — спросил меня Денис.       — Не надо, я сама сегодня. Надо собраться с мыслями и морально подготовить себя к тому, что ждет меня дома, — немного резко ответила я.       — Как хочешь, — видя, что не стоит меня трогать в таком состоянии, отступил Денис.       — Ладно, я пошла. А то чем дольше я буду собираться, тем больше мама себе напридумывает, — немного посидев, я встала из-за стола. Денис тут же соскочил с места.       — Сиди ты уже, куртку одеть я еще в состоянии, — я чмокнула его в щеку и направилась в выходу. Бросив мимолетный взгляд на Дениса, я увидела, что он покраснел. Меня это позабавило, и я про себя улыбнулась. Он всегда был таким агрессивным и смелым, а сейчас краснеет и млеет от простого поцелуя в щеку. Как же меняет людей любовь.        Я нехотя брела домой. Оттягивать момент встречи с мамой не было смысла. Я ее не боялась, мне просто не хотелось слушать нравоучения, пока она строит из себя хорошую мать. Я настраивала себя на то, чтобы молча слушать и ни в коем случае не пререкаться, ведь тогда я окончательно могу порвать нить, которая еще держит наши с ней дружеские отношения.        Когда я зашла домой, мама сразу с порога попросила пройти меня на кухню. Ее голос не предвещал ничего хорошего. Я быстро разделась и проследовала навстречу скандалу. Когда я зашла на кухню, то увидела, что мама не одна, за столом сидел Николай. Его глаза как-то странно блестели, я сделала усилие, над собой, чтобы не психануть и не уйти. По его глазам я поняла, что он тоже все знает, мама все ему рассказала. Во мне начала закипать злость, что вместо того чтобы позвонить моему родному отцу и пригласить его на семейный совет, она поделилась нашими проблемами с совершенно незнакомомым человеком.       — Ты ничего не хочешь мне сказать, Анна? — начала мама, она всегда в детстве называла мое полное имя, когда я что-то вытворяла.       — Что именно ты хочешь узнать? — сложив руки на грудь, как можно спокойней спросила я.       — Я сегодня была в школе, — сказала мама и замолчала.       — Я тебя поздравляю, — не удержалась я от сарказма. Меня напрягало присутствие Николая при нашем разговоре. От его взгляда мне становилось жарко и хотелось уйти.       — Язвишь? Шутки шутишь? А мне вот не до смеха было, когда я стояла и краснела за тебя перед завучем, — пошла в разнос мама. — Тебе не стыдно? Девочка ведь, а поведение хуже, чем у мальчика. Дерется, уроки прогуливает, по учебе скатилась, курит. Я уже молчу, что ты дома вытворяешь. До ночи где-то шляешься, утром в комнате не продохнуть от перегара, — размахивая, руками говорила мама. — Может, ты мне в подоле скоро принесешь? — после этих слов я подняла на глаза и со злостью глянула на нее. — Что ты так смотришь на меня?       — Ничего, — сквозь зубы процедила я. Я считала, что мама не права. Она могла бы спокойно поговорить со мной, без присутствия третьих лиц. Мы бы посидели с ней, и я бы все ей рассказала, объяснила. Но она решила повепендриваться перед Николаем, показывая, какая она хорошая мать. Она ходит в школу, она читает нотации, она все видит и замечает. От этого мне стало противно и обидно.       — Вот Коля, что мне с ней делать? Стоит, молчит? Сил моих больше нет, совсем от рук отбилась, — мама обессилено упала на стул и зарылась лицом в руки.       — Не расстраивайся так. Она же еще ребенок, — елейным голосом запел Николай, обнимая ее за плечи. — Ее надо наказать, и тогда она поймет, ты слишком добрая, вот она и села тебе на шею. Ты многое ей позволяешь, — начал советовать ей Николай. После этих слов я не могла себя сдерживать, и все, что я о нем думала, вырвалось наружу .       — Да кто ты такой, чтобы советовать, как меня воспитывать?! Извращенец, тебе мало меня взглядом раздевать, ты за мое воспитание взялся, педофил! Ты мне не отец! Если смог мою маму обвести вокруг пальца, меня ты не проедешь! Я тебя как открытую книгу читаю! Каждое твое желание как на ладони вижу! Ты не имеешь никаких прав, даже советовать что-то моей маме! Ненавижу тебя! — почти на одном дыхании выпалила я, что даже голова закружилась от нехватки кислорода. В последнее время я много думала, что хочу сказать этому козлу, но, когда представился момент, все слова от злости вылетели из головы.       — Вот еще и не воспитанная. Она сделает все, что бы отвлечь внимание от своего проступка. Даже нас готова поссорить. Какие-то нелепости придумала, — совершенно спокойным голосом проговорил маме на ухо Николай. Он походил на змея-искусителя, который заставил Еву съесть запретный плод. Ни один мускул на его лице не дрогнул от того, что я сказала. Он уже не прикидывался обижен и стеснительным, он чувствовал свою власть на моей матерью. И знал, что она не поверит мне, она поверит ему и будет повиноваться любому его слову. Николай настраивал ее против меня. Он все это делал нарочно, чтобы до конца испортить наши с ней отношения. Я поняла это слишком поздно и пожалела, что не сдержалась. Мне стало противно и мерзко оттого, то мама не видела, какой он подонок.       Мама встала из-за стола. Показывая пальцем в сторону моей комнаты, она проговорила холодным тоном:       — Уйди в свою комнату и сиди там, пока я тебе не разрешу выйти, — она даже не посмотрела в мою сторону. Ее лицо было застывшим, оно ничего не выражало, губы сжаты в тонкую линию, глаза стеклянные.       — Но мама, неужели ты не видишь? Я говорю правду. Он...       — Уйди. Я не хочу тебя слушать. Ты уже достаточно сказала, — от ее слов по спине пробежал холодок. Она никогда со мной так не разговаривала. Мама всегда старалась выслушать меня. Я взглянула на мать с надеждой, что она одумается и поверит мне, но она так не подняла на меня глаз и молчала.       Зайдя в свою комнату, я закрыла дверь на щеколду и забралась с ногами на кровать. Я взяла подушку и закричала в нее, что есть мощи, как и много раз до этого. Слезы брызнули из глаз и потекли водопадом. Грудь разрывало от боли и рыданий, дыхания не хватало, слезы душили меня, не давая вздохнуть. Все то, что так долго копилось во мне, с новой силой выплеснулось наружу. Когда же это все закончится? Сколько же уже можно? Обида поедала меня изнутри. Как мама так может со мной поступать? Почему она даже не прислушалась к моим словам? Мама предала меня, поверив ему.        Взгляд опять скользнул по стене с фотографиями и остановился и на Денисе. "Только ты меня не предавай, этого я не переживу. Только ты у меня остался", — прошептала я изображению на фото.