Я больше не хочу...

      Время близилось к субботе. Отношения с мамой немного налаживались. Но когда рядом появлялся Николай, она становилась другим человеком. Если без него мама со мной разговаривала и шутила, то в его присутствие она делала вид, что не замечает меня. Николай плохо на нее воздействовал. Он намеренно настраивал мою мать против меня, выставляя лгуньей и лентяйкой.       — Она совсем ничего не хочет делать, — услышала я голос Николая, когда была в комнате. Они с мамой на кухне пили чай. — Ее надо приучать к труду. Почему она ничего не делает по дому?       — Она еще ребенок. У нее много уроков, и после школы она отдыхает, — я удивилась, что мама встала на мою защиту. Хоть голос ее и звучал неуверенно, но она пыталась.       Я встала с кровати, отложила учебник и подошла к двери. Аккуратно приоткрыв ее, я стала слушать, что он скажет дальше.       — Пусть она делает уборку по дому. Чем больше она будет занята домашними делами и учебой, тем меньше у нее будет мыслей о всяких глупостях, — его голос звучал слишком спокойно, он как будто гипнотизировал. — Знаю, что не имел права на это, но как-то ее телефон лежал на столе, и я заглянул туда, — видно, мама удивилась, потому что его голос стал виноватым и извиняющимся. — Я это сделал ради ее блага, мы должны знать, чем она увлекается и с кем общается. Если мы знаем, то можем уберечь ее от ошибок, — услышав все, что он сказал, я стала закипать от злости. Мне хотелось выбежать и расцарапать его наглую морду. Возникло желание, как ребенок, затопать ногами и вопить, что кто-то трогал мою игрушку. Какое он имеет право лазить по моему телефону? Кто он такой? Меня распирало от гнева. Это был телефон, мой и только мой. Никому не позволено лезть в него без моего разрешения. Тем более — какому-то гаденышу, который почему решил, что он главный в этом доме и может делать, что взбредет в его тупорылую башку. Но я с большим трудом сдержалась и стала слушать дальше.       — Мы никогда с мужем не позволяли себе, лезть в ее личное пространство. Ее телефон для нас табу. Это ее личная вещь. Мы ей доверяли, — я надеялась, что мама поставит его на место, но оно ее голос звучал неуверенно и робко.       — И к чему это привело? Она пьет, курит, в школе одни нарекания. Вы дали ей много свободы. Аня чувствует безнаказанность за свои поступки и думает, что может делать, что ей заблагорассудится. Из телефона я узнал, что она уже гуляет с мальчикам. И не одним. С таким образом жизни, какой ведет твоя дочь, это может привести к необратимым последствиям. Ты же не хочешь стать бабушкой раньше времени? — его голос звучал настойчиво и уверенно. Николай навязывал свою точку зрения, медленно, но верно убеждая маму в своей правоте. На секунду я даже сама почти поверила, что он заботится обо мне. Но перед глазами тут же встали его похотливые глазки, бегающие по моему телу, изучая его.       — Ей просто тяжело. Наш развод сказался на ней. Она так протестует. Жалобы в школе — не повод лазить по ее телефону, — попыталась заступиться за меня мама.       — Телефон куплен на твои деньги. И ты пополняешь ее баланс. Это больше твоя вещь, нежели ее. Я понимаю, что развод - это стресс для подростка. Поэтому ей как никогда нужна наша помощь, иначе она наломает дров.       — И что нам делать? — мамин голос прозвучал растерянно и недоверчиво. Но я знала, что Николай добился своего, он посеял зерно недоверия ко мне в маминой голове. Мне стало обидно, что мама верит ему. Они всегда с папой доверяли мне и никогда ничего не запрещали. Они уважали меня и мое мнение. Родители относились ко мне, как к взрослому человеку. Я гордилась этим. Неужели мама все перечеркнет?       — Пусть пару дней посидит дома. Делает уроки, занимается уборкой квартиры, — довольным тоном перечислял Николай. — У нее в комнате бардак, в углах паутина. Вот пусть на выходных и наводит порядок, — меня никогда не наказывали, мы всегда решали вопросы без наказания. Отец всегда был против такого воспитания, и мама его поддерживала. Я не привыкла к такому отношению. Кто он такой? От недовольства я начала задыхаться. Я задышала часто, словно бы на родео. Еще немного, и мое терпение лопнет. Мне хотелось, чтобы мама прекратила все это.       — Да, ты прав, — тихо согласилась мама. От удивления у меня даже отвисла челюсть. Я больше не могла сдерживаться и рванула на кухню, громко хлопнув дверью своей комнаты.       — Ты не имеешь права указывать моей матери, как меня воспитывать. Кто ты такой? Уходи из нашего дома, ты тут никому не нужен. Я ненавижу тебя, любитель малолеток! — начала я кричать без остановки. Мне хотелось как можно больнее уколоть Николая. На лице проскользнула нахальная улыбка. И я тут же поняла, что совершила ошибку, он только этого и ждал.       — Я же тебе говорил, — приторно-сладким голоском протянул Николай, поворачиваясь к маме. Руки его были сложены на столе, как у послушного ученика. Он принял наигранно обеспокоенный вид.       — Как ты смеешь так разговаривать? Что за манеры? Уйди в комнату и подумай над своим поведением, — мама редко повышала голос, поэтому я немного растерялась и уставилась на нее, как баран на новые ворота.       Я смотрела на Николая, он улыбался. Такое ощущение, что он получал удовольствие от происходящего. Этот козел радовался, что я выставила себя перед мамой в не лучшем виде.       — Она еще и подслушивает, — добавил он, как будто ему было мало того что он уже сделал.       — Иди в комнату, Аня, —уже спокойным тоном сказала мама, посмотрев на меня в упор тяжелым взглядом.       — Не пойду, — заупрямилась я, тоже глядя на нее.       — Будешь мне перечить, накажу.       — Почему ты не слушаешь меня? Не слушай его, он специально настраивает тебя против меня. Мама, он не тот кто тебе нужен, ты достойна большего. Послушай меня, прошу, — слезы навернулись на глаза, я больше не могла сдерживать свои чувства. Самый близкий и родной человек был настроен против меня. Что я могу просить от других, когда собственная мать меня гонит и не хочет слушать? Мамины глаза тоже были на мокром месте, еще чуть-чуть и она оттает.       — Не слушай ее, она готова что угодно сказать, лишь бы обвести тебя в круг пальца, — сейчас у Николая был действительно испуганный вид, ведь еще немного, и его план потерпит фиаско. Мама изменилась в лице и снова приняла суровый вид.       — Ах, ублюдок, — крикнула я и с силой кинула в него первое, что попало под руку — это был пульт. Я заехала ему прямо в лоб, место, куда я попала, покраснело и припухло. Я была довольна собой. На душе сразу стало легче.       — Что ты творишь? — взволнованно спросила мама и бросилась к мужчине. — Ты хоть думаешь, что творишь? — мама задыхалась от злобы. — На неделю наказана. Из дома выходишь только в школу. Никаких гулянок и друзей. Поняла? — прижимая к себе Николая, который бессовестно мне улыбался, сказала мама.       — Правильно, что папа тебя бросил. Ты бессердечна. Ты никого не любишь. Никогда отца не любила и меня тоже. Я тебе не нужна, — выплюнула я слова ей в лицо. Мне хотелось причинить ей боль, какую она доставила мне своим недоверием и предательством. Я не думала, что говорю, слова сами вылетали из моего рта.       — Что ты сказала? — встала она из-за стола и подошла ко мне.       — Ты бессердечна и бездушная. Правильно, что папа ушел, — смело, смотря ей в лицо повторила я.       — Ах ты, маленькая дрянь! — крикнула мама и влепила мне пощечину. Лицо горело огнем. Сердце бешено заколотилось, каждым ударом принося боль. Никогда в жизни родители не поднимали на меня руку. Даже в детстве меня не шлепали по попе. Ком болезненно застрял в горле. Я взглянула на маму, но не увидела и тени сожаления. — На месяц наказана!       — Ненавижу тебя и твоего кобеля, ты еще пожалеешь о том, что сделала, — прошипела я и направилась в свою комнату, прижимая руку к месту удара.       — И телефон мне сюда принеси. Ты на него не заработала.       — Если надо, сама возьми, — безразлично ответила я. Мама пулей пронеслась мимо меня и зашла в комнату. Осмотрев комнату, она нашла и забрала телефон. — Получишь его, когда научишься общаться со старшими. Правильно Николай сказал, мы с отцом тебя со всей разбаловали. Хамка неблагодарная выросла.       — Идите в жопу со своим Николаем. Я уеду жить к отцу, — выпалила я.       — Так он тебя там и ждет. Он тебе не сказал, что его пассия беременная? — услышанное меня ранило еще сильнее. Почему отец мне об этом не сказал перед отъездом?       Мама ушла из комнаты, а я еще некоторое время стояла, как истукан. Когда я пришла в себя, то меня охватили гнев и злость. Я начала громить свою комнату. Я стала разбрасывать одежду, книги и все, что попадалось под руку. Кружка, которую мне подарила мама на какой-то из Дней рождения, безжалостно полетела в стену и с громким стуком разбилась на множество осколков. За ней следом отправились мои хрустальные ангелочки, которые уже множество лет стояли на моей полке. Я с большой любовью относилась к ним, но сейчас мне стало все не важно.       Мне хотелось уничтожить все, что меня окружало. Разорвать, растоптать. Когда мои полки опустели, я обессиленная упала на пол и закричала. Оглушительно громко. Я даже не думала, что так могу. Мне было все равно, что подумают соседи или прохожие на улице. Держать все в себе больше не было сил. Меня разрывало от боли и несправедливости. Меня предавали все вокруг. Никто даже и не пытался меня понять. Я ощутила беспомощность, с которой была не в силах бороться, да и навряд ли бы смогла. Что еще меня ждет? Неужели мне не достаточно того, что уже произошло?       Я лежала на полу и пыталась ни о чем не думать, потому что голова сильно раскалывалась. Мне хотелось испариться из этого мира. Как же все надоело! Папа, мама, самые родные люди, променяли меня на других. Почему отец ничего не рассказал? Почему мама так себя ведет? Неужели она не видит, что Николай пользуется ей? Все эти отчего и почему взрывали мой мозг. Хотелось проснуться утром без всяких проблем и с хорошим настроением. На улице солнце, щебечут птицы. Чтобы папа с мамой завтракали на кухне и мило беседовали. Чтобы не было никаких Николаев, одноклассников и Андреев. Мне нужен глоток свобод и спокойствия, а то сойду с ума или убью себя. Или кого-нибудь другого. Я улыбнулась своим мыслям, потому что представила себя с битой в руках, наушники в ушах, на мне латексный костюм, во рту жвачка с ароматом бубуль гум, которую я надуваю в розовый пузырь. А рядом лежит Николай с разбитой головой. Я засмеялась истерическим смехом. И даже мне самой стало страшно от него, но остановиться я не могла.