***
Мы пришли в школу к звонку с трудов. Мне хотелось поскорее поговорить с Денисом и рассказать, где мы были, и что я при этом испытала, а еще извиниться. Но его нигде не было, и я решила, что он просто прогуливает математику. Но Денис не появился до конца учебного дня. Я написала пару СМС, но не получила на них ответа. Возвращаясь домой после уроков в одиночку, впервые за несколько месяцев я уже и не радовалась одиночеству, как ожидала этого утром. На мои звонки Денис не отвечал — видно, все-таки сильно обиделся. Угрызения совести мучали, и я писала ему об этом. Парень выключил свой телефон, до него невозможно было дозвониться весь вечер. «Не будет же он вечно от меня прятаться, до завтра успокоится» — настраивала я себя на хорошее. В голову совсем ничего не лезло, то, что я читала — через пару минут забывалось. — Нужен выходной, — сказала я себе и, приготовив пару бутербродов, завалилась смотреть сериал. Периодически набирая номер Дениса, я все-таки надеялась, что он ответит, но все попытки были тщетны. Я пыталась не нагонять на себя дурные мысли, но они так или иначе пробирались и съедали меня изнутри. Как-то непривычно было не слышать радостный голос Дениса, который каждый вечер раздавался из динамика телефона. Не хватало сообщений с признаниями в любви. Я поняла, что соскучилась, причем сильно. Безумно хотелось к нему, услышать голос, прижаться к груди, поцеловать в мягкие губы. Мне нравилось и одновременно не нравилось это чувство. Что же будет летом, когда он уедет надолго? До этого у меня не было возможности познать, как это: быть без него. А тут буквально один день, и у меня уже ломка. Опять достав телефон, я набрала его номер, но ответа не было. Закрался страх, что он может меня бросить. — Надо спать. Утро вечера мудренее. Завтра все узнаю, — сказала я себе, удивившись своему спокойствию.35
13 декабря 2017 г. в 09:42
В школе все было как обычно, если не считать того, что перед экзаменами нас пытались научить тому, от чего мы отлынивали целый учебный год. Я искренне старалась угнаться за преподавателями, но чувствовала, что устаю. Школа забирала много сил, и мне требовалась перезагрузка. Бесконечные уроки и куча домашнего задания выматывали. Казалось, еще немного и мы всем классом будем бросаться на людей.
— Привет. Бессонная ночь? — спросил Денис, как обычно ожидающий меня утром у подъезда.
— Да, всю ночь готовила билеты по обществознанию. Голова вообще не соображает, — я старалась разговаривать спокойно, хотя меня раздражало все, даже шуршание его шорт. Мне хотелось прогуляться одной и немного отдохнуть перед школой. Я полвечера пыталась объяснить это Денису, но он как будто не слышал меня. Голова была тяжелой, а глаза закрывались. — У тебя есть курить? — я глубоко вдохнула свежий воздух и попыталась держать себя в руках, хотя чувствовала, что от малейшей капли я взорвусь.
— Я думал, ты бросила, — спокойно, ответил он.
— По-моему, я не спрашивала, что ты думал. Я хочу курить. У тебя есть? — еще немного, и я начну кричать. Неужели он не видит, в каком я состоянии?
— Нет у меня курить, — надув губы, пробубнил он.
— Что опять не так? — остановилась я и посмотрела на Дениса.
— Все нормально.
— Самое последнее, что я сейчас хочу это выяснять, по каким причинам ты надулся. Ты либо говоришь, либо нет. Не собираюсь тебя уговаривать, — я скрестила руки на груди и испытующе посмотрела на него. Он поднял глаза на меня и немного помолчав, сказал:
— Ты какая-то злая в последнее время, нервная, не хочешь со мной разговаривать и постоянно грубишь. В чем дело?
— Ни в чем, — коротко сказала я и пошла вперед.
— Скажи, я пойму.
— Какая благородность, поймет он. Я тебе пару минут назад сказала, что не хочу выяснять отношения, а ты все равно выводишь меня на серьезный разговор. А вчера я просила тебя не приходить утром, я в состоянии сама дойти до школы. Но нет, ты пропустил мои слова мимо ушей и все равно сделал, как хотел именно ты! — я сорвалась на крик и все напряжение, которое копилось во мне, вырвалось наружу лавиной, готовой снести все вокруг. — Ты бы понял меня, если бы сам готовился к экзаменам и уделял бы время учебе, а не мне. Ты сам не занимаешься и мне мешаешь, часами зависая на телефоне. Ты всегда и везде рядом, я устала от тебя! — последние слова у меня вырвались случайно и если бы появился шанс вернуть назад время, я бы их не произнесла. Глаза Дениса округлились от моей тирады. Я пожалела о том, что сказала, но вместо того, что бы попросить прощения, потупила глаза и даже не подала виду, что мне стыдно за свои слова.
— Извини, — сказал Денис и пошел в сторону. Я ничего не ответила, только фыркнула ему в след. Что он за человек? Его обидели, а он просит прощения. Его благородство до хорошего не доведет. Денис ускорил шаг, а я даже попыталась его догнать. Наша ссора меня вымотала до конца.
Я наслаждалась одиночеством, только совесть немного поедала меня изнутри, но я знала, что мы помиримся, если ему все объяснить, то он поймет, Денис всегда меня понимает.
— Аня, привет. Иди, покурим, — крикнула мне Рита, когда я подошла к школе.
— У меня нет сигарет, — ответила я и подошла к компании.
— Я тебе дам. Сделала домашку по трудам? — протягивая мне сигарету, спросила Нина.
— Какую домашку? — я застыла с сигаретой в руках, пытаясь вспомнить, что и когда нам задавали. — Сегодня труды?
— Мда, подруга, совсем с экзаменами свихнулась? — усмехнулась Нина. — Надо было сегодня шарф закончить и сдать. От него годовая оценка зависит.
— Блин, я его даже не начинала, — задумавшись, я глубоко вдохнула дым и поперхнулась, кашлять было больно.
— Я тоже не сделала. Может, прогуляем? — спросила Рита.
— Давай, — с радостью согласилась я. Мне не хотелось краснеть перед классом и выслушивать нотации учительницы. Эти два урока все равно не исправят моего положения по трудам, мне светила твердая тройка.
— Ладно, прогульщицы, мы пошли. А вы сильно не напивайтесь, день только начался, — Нина с Катей направились в школу, оставив нас вдвоем с Ритой.
— Куда пойдем? — спросила я.
— Погнали в церковь? — предложила Рита, у меня даже челюсть отвисла от ее слов.
— Куда? — спросила я, когда прошел шок.
— В церковь, которая за рекой, поставим свечу за удачную сдачу экзаменов, — показывая рукой в сторону, где находился наш местный храм, единственный на весь город.
— Я знаю, где она находится, просто не понимаю, ты серьезно или шутишь? Не обижайся, но ты последний человек, от которого я готова был услышать такое предложение.
— Все равно некуда больше идти, а в школе палевно шляться. Я слышала, девки из одиннадцатого тоже ездили. Ты со мной? — Рита смотрела на меня, ожидая ответа.
— Да, конечно, — пожимая плечами, ответила я. — Почему бы и нет, никогда еще не была в церкви.
-Ты, не крещеная? — спросила меня Рита, пока мы спускались к реке.
— Нет. А ты?
— Я — да. А в Бога веришь?
— Никогда об этом не задумывалась, у меня такая лажа в жизни творится, что времени не было размышлять о Боге, — Рита понимающе кивнула, и остальная часть пути не сопровождалась разговорами.
Мы дошли до мостка и стали ждать лодку, на которой можно было бы переправиться на другой берег. Нас забрали быстро. Оказавшись в лодке, меня начало тошнить, и я боялась, что меня вырвет, но через пару минут это прошло. Волны мягко стучали о борт маленького судна. Я внимательно наблюдала за тем, как женщина орудует веслами.
«Наверное, это тяжело» — подумала я, заметив, сколько сил она прикладывает каждый раз.
— Вы куда направляетесь? — спросила нас женщина.
— В церковь, — ответила Рита, в ее голосе звучали нотки гордости, как будто она делает великое дело.
— А платки у вас есть? — ни капельки не удивившись заявлению Риты, спросила женщина.
— Нет, а зачем? — поинтересовалась я.
— Вас не пустят без головного убора и юбки. Но ничего, я тут не далеко живу, дам вам платки. Вы не первые, кто не знает правил, — улыбка женщины была по-матерински доброй. — Только потом не забудьте отдать их.
— Спасибо большое, — сказали мы с Ритой в один голос.
Мы плыли по течению, речной воздух приятно обдавал прохладой. Я закрыла глаза и наслаждалась спокойствием и тихим покачиванием лодки.
— Ну вот и приплыли. Сейчас прицеплю лодку и принесу платки вам, — сказала женщина и жестом позвала нас за собой. Я никогда не была здесь. Это деревенька с маленькими ветхими домиками. Где-то вдалеке раздавалось лошадиное ржание и пахло навозом.
— Тут конюшня недалеко? — спросила я, когда мы поднимались к дому женщины.
— Да, семья моей подруги уже много лет держит лошадей. Они знамениты на всю округу. С больших городов приезжают посмотреть и покататься на кобылах и жеребцах. А уж сколько они конкурсов выиграли — счету нет. А вот и моя халупа. Постойте тут, я сейчас вынесу.
Нервное беспокойство начинало мной овладевать. Мне почему-то было страшно идти в церковь. Я смотрела на колокольню, которая блестела на солнце и понимала, что не хочу туда идти, но боялась признаться Рите: подумает, что я трусиха и поднимет на смех.
— Вот вам платочки. Эти на голову, а это на поясе завяжите, — протянула женщина нам одежду и искренне улыбнулась. — Когда обратно соберетесь, постучите в окно, я вас отвезу.
— Хорошо, — сказала Рита и пошла вперед.
— Не бойся, Бог все видит, ему будет приятно, что ты посетишь его дом, — прошептала мне на ухо женщина и погладила меня по голове. Я ей благодарно улыбнулась и засеменила за Ритой.
У входа в храм мы надели все, что требовалось, и, немного постояв, зашли.
Внутри было намного просторней, чем я ожидала. Горело много свечей и везде висели иконы, разные.
— А здесь прохладно, — обнимая себя руками, сказала я, почему-то шепотом, как будто боялась кого-то разбудить.
— Вам помочь? — послышался вопрос за спиной, и от неожиданности мы с Ритой вскрикнули, наши голоса раздались эхом.
— Извините, — сказала Рита мужчине, который нас напугал. — Мы пришли поставить свечки, — я впервые в жизни видела Риту такой напуганной и серьезной, все-таки для нее поход в церковь значил не просто слова.
— За упокой или за здравие?
— Мы хотели бы поставить свечу, ээээ, чтобы, эм, хорошо сдать экзамены, — произнося эти слова, Рита покраснела, как и я. Находясь в церкви, это казалось абсурдом.
— Вам сюда, — показал мужчина место, куда нам пройти.
— А вы здесь работаете? — спросила я.
— Я служитель Бога, — он посмотрел на меня, и, видно, мой взгляд ему объяснил, что этот ответ мне ничего не дал. — Меня называют батюшкой.
— Но вы же молодой, и бороды у вас нет, и рясы черной тоже, — выпучив удивленные глаза, начала перечислять я, все то, чего ему не хватает для этого «звания».
— Не все батюшки стары. Свечки-то у вас есть? — мы отрицательно покачали головами, и мужчина понимающе улыбнулся. Батюшка куда-то ушел и вернулся через пару минут. — Вот вам свечи, проговорите про себя, чего хотите и зажгите свечу, поставьте потом ее сюда, — объяснял нам священник, а я все не могла отвести взгляд. Он был молод, около тридцати лет, не больше; короткая стрижка и в обычной одежде. Мне хотелось задать ему множество вопросов, но я стеснялась. Батюшка почувствовал на себе мой взгляд и посмотрел на меня, я смущенно отвернулась. — Я оставлю вас наедине с Богом.
Мы поставили свечи и стали разглядывать иконы. Я всматривалась в изображения и не верила во все это, но почему-то здесь чувствовала себя спокойно, с души упал тяжелый камень.
— Надо возвращаться, — позвала меня Рита.
Всю дорогу до лодки мы шли молча, каждая в своих мыслях. Женщина ждала нас у своего дома и улыбалась. Мы отдали ей платки, поблагодарили и так же молча спустились к лодке и сели в нее.
— А почему батюшка не в рясе, а в обычной одежде? — мне было интересно.
— Он одевает ее только на службу, а в будни он носит простую мирскую одежду, в ней удобнее работать на огороде, — все с той же ласковой улыбкой ответила женщина. — Напряжение твое ушло, выглядишь лучше, — сказала она мне.
— И чувствую себя тоже намного лучше, — ответила я и закрыла глаза.