I'll be your light

Высокое окно открывало вид на задний двор, посреди которого был глубокий бассейн, где в нетрезвом состоянии плескались люди. От глаз соседей задний двор скрывала высокая живая изгородь, в которой уже торчали какие-то бумажки, фантики и пластиковые стаканчики. Мое внимание привлек высокий парень с густой блондинистой шевелюрой, что стоял около изгороди, подальше от всеобщего веселья. На нем была белая рубашка, рукава которой он закатал до локтя, черная жилетка поверх рубашки, черные джинсы и черные кеды. Он лениво поглядывал на народ в бассейне, периодически брезгливо поджимая тонкие губы и закатывая глаза после очередного вопля и тучи брызг. Небрежно взъерошив волосы, он неожиданно поднял голову и заметил меня в окне. Освещения на втором этаже было мало и вряд ли, кроме моего силуэта, он мог что-то рассмотреть, но парень смотрел мне точно в глаза, буквально в душу, от чего становилось немного жутковато. — Появилось желание искупаться? Боюсь, тебе там места не хватит, — сзади подошел О’Брайен, и я вздрогнула, ведь уже успела позабыть о его существовании. Парень окинул взглядом подростков в бассейне, задержал взгляд на изгороди, а затем вернул взгляд ко мне. Мои мысли плавали где-то среди пьяных тел в бассейне, и стоило немалых сил привести их в порядок. Такое чувство, что весь дом уже пропитан запахами алкоголя и табака, что изнутри разъедает мне мозг. Я посмотрела на то место, где стоял светловолосый парень, но его там уже не было. — Мне показалось, что я видела знакомого, — я неопределенно махнула рукой на дворик и села на диванчик около окна. — Неужели у тебя есть знакомые помимо Арианы? — О’Брайен сел рядом и усмехнулся, но, встретившись с моим холодным, взглядом внезапно кашлянул, осознавая, что сболтнул явную глупость. — Я же не ты, чтобы у меня приятелей была полная школа, — съязвила я, прищурив глаза. Парень промычал что-то нечленораздельное и посмотрел куда-то в угол, неловко почесывая затылок. — Вообще, я и половины народа там не знаю — он запустил пальцы в волосы, сильнее ероша их, и отпустил руку на колено, нервно постучав по нему ладонью. — Это все из-за Дэниэла. Я уверен, что он сам и трети имен не знает, — О’Брайен улыбнулся. И это была не та будничная улыбочка, которой он одаривал всех вокруг. Эта улыбка была искренней, чуть смущенной, но открытой. Наедине он был гораздо приятнее, чем в окружении людей, перед которыми он явно не хотел облажаться. — Да уж, — я пустила смешок и вновь глянула в окно. Светловолосый парень тут же бросился мне в глаза, стоя на краю бассейна и внимательно разглядывая людей в воде. Он выглядел расслабленно и отрешенно, будто не понимая, что делает здесь. Люди в воде его совсем не замечали. Снова подняв глаза на окно, за которым была я, он слабо улыбнулся и, кивнув какой-то своей мысли, направился к дорожке, что огибала дом и вела к подъездной дороге, откуда до сих пор прибывал народ. — Как давно вы с Арианой знакомы? — О’Брайен снова обратил мое внимание на себя. Быстро сориентировавшись, я обработала вопрос и выдала первое, что пришло в голову. — Да кажется с самого младенчества. Наши мамы нас и в одной ванне купали и в одной колыбели спать укладывали, — я сама не заметила, как расслабилась и, отпустив свою привычную раздражительность, легко отвечала парню то, что в обычный день и Ариане бы не сказала. — Я мало что помню из детства. Хотя это и неудивительно, покажите мне того, кто помнит, как отрывал голову своей первой игрушке! Но у меня много детских фото. Да, я помню некоторые наши игры и споры, но на тех фотографиях будто наша история. Спроси Ари, я как раз подарила ей альбом с ними. — Обязательно, — О’Брайен облокотился плечом о стену и улыбка, которая секунду назад была шире, внезапно исчезла. Парень замолчал, глядя на древесные узоры ламината, и казалось, что молчание длилось минут тридцать, нарушаемое тяжелым уханьем музыки внизу, пока он не заговорил. Голос его был тише, чем обычно. — Здорово, что ваша дружба такая долгая. У меня не осталось ни одного друга из детства. Да он и был то только один. Точнее одна. Это была девочка, — парень усмехнулся, но, не заметив насмешек с моей стороны, продолжил. — Я четко помню, как мы познакомились, как мы гуляли и играли.… Но потом она просто исчезла. Я видел ее мать почти каждый день из окна своей комнаты — она спешила на работу. Но она больше не несла вечером домой пакет из магазина «Морозного Майка» с вишневым мороженым, не водила девочку к бабушке по воскресеньям, не выводила ее на детскую площадку, — О’Брайен потер шею, смотря куда-то в окно, за изгородь, заметно погрустнев. — Я как-то подошел к ней и спросил где ее дочь, но что та, улыбаясь, извинялась и говорила, что она переехала. Даже тогда я заметил, что ее улыбка была неестественной, она стала избегать меня, хотя всегда относилась ко мне по-доброму. Ту девчонку я больше не видел, — парень тяжело вздохнул и посмотрел на меня. В его карих глазах промелькнула давняя печаль, но и какой-то странный блеск, который заставил меня отвести взгляд. — Зато здесь я нашел хороших приятелей и пару друзей, — О’Брайен хлопнул ладонями по коленям, словно разгоняя тишину и тоску, что появилась после его рассказа. Кажется, парень и сам был не в восторге от своих откровений, о чем говорило его нервное потирание рук. — И кто же, например, в списке друзей? — я заправила прядь волос за ухо и, наверное впервые улыбнулась О’Брайену, развернувшись к нему всем корпусом. — Ну, нельзя не упомянуть Дэниэла. Мы очень быстро сдружились. Может он и кажется высокомерным и легкомысленным, но он очень добрый, открытый и веселый. Если с ним подольше пообщаться, — парень хмыкнул, и, пропустив мимо ушей мое «и когда же ты успел так с ним пообщаться», продолжил, загибая пальцы руки. — Тайлер. Он шикарный парень, с ним никогда не соскучишься. Жаль только, что все время пропадает на тренировках. Могу внести в список друзей Ариану, мы неплохо с ней ладим. По крайней мере, она была в восторге от духов, что я ей подарил, — он приподнял брови и улыбнулся, когда я хмыкнула «оригинально». — И есть еще один человек, правда я еще не разобрался в наших взаимоотношениях. — И кто этот неопределенный человек? — молчание вновь затянулось, и я нарушила его своим вопросом. Когда тишина продолжалась долго, парень погружался в свои мысли, и погружался довольно глубоко, от чего на его лбу появлялась морщинка, а уголки губ опускались. Это совсем не вязалось с тем О’Брайеном, что вечно везде сверкал своей улыбкой, и, что необычно, мне не хотелось видеть его таким. — Ты, — он поджал губы и пожал плечами, открыто смотря мне в глаза. — В первый день я увидел холодную девушку, что существовала где-то на просторах своей мысли, и крайне негативно относилась к обществу. Это и зацепило, знаешь, когда ты идеализируешь отрицательных персонажей, когда тебя тянет разузнать о таком… — Ах, так я теперь отрицательная? — моя улыбка стала шире, и я сама не заметила, как без задней мысли пихнула его ладонью в плечо, перебив на середине предложения. — Да нет, — парень засмеялся и почесал переносицу. — Я о том, что все в школе ходили группами, общались, здоровались, хотели познакомиться. Одна ты, словно призрак, скользила по коридорам, избегая любого общения. Только не обижайся, — он поднял руки в примирительном жесте, на что я только хихикнула. — Мне стало интересно. Ты показалась мне очень знакомой, но на контакт не шла. Когда я увидел, как ты общаешься с Арианой… Да-а, я решил через нее узнать про тебя. — Ничего удивительного. — Ну, как видишь, мы сейчас сидим вдвоем и общаемся как нормальные люди. По-твоему не сработало? — О’Брайен развел руки в стороны и пошевелил бровями, улыбаясь. — Я могу встать и уйти в любой момент. Просто я села удобно, — подавив улыбку, я непринужденно пожала плечами и, закинув ногу на ногу, встряхнула волосами. Так обычно делали Кристал и Эмма, и я чувствовала себя идиоткой, но О’Брайен засмеялся, засмеялся по-доброму, значит все как надо. — А что значит «показалась знакомой»? — я уже полностью повернулась к парню, облокотившись спиной о стену и поставив одну ногу на диван, согнув ее в колене. В моей памяти тут же всплыл наш первый «контакт», когда он спросил мое имя, а потом написал его, хотя я тогда не ответила. — Ну, помнишь, я говорил о девочке… — Ди-Ди, ты тут? — в коридор, слегка пошатываясь, вышла длинноногая брюнетка в черном обтягивающем платье. На гигантских шпильках в таком состоянии ей было крайне неудобно, а потому она, держась за стену, двинулась к окну, пытаясь разглядеть, кто из нас ее «Ди-Ди». — Эм, Ребекка? Что ты хотела? — О’Брайен подскочил с дивана, вставая между мной и брюнеткой. — О, мне было так скучно одной внизу, и я подумала, может ты меня развеселишь? — еле как выдавив эту фразу заплетающимся языком, она провела пальцами по груди О’Брайена, нелепо улыбаясь и хихикая. Кажется, ее глаза привыкли в темноте, так как она усиленно старалась сфокусировать их на втором силуэте, что вычерчивался рядом с окном — на мне. — Ты что, не один? — Нет, я… — Все в порядке, я уже ухожу. Ди-Ди весь в твоем распоряжении! — я махнула рукой над головой и поспешила подняться с дивана. Не помню, испытывала ли я прежде это чувство, ведь не могла дать ему объяснения. Нечто противное, липкое и одновременно острое словно облепило все внутренности, шея стала горячее, а от былой улыбки не осталось и следа. Что-то сродни раздражению, но более глубокое, более гадкое. — Тесс, подожди! — О’Брайен за плечи отодвинул с прохода Ребекку и шагнул за мной. — Нет, нет, останься! Не оставлять же Ребекку скучать, — я состроила грустную мордочку, которая мигом сменилась привычным хмурым выражением лица, и быстро спустилась по лестнице. Оставаться в этом доме больше не было никакого желания. Все эти люди, переполненные фальшью и высокомерием, алкоголь, едкий запах табака, всё это вызывало рвотные позывы, и я поспешила покинуть столь замечательное мероприятие. Народу на улице поубавилось. Становилось прохладнее и все постепенно перебрались туда, где потеплее и побольше спиртного. Везде одно и то же. Твою мать. С чего вдруг во мне проснулась эта дрянь? Неужто я ни разу не видела, как к О’Брайену липли эти разукрашенные девки? Эта Ребекка явно не первая, и далеко не последняя, так почему я веду себя так? Мне просто не понравилось, что мой и его разговор перебили. Не то, чтобы я была так заинтересована в этом… Я уже была на середине дороги к дому, как пошел дождь, вытесняя раздраженные мысли. Маленькие капельки воды тут же юркнули мне за ворот майки, заставив кожу покрыться мурашками. Обожаю дождь. Я замедлила шаг и подставила лицо под морось. Вода приятно холодила кожу, скатываясь тонкими ручейками по лбу, теряясь где-то в волосах, по щекам, стекая по шее на ключицы. Дождь всегда помогал выбросить ненужные мысли, абстрагироваться от земных проблем, забыть о том, что раздражало и надоедало, просто расслабившись, глядя на падающую с неба воду. Подул ветер, и кончики пальцев стало покалывать от холода. Заболеть бы, чтобы хоть недельку отдохнуть от нудных уроков. Жаль, что из-за прогулок под дождем я ни разу не болела. Сделав глубокий вдох, я снова ускорилась. Общественный транспорт я в одиночку не вынесу, друзей с машиной у меня нет, а прыгать в авто к незнакомцу я не собиралась. Да тут таких и не было. Дорога домой заняла не так уж и много времени, как я предполагала. Тихонько повернув ключ в замке, я прокралась в дом. Света нигде не было, значит либо мама уже спит, либо она до сих пор на работе. В любом случае, пока не удостоверюсь во втором варианте, шуметь не стоит. Ее режиму дня можно только удивляться. И если она говорит, что не устает от такой жизни, то я ей не верю. Аккуратно проскользнув на кухню, я вытащила из холодильника бутылку с водой и поднялась на второй этаж. Дверь в мамину комнату была заперта, а значит она все еще на работе. Часы в коридоре показывали без трех минут двенадцать. График работы этой женщины — загадка, которую мне разгадать вряд ли когда-нибудь удастся. Ну, хоть не будет устраивать мне допрос с пристрастием о новых знакомствах, о людях и вечеринке в целом, что кроме тяжелого вздоха во мне ничего не вызывал. И не даст втык за то, что шла одна пешком, под дождем. Добравшись до своей комнаты, я прикрыла дверь и подошла к окну. На улице все еще накрапывал мелкий дождик. Приоткрыв одну створку, я подошла к столу, включила лампу, попутно стянув с себя сырую кофту и разбросив ее на спинку стула. Взяв пузырек с таблетками, я вернулась к окну. Капли дождя ненавязчиво барабанили по крыше, терялись в траве у обочины дороги, ударялись о листья на деревьях. Под этот легкий шум, я услышала треск веток, и чуть не выронила пузырек. Светловолосый парень вылез буквально из ниоткуда. Легонько отряхивая жилетку, он двинулся от леса к дороге, периодически оглядываясь по сторонам. Я прилипла ближе к окну, пытаясь его рассмотреть. Это определенно тот же парень, что стоял около бассейна на вечеринке Дэниэла. Его рубашка была насквозь мокрая и прилипала к худощавому телу. Какого черта он тут делает? Будто бы услышав мои мысли, светловолосый остановился и поднял глаза на дом, медленно подбираясь взглядом к окну, от которого я не могла отойти. Выхватив мой силуэт, парень слегка прищурился, а потом помахал рукой. Выйдя из ступора, я отлипла от окна. — Хватит с меня на сегодня приключений, — достав одну таблетку, я швырнула пузырек обратно, в сторону стола, запила водой, и завалилась на кровать, забив на открытое окно, включенный свет и сырую одежду.