До событий спортивного фестиваля:
Карма могла проклинать весь мир бесконечно долго, лишь за то, что ее жизнь в последнее время не очень клеилась. То, что она проиграла в президенту на экзамене по математике, было лишь вершиной айсберга. Раскрытие настоящего пола, тоже не прибавляло радости к этой жизни, которая и без того была серой и скучной. Каждый раз пересекая калитку и поднимаясь по ступенькам к старому корпусу, который нынче был «великодушно отдан» председателем для обучения «Е» класса. Она думала и прикидывала, что бы случилось, не раскрой она свою личность так скоро. Наверное она и дальше издевалась бы над Терасакой не рискуя огрести люлей от Карасумы и Коро. Возможно бы так же, как и раньше подшучивала над одноклассниками и Бич-сенсей. И возможно ее нервные клетки бы не уничтожались, одна за другой, со страшной скоростью. Наверное она даже смогла бы закончить школу хорошо, не раскрыв свой пол. Вообще это было удивительно. Почему министерство обороны не знало про то, что она девушка? Неужели они не проверяли данные тех детей, которых натравили на сверхсущество? А если знали, то почему не посчитали нужным уведомить хотя бы того же Карасуму? Неужели эти большие шишки не доверяли бывшему агенту спецназа? Ответа на этот вопрос она не знала. День летел за днем. Уроки пролетали с удивительной скоростью и не отличались практически ничем. Акабане уже настолько устала от этого напряжения в классе, что просто начала прогуливать уроки. Опять. Она просто запиралась в своей квартире и зашторила окна (от своего учителя, который любил появляться эффектно). Конечно она не проводила время впустую. Прекрасно понимая, что если хочет стать дипломатом, ей надо учиться. Она в первый же день выгребла из кладовки, стола и шкафа, все учебники, справочники и всякие дидактические материалы, какие у нее только были. Но все равно ей было одиноко и скучно. Еще никогда ей так не хватало внимания (родители сейчас были в городе и ни разу не позвонили). Это напрягало, затишье перед бурей, как говорится. Эх, если бы она только знала, насколько она оказалась права. Но начнем по порядку: Когда прошло почти две недели с ее последнего появления в школе и электронная почта ломилась от письм Нагисы и Коро-сенсея (печатал он тоже со сверхскоростью), она все же решилась прийти в школу на следующей неделе. Проходя мимо зеркала в коридоре, девушка поймала себя на мысли, что даже Терасака после трех уроков физкультуры выглядит более презентабельно, нежели она сейчас. Темные мешки под глазами, алые растрепанные и жирные волосы, которые она не мыла и не расчесывала наверное неделю, мятая черная майка и домашние спортивные брюки в каких-то подтеках. — Да ты просто очаровательна, Карма, — пробурчала девушка и почесывая голову вернулась в комнату оценить ущерб, — М-да… Комната выглядела в разы хуже самой девушки. Выглядела она так, словно здесь только вчера Вторая Мировая закончилась. Поскольку окна почти не открывались, воздух был затхлым и застоявшимся, даже кактус, сравнительно новый и молодой, завял. Он прогнулся под своим весом и с него посыпались колючки, а так же от него исходила мерзкая вонь. На гитаре висело нижнее белье, на люстре школьная юбка. «Так вот почему уже несколько дней так темно в комнате!»-осенило красноволосую. Мозг отказывался работать, а сама девушка сейчас не хотела буквально — ничего, кроме холодного душа. — «Так продолжаем осмотр поля боя, все равно мне сегодня придется убирать этот бардак». Ковер, который родители привезли ей из Индии год назад, был завален фантиками и разными бумажками. На кровати наблюдалась такая же картина, смятое постельное белье одеяло свисало до самого пола, подушка, удивительным образом, оказалась зажата между каркасом и матрасом, сам матрас был заляпан пятнами неизвестного происхождения. Шторы, всегда аккуратно выглаженные и пахнущие французской лавандой, сейчас были словно пожеванные коровой. Место возле компьютера было завалено огрызками от яблок, различными крошками от пряников и печенья. На столе так же обнаружилось множество коробок от пиццы, сама деревянная поверхность стола местами вздулась от влаги. Девушка поджала губы и закатила глаза. Ей. Надо. Убрать. Все. Это. Сегодня. На часах было только девять утра, а день уже был испорчен. Красноволосая обычно всегда отличалась чистоплотностью и аккуратностью, что совсем не вязалось с ее характером. Но стоило ей выпасть из жизни на несколько дней или, боже упаси, впасть в уныние, все вокруг покрылось «вековым» слоем пыли. Аловолосая застонала один раз, два, да и в принципе не прекращала стонать, пока стояла под прохладными струйками воды. Как только ей вспоминалась комната, хотелось выть. Настроение уже достигло дна Марианской впадины и сейчас успешно пробивало своей тяжестью дно. Акабане достала бутылочки геля и шампуня. Естественно с яблоком. Правда пока она пыталась достать их, то уронила попутно все что стояло на полке. Банка с ароматическими шариками для ванны, привезенная из Канады, едва не разбилась, но к счастью аловолосой она упала в корзину с грязным бельем, а то вышло бы больше работы. Так некстати раздался стук в дверь. Решив, что это Нагиса, Карма мысленно махнула рукой на незваного гостя и продолжила отмывать от жира волосы. Но Нагиса, оказался куда терпимее, чем ожидала девушка, и названивал примерно минут пять. К счастью вскоре все это закончилось и она смогла без лишних нервов помыться и выйти из ванны. Как только дверь в прихожую открылась из комнаты хлынул горячий пар. Акабане сама не заметила, как переключила воду с холодной на горячую. Теперь в результате ее опрометчивой выходки единственное зеркало в доме запотело. Девушка недовольно хмыкнула и провела по холодной поверхности рукой. Из зеркала на нее смотрела хмурая девушка шестнадцати лет с полотенцем на голове. Лицо больше не выглядело уставшим и грязным. Теперь она не была похожа на бомжа Валеру у мусоросборника. Этот факт ее немного успокоил, что на время она даже забыла о школе и плановой уборке, а также о нежданном госте. Она вошла обратно в комнату обходя мусор и прочие «радости» жизни. А ведь все это ей придется убирать в скором времени… К ее удивлению в дверь снова начали звонить и бешено молотить кулаками в металлическую поверхность. А из бесконечного крика она выловила, что-то вроде: -Карма немедленно открой двери… я забыла ключи… твоя сестра… кома… выкидыш… да чертова дверь! Голос был знакомым, даже слишком. Карма потеряла возможность говорить. Вот кого-кого, а ее она точно не ждала. Девушка зависла и поэтому не сразу поняла, что стоит уже несколько секунд перед дверью. Она все еще надеялась на то, что ошибается, или ее мучают глюки. Голос никак не хотел восстанавливаться поэтому из горла вырывались лишь хрипы. Замок податливо щелкнул и дверь в которую перестали колотить, медленно открылась, как в ужастиках с ужасным скрипом. Перед девушкой стояла женщина с короткими алыми волосами, она была чуть выше самой Кармы, отчего складывалось впечатление, что она смотрит в зеркало. Но с той лишь разницей, что у отражения были не золотистые глаза, а зеленые. В которых к слову плескался гнев, который точно ничего хорошего Карме не предвещал. И правда! Стоило двери достаточно открыться, как «незнакомка», с ходу влепила девушке неслабую пощечину. Голова дернулась в сторону, в глазах на долю секунды потемнело. О да, удар был действительно неслабым. -Ты какого черта не открывала дверь? Я думала, что вдруг и с тобой что-то случилось! -женщина замахнулась для еще одной пощечины, но Карма смогла перехватить ее руку и недовольно посмотреть на «драчунку». Зеленые глаза заслезились и от понимания, что с Кармой все хорошо, женщина расплакалась, хватая девушку объятья. Она обнимала ее настолько сильно, что у нее в прямом смысле слова перехватило дыхание и затрещали кости. Акабане не могла сказать, что она хочет, чтобы стоящая перед ней женщина ушла, нет. Именно поэтому она обняла в ответ и погладила по спине родного ей человека. Через несколько минут Карму отпустили и она смогла более подробно осмотреть женщину стоящую напротив. Как уже было сказано, у нее были алые короткие волосы и зеленые глаза, аккуратные черты лица. Она была одета в серые потертые джинсы, белую футболку и черный порванный в нескольких местах жилет. Да, она не была похожа на сорокалетнюю женщину и дипломата страны. Семья Кармы, как и сама девушка, обладали странными для их возраста увлечениями. -Мама, -наконец вымолвила аловолосая, — Мама… что случилось? В глазах женщины снова замерцали капли слез, она закрыла глаза руками в черных байкерских перчатках, ее плечи затряслись. Акабане тут же прикрыла глаза и закусила губу. Какая же она дура. Она только сейчас заметила, что лицо матери было опухшим, она только сейчас вспомнила, что кричала та, ломясь к ней в дверь, она только сейчас сопоставила факты и только сейчас до нее дошло. Она… она… довела мать до слез своим бестактным вопросом. И так было ясно, что с ее сестрой, что-то приключилось, из-за чего она впала в кому. -Боже… Одно обычное слово стало точкой кипения, и Акабане старшая заревела навзрыд. Ее лицо, обычно прекрасное, сейчас было омрачено и обезображено, оно было полностью красным, в некоторых местах оно даже пошло какими-то пятнами, под глазами залегли тени. И только сейчас стало заметно, насколько за этот год постарела женщина: множество морщинок возле глаз, немного обвисший подбородок и поседевшие у корней волосы. Люди всегда становятся такими уродами, когда плачут. Но с другой стороны, чем страшнее они становятся во времена истерик, тем красивее их внутренний мир. Розовые очки словно спали с глаз Кармы. Возможно это прозвучит несколько грубо и эгоистично, но сейчас больше всего ее волновало состояние матери, а также ее внезапно подошедшая старость, но никак не кома сестры. -Мама, -прошептала едва слышно Карма, надеясь скорее на реакцию, чем на внятный ответ, -Проходи скорее, мама! Женщина вяло покивала головой и вошла вслед за дочерью, спотыкаясь о свои же ноги. Она была погружена в свои мысли, что даже не заметила, как дочь вручила ей чай с травами. Горячая жидкость обжигала горло содранное от бесконечных рыданий. Все тело сотрясала дрожь. Карма заметила это и через пару секунд на плечах Акабане-старшей оказалось теплое шерстяное одеяло. Женщина словно очнулась ото сна. Внезапно она открыла рот, губы ее больше не дрожали. -Твоя сестра… Она со своим женихом поехала в Перу. Не знаю почему, но именно там, у своей подруги-портной, она решила заказать свадебную юкату. Она даже сама нарисовала образец, в таком диком восторге, она была… В общем, -женщина приподняла взгляд, который до этого был устремлен на белые носки кед. В золотистых глазах она увидела немой вопрос, — Ах, да, ты же не знаешь, Акио, все же сделал предложение твоей сестре. Ита-а-ак, я рассказывала тебе о том, что произошло. Когда они вышли из ателье ее сбила машина. Тоши по моей просьбе перевели сюда. Она в частной клинике. Изначально ее состояние оценивали, как удовлетворительное, но, как только случился выкидыш…- на этих словах плечи женщины снова затряслись, отчего одеяло, чуть не спало с ее плеч. — А сейчас… сейчас ее состояние расценили, как критическое. Она в реанимации уже неделю. Врачи говорят, что шансов почти нет и если она и очнется, то скорее всего… — кухню вновь заполнили всхлипы, а сама женщина неопределенно махнула рукой. Что же, тут и ежу все понятно. -Она останется инвалидом? Почему? Неужели от удара такое может произойти? Я верно предугадала все твои вопросы? У нее большая потеря крови. Карма, у Вас одинаковая группа крови, четвертая. Помоги ей, умоляю! Я лишилась внучки, но дочери лишится не готова. Я знаю мы с отцом отвратительные родители, что ты нас возможно ненавидишь, но Карма-а-а-а… другая кровь не приживается. Врачи сказали, что нужна кровь родственника. Женщина уже давно потеряла контроль над собой. Она упала со стула на колени перед дочерью, обвила руками ее ноги и смотрела ей в глаза. Из-за пелены слез женщина не могла точно разобрать выражение лица своей младшей дочери. Она не знала сколько времени прошло, но стоило женщине успокоится, и вновь поднять глаза, как она заметила взгляд дочери, отчего по спине побежал холодок. Этот холод в глазах она никогда не забудет. Губы Кармы были плотно сжаты, брови нахмурены. -Встань, — от долгого молчания ее голос охрип. В одном слове было столько холода, что наверное можно было заморозить полгорода. Женщина тут же поднялась на ноги, испуганно и в то же время умоляюще смотрела на дочь. Сейчас все зависит только от нее. -Хорошо, я помогу в этот раз. Мама, — последнее слово было сказано с явным отвращением. Если хорошо присмотреться, то можно было увидеть, как Карму слегка потряхивало. -Тогда одевайся, я отвезу тебя. Женщина села обратно на стул и сжала в руках полупустую чашку с чаем. Сделала глоток. Сейчас этот напиток показался самым ужасным пойлом на свете. Она не знала отчего это, то ли от того, что она практически пала в глазах дочери, лишаясь всего своего скудного авторитета, то ли оттого, что использовала свою дочь. Она прекрасно понимала, что это корыстно. Но ничего не могла с собой поделать. Только одна мысль о том, что Тоши может не стать, приводила ее в ужас. И сейчас, так некстати вспомнилась шутка ее брата, о том, что Карма всего лишь ходячий донор для сестры. Как бы обидно это не было, но это было так. Когда у Тоши перестала функционировать одна почка, Карма в первый раз попала на операционный стол, жертвуя по воле родителей свою почку старшей сестре. Акабане любили обоих дочерей, но именно Тоши была самой желанной и ненаглядной. Она действительно была долгожданной. Ведь после свадьбы женщина очень долго не могла забеременеть. А когда появилась Тоши, жизнь словно заиграла новыми красками. Все проблемы вдруг стали простенькой суетой. Но Карму никто особо не ждал. Ко второй беременности женщина отнеслась, как к должному, и даже, если можно так сказать, наплевательски. Поэтому ничего удивительного не было в том, что на Карму никто внимания не обращал. Она была буйной сорвиголовой, драчливой, но на редкость умной и мстительной. Девчушка никогда не мстила своим родителям за то, что ей чего-то не покупали или если ей ничего не доставалось, нет. Отдувалась старшая сестра (Время после спортивного фестиваля:
Темный, серый кабинет с просто гигантскими окнами и такими же серыми жалюзи навевали каждому, кто сюда входил, ужасные мысли. Атмосфера в кабинете председателя была ужасающей. Люди которых вызывал сюда Гакухо обливались потом и дрожали, смотря в глаза Асано-старшему, словно кролик, который смотрит на удава. Не зря его называли демоном. От одного взгляда на председателя и его невинную улыбку у всех по спине бежали мурашки. Кабинет, казалось перенял его ауру и теперь источал смертельный холод. Все помещение было словно пропитано страхом, даруя ощущение незащищенности, стены буквально давили на немногочисленных посетителей. Казалось, что со всех сторон на тебя смотрят и оценивают, словно добычу, и один неверный шаг и ты — труп. Как ранее было сказано, этот кабинет пугал каждого, кто сюда входил. Пожалуй всех, кроме Гакушу Асано, его сына, и еще людей из Министерства. Как раз сегодня, Гакушу в очередной раз представилась «возможность» войти в кабинет отца. Видит Всевышний, как Асано-младший ненавидел этот кабинет вместе с его чертовым владельцем! Да и отец особой любовью к сыну не отличался. Он скорее считал его одной из своих пешек, у которой чуть-чуть больше полномочий, нежели у других. Пешкой, которую в любую минуту можно сломать, растоптать и с чистой совестью забыть о ее существовании. Их отношения были далеко от идеала. Для всех семья Асано была образцом и примером для подражания. Однако, что в школе, что дома, атмосфера ничуть не отличалась. Хотя, несмотря на то что, что отец, что сын не особо скрывали свою «любовь» друг к другу, окружающие делали вид, что не замечают их расприй и дальше возвышали их в своих глазах, доводя до уровня ангелов небесных*. Когда рыжеволосый пытался перечить, противиться отцу, то тот с невинной улыбкой вставлял ему палки в колеса и наблюдал за попытками сына вырваться из круговорота «безумия». Так сказать проверял на прочность. Сначала давал чуть больше власти, чем обычно, а потом отнимал, смотря, как любимый сын скрипит зубами от злости, стоя на «ковре». Сегодня Асано стоял за дверью кабинета отца намного дольше. Позорный проигрыш 3 — Е классу на спортивном фестивале, фактически растоптал его самооценку, заставляя руки непроизвольно сжиматься в кулаки. «Чертов „Е“ класс, чертов Акабане, чертов отец!» Хотелось выть, но сдержанность, которую отец многие годы «преподавал» сыну, не позволяли ему осуществить задуманное. Уже несколько минут рука Асано-младшего грела лакированную дверную ручку. Если сейчас он толкнет дверь, то впереди его ждет полтора часа издевательства и разного рода насмешек. Потом, это продолжится дома, при матери, которая, стараясь подбодрить сына, сделает только хуже… Асано углубился в свои невеселые мысли, что не заметил, как отошел от двери и двинулся по коридору в сторону кабинета студсовета. Двигался он медленно, слегка прихрамывая, редкие ученики, которые убирали последствия фестиваля, шарахались от него, аки черт от ладана. Над президентом словно нависла угольно-черная аура, которая всех и пугала, даже Пятерка Виртуозов, верная «компашка» Асано, не рисковала подойти к Гакушу. В кармане завибрировал телефон. Асано бросил незаинтересованный взгляд на дисплей и тут же выключил его. Потом через долю секунды наступило осознание и он вновь глянул в телефон.«Я наблюдал за Вашим спортивным фестивалем, а так же, мне, как доверенному лицу „Е“ класса, известен Ваш спор со старостой этого класса отбросов. Я надеюсь, что этот компромат Вы используете в более масштабных целях, нежели прошлый и не разочаруете меня. Ваш таинственный аноним.»
Нажав на кнопку «развернуть документ», Гакушу застыл на месте. Глаза расширились от удивления, а парень приоткрыл рот ловя воздух, словно рыба выброшенная на берег.«Этого просто не может быть!»