Fifty days with Severus Snape

Я впадал то в восторг, то в испуг, Себя не жалея, я шел на вершину, Туда, где даруется титул «Преданных слуг», Туда, где пишутся кровью любые картины…

Северус Снегг стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Поттер, брыкающийся и что-то бормочущий Беллатрисе про то, что Лорд не сможет его убить, выглядел, как минимум, жалко. Пожирательница не решалась куда-либо отходить от руин дома. Она ждала подкрепления. И Снегг понимал, что не сможет сейчас вытащить Поттера, иначе и его схватят. — Тихо, гадёныш! — Белла ударила Гарри по лицу. — Только пикни ещё хоть слово, и я не стану ждать приказа. — Где он? — Гарри вырывался. Он жаждал мести. — Это он меня сдал?! Снегг? — Да ты сам себя сдал… — Снегг привел вас сюда. Он заманил меня… — А я думала, что ты не такой идиот, — сказала Белла с задумчивостью. — Он — слуга Волан-де-Морта! Он знал, что тот убьёт мою мать! И не пошевелил пальцем, чтоб её спасти! Или хотя бы… — Знаешь, я думаю, что у тебя будет шанс поквитаться с ним. После того, как его доставят к Повелителю. — Лестрейндж улыбнулась. — И тебя тоже. Яксли и другой Пожиратель вернулись. Радостные, они приняли Поттера. Беллатрисе было велено найти Снегга. — Он неподалеку. Это очевидно. — А если сбежал? — Без него он никуда не денется, — заверил Яксли. — Я подозревал, что он начнет ломаться, потому что его чувства к магглрождённой шалаве до сих пор не прошли. — Не смей так говорить про мою мать! — Гарри из кожи вон вылез, если бы смог. — Иди сюда! Тварь! — Врежь ему, — попросил Корбан второго. — Посильнее. Гарри досталось. Сперва по почкам, потом по животу. Снова по лицу и снова по почкам. Он больше не дергался и даже не кричал. Только слюни и слёзы капали на грязную, засыпанную бетоном, землю. — Так-то лучше, — удовлетворенно сказал Пожиратель. — Не расходитесь особенно, — предупредила Белла. — Повелителю он нужен живым и, желательно, способным биться. — Обыщи округу. Как только найдешь этого предателя-сучонка, зови. Мы будем в таверне «Дохлый и КО». Снегг удержался на козырьке крыши соседнего домика чудом. Но несколько кусочков щебня всё же съехали и с характерным шумом шмякнулись вниз. Беллатриса Лестрейндж тут же взмыла в воздух. — Снегг! — она заметила его. — Ах ты, сукин сын! Северус собрал волю в кулак. Но взмахнуть палочкой не успел — реакция после заживляющего зелья была не той, которая нужна. Белла кинулась на него. Они покатились клубком по крыше. И едва не свалились вниз. У Северуса было некоторое преимущество перед Беллатрисой. Пусть и крохотное, но было. Раньше, когда они тренировались вместе, Белла оттачивала приемы на нём. Именно на нём. Он был самым безобидным. Волан-де-Морт специально сталкивал слабого с сильным. Чтобы кто-то кого-то убивал. На дуэлях, что устраивались вроде как игрища каждый год, победителей ждали горы золотые. Снегг старался не участвовать в этом. Уходил и жаловался на плохое самочувствие. Лорд давал ему некоторые привилегии, что ужасно злило других. Особенно Беллатрису. Белла вывернулась из хвата Снегга. Она повалила его и мужчина спиной задел башенку, что возвышалась на краю крыши. Лестрейндж давила, что было сил, на горло. Пожирательница заняла удобную позицию. — Последнее слово, дорогуша, — она наклонилась к мужчине, сцепляя пальцы, увенчанные острыми ногтями, на его глотке. Снегг плюнул ей в лицо. Он знал, что это оскорбление стоит дорого. И теперь она рассвирепеет настолько, что потеряет контроль. А ему только этого и надо. Беллатриса замахнулась для удара и силы одной руки стало недостаточно, чтобы удерживать его на месте. Северус подался вперед, резко ударяя её по подбородку (как невежливо) и точным движением палочки ткнул Беллатрису в живот со словами: «Петрификус Тоталус». Пожиратели, выполняя приказы Лорда, чаще всего старались использовать невербальные чары и силу свою природную, а не волшебную. И это часто играло с ними злую шутку. Что Антонин Долохов, что Беллатриса Лейстрендж рвались из рабов в генералы, и Тёмный Лорд заставлял их изучать приемы рукопашной. Завалить сильного противника не палочкой, а руками — вот чего добивались Пожиратели в последнее время. Беллатриса повалилась с крыши лицом вниз. Снегг перевел дыхание и спустился с другой стороны. Обойдя здание таверны «Дохлый и КО», он в пыльное маленькое окно с трещиной увидел, что Яксли сидит за столиком, потягивая пиво. Рядом, у его ног, морщится Поттер. Зельевар прикинул, насколько его сил хватит, чтобы пробить оборону Корбана Яксли. Он отличался радикальным взглядом на таких, как Снегг. Пожиратель не признавал никаких отступлений от закона, который гласил: «Любое пособничество Гарри Поттеру карается смертью в муках!» — Белла? — позвал Яксли, оборачиваясь на шорох. Таверна пустовала. Только за барной (шатающейся) стойкой находился старый мужчина с бородой, запутавшейся в прилавках и залитой пивом и другими горючими смесями. Если бы, не приведи Мерлин, кому-то (не шибко трезвому) взбрело в голову закурить бросить бычок мимо урны, то этот старикан узнал бы, как горят подонки в Аду. Снегг курил крайне редко. Ну просто почти вообще не курил. Да. Именно так можно охарактеризовать его отношения с табаком — отрицательно-нейтральные. Северус произнёс заклинание сгущающегося едкого дыма и сделал последнюю затяжку, прежде, чем бросить внутрь окурок… — Сука эта Белла! — выругался Яксли, хватая Гарри за шкирку. — Надо выбираться… Ловушка! Дым становился всё более осязаемым, как желе. Он неторопливо окутывал помещение. Яркая вспышка ослепила Гарри, который был ближе к полу и дышал через рот. Начался пожар. Корбан Яксли метался по объятому огнем помещению. Он не видел выхода. Дым не давал пройти сквозь него — разъедал глаза и превращал кожу в слизь. Пожиратель заорал, когда его рука побывала там. — Поттер! — Снегг позвал Гарри, упавшего на столик грудью и стаскивающего скатерть, и солонки. Этот столик считался «виповым» в этой забегаловке. — Эй! — старикан выпутавшийся из собственной же бороды, схватил Гарри за руку. — Что натворил, малолетка?! Поднимай! — Отвали! — Гарри оттолкнул его и бросился бежать. Яксли, заметив парня, швырнул заклинание. Несколько столиков перевернулись. Гарри прошмыгнул к дверям черного хода. Снегг почти дотянулся до его руки, как на помощь Яксли подоспела Беллатриса. Она лихо расправилась с огнём и рассеяла дым. Пустила в ход трансфигурацию и из палочки вытянулся кнут. — Снегг! — вызов, брошенный одним Пожирателем другому, нельзя было игнорировать, если оставались ещё хоть какие-то зачатки чести и совести. — Иди ко мне… — Уводи его! — заорал Яксли, опять хватая беспомощного Гарри за холку. — Белла! Уводи! Я разберусь! — Снегг мой! — взвыла Пожирательница. — Мой! Снегг увернулся от первого её взмаха. Перекатился по прожжённому черному полу. И вскочил на ноги. Грации было не отнять. — Не время сейчас! — Яксли отчаянно пытался не упустить Поттера. — Почему я должен расхлебывать за вами, дебилы?! — Не суйся, блядь! — женщина на то и женщина. Удары кнута Беллы сыпались градом. Снегг отвечал реже, но лучше. Он бил только тогда, когда считал необходимым. — Вызывай наших! Не справимся! — Я справлюсь! — упрямством Беллатрисы можно было гвозди забивать. И все это знали. — Сваливай с мальчишкой! Скажи Лорду, что я люблю его… Снегг усмехнулся на этих её словах и бросил мощное заклинание прямо в грудь. Пожирательница увернулась еле-еле. После Азкабана она не набрала должную форму. И глянула на зельевара с той самой неистовой ненавистью, на которую вообще способна женщина, думающая, что оскорбили святость её чувств к самому дорогому мужчине на свете. — Ты — покойник! — Корбан бросился на помощь Белле. — Уверен? — Снегг оказался совсем рядом с ним и сбил мужика с ног, отбрасывая заклинанием аж в другой угол. Освобожденный Гарри посмотрел на Северуса с восхищением и страхом. — Поднимайся! — Снегг опять спиной почувствовал приближение Беллатрисы. Развернулся и поставил энергетический патронусо-щит, одновременно «редукто» обрушивая часть потолка. — Уходим! Гарри схватил зельевара за рукав. Они трангрессировали до того, как Лестрейндж, от злости и бессилия, ещё одной «кедаврой» прикончила старого беднягу-бармена… — Придурок! — Снегг ругал Поттера, как нашкодившего котёнка. — Мне нужно было тебя там оставить, чтоб ты, Поттер, наконец, научился чувствовать момент?! Какого черта ты вообще вылез?! Мне нужно было запустить в тебя улей пчёл, чтоб они ужалили тебя в задницу? Или может, ты предпочитаешь только… — Я не хотел этого! — Гарри повысил голос до максимума. — Так получилось! Вы мне солгали! — Когда это? — удивился Снегг. — Вы спрашивали меня, чего я добиваюсь, когда таскаюсь за вами по пятам, но теперь я спрошу: чего вы добиваетесь? Чего? На кого вы работали все эти годы? На Дамблдора? Разве? Нет! Вы — Пожиратель смерти! — И как Пожиратель, я скажу тебе, Поттер: ты — исчадие ада, ещё более губительное, чем сам Лорд! — Где мы? — мирным тоном сразу спросил Гарри. — Вам в рифму ответить? — Снегг снова перешел на «вы». Гриффиндорец осмотрелся. На сей раз улица походила на нежилую. Заборы в черной краске, как на кладбище. Голые деревья. Улица походила на мрачную обитель чужих грехов. Только строящуюся. Домики, как под гребенку, мостились близко к друг дружке. Практически «целовались» углами и окна выходили только на одну сторону. На Северную. — «Паучий тупик», — прочитал Гарри на вывеске. — Мой дом, — вздохнул Снегг. — Что? — Гарри не мог поверить. — Вы здесь живёте? — С некоторых пор, я здесь только по необходимости, Поттер. Слишком много неприятных воспоминаний скопилось за дверями. — Профессор, почему вы меня вытащили? Они же теперь не успокоятся. — Гарри покачал головой. — У меня даже палочки нет… И Беллатриса… что такого ей пообещал Волан-де-Морт, что она настолько всех ненавидит? — Ничего он никому не обещал. И в этом вся соль. — Каждый выбирает для себя, — произнес Поттер знаменитую фразу, которую любил Дамблдор. — Так? — Именно. — Снегг распахнул дверь и кивком обозначил своё хозяйское положение. То есть, пригласил Гарри Поттера войти первым. — Каждый выбирает по себе — слово для молитвы, меч для битвы… Гарри вошел робко. Замер на пороге, дожидаясь Снегга. — Злой собаки нет, — чуть растянул губы в улыбке Северус. — Проходите, Поттер. Ловушки я спрятал. — Спасибо, — ответил молодой волшебник, всё-таки стаскивая кроссовки и ступая на крашеный пол. Мрачные тона присутствовали и здесь. Черные занавески, не пропускающие солнечный свет, громадные железные стеллажи с книгами, двери без ручек… ни одного источника искусственного света. Только свечи. Повсюду. — Профессор, — Гарри судорожно похлопал себя по карманам. — Что делать с этим? Он достал Золотое сердце. — Держите при себе. — Но это же… — Да, это крестраж Лорда, но насколько мне известно от Дамблдора, это Сердце необычно. Оно не подвластно ему до тех пор, пока жив ты. — Жив я? — глаза Гарри стали распахиваться всё больше. — А если я умру, то Волан-де-Морт подчинит и его? — Поттер, я устал от тебя, — признался Снегг. — Было бы лучше, если б ты дал мне возможность отдохнуть. Иди в комнату. Направо. И закройся там. — В нём источник вечной жизни? — Гарри смотрел на Золотое Сердце. — Вот чего так долго добивался Волан-де-Морт. Он больше не надеется на кровь единорога… Он думает, что если я погибну до того, как успею дать потомство, то Сердце станет принадлежать ему? Но ведь только женщина… — Гениально, Поттер, — похвалил Снегг. — Можешь. Когда хочешь. — Беллатриса должна стать ему женой? — Гарри поразился таким выводам, за секунду озарившим его разум. — Их общий ребёнок будет носителем этого Сердца и тогда… — Тогда мир погрузится в вечную тьму, — кивнул Снегг. — Но раз Белла ничего не знает о Золотом Сердце, то… — То ещё есть шанс, — Северус смотрел на Гарри. — Нужно расправиться с ними раньше, чем ты умрёшь. — Умру? — переспорил Гарри. — Но я же… вы же мне… — Сердце хранит всё то, что отдала тебе в ту ночь Лили. Душу и любовь. То, чего нет у Волан-де-Морта, — объяснил зельевар, подходя ближе и кладя руку на плечо парню. — Ты жив — его сила с тобой. Понимаешь? — Но как же я смогу… я же должен не оставить потомства и умереть молодым. — Ты должен решить, кому передать Сердце. Женщине, которая достойна этого. Она отдаст его своим детям. — Теперь ясно, — тяжело вздохнул Гарри. — Профессор… — Как ты, Поттер? — Что? — прослушал мальчишка. — Ничего, — качнул головой Снегг. Почти бесстрастно. — Отпинали тебя знатно. Не нужны зелья? Гарри пошевелил руками пощупал ребра. Поморщился. — Думаю, что заживет. — Идите спать, Поттер. Утро вечера мудренее. Эта путаница в «ты» и «вы» добила Гарри. — У вас не будет пергамента, сэр? — спросил он напоследок. — В ящике письменного стола. Пачка. Бумаги. Как в типографии. Колдопергамент я не держу. Отпечатки могут выдать. — Снегг удалился к себе. Гарри вошел в комнатушку, которую выделил ему на ночь Снегг. Ничего лишнего: кровать, массивный старый стол и стул. Окна нет. Камера какая-то. Потолок с трещинами. Стены не оклеены. Канделябр со свечами перекошен. Поттер вспомнил свой чулан под лестницей, что находился в доме на Тисовой улице. Вспомнил Дурслей. Всех троих. Опять вспомнил лицо Долорес Амбридж. До того, как в неё попало заклятие, и после. Стало противно. Дрожь прошла по телу. В ящике стола обнаружилась не только пачка бумаги с чернильницей и дорогим чертежным пером, но и папка, перевязанная шнурком. Гарри взялся сразу за неё. Конечно, он не смог устоять перед искушением и открыл. Стопка потрёпанных колдографий и бумаг с печатями, вывалились на пол. Поттер поднял их и первое, что попалось ему на глаза — лицо его матери. Качественная текстура дала понять, что этот потрет заказывали явно у дорогого фотографа. Обычно никто не использовал затушёвывание — оставляли изъяны кожи и угловатые черты лица. А тут — идеально. Красота Лили была невероятной и в жизни, но здесь Гарри увидел Афродиту. Ту, о которой так много писали во все времена и ту, которую восхваляли многие Боги, что уж говорить о людях. Ту, из-за которой Арес устраивал многие кровопролитные войны. И посвящал победы ей… На оборотной стороне стояла дата: «29 октября 1981 года». Гарри выронил папку из рук во второй раз. Это колдофото (похожее на портрет ручной работы) было сделано за день до её смерти. За день! Откуда фото Лили у Снегга? Почему здесь? Что это значит? Опять чертовы вопросы. Хоть иди и буди этого человека, нахождение рядом с которым, всё больше приводило Гарри в ступор. Странный ступор, который мешал нормально мыслить. Мешал нормально реагировать на вещи, которых Поттер раньше боялся. Перебирая содержимое, Гарри также нашел свидетельство о смерти своего отца — Джеймса Поттера. Свидетельство о смерти Сириуса. Свидетельство проведенного расследования по факту смерти и результаты вскрытия Дамблдора… А ещё письмо. «Здравствуй, Северус. Ты удивишься, очевидно, почему я не мог сказать тебе всё на словах, но я отвечу, что так надежнее. Да, ты правильно меня понял. Мы снова на виду. Лорд вернулся. Ты уже заметил по своей метке, так? Северус, я должен просить тебя о помощи. Это будет непросто. Опасно и в каких-то моментах, почти безнадежно. Знай это. Ты дал мне слово, что наш уговор будет иметь силу при любых обстоятельствах. Надеюсь, ты помнишь об этом… Итак, Северус, я уверен, что Лорд попытается заманить Гарри через портал на могилу своего отца. Главное, чтобы ты успел его вызволить раньше, чем Волан-де-Морт прикончит его. Каким образом? Думай. Сам ты не сможешь появиться как рыцарь в сияющих доспехах, да и ни к чему это. Лорд Волан-де-Морт должен тебе доверять. Но ты можешь обратиться к Лили… Портал, Северус, на то и портал, чтобы ненадолго можно было вернуться назад. Но не забудь, чтобы пройти через ворота в царство Мёртвых, понадобится жертва. Используй Петтигрю. Ты говорил мне, что вы ладите, и он устал прислуживать Волан-де-Морту. Пусть он даст эту жертву. Я знаю, что ты ужаснулся тому, насколько я могу быть хладнокровным. Ничего. Это ещё ничего. Седрик Диггори погибнет как герой. Как герой, Северус. Слышишь? Волан-де-Морт прикажет Петтигрю убить его. Это и будет жертва. Ты пройдешь к Лили. И в самый ответственный момент, она спасет сына, используя заклинание рикошета. Ты будешь страховать, Северус. Помни, что ты не должен себя обнаружить…» Гарри Поттер снял очки. Бросил их на стол. Пот градом тёк по лбу. Руки затряслись. Из глаз закапали слёзы. Ощущение полного бессилия и полного неведения навалилось на него с такой неожиданной силой, что парень испугался за то, что разбудит истерикой Снегга. «И ещё я хочу попросить тебя об услуге: перенеси прах Лили и Джеймса в другое место. Из Годриковой впадины. Спрячь. Кто знает, не захочет ли Волан-де-Морт использовать его. Придёт время и Гарри узнает правду. Северус, не копи обиды. Прости всё. И тогда ты сможешь посмотреть на ситуацию по-другому. Скоро ты станешь единственным человеком, которому сможет довериться Гарри. Это определенного рода ответственность, Северус. Но ты не должен раскрывать карты раньше времени. Чтобы избавить тебя от необходимости объяснять Лорду этакое странное поведение, я дам специальное поручение и ты, прикрываясь делами Министерской важности, тихо-мирно будешь в командировке…» — Не спится, Поттер? — Снегг с палочкой в руке подошел к нему. — Я почему-то так и думал. Бумагу нашли?