Fifty days with Severus Snape

Тьма кружит над миром грешным. И нет ей ни конца, ни краю. Поверь, на том свете нету спешки, Смерть — это тоже дорога к Раю, Упадём на землю птицами подстреленными — Твою душу вкусить сердцем велено…

Гарри заскочил в дом на площади Гриммо всего не пару минут — взять кое-какие гигиенические принадлежности и переодеться, — а получилось так, что остался до самого вечера. В комнате на втором этаже его ожидал странный человек, представившийся поначалу скупщиком недвижимого имущества и редких украшений. Гарри осмотрел его критически. Высокий и худой мужчина, в дорогом плаще с поясом и в голубой шляпе с длинным белым пером. Ещё бы усы и шпагу за пояс, и сошел бы за бравого мушкетера (Поттер не так давно почитал маггловские произведения эпохи рыцарей и затем только открыл для себя творение великолепного Александра Дюма). Он (мужчина) говорил быстро и не совсем четко, но Гарри успел уловить главное: ему нужны были ценные бумаги на дом Сириуса. — С какой стати вы решили, что я буду продавать дом? — Мистер Поттер, согласно завещанию покойного сэра Блэка на вас находится только заграничная недостроенная усадьба, по площади не превосходящая эту комнату, — незнакомец собственнически провел ладонью по спинке дивана. — Мне известно, что после нападения на сэра Блэка, он держал свои сбережения в этом доме. — Правда? — спросил Гарри, с недоверием глянув на гостя. — Сейф находится в подвальном помещении. — Да, это так, но… — Давайте спустимся? Гарри нехотя повёл мужика в подвал. По правде сказать, он совершенно не знал, где тут у Сириуса мог быть сейф и вообще, был ли. Паутина и затхлый зловонный запах, а также куча крыс, никак не смутили гостя — он покорно ждал и даже не пытался помочь в поисках. — Кто вас подослал? — спросил, наконец, Гарри, отворачиваясь и доставая волшебную палочку из рукава. — Я друг семьи, — ответил тот, вроде бы даже немного дружелюбнее, чем в начале. — Мистер Поттер, уберите. Гарри опешил и почти повернулся. — Что? — В противном случае, моя палочка сотворит с вами нечто такое, от чего обоим потом будет плохо, — в спину Поттеру ткнулась волшебная палочка незнакомца. — Я презираю полукровок и к тому же, семейство Поттеров. Но с вами, как с самым близким человеком к сэру Блэку, я готов поговорить по душам. Если вы согласитесь выдать наследство. Гарри опустил свою палочку и медленно повернулся. Мужчина тоже показал руки и посветил очередным «люмосом» в угол, откуда разбежались крысы с писком. — А вот и сейф! — сказал он с радостным восклицанием. — У меня нет ключей. — Гарри насупился. Он знал, что в семье Сириуса были недоброжелатели и что по приказу его родителей, Вальбурги и Ориона, семья Флимонта вынуждена была годами скрываться, носить другие фамилии и имена — чистокровные хотели образумить сбежавшего Сириуса и пытались уничтожить род Поттеров. — У меня есть, — незнакомец достал из кармана связку. Бросил её Гарри и кивнул на сейф. — Только без глупостей. — Назовите своё имя. — Оно вам ничего не даст. Да и вообще, я приезжий. — Вы здесь только за наследством? — И да, и нет, — туманно ответил мужчина, наблюдая, как Поттер вскрывает сейф. — У меня имеются спецполномочия, определённые вашим Министерством Магии. Крайняя необходимость собрать все последние реликвии семей чистокровных волшебников. — Вот как? — Гарри повернул ключ в скважине последний раз и аккуратно дёрнул ржавую дверцу. — А для чего это? — Для контроля над ситуацией, конечно. В сейфе Блэка обнаружились несколько толстых пачек с письмами, адресованными разным волшебникам и даже некоторым волшебницам; семейные колдографии, изображающие маленького Сириуса и его брата — Регулуса; золотые украшения в виде брошек, цепочек и кулонов; завещание, написанное на незнакомом языке и прикрепленный к нему английский перевод. Гарри, под пристальным взглядом из-за спины, принялся доставать содержимое, но был остановлен весьма внезапно: — В доме должен быть и другой сейф, — сказал незнакомец. — Здесь я не вижу того, что мне действительно нужно. — Вы здесь жили? — спросил его Гарри. — Нет. — Тогда откуда вам знать, что есть ещё сейфы и вообще, с какой же целью вы интересуетесь ценными вещами моего крёстного? Гарри открыл глаза. Воспоминание, которое преследовало его уже долгое время, отступило, но Поттер не мог понять, где находится и что происходит вокруг. Странный, будто откуда-то издали, доносящийся шум, заставил молодого человека принять сидячее положение. — Гарри! — Гермиона подскочила к нему. — Как ты? Что чувствуешь? — А что я должен чувствовать? — поинтересовался с беспечностью брюнет. — Вроде всё нормально. С утра было. — А я тебе говорил, что так просто он не отделается, — качнул головой Рональд, стоящий рядом с кроватью, но с другой её стороны. — Не тот случай. Снегг своё дело, собака, знает. — Снегг? — Гарри резко поменял выражение на лице. — Век бы его не видать. Дамблдор обещал мне рассказать, почему он вообще стал преподавателем… Гермиона переглянулась с Роном. — Гарри, ты ничего не помнишь? — Будто ты думала по-другому! — опять вспыхнул Уизли. — Гарри, скажи мне, где сейчас Джинни? — Отстань от него! — Гермиона присела на край кровати. — Не время устраивать проверки. Рон, неужели ты не понимаешь насколько всё серьёзно?! — Да, кстати, у меня голова опять побаливает, — объявляет Поттер, потирая лоб. — После последнего урока Окллюменции и то меньше разламывалась. — И когда же он был, этот урок? — Рон с язвительными нотами в голосе смотрит на друга. — В Визжащую Хижину переметнулись? Да? — Рональд прекрати, — укоризненно шепчет Гермиона. — Что? — Гарри благодаря подруге получает свои очки в целости и сохранности. — А ничего, — Уизли фыркает и отходит. — Знаешь, напряги-ка свои извилины и подумай, а точно ли ничего не случилось? — Гермиона, что с ним? — Гарри свесил ноги с кровати. — Слизнорт снова сказал при всех, что у него нет талантов? Так пора бы привыкнуть, нет? — У нас мало времени, — Билл Уизли тронул Грейнджер за плечо. — Он пришёл в себя? В голове хоть что-то осталось? Гарри непонимающе посмотрел на него. — Если мы не выдвинемся сейчас, то будет поздно. — Что-то случилось? — Если бы я не знал, что Снегг на самом деле пульнул Обливиэйтом, то я бы сейчас ему врезал, — сказал вполголоса Рональд. — Черт возьми. — Объясните же толком! — потребовал Гарри. — Ты лишился части воспоминаний… Гарри на секунду замолк. Потом рассмеялся. Потом снова замолк. Рональд тем временем отправился к отцу, который так отчаянно рвался начистить Гарри Поттеру морду, что его не могли удержать даже взрослые авроры. — А я лишился жены! — проорал Артур, размахивая палочкой. Гарри решил, что снова попал в свой ночной кошмар. Один из множества. И что самое ужасное — он совершенно не помнил ничего из того, что, судя по всему, привело не к самым удачным последствиям. Одного взгляда в глаза мистера Уизли Гарри хватило, чтобы осознать — ситуация крайне паршивая. И не ясно до конца: кто же здесь всё же сошёл с ума. Когда Гермиона сбивчиво и с волнением рассказала, о том, что Снегг вот уже полтора месяца является директором Хогвартса, о том, что Дамблдора больше нет, о том, что только Северусу Снеггу подвластно хоть как-то сдержать натиск Пожирателей, которые уже убили кучу человек, включая Молли Уизли, у Гарри случилась истерика. — Я не верю в то, что Снегг способен удерживать Пожирателей. — голос у Римуса всё ещё крайне слабый. — И я считаю, что только Гарри наша единственная надежда. — Если бы он ещё об этом вспомнил… — Кто убил Дамблдора? — вопрос застыл в воздухе, повиснув как топор. — Как вы могли это допустить? — Вообще-то ты там был, — Гермиона косится на Рональда, по-прежнему удерживающего отца. — И ты своими глазами видел, что Снегг убил Дамблдора… — Ты вызвал его на дуэль, — заканчивает Рональд. — С этого всё и началось. — Началось? — переспрашивает Гарри, на лбу у которого выступил холодный пот. — Что началось? — Ты стал вести себя странно. — Что? — Ты отдалился от нас. — Как? — Ты умудрился едва не расстаться с Джинни. — Да ладно?! — И теперь она в опасности! — вскричал Рон, полностью копируя мимику и жесты Артура. — Понял?! — С тех пор, как ты остался на каникулы в Хогвартсе всё и началось, Гарри, — повторила Гермиона. — Что именно началось? — Гарри перевел взгляд на самого молчаливого до этого человека — на Римуса Люпина. — Что? — Твоя странная тяга к… — К кому? — К Снеггу, — сказал Римус, сжимая кулаки. — Тяга?! — глаза у Гарри едва не вылезли из орбит. — К Снеггу? — Гарри, послушай меня, всё это очень непросто, но… — Я сам с ним об этом поговорю, — Римус подошел ближе и мотнул головой, давая знак ребятам, чтоб их оставили наедине. — Такие вещи не для посторонних ушей. — Мы не посторонние, — твёрдо произнёс Рон. — И всё равно, — Люпин прокашлялся. — Через несколько минут мы присоединимся. Идите. Гарри увидел, как Рональд, Билл, Артур и Гермиона вышли из палаты и двери за ними с грохотом закрылись. — Римус, что происходит? Что со мной такое? — Ты встать сможешь? — спросил Люпин. — Да, — кивнул Гарри. — Тогда прогуляемся до омута памяти… — Идите, догоню, — Сириус неслучайно затормозил возле площадки для сбора команды по Квиддичу. — Мне надо кое с кем переговорить. — Надеешься уломать его? — Римус поправил спадающую на глаза челку. — Серьёзно? — Увидим, — Питер подтолкнул Люпина, подмигнув другу. Нервничал ли Блэк, подходя к человеку, который за короткий период стал ему близким и далёким одновременно? Да, ещё как нервничал. Когда в Хогвартсе они практически каждый день проводили вместе, ходили на тренировки, задевали Слизеринцев… да, хорошее было время. Отличное. А потом… Джеймс влюбился в Лили. Перевёл их отношения на новый уровень. Точнее, сделал вид, что она для него стала важнее их всех. Важнее дружбы. Естественно, что тогда сыграли свою роль амбиции, зашкаливающие амбиции, и сейчас Поттер прекрасно осознал всю степень ответственности, которая тогда казалась пустяком. — Джеймс! — голос дрогнул, сорвавшись на какой-то низкий хрип. — Чего тебе? — глаза, смотревшие из-под стёкол очков, сверкнули. — Я поговорить хотел. — У меня нет времени! — брюнет показал метлу. — Скоро соревнования. Да и ты, я смотрю, торопишься. — Подожди! — Сириус, сам не зная зачем, но подался чуть вперед и схватил друга за руку. — Это важно, Джеймс. — Хорошо, — Поттер вырвался. — Только быстро. — Ты не думал о том, что мы могли бы снова стать близкими друзьями? — Друзьями? Бродяга, ты серьёзно? После того, что произошло, ты спрашиваешь меня о дружбе?! Сириус стушевался. Зря он так начал. Не по-мужски как-то что ли. Сопли бабские. А как тогда? — Скажи, что именно не так? — Ты сейчас прикидываешься? — Джеймс даже бросил на землю метлу, что было весьма рискованно, учитывая, что крепления уже ослабли. — Ты предал меня! И дружбу нашу предал! Ради чего? Ради статуса, который так боялся потерять! А меня потерять не побоялся? — Волков бояться — в лес не ходить. — Как ты меня достал со своей философией! — Это же была долбанная игра! — Нет, Бродяга, — возразил Поттер. — То, что мы делали, трудно назвать «игрой», когда одни соблюдают правила, а другие… — Что «другие»? — Ничего, — Джеймс покусал губы. — Я ошибся в тебе так же, как ты ошибся в Снегге. Вот она — правда. Сириус открыл рот. Он не знал, что теперь можно сказать. Если уж Джеймс сравнил его (Сириуса Блэка) с этим отрепьем, то шансы автоматически стекли к нулю. — Я слышал, ты зовёшь Фрэнка Долгопупса на моё место? А он знает, что ты собираешься его использовать? — Пока не знает, — Сириус холодно улыбнулся, поборов очередное желание прикоснуться к парню. — Я, надеюсь, ты не станешь ему болтать о нашем разговоре? — Это я решу сам! — отчеканил брюнет. — Ты всегда можешь вернуться… — Я не хочу возвращаться! — Врёшь! — Сириус посмотрел прямо в глаза Джеймсу Поттеру. Брюнет, честно говоря, уже и сам не был уверен, что не хочет возврата к старому. Бывает так только раз, когда небезразличный человек говорит за тебя то, что ты не смог бы произнести, но не потому, что это трудно, а потому что боль, причиняемая предательством, слишком сильно обжигает душу. — Знаешь, мне жаль, что ты так отнёсся к тому, что произошло. Я не хотел этого, и ты знаешь! Сохатый! Ты нужен нам! На крик обернулись несколько малолеток, гуляющих рядом со стадионом. — Не зови меня больше этим дурацким прозвищем! — Джеймс зашипел, раздув ноздри. — Я устал от всего этого. — Или просто струсил? — Я больше не твой солдатик, Сириус! У меня всё прекрасно, а свою тупую Слизеринско-Гриффиндорскую войну засуньте себе в глотку! — Красноречиво, — хмыкнул Сириус. — Ты же первый возненавидел Снегга. Забыл? А мы присоединились. — Я бы послал этого Снегга ко всем соплохвостам мира! — Джеймс снова повысил голос. — Я бы убил его собственноручно, если бы Лили не была против! — Что и требовалось доказать. — Блэк скривился. — Ты стал подкаблучником, так? — А ты стал стукачом! — Ты ни черта не понимаешь, Поттер! Мы же разъедемся после летних каникул! Ты куда подашься? — Не твоё дело! — Мы можем вообще больше не увидеться, Джеймс! — Сириус схватил бывшего друга в охапку и потащил к подсобке с метлами и прочим инвентарём. — Ты что, офонарел?! — Поттер отчаянно колотил Блэка по спине. — Отпусти! — Римус! — Гарри повалился на пол, вынырнув из омута. — Что это было? Что за разборки? Откуда у тебя такие воспоминания от Сириуса?! — Пришло время тебе кое-что узнать, Гарри, — сказал Люпин с грустным вздохом. — Про твоего отца. Про то, о чем он просил молчать… при жизни… да и после смерти тоже, я думаю, предпочел бы смолчать. — Римус… но… как… — Ты что-нибудь понял из этого фрагмента? — Римус достал ещё один пузырёк из уцелевшего во время прошлого налета Пожирателей сундучка с воспоминаниями. — Если Снегг тебе что-то и рассказывал, что теперь ты всё благополучно забыл. — А что он мог мне рассказать? — Меня волнует больше, не сделал ли он того, от чего бежал без оглядки ещё несколько лет назад. — Снегг стёр мне память? — упавшим голосом спросил Гарри. — Частично, видимо, да. — А сам он где? — У Волан-де-Морта гостит… — И почему мы тогда ещё здесь?! — глаза Гарри налились яростью. — Убери это воспоминание. Пусть теперь Снегг сам мне всё покажет и расскажет, если ему было так угодно.